И если есть в мире чудо...

Истинная честность живет часто как жемчужина в грязной устричной раковине.

      Надо признать, что подбирать нужные слова было довольно тяжёлым занятием. Трин казалось, что это будет относительно проще, пока она не столкнулась с данной проблемой сейчас, сидя лицом к лицу объекту её мучений. Она снова посмотрела на Локи, встретившись с томительным ожиданием в его глазах, и вновь потеряла нить разговора, ощутив неприятное покалывание в области сердца. — Трин, ты собиралась мне что-то рассказать, — немного настойчиво произнёс Локи. — Да, я знаю, просто не могу подобрать нужных слов для интерпретации мне самой неясной ситуации, — созналась девочка, немного отодвигаясь от бога огня. — Ты можешь быть менее настойчивым. Мы же никуда не спешим…       Локи промолчал в ответ и немного отодвинулся от девочки, чтобы не смущать последнюю. В столь юном возрасте он понимал, что о душевных терзаниях не так уж легко рассказывать. И хотя ему было всего семь лет, мир уже ощущался им как взрослым человеком (возможно потому, что время течёт у богов по-разному). Локи вспомнил себя несколькими минутами ранее, когда его внутреннее «я» терялось в догадках и надобности раскрытия тайны. Кажется, только сейчас мальчик почувствовал себя в шкуре себе подобного. Поэтому, взвесив всё в своих мыслях, решил не давить на собеседницу лишними расспросами, покорно ожидая её повести.       Что значит быть честным? А можно ли быть таковой с почти незнакомым человеком? Вроде бы он рассказал свои душевные терзания, но почему в её горле предательски встал комок? Почему все мысли разбежались по разным уголкам сознания? Трин находилась в лёгком недоумении и полной растерянности, она не знала, как рассказать мальчику о своих мучениях, но ей казалось, что поведать ему все — облегчение ей гарантированно. «А если я попробую показать всё ему?» — мелькнуло у неё к голове. — Локи, я правда не могу найти подходящих слов, но есть возможность показать тебе всю полноту картину моих терзаний… — она в который раз опустила взгляд на землю. — Я согласен, — словно на автомате выпалил скандинавский бог, заставив девочку пожалеть о своем решении рассказать ему все.       Но она решила промолчать и не откладывать, так как в области груди снова начало покалывать. Ей хотелось показать ему всё до очередной потери сознания. Трин медленно подошла к нему, взяла за руки и попросила закрыть глаза. Бог огня покорно повиновался её просьбе и вскоре совершенно бессвязный поток информации хлынул в его мысли. Вот он увидел картины, что совсем недавно мучали Трин не одну ночь, потом её умозаключения прозвучали в голове мальчика мелодичным голосом. В конце концов, эта синхронизация продлилась недолго, Локи постепенно пришёл в себя, но девочка без сознания лежала рядом, всё так же крепко держа его за руку. — Она… Да быть не может… — он попытался вспомнить лицо сестры, но в воспоминаниях была весомая брешь. Была война, было много крови, трупов, слёз и криков, но ни единого упоминания о его семье. Единственным человеком, знающим всё досконально, был Один. Поэтому Локи решил поговорить с ним утром и окончательно всё выяснить, поставив в этой истории жирную точку.       Мальчик аккуратно взял девочку на руки и медленно пошёл в сторону дома. По дороге он долго смотрел на неё: умиротворенное лицо, лёгкая улыбка и ровное дыхание — Трин словно заснула, потерявшись в своих догадках. Возможно, это было внутренее истощение на фоне больших душевных переживаний. После этого путешествия Локи серьёзно задумался о схожести японки со своей сестрой. Неспроста же он решил рассказать всё это ей (даже Бальдер ничего не знал, хотя его бог огня считал лучшим другом), не просто же так они встретились этой ночью на одиноком пляже. Судьба не делает таких подарков дважды. — Я должен всё выяснить… — сказал Локи, крепче прижав девочку к себе.