Сладкий альфа.

      Для Джебома проснуться не в своей постели было из разряда вон выходящего, но в один миг быстро забившееся сердце, успевшее совершить кульбит от страха, вновь вошло в прежний ровный ритм, стоило лишь старшему узнать пару плакатов на стене.       Комната Югёма.       Но все же, что он делал в ее пределах – для него было неясным. Он ведь помнил только то, как держась за стены, шел, еле сгибая непослушные ноги, в сторону кухни. Размыто помнил, как налил воды в стакан. А дальше пустота… будто он тут же уснул на месте. А может и уснул?       Постепенно приходя в себя, брюнет ощутил неприятную пульсацию в правой руке, а когда же поднял ее вверх, чтобы получше рассмотреть в лучах заходящего солнца, вообще обомлел. Рука, начиная от запястья и заканчивая острым локтем, была полностью забинтована. Кое-где просачивались пятна красного, а на большом пальце красовался широкий пластырь с какими-то непонятными цветочками. Омега даже пару раз моргнул и глаза потер, но боль не покидала, а бинт на руке не исчезал, да и он вовсе не помнил, что произошло.       В квартире полнейшая тишