Маленький секрет двух космонавтов

Федерация Торгового флота при переходе в гиперпространство рекомендовала космонавтам, не задействованным в управлении кораблем, потратить время на сон, дабы после прибытия на планету сразу приступить к своей работе. Порою Али задавался вопросом, а часто ли чиновники, составлявшие эти рекомендации, испытывали на себе прелести гиперпространственного скачка. Эти несколько часов перелета, когда тебя словно сжимает и изнутри, и снаружи, атакует головная боль всех оттенков, тело становится словно костюмом с чужого плеча - удовольствие не из приятных. Конечно, после нескольких полетов привыкаешь, и ощущения становятся не такими тягостными, но сладких снов, в любом случае, увидеть не удается. Максимум, что ждет счастливчика, сумевшего задремать, - кошмары-полугрезы или воспоминания, которые мозг в нормальном состоянии пытается спрятать в самые дальние и темные уголки сознания. Ремни безопасности, которые должны были удерживать помощника инженера, казались путами. Сон, конечно, не шел, а вынужденное бездействие только способствовало пробуждению воспоминаний, которые только усугубляли положение. Недавние события на Земле, когда их «Королеву солнца» объявили зачумленным кораблем. Такой корабль при приближении к солнечной системе должен уничтожаться без разбирательств и переговоров. И никто бы не стал выяснять, какой неизведанной болезнью заболели почти все члены экипажа, кроме нескольких человек, среди которых были Дейн и Али. Им тогда пришлось придумывать хитроумный план спасения, тайно посадить корабль на планету, выкрасть в ближайшей деревеньке доктора, пробраться на телестудию и обратиться за помощью к простому населению, доказывая, что не чуму они привезли, а огромные выгоды от дружбы с планетой Саргол. Саргол - благоухающая планета, населенная разумными кошкообразными, богатая особым сортом алмазов и ценной розовой древесиной. Эта планета навечно останется в памяти Али, ведь здесь он и Дейн перестали быть просто товарищами. Их любовь со вкусом и запахом местной приторной пряности, которая с тех пор казалась самым совершенным запахом вселенной, запечатлелась в памяти навеки. Но сейчас вспоминался не первый их страстный вечер в корабельной душевой, а негостеприимная Земля. Их арест после сумасшедшего вторжения в телестудию, суровые полицейские, разбитое в кровь лицо Дейна. Чего стоило не разорвать на части того ублюдка, что посмел прикоснуться к его мальчику. Но Али и сам был связан, а Дейн, упивающийся приключениями, чувствовал себя словно рыба в воде, радовался своей смелости, находчивости и не обращал внимания на такие пустяки, как разбитый нос и, уж тем более, беспокойство Али. Небольшая комната с голыми стенами и единственной скамьей, куда их поместили втроем с помощником штурмана Рипом Шенноном. Именно тогда Али окончательно осознал свои чувства, пусть и долго потом боялся признаться даже самому себе. Сначала он размышлял о «Королеве Солнца», об экипаже, о завтрашнем дне и только потом позволил себе обернуться на Дейна и, как можно небрежнее, сказать: - Вытри лицо, малыш, кровь все ещё течет. Юноша, смущенно улыбаясь, дотронулся до кровоточащей губы, разбитого носа. Было видно, что адреналин угас, и ему больно. В тот момент, не задумываясь, что за ними могут наблюдать, как отнесется к его поведению Рип, Али усадил Дейна на скамью, положил его голову к себе на колени, занялся его лечением, вытирая кровь и аккуратно ощупывая нет ли перелома. Дейн попытался сопротивляться, но Али мягко уложил его обратно: - Нос распухнет, станешь некрасивым, и я тебя тут же брошу, - проговорил он. Дейн смущенно покраснел, оглядываясь на оторопевшего Рипа. - Ты с ума сошел? - зашептал он. - За нами же могут наблюдают через камеры! - Ты меня стыдишься, малыш? - удивленно-испуганный Дейн так привлекательно выглядел, что Али не смог удержаться и с усмешкой поцеловал его в кончик носа. Юноша покраснел ещё сильнее, но забыл, что можно встать или хотя бы отодвинуться. Хохот Рипа сотряс стены, и добродушный весельчак, как всегда прямолинейно грубоватый, окинув их взглядом, проговорил: - Теперь я точно не забуду своих товарищей на лунных шахтах, если нас завтра осудят. Не буду мешать, я так устал сегодня, что меня не разбудит даже пробежавшее стадо бизонов. Можете не стесняться. И, подхватив единственное одеяло, он направился в угол комнатки. Дейн был малиновый от смущения и только жалобно смотрел на любовника, а Али невозмутимо убирал кровоподтеки, нарочно касаясь губ, щек, шеи и не отводил от него насмешливого взгляда. На большее он, конечно, не решался, да и день был крайне тяжелый, поэтому Дейн вскоре так и уснул, а Али, перед тем как задремать, размышлял о том, что их ждет, и перебирал мягкие пряди светлых волос, любуясь как по-детски выглядит Дейн во сне. Тогда он дал себе зарок, что если они выживут в этот раз, эти отношения он прекратит. Как ни странно, капитан Джелико долго смеялся, что они устроили представление перед земной полицией. Оказалось, даже Рип не поверил в серьезность происходящего и просто, как он думал, подыграл. Как было бы легко остановиться тогда, и Камил как раз хотел поговорить об этом, когда Дейн, все так же очаровательно смущаясь сказал, что не против, если Али захочет не скрывать их отношения. Он был так соблазнительно хорош, что Али вновь не смог устоять, словно впал в беспамятство, вроде, вот только коснулся призывно приоткрытых губ, а уже лежит на кровати счастливый и обессиленный, прижимая к себе такого же счастливого и обессиленного Дейна. Не говорить же в этот момент, что он пришел, чтобы расстаться. Ведь Дейн так к нему привязан, любит его, и жизнь от этого кажется простой и волшебной. Али Камил сам виноват, что позволил себе такие мысли, что придумал Дейна Торсона таким, каким он никогда не был. Просто невозможно представить, что тот его Дейн несколько часов назад говорил такие отвратительные вещи про друзей. Неужели в Школе Торгового Флота вбивают в юные головы, что вольные торговцы сплошь отбросы и изверги? И даже проведя столько времени с ними, Дейн не поменял своего мнения? Он и правда считал, что кто-нибудь на «Королеве» мог его принудить? Чтобы Али мог? Это самое противное и горькое. Но как же умело мальчишка делал вид, что испытывает что-то к нему, изображал заботу, нежность, любовь. Заставил Али в это поверить и так привязаться. Али чувствовал, как его обуревает злость. Все-таки какое счастье, что Торсон покинет корабль, а то он бы придушил его собственными руками в ближайшую встречу или выкинул бы в открытый космос. Стоит только представить, что едва бывший помощник суперкарго сойдет с трапа корабля, он начнет грязью поливать тех, кто считал его своим другом, и перспектива устроить ему прогулку без скафандра в безвоздушной атмосфере начинает выглядеть заманчиво. Перелет завершился, они в другом конце галактики и через несколько часов прибудут на Трьюс. Али отстегнул ремень безопасности, вышел их каюты и направился в инженерную секцию, молясь, чтобы по дороге ему не встретился случайно Дейн. В инженерной оказался только Штоц, главный механик, который дежурил во время перелета, потому что никому больше свою работу не доверял. Он молча кивнул Камилу и вновь уставился на приборы. Али тоже занял рабочее место и только принялся снимать показатели, как дверь распахнулась, и на пороге появился Рип Шеннон с очень странным выражением лица. - В чем дело? – строго спросил Штоц, отвлекаясь от оборудования. - Помощник штурмана, почему вы вламываетесь в инженерную секцию? Но Рип на него не смотрел, казалось, он вот-вот расплачется. - Дейн умер. Али замер над прибором, забыв, что хотел сделать, а Штоц вскочил на ноги, готовый к вооруженному нападению: – Что случилось? На корабле чужие? - Нет, инженер, - печально ответил Рип. - Тау говорит - естественная смерть. Наш юный суперкарго просто умер. Али только сейчас осознал, что говорит Рип. Дейна, мальчишки со смущенной улыбкой, нежного и податливого любовника, которого он столько ночей подряд прижимал к себе... Того, кого несколько минут назад он мечтал выбросить за борт, больше нет... Он никому не скажет ни слова о «Королеве солнца», не встретится с Али, не узнает, что сердце последнего словно десятки раз пронзили копьем и бросили в огонь. Али подскочил и схватил Рипа за плечи: - Не может быть! Я видел Торсона перед полетом, он был в норме! - Али, - мягко отстранил его приятель, - я только что из его каюты, он мертв, врач Тау изучает, что произошло. Он ещё что-то сказал, что-то говорил Штоц, но Камил уже не слушал, он оттолкнул Рипа от двери и бросился наверх, едва не столкнув Кости и Викса, которые спускались на смену. Товарищи весело переговаривались, окликнули его, но Али, не ответив, свернул в другой коридор. Как кто-то смеет быть веселым, когда Дейна больше нет?! Али не хватало воздуха, он не видел ничего вокруг. Последний подъем по крутой лестнице, и там вторая, такая знакомая каюта. Увидеть последний раз, проклясть себя за то, что не сказал, за то, что не сделал, за то, что допустил. Он так спешил, что едва успел отклониться, когда кто-то, спускавшийся по той же лестнице, едва не наступил ему на голову. - Что за?! Али выскочил наверх, он уже хотел как следует врезать этому идиоту, будь то хоть сам капитан. Но встречный так плохо держался на ногах, что и сам упал, если бы помощник инженера на автомате не подхватил его. - Али, - едва слышно проговорил такой знакомый голос, - Али... Я должен доложить капитану. Камил не верил своим ушам, да и глазам тоже. На нем практически висел Дейн Торсон, которого он так торопился бежать оплакивать. Бледный, дрожащий, с лихорадочным блеском в глазах, не совсем здоровый, но вполне живой и порывающийся куда-то идти. - Должен... Доложить... Джелико... – Во имя пяти имен Стейфола, – проговорил Али Камил свою полумолитву–полупроклятье. - Дейн, ты жив? На что Дейн слабо улыбнулся и потерял сознание.