Дотронешься - убью

— Пить будешь? — повторил я. Парень повернул голову, посмотрел на меня и усмехнулся. «Срань господня! Почему, из всех неприятных мне людей, мне «посчастливилось» встретить здесь именно ЕГО?! Что за наказание?» — Я не пью, — спокойно ответил парень. Как только я увидел его лицо, мне захотелось убежать из этого места. Но его ответ слегка раззадорил меня на язвительные фразочки. — Так, так, так, — начал я, — И что же не пьющий гражданин забыл на этой вакханалии*? Я обошёл софу, на которой сидел Кирилл, поставил одну бутылку на пол, сам сел на противоположный диван, закинул лодыжку правой ноги на левую коленку, пафосно сделал глоток из второй бутылки и уставился на парня. Тот снова усмехнулся. — Ты всегда сначала делаешь, а потом думаешь? — улыбнулся Кирилл. Он ответно уставился на меня, сложив руки на груди и откинулся на спинку. — Отнюдь, — быстро ответил я и снова сделал глоток, — Так что ты делаешь один в этой комнате? — Дрочу, — он улыбнулся ещё шире. — Очень смешно, — покривлялся я, — Для этого дела, воспитанные люди обычно закрываются. — А ты, я гляжу, хорошо осведомлён в этом вопросе, — В ответ я лишь хмуро посмотрел на него и фыркнул. Признаю, было пару раз, но очень давно. Только ради интереса. Больше я таким не занимаюсь, — Или хочешь сказать, что ты на столько чист, что остаёшься девственен и даже не дрочишь? Хотя, какой из тебя святой. Врешь и не краснеешь. — Это когда я вообще врал-то тебе, глыба? — удивился я. — Да? А кто мне плакался, что не любит, когда на два фронта работают? А сам потом целуется то с одним, то с другим? Его взгляд ни на секунду не сходил с меня. — И вовсе я не плакался, — я отвёл свой взор в сторону, снова отхлебнул из горла бутылки и тихонько добавил, — Гамадрил**. — Как-как ты меня назвал? — чуть ли не расмеявшись переспросил меня баскетболист. — Гамадрил! — звонко произнёс я и уставился на своего оппонента, — Рифма это, рифма! Кирилл — ленивый гамадрил. Понятно тебе? — Хм, тогда ты Лёшка-лепёшка. Или Лёша — дрявая калоша. — Захлопнись, — гаркнул я и кинул в обидчика крышку от бутылки. Парень поймал пластик одной рукой и рассмеялся. Я стал молча допивать бутылку и смотреть в стену. — Что ж, — пару минут спустя снова заговорил брюнет, — Раз уж ты здесь, то можешь сделать мне подарок. — С какого перепугу я тебе дарить что-то буду? — не поворачивая головы, покосился я. — Ну как это. Пришёл на мой день рождение, пьёшь за мой счёт, а подарок дарить не хочешь? — он немного повертел крышку в руках, а затем положил её на стол перед собой. Я сделал удивленное выражение лица и захлопал глазами. — Не боись, — продолжил Кирилл, — Я всего лишь хочу, что бы ты расстался с Катериной из своего класса. — Пфф, как-будто можно подумать, что мы с ней вместе, — раслабленно произнёс я и тут же понял, что оплошал. Не стоило этого говорить, но алкоголь уже начал развязывать мне язык. Я сам разрушил то, что построил. «Кто-нибудь отрежте мне уже язык» — взвыл я в своих мыслях. — Интересно, — парень прищурился, слегка прикусил нижнюю губу и медленно оглядел меня снизу вверх. От его действий мне стало не по себе и я вжался спиной в диван, а руками в бутылку. Брюнет резко поднялся с софы. — Не подходи! — заорал я и быстро встал ногами на диван. Теперь мы с ним были почти одного роста. — А то что? — ехидно улыбаясь и медленно приближаясь ко мне, спросил долговязый. Я посмотрел по сторонам, но не нашёл ничего подходящего для убийства или суицида. Тогда я взял и выплеснул на парня часть содержимого бутылки. Напиток попал только на футболку, от чего та плотно прилипла к телу и ткань стала облегать некоторые изгибы торса. Брюнет сначала застыл от неожиданности, посмотрел на свое мокрое тело, а потом резким движением выхватил из моих рук бутылку. Он поставил её сзади себя, не отводя взгляд от меня. К этому моменту я уже слез с дивана и как можно сильнее прижимался к стене. Кирилл медленно подошёл ко мне и схватил за запястья. — Пожалуйста, не надо, — зашептал