Сладкий альфа.

      За окном уже давно бледнел рассвет, навевая собой холодную тоску. При одном кинутом коротком взгляде в сторону квадратного стекла, хотелось ежиться и еще сильнее кутаться в теплый плед.       Марк, в который раз, нервно поправлял одеяло, с особой тщательностью подтыкая его под омегу. Он, конечно, понимал, что в палате тепло, что это из-за нервного напряжения и бессонной ночи его так бросает в холод, но остановить себя от такой заботы по отношению к своему любимому не мог.       Марк Джебома на руках готов носить, если честно. А еще оберегать, защищать, заботиться и потакать каждому желанию беременного омеги.       Мысль об их малыше заставляет Туана улыбаться настолько широко, что порой мышцы сводит, и скулы болят, но, опять же, противиться этому он не хочет. Слишком счастлив.       Сообщать об этом «маленьком» секрете, он никому не стал. Альфа твердо уверен, что это сделать они должны вместе с Джебомом. А еще обязательно пожениться…       Блондин прикрыл глаза, представляя своего возлюбленного в идеальном костюме бархатного синего цвета с зачесанными назад темными кофейными волосами. Со счастливой улыбкой на красивых губах, с искрой одобрения и любви во взгляде лисьих глаз. Он представлял, как Джебом произнесет тихое, но твердое «ДА», на вопрос «Согласны ли вы стать мужем Марка Туана», как сам блондин ответит своим согласием, а после они обменяются кольцами. Альфа даже представляет, какие кольца он купит в ближайшее время, а еще немного размышляет о том, что обязательно найдет хорошую работу, потому что порядочный альфа свою семью должен содержать сам.       Он даже не сразу понимает, что его зовут, ему кажется, что это в его мечтах-видениях Джебом так ласково зовет его по имени, но пальцы на ладони альфы сжимаются крепче.       - Бом-и, ты проснулся, - радостно тянет Туан, он впитывает в себя слабую улыбку Има, словно бумага разлитые чернила. Ему мало.       Омега хмурится, замечая покрасневшие глаза Марка, и в полной мере ощущает, как в нем просыпается «мамочка».       - Марк Туан, только не говори, что ты просидел у моей спящей тушки всю ночь, - а Туан и не против, что любимый на него ругается, главное, чтобы тому это не вредило.       - Я все равно не мог уснуть, - Марк наклоняется и попросту затыкает парня поцелуем, успокаивая его разбушевавшуюся вредную правильность, - ты заставил меня переживать.       - Прости, - Джебом притих разом, он ни в коем случае не хотел, чтобы альфа так переживал за него, он не хочет, чтобы с ним так носились.       - Врач сказал, что как ты очнешься, ему нужно будет осмотреть тебя, и я смогу забрать тебя домой.       - Со мной что-то серьезное? – хотя куда, казалось, еще серьезнее.       - С тобой все хорошо. А если быть честным, то вообще все замечательно.       Джебом оптимизм и радость в каждом движении и слове альфы не понимает вообще, будто он что-то важное упустил.       - Марки, а что происходит?       Альфа медлит. С одной стороны, Джинён убедительно просил, чтобы новость о беременности была преподнесена Джебому, как можно мягче, чтобы попросту не шокировать его, но с другой стороны, Марку не терпелось осчастливить своего омегу. Ведь у того же вышло это сделать.       - Я все объясню, но прежде… это конечно странное предложение, оно не уместно быть произнесенным в стенах этой палаты, но я хочу знать точно, что ты будешь всегда рядом со мной. Им Джебом, ты станешь моим мужем?       Омега часто глазками хлопать начинает и одеяло чуть сильнее в руках стискивает, ему и плакать вдруг захотелось, да не просто так, что три слезинки по щеке размазать, а реально впасть в продолжительные рыдания, и смеяться очень громко, чтобы все в этой клинике знали, как сейчас хорошо Джебому. Щеки брюнета невольно румянцем заливаются, как раз под стать цвету роз, что в хрустальной вазе на прикроватной тумбе стоят. Да и вообще, бледные стены палаты вдруг всеми цветами радуги заиграли, отражая лучики восходящего солнца от очаровательной улыбки альфы. А на душе банальные птички поют. И это здорово.       - Конечно, согласен.       Марк еще один поцелуй омеге дарит, полный нежности и любви, а после и вовсе порхающими чмоками лицо Джебома покрывает и тихонько одеяло с омеги стаскивает. Альфа метку свою на теле Има мягко целует и рукой под больничную пижаму проскальзывает, ласково животик, пока еще слегка выступающий, оглаживая. А после и вовсе сдержать не может себя, целует прямо чуть ниже пупка оголившуюся кожу и тянет счастливо заветную фразу:       - Мы беременны, Джебоми. Ты скоро станешь папочкой.       И говорить не стоит, сколько радости в сердце Джебома, что словами описать невозможно. И как он руками стискивает своего альфу, забывая обо всех горестях, что на его долю выпало. Кого вообще интересует то, что когда-то там было? Самое главное, что происходит сейчас, в ту самую секунду, когда Джебом понимает, что у него есть Марк, что у них скоро будет малыш, самый любимый и просто обворожительный маленький альфочка или омега, Джебом и против беты ничего не имеет, главное чтобы здоровый был. А еще есть самый любимый брат и просто лучшие друзья. И мир от всего этого теряет свои острые зубы, вновь становясь беззаботным и ласковым, будто прирученный зверь, что раньше скалиться пытался.       И это прекрасно.