Вихрь времени

…И вот они вошли в лес. Хотя был день, в лесу путников сразу же обступила темнота; воздух был наполнен запахами сырости, прелого листа, грибов. Деревья были такими высокими и имели такие мощные кроны, что почти не пропускали солнечный свет. Мейсон и Гудспид шли по протоптанной и проезженной дороге – очевидно, в столицу и обратно путешествовало много селян. Слева и справа дорогу обступили могучие кряжистые дубы с причудливо изогнутыми ветвями и высокий, в рост человека, кустарник. Наши герои, как только вошли в лес, сразу вспомнили балладу о Робин Гуде – уж очень эта чаща походила на знаменитую Шервудскую дубраву. -Интересно, здесь могут быть разбойники? – поинтересовался сам у себя Стенли, озираясь по сторонам – уж очень мрачным казался лес. - Всё может быть, - философски заметил Мейсон. – Главное, держать ухо востро. Но всё вокруг было спокойно. Дорога казалась совершенно пустынной, будто на неё никогда не ступала нога человека, верховой ветер шелестел в кронах, изредка пересвистывались лесные птицы. Углубляясь всё дальше в лес, путники заметили изредка пересекающие дорогу цепочки звериных следов. - Вот чёрт, - поёжился Стенли. – Тут, оказывается, и звери есть. - А почему бы им тут не быть?.. Что это ты делаешь? – удивлённо спросил Мейсон, видя, что Гудспид остановился и безуспешно копается у себя под юбкой. - Пистолет достаю. Так спокойнее, - пропыхтел Стенли, выдёргивая свою «Берету» из набедренной кобуры. - Неужели ты собрался отстреливаться пистолетом от зайцев и лис? - А разве это их следы? Я-то думал, волчьи… - Волки водятся на севере Великобритании, в Шотландии, - пояснил опытный Мейсон. – А мы находимся в её середине. Может быть, здесь есть ещё и дикие вепри (Стенли вздрогнул), но они не нападают на людей (Стенли облегчённо вздохнул), так что в этом лесу ты вряд ли встретишь хищника опаснее лисы. - И откуда ты всё это знаешь, Джон! – изумился Стенли. - В молодости я увлекался охотой… Напарники шли уже несколько часов, время от времени устраивая небольшие привалы, а лес всё не кончался. Напротив, он становился всё гуще и темнее. Постепенно путниками овладело беспокойство. - Надеюсь, эта дорога всё же выведет нас в столицу… - с сомнением проговорил Гудспид. - Гм, похоже, мы не учли, что путешествие через лес может занять не один день, - сказал изрядно озадаченный Мейсон. – Похоже, нам придётся заночевать здесь. Если солнце зайдёт, дороги будет совсем не видно, - он посмотрел на часы. – А уже семь вечера. - Неужели мы будем спать прямо на голой земле? – обеспокоился Стенли. – Ночи здесь прохладные… «Туманный Альбион», одним словом. - Там посмотрим, - ответил Мейсон. – Пока ещё видимость есть, и можно идти вперёд. Внезапно дорога свернула, и из-за поворота показалась какая-то деревянная постройка. Подойдя поближе, друзья увидели, что это маленькая хижина с одним окном и дверью, подпёртой снаружи палкой. - Здесь и переночуем, - обрадовался Стенли. – Интересно, кто в ней живёт? - Отшельник какой-нибудь, - предположил Мейсон и постучал в дверь. Не дождавшись ответа, он распахнул её и заглянул внутрь. - Да тут никого нет! – раздался его голос секунду спустя. Действительно, в хижине не было ни души. Небольшая печка, огромный спил бревна вместо стола и что-то похожее на топчан составляли её интерьер. - Похоже, это пристанище для путников, идущих в столицу пешком, - сказал Мейсон. – Кто-то построил его специально для этого. А может быть, здесь действительно жил отшельник… Как бы то ни было, мы здесь остановимся, - закончил он, сбрасывая на пол автоматы. В хижине было темно, и напарники зажгли найденную ими на окне свечу. Сразу стало как-то уютнее и даже немного теплее. - Что у нас с едой? – осведомился Мейсон после того, как они обустроились. - Остался кусок вчерашнего окорока, немного хлеба и несколько овощей, - доложил Стенли, заглянув в корзинку. – Остальное мы съели, когда делали последний привал. - Да, негусто, - протянул Мейсон. – До столицы нам этого не хватит – неизвестно, сколько займёт путь. Надо растягивать, а то, глядишь, и НЗ в ход пойдут… Стенли приуныл – он понял, что им придётся ложиться спать полуголодными. Внезапно его осенило: - Послушай, Мейсон, ты говорил, что в молодости занимался охотой! Давай попробуем поохотиться сейчас – здесь же много дичи бегает! Мейсон сразу оживился. - А ты неплохо соображаешь, даром что лабораторный крыс! – и хлопнул Стенли по плечу. – Конечно, автомат не ружьё, но зайца подстрелить из него можно, если не зевать. Ты посиди пока в доме, а я схожу на промысел, пока не совсем стемнело. Если добуду зайца, мы его на ужин зажарим. Гудспид даже облизнулся. - Ни пуха тебе, ни пера! – пожелал он напарнику. Тот беззлобно послал его к чёрту и, как был, в монашеской рясе вышел за дверь. Стенли тем временем заглянул в печку, убедился, что дрова в ней есть, и развёл огонь, чтобы в итоге получить угли для жарки обещанного зайца. Минут через десять тишину леса прорезала первая автоматная очередь. «Ну, Мейсону добыча попалась», - довольно подумал Стенли и поворошил палкой угли. Однако, ещё минут пять спустя до него донеслись неразборчивые крики и звуки борьбы. Нечто странное происходило недалеко от хижины. Стенли, позабыв о печке, выскочил на крыльцо, потом на дорогу и застыл, увидев страшное зрелище. На дороге, не доходя нескольких десятком метров до хижины, Мейсон в своём монашеском обличии отбивался от четверых нападавших на него детин, вооружённых кто ножом, кто дубиной, а кто – просто крепкими кулаками. Несомненно, это были разбойники. - Выворачивай карманы, святой отец, да поживее! – заорал самый высокий из разбойников, очевидно, главарь. – Гони монету! Двое его подручных двинулись было на Мейсона, но тот вскинул автомат и прицелился в них, его палец плясал на гашетке. Разбойники же не понимали опасности направленного на них оружия и подходили всё ближе. - Нет, Мейсон! – высоко выкрикнул Гудспид, всем телом бросаясь вперёд. – Здесь нельзя убивать! Все грабители разом повернулись к нему. -Ой, какая хорошенькая девушка, - пропел главарь. – Иди-ка сюда, мы ничего дурного тебе не сделаем! - Стэн! – крикнул Мейсон, но было уже поздно: из кустов выскочили ещё трое разбойников и заняли позицию позади Гудспида. Они сидели в засаде и поджидали, не выйдет ли ещё кто-нибудь из хижины, в окне которой горел свет. Гудспид и Мейсон оказались окружены семерыми людьми, которые были хуже зверей… Главарь разбойников направился к «девушке». - Гони деньги, крошка, иначе и тебе не поздоровится, - угрожающе начал он. Но, разглядев Стенли получше, в бешенстве заорал: - Ах, это ты, грязная сучка, ты опозорила меня в таверне! Десять тысяч чертей! Ну, теперь-то я доберусь до тебя! Хватай их обоих, ребята! Монаха – прирезать ко всем чертям, а девкой я сам займусь! – многообещающе распоряжался главный разбойник. И действительно, им оказался тот самый «уголовный тип», которому Гудспид в таверне доставил несколько неприятных минут. Разбойники, выполняя его приказ, бросились на «девушку» и «монаха». Один из злодеев замахнулся было ножом на Мейсона, но тот был начеку, быстро увернулся и, перехватив автомат за ствол, начал гвоздить прикладом противников. - Ого, а монашек-то крепкий попался! – крикнул один из разбойников и тут же получил от Мейсона сильнейшего пинка, от которого отлетел в кусты и больше оттуда не показывался. Пока разошедшийся не на шутку Мейсон воевал с четырьмя бандитами (двое из которых уже валялись без чувств на земле), главарь и двое его подручных подошли вплотную к Стенли. - Ага, попалась, м-мерзкая шлюха, - зарычал главный разбойник и схватил отступавшего Гудспида за плечи. – Сейчас я тебе устрою! - Может, ножичком её пощекотать? – предложил один из его подчинённых, доставая кривой блестящий нож. - Знай своё место! – рявкнул главарь. – Сейчас мы с ней займёмся кое-чем поинтереснее!- и он оглушительно расхохотался. Воспользовавшись моментом, Гудспид прошипел: «А хрен тебе!» - и с размаху заехал носком ботинка главарю между ног, а когда тот согнулся пополам, добавил ему сцепленными руками по шее. Нокаутированный бандит снопом рухнул на землю. - Ах ты, с-сука! – взревел «гангстер с ножичком», вступаясь за своего босса, и занёс клинок над «драчливой леди». Стенли отшатнулся назад, споткнулся о корень и упал. Он уже было подумал, что это конец, но внезапно откуда-то вынырнул Мейсон, уже расправившийся со своими врагами, и резко ударил прикладом по запястью разбойника. - А-а-а! – заорал ушибленный супостат, схватившись за руку. Нож выпал, и, тихо звякнув, отлетел куда-то в темноту. Второй подручный главаря не стал ждать расправы и ломанулся в кусты, в ужасе закрыв голову руками. За ним последовал и первый, изрыгая страшные проклятия и держась за перебитую руку. - Вставай, Стэн, - тяжело дыша, сказал Мейсон и протянул напарнику руку. – Ты в порядке. - Вроде бы, да, - ответил Гудспид, отряхивая платье. Они оглядели «поле битвы». Четверо разбойников, уложенных Мейсоном, в разных позах валялись на дороге (ноги одного их них торчали из кустов). Они были, несомненно, живы, так как охали, стонали, почёсывали ушибленные места и пытались расползтись в разные стороны. - Да… неслабо ты их, - уважительно произнёс Стенли, глядя на поверженных бандитов. - Ты тоже нормально приложил главаря… Кстати, где он? – спросил Мейсон, оглядываясь. Не успел он это сказать, как зашуршали ветки, и из кустов вылез недобитый главарь. Всё произошло так быстро, что Мейсон не успел повернуться к нему – разбойник прыгнул на «монаха» сзади и приставил нож к его горлу. - Бросай свою железку, - прохрипел злодей и надавил на лезвие чуть сильнее. Мейсон разжал руки, и автомат с грохотом упал на землю. - Молись, святой отец – это будет твоя последняя молитва!!! Было уже совсем темно, и разбойник не заметил подкравшегося к нему сбоку Стенли с пистолетом в руке. Сжав зубы, Гудспид поймал на мушку лохматую нечесаную голову и нажал на курок. Выстрел прозвучал в лесу, словно раскат грома. Мейсон высвободился из объятий уже мёртвого разбойника и отскочил в сторону, а Стенли всё продолжал стрелять, в ярости и отчаянии повторяя: - Подыхай, подыхай, подыхай, гад! Он потерял счёт выстрелам и опустил ствол только тогда, когда в обойме кончились патроны. Только в этот момент Стенли осознал, что он сделал. Дрожа всем телом, он отшвырнул пистолет и рухнул на колени около тела убитого им разбойника. Подошедший Мейсон увидел, что Гудспид рыдает над трупом, словно тот был его близким родственником. - Стэн… - Мейсон тронул его за плечо. - Не трогай меня! – крикнул Стенли, содрогнувшись, словно от боли. – Я убил его, понимаешь, убил! И теперь изменил ход истории! О господи, я убил человека первый раз в жизни! - Пойдём в хижину, Стэн, - уговаривал его Мейсон. – Его уже не воскресить, но ведь мы-то остались живы. - Живы?! И что с того? – истерично выкрикнул Гудспид. – Теперь нам обоим остаётся только застрелиться! - Ну, что ты чушь-то городишь, Стэн! Ты же спас мне жизнь! Вставай, пойдём в дом, уже скоро ночь, а ты так и будешь здесь сидеть? После длительных уговоров Стенли, наконец, позволил Мейсону взять себя под руки и чуть ли не волооко оттащить к хижине. Побитые разбойники уже расползлись кто куда, и на дороге осталось лежать только тело их главаря...