Записки брата сумасшедшего

      Не на шутку рассерженный, как часто бывает после собраний Эспады, Гриммджоу почти с порога зала заседаний швырнул под ноги терпеливо ждущему снаружи фрасьону стопку записок: какие-то из них были вложены в конверты, какие-то – свёрнуты аккуратно и перевязаны ленточками, какие-то вообще скомканными шариками лежали поверх остальных и раскатились по холодному полу, как только упали.       Или тяжёлый вздох Гранца был похож на "Какого чёрта ты творишь?", или они опять слушали рапорты Куатро, или...       – Чё за рожа? Там есть для тебя, остальные выбрось нахрен, я даже смотреть не хочу, – проходя мимо, бросил пантера.       ... Тосэн снова проводил общую воспитательную беседу. Тогда претензий пока что нет – пусть остынет сначала.       Может, даже и неплохо, что сегодня была его очередь идти с Гриммджоу – Шаолонг, кажется, поднялся не с той ноги, поэтому как минимум порцию суровых взглядов и едкой критики с утра получил каждый из фракции.       Дождавшись, пока коридор опустеет, Ильфорте неторопливо сгрёб все бумаги в кучку и, пихнув подмышку, бодро зашагал прочь. Короля ему уже не догнать – да и не хочется – а сортировкой писем он займётся по возвращении в покои.       – Не стая, а толпень непуганных идиотов! – доносится из комнаты Сексты, откуда выскакивает Ринкер с ошалелыми глазами и со всей дури впечатывается лбом в плечо проходящего мимо Пятнадцатого. – На глаза мне ещё сегодня попадёшься – маску скручу вместе с шеей, ты понял?!       – Ах-хах, чувак, сорян! – нервно роняет Ди Рой, широко улыбаясь, и подаётся чуть вправо – Ильфорте слегка кренится в ту же сторону; Ринкер дёргается влево – та же песня.       – Бумажку, – спокойно проговорил Гранц и кивнул на упавший листочек, едва заметно дёрнув бровью. – Подними.       – Давай сам, а? – Ди Рой покосился через плечо, будто проверяя, нет ли за спиной Сексты.       – Братан, давай без «давай», а? Нагнулся, поднял – свободен.       – Да ты смотри – у тебя их дофига ещё. Не хочешь нагибаться – иди дальше, чё тебе одна-то?       Ильфорте чуть склонил голову вбок и механически почесал единственный уцелевший рог на осколке маски. Ринкер – дурак, а с дураков и спрос соответствующий, бумажка нафиг, на самом деле, не нужна, но когда он кому уступал, если есть к чему придраться? Остаётся уломать Ди Роя поднять злополучную записку. Вот сейчас… Сейчас он покажет бестолковому собрату, кто тут мужик.       – Ринкер, дерьма кусок, какого я тебя до сих пор чую?! – очередной рык Сексты моментально прояснил ситуацию. Ринкер подорвался с места в сонидо и в следующую же секунду скрылся за поворотом.       Ну, никто и не сомневался. Блондин шаркнул ногой по полу, чтобы подтянуть листочек поближе и, присев на корточки, всмотрелся в написанное чьей-то корявой лапой: «Не мешает ли тебе маска спать так, как хочется?» Адресат указан не был, поэтому, решил Гранц, о наболевшем может поведать этому унылому миру и он.       Не став дожидаться, пока разъярённый ещё больше Гриммджоу выйдет проверять коридор на наличие раздражающих факторов (он почему-то иногда предпочитал делать это, не прибегая к техникам), арранкар подхватил листочек и направился в общую для фракции комнату, где Ринкер взахлёб поведывал затылку попивающего чай Шаолонга захватывающую историю о том, как он «опять сделал Гранца».       – Так заврался, что сам себе веришь, придурок, – шикнул Ильфорте, усаживаясь за стол. Пятнадцатый кое-как отряхнул уже безнадёжно запылившийся (как ссохшийся мозг некоторых присутствующих) листочек и, время от времени прокручивая в руке карандаш, принялся царапать ответ.       «Моя маска – моя гордость. С ней не может быть удобно или неудобно спать, есть, охотиться ̶и̶л̶и̶ ̶т̶р̶а̶... Как она может мешать?!       Да, рог острый, а подушки имеют обыкновение предательски рваться, но сну это ни разу не мешает, как и любым другим занятиям. Засыпать я привык, к тому же, на боку, а на то, что там дальше происходит – воля Ками.»