Day by day

Брюнетка стоит на улице, сунув замерзшие руки в карманы черной куртки и стараясь спрятать нос глубже в вязаном шарфе. Гаюн смотрит наверх, на серое небо, с которого спускаются хрупкие снежинки в затейливом танце. Они аккуратно ложатся на светлую кожу лица девушки и сразу же тают от тепла ее тела. Та думает, что хорошо было бы, если бы чувства были точно такими же. Увлекся, перекрыл другим чем-то, а потом и не заметишь, как чувств уже нет — растаяли. Но, увы, они, видимо, считают своим долгом мучить людей от боли, грусти или безответной любви. Сглотнув ком в горле и попытавшись сдержать непрошеные слезы, девушка нехотя поплелась к главному входу в здание, пройдя через ворота. Родители решили, что с их дочерью не все в порядке все не в порядке, поэтому позаботились о том, чтобы найти ей психолога, аргументируя тем, что он хороший специалист и обязательно поможет. Верилось с трудом, если честно. Гаюн со скрипом открыла дверь и стянула с себя шапку в тон к шарфу, оглядываясь вокруг и поправляя темные волосы. Консьерж приветливо улыбнулся и подал руку, чтобы взять куртку девушки, но та прошла мимо него и самостоятельно повесила верхнюю одежду, оставив жест незамеченным. Хо прошла вглубь коридора и подошла к лифту, нервно нажимая на кнопку вызова, которая все не загоралась красным. — Черт с тобой, — зло шипит Гаюн и решает воспользоваться лестницей. Истощение дало о себе знать, и уже на третьем этаже девушка почувствовала легкое головокружение. Она быстро выставила руку, опираясь о стену, и прикрыла глаза. Постояв немного, брюнетка убедилась, что все прошло, глубоко вздохнула и продолжила путь. Добравшись наконец до нужного этажа, девушка нашла кабинет своего врача. Стук продрогших пальцев по деревянной двери эхом раздался по всему этажу. — Здравствуй, Гаюнни. Присаживайся, — поздоровался доктор, садясь за свое рабочее место, и кивнул на кресло. Девушка села в кресло, проигнорировав приветствие. Зато она никак не могла не заметить такое обращение и из-за этого поморщилась. Так ее называла только Хёна и мама в детстве, разве что. Почему-то из уст другого человека это звучало как-то… не так. — Расскажи мне, зачем ты здесь, — продолжил тем временем психолог, все так же держа мягкую улыбку на лице. — Давайте не будем ломать комедию и устраивать эти допросы, — усмехнулась в ответ брюнетка. — Вы прекрасно знаете, почему. Я просто не хочу, чтобы меня упекли в психушку за попытку суицида, — совершенно спокойно пояснила девушка. — И что же тебя беспокоит, раз ты решилась на такой шаг? — спрашивает доктор, глядя на девушку, которой становится отчего-то очень неловко и неуютно. Этого вопроса она и боялась. Закрыв глаза, Гаюн сделала глубокий вздох. — Я люблю то, что запрещала себе любить. То, что я потеряла в конце концов. — Тебе всего семнадцать, — снисходительно заметил доктор. — То, как вы вашу юношескую влюбленность называете любовью навсегда, выглядит весьма забавно. Гаюн ухмыляется печально, пытаясь сдержать слезы, и смело поднимает взгляд на доктора, который такого точно не ожидал. — Я этого и не говорила, — пожимает плечами она, все еще с ухмылкой на губах. — «Навсегда» не существует. И как жаль, что Гаюн понимает это только сейчас, уже окончательно потеряв Хёну даже в качестве друга. Единственного друга, который для брюнетки был как воздух. Теперь, видя ее каждый день, но не имея возможности быть рядом, девушка будет медленно умирать. Гаюн будет умирать день за днем.