я, зажмурившись, — Я не хотел этого, ты вынудил меня. Пожалуйста, не бей. Только не сейчас. Парень резким движением поднял мои руки вверх над головой, сильно прижал их к стене тыльной стороной ладони и навис надо мной. Я почувствовал тяжёлое и, в тоже время, горячее дыхание своего мучителя. От этого ощущения у меня закружилась голова и сердце заколотилось быстрее, тело становилось ватой. Снова это недомогание. — Ты такой зайка, когда сердишься, — едва касаясь губами моего уха, прошептал Кирилл. От прикосновений его губ и нежного шепота, внутри меня опять что-то забурлило, закипело и я выдавил из себя глухой короткий стон. Я стал чувствовать жар на своих щеках и быстро вспотел. Кирилл сжал мои запястья сильнее и кончиком языка провел по моей ушной раковине и линии подбородка. Я промычал и задрал голову кверху от переполняющих меня щекотящих ощущений, тем самым открыв шею. Его губы тут же примкнули к моей тонкой шее. Слегка проведя устами и кончиком носа снизу вверх, вдоль мышцы, Кирилл остановился и глубоко вдохнул мой запах. После этого его губы плотно прижались к моей плоти, жадно захватили часть кожи и стали посасывать. — Ох... Бля... — слетело с моих губ. Я хотел бы ещё добавить «пожалуйста, перестань», но моё дыхание перехватило. Я открыл рот чтобы попытаться захватить хоть немного кислорода. Издав характерный звук, губы парня резко оторвались от шеи и переместились к моим. Только я почувствовал касание его губ, как следом я ощутил его горячий язык, скользящий вглубь меня. Кончиком языка парень провел по моему нёбу и по внутренней стороне зубов, а затем завершил поцелуй, легонько зажав мою верхнюю губу между своими. Оторвав руки от стены, брюнет притянул меня к себе и положил мои кисти себе на грудь. Я почувствовал прохладу от влаги, которая осталась от разлитого пива, а затем тепло, мягко разливающееся по моим ладоням. Чуть погодя я почувствовал как бьется сердце парня. Оно так же бешено колотилось, как моё, и готово было вырваться наружу. Кирилл аккуратно прислонил свою ладонь к моей щеке, большим пальцем провел по моему кончику носа, затем по верхней губе и остановил на нижней, слегка оттянув её к низу и немного надавив. Он слегка наклонил свою голову, заглянул мне в глаза и, нежно улыбнувшись, прошептал «Я твой серый волк, я тебя съем». После его слов я жалобно замотал головой и попытался вырваться из лап. Но моё тело меня не слушалось. Рука Кирилла проскользила с моей щеки на шею, на плечо, вдоль моей руки и остановилось на кисти. Взяв мою ладонь в свою, он поднёс её к своим горячим губам и поцеловал мои кончики пальцев. Все это время я жалобными глазками смотрел на него. — Прошу, — снова начал шептать я, — пожалуйста… Меня тут же развернули и снова прислонили к стене, только на этот раз все моё тело плотно было прижато другим. - Просто расслабься, - тихо произнес парень. Мои руки, от плеч до запястьев, медленно поглаживали. В какой-то момент давление чуть ослабло и горячие ладони Кирилла скользнули на мою грудь. В этот самый момент я с ужасом осознал, насколько легко доступно было все моё тело в этой одежде. Я снова издал непонятный стон. Руки молодого человека ласкали мою грудь, ключицы и бока, лёгкими касаниями поддразнивали мою верхнюю часть живота. Их жар, проходящий через моё тело, наполнял меня лёгкостью, опьянял и туманил мой рассудок. Большим и указательным пальцами руки прикоснулись к моему соску и осторожно сжали его. Мой живот что-то сильно сжало изнутри, он резко прогнулся и я громко выдохнул через рот. Не отпуская первый, пальцами другой руки захватили второй сосок. Я снова издал громкий и прерывистый выдох. Затем мои соски стали неторопливо прокручивать меж пальцев, как шариковую ручку, сжимать сильнее прежнего, немного оттягивать, водить по кругу, словно игрались с джойстиком. Пока действия сменялись друг за дружкой, я стонал и тяжело вздыхал. " Ах… Бля... Ах… Сууу… Ох… Твою… Ах...» — все, что я мог произносить. Я больше не был прижат к стене, мои ладони сами легли на руки Кирилла и крепко сжимали их. Меня стали целовать в шею и за ухом, попутно подводя к стоящему дивану. Нежные пальцы Кирилла отступили от моей груди и плавными движениями начали спускаться в низ - сначала на живот, а потом на бедра. Я больше не мог терпеть. В моем паху буйствовал настоящий пожар, казалось, что вот ещё совсем чуть-чуть, и там что-то взорвётся. Дрожь прошибла меня от самых пяток до макушки и наглухо поселилась во мне. Мои щеки полыхали от стыда. Как только я почувствовал поглаживание по внутренней стороне бедра, я всхлипнул, накопившейся в моем рту, слюной. После этого мои ноги окончательно вышли из строя. Я чуть не рухнул на пол, но сильные руки Кирилла подхватили меня и усадили на диван. Одной рукой брюнет немного сжал мои щеки, образовав некое подобие «рыбки». Он смотрел на эту рыбку, а его зелёные глаза перестали быть прежними — они были какими-то стеклянными, туманными. Как будто он смотрел не на меня, а сквозь. — Как можно произносить столько гадостей с этих сладких губ? И как, после всех твоих сквернословий, ты умудряешься оставаться таким невинным? — парень произносил слова, почти не шевеля губами. Он притянулся к моим губам и напористо поцеловал. Я ничего не мог сделать. Меня всего трясло, я еле дышал, мой язык с трудом отвечал взаимностью на поцелуи. — Только попробуй ещё кого-то поцеловать этими губами. Я тебе их просто откушу, — оторвавшись от меня произнёс Кирилл. Он задрал мою майку к верху и стал осторожно покусывать мои соски и грудь, постепенно опускаясь ниже. Судорожно подергиваясь от каждого прикосновения, я взвыл от сверх переполняющих ощущений, запрокинул голову и сжал лицо руками. Я хотел орать, но мог только тихонько всхлипывать, тяжело вздыхать, постанывать или скулить. В тот же момент с моих бедер нагло содрали шорты. Я открыл лицо и посмотрев, на Кирилла, снова замотал головой. — Ох, нет, нет, нет. Не надо… Пожалуйста… Прекрати… Не сейчас… Нет… Не надо, — снова нашептывал я, пытаясь своими руками остановить руки парня. Все тщетно. Никакие мои мольбы и просьбы, никакие мои действия не повлияли на решение Кирилла. Мои трусы уже стянули до самых колен. Обхватив мой член одной рукой, Кирилл резко сжал его и тут же ослабил хватку. Плюнув на свою ладонь, он поднёс её к моему пенису и охватил его всеми пальцами руки. Я снова взвыл и закрыл лицо руками. — Ах. Прошу тебя, покончи с этим… Мне так плохо, — тихо и обрывисто простонал я, не теряя надежды, что чужие руки перестанут прикасаться к моему телу. Я ощутил дыхание, которое было горячее меня. Сразу же после этого мой член окружило тёплое влажное пространство. Я протяжно выдохнул и вдруг почувствовал, что все напряжение, хоть и медленно, но проходит и оставляет только приятное ощущение лёгкости. Я приоткрыл лицо и увидел, что парень снова делает с моим телом тоже, что и пару дней назад в той маленькой темной комнатушке. — Ох… Бля… Нет. Ах. Боже… — стонал я и украдкой смотрел на Кирилла. Он сосал мой член так, как будто хотел выжать из меня все соки. Придерживая одной рукой у основания, он сначала двигался медленно, погружая в свой рот только головку. Он игрался своим языком с моей уздечкой, то плотно сжимал губы, то ослаблял, легонько покусывал. Его слюна стала стекать по моему стволу. От его действий мои змеиные выгибания прекратились. Теперь я концентрировался только на этом непонятном, пока что, но безумно приятном ощущении. «Ах… Давай… Нет… Не… Не останавливайся…» — Я совсем потерял контроль над своим рассудком. Кирилл продолжал ублажать меня ниже пояса, ускоряя свой темп и заглатывая все глубже и глубже. От удовольствия я закрыл глаза. Что-то непонятное проливалось по всему моему телу. Беря начало от самых кончиков пальцев ног и рук, проходя через плечи и бедра, это что-то концентрировалось немного ниже района пупка и постепенно накапливалось там. Словно по моим венам пустили жидкую карамель — такую же горячую, липкую и сладкую. Под завязку заполнив собой все свободное пространство, эта карамель выплеснулась наружу, затвердела от контакта с холодным потоком воздуха и разбилась на миллиарды крошечных частичек, которые несколько секунд ещё витали в воздухе и завораживающе звенели. — Уфф, — тяжело и протяжно выпалил я. Мне хотелось зажать свой член руками, что бы хоть как-то остановить весь поток неги, но вместо этого я резко вцепился в волосы брюнета и, спровоцировав грубый толчок, протиснул свой член в самую глотку парня. Я почувствовал как там, внутри него, мой пенис троекратно запульсировал и с самого кончика брызнула вязкая жидкость. «Ленка, ты — дура! — промелькнуло у меня в голове, — Какие же это звездочки? Это самые настоящие искры!» Я невольно задрал подбородок кверху. Лоб и верхняя часть щёк напряглись, губы растянулись, отдалённо напоминая что-то среднее между улыбкой и оскалом. Сквозь стиснутые зубы я, с легким шумом, втянул воздух, а следом промычал. Я наконец-то смог глубоко вдохнуть воздух через нос. Все напряжение моего тела быстро стало спадать, и я ослабил руки. В этот же момент губы Кирилла спешно соскользнули с моего члена, издав продолжительный звук причмокивания. Парень немного прокашлялся. Я слегка приподнял веки, которые казались мне очень тяжелыми, обратил свой взгляд на брюнета и, тяжело выдохнув, снова закрыл глаза. — Зачем ты это делаешь? — сокрушенно спросил я, опустил голову книзу и плотно прижал ладонь к своему лицу. — Ты же сам просил закончить побыстрее. Тебе не понравилось? — спокойным голосом произнес Кирилл и мягко положил свою ладонь на мое колено. — Да я... — мое лицо скривилось, словно от боли, и я резко,но негромко, выдохнул через нос. Я открыл лицо, небрежно скинул руку парня со своей ноги и, не смотря на него, почти шепотом продолжил, — Я вовсе не это имел ввиду. Кто вообще тебе давал разрешение прикасаться ко мне… После своих слов я медленно поднялся с предмета мягкой мебели. Мой взгляд был направлен куда-то в пол и не сдвинулся с места, пока я, не спеша, но при этом неаккуратно, возвращал свою одежду на место. Подойдя к двери, я, немного нахмурившись, коротко и с небольшим презрением, посмотрел на парня через свое плечо. Тот молча сидел на полу, опершись спиной на диван, согнув одну ногу в колене и положив на нее руку. Его лицо почти не изображало никаких эмоций, но в глазах четко прочитывалось сожаление. Я открыл дверь и вышел из комнаты. Перед моими глазами все еще стояла легкая пелена, в ушах что-то слабо звенело, а ноги словно одеревенели. Тихо спустившись на первый этаж дома, не надевая обуви, в носках, я вышел на улицу и плюхнулся на садовые качели. Больше во дворе никого не было. Я навалился на спинку, положил голову слегка на бок и, согнув в колене и прижав к животу, поставил ногу на сидение. Слюни, пот и моя сперма, оставшиеся на моем паху, смешались между собой и стали впитываться в трусы, образуя неприятную прохладную влагу, усиливующуюся от каждого, еле заметного потока воздуха. Мне было паршиво. Я чувствовал себя неживой куклой. Куклой-марионеткой, которую дергали за тоненькие многочисленные ниточки и заставляли делать вещи, против ее собственной воли. После этого тыкали пальцем, стыдя и указывая на содеянное, а затем отправляли в темный чулан пылиться и гнить. Второй раз, за всю мою короткую жалкую жизнь, я сполна ощутил это ощущение тотальной беспомощности, вызывавшее тупую ноющую боль в области груди. С прошлого раза, когда я находился в таком состоянии, я стал шаг за шагом убивать в себе любые проявления чувств, кроме ненависти. Близкое знакомство с табаком и алкоголем поспособствовали в сдерживании, но сейчас даже они перестают справляться. Я не знал что мне делать дальше. Мне хотелось превратиться в сгусток пара и бесследно раствориться в воздухе или, как русалочка, обернуться в морскую пену и остаться маленькими каплями на траве. Я поднес ладонь к сердцу и сжал в кулак, захватив немного ткани майки и своей кожи. Горло начало сдавливать, а глаза пощипывать. Я уже был готов пустить слезы по щеке, но меня окликнули.