Mortem malediceret

 Большой двор каменного поместья Семейства Си за несколько минут покрылся огнем и каменными выступами, на которых появлялись Шиноби в черной одежде, скрывающей их лица, но на их появление никто из нашего рода даже не повел бровью до тех пор, пока эти ниндзя не осмелились ворваться в небольшой чайный домик, где за вечерней чашкой чая сидели двое мужчин, один из которых был одет в белое кимоно с красным воротом, на котором был вышит золотой череп; он поправил спадающие на золотые глаза красные локоны и обнажил невинную улыбку тонких губ. — И они называют себя шиноби, Лао, покажи им, чем чревато прерывать чаепитие. — мужчина, облачный в длинный черный плащ, который большим воротом закрывал его шею, повернул голову с широкой соломенной шляпой, на которой висело белое полотно с иероглифом «死». — Спасибо, что уступил, брат, я быстро. — Лао встал и с той же невинной улыбкой размял шею. Незваные гости, не проявляя никакого уважения к хозяевам бала, бросились на нас и с грохотом вылетели во двор, ломая свои же глыбы, врезаясь в них. Мой брат — один из сильнейших Дзининов не только нашего клана, но и всего мира, известный также как «Одержимый Лао», без каких-либо проблем был способен противостоять кучке неопытных солдат, не способных даже соблюсти правила приличия. Но жизнь их, похоже, ничему не учит, так как те, у кого остались силы на то, чтобы подняться, бросились в атаку, но тут же были отброшены сильным потоком ветра, в котором исчез Лао, и двор покрылся струйками крови и хрипом. — Я закончил. — не успели тела погибших упасть на землю, как мой брат оказался сидящем передо мной, поднимая при этом чашку с чаем как ни в чем ни бывало. — Похоже, пора. — я поднялся и, выйдя из чайного домика, вытянул руку, на которую сел черный ворон, что появился из глубины черного леса. Животные с красными глазами были любимым почерком Бессмертных, к которым я, к своему несчастью, умудрился попасть. — Что, Совет все же нашел способ избавиться от тебя? — Ага,видимо, на сей раз я перешел дорогу не только совету, но Бессмертным. — и ведь действительно, за всю свою жизнь с самого первого рождения я мешал старшим семьям взять полную власть над контролем всего клана, а, получив звание Бессмертного, я не только стал неприкасаемым для совета, но и изрядно попортил их планы на саму пятерку. Но то, что я занял место одного из пяти бессмертных, будучи простым одержимым, при этом еще и двадцатилетним, не обрадовало и самих Бессмертных, и я быстро получил прозвище «выскочка из рода нищих». — Ну, даже твое звание не могло вечно уберегать тебя от власти совета. Сколько раз ты рушил их планы по поводу хвостатых демонов? — давней надеждой совета было заполучение в свои алчные лапы девяти демонов. Во время последней войны им удалось даже освободить демонов, но, к их неудаче, демоны были запечатаны в людях прежде, чем заклинатели клана Си добрались до них. — Я продолжал мешать им наложить на демонов руки и продолжать буду. Наш клан совершил огромную ошибку, создав Демонов-Химер, но самой большой нашей ошибкой стало отрицание смерти, которое привело нас к такой жизни. Ты видел мое лицо? — Да... В конце концов, это я пришивал тебе руку, когда ее отрубил тот копирующий шиноби, кстати, это была твоя третья замена? — Нет, пятая, не считая внутренних органонов, от моего тела уже ничего не осталось, даже волос. — я запустил черную руку под белую ткань и коснулся пальцами лица, вот она, сделка со смертью во всей ее красе: тысячи швов, множество разных кусков плоти, многие называют это — даром, иметь возможность пришить себе утерянную конечность, но это лишь жалкая насмешка над жизнью. — Получить бессмертие означает расстаться с жизнью. — пришло время нашего прощания, и Лао, подбросив золотую монетку вверх, произнес первые слова нашей клятвы. — Отрицать смерть означает отрицать жизнь... — начал я, готовясь поймать монетку, но звонкий женский голос прервал меня. — В целом. — на балконе стояла красивая женщина с кроткой улыбкой на пухлых губках, ее янтарные глаза были закрыты, а в руке тусклым лунным светом сверкала монета, это была Сая, жена моего брата и будущая мать моей племянницы. Мы молча переглянулись и в молчаливом прощании расстались. Несмотря на то, что Лао был всего лишь моим двоюродным братом, покидать его дом, в котором я стал жить с пяти лет, мне не хотелось.К неясной мне сентиментальности, когда я вышел со двора, перед моими глазам всплыла старая картинка. Как мы, два абсолютно похожих мальчика с красными волосами и золотыми глазами в порванной одежде из-за драки друг с другом, быстро убегали от злой служанки, которой приходилось убирать за нами беспорядок; всплыли первые тренировки, которые всегда превращались в нешуточную драку, после которых наша одежда обращалась в тряпки. Первая и последняя любовь моего брата, которая знатно потрепала нас обоих за то, что мы сломали ее куклу кунаем. — Да, было весело... — я тихо прошептал и растворился в тишине темного леса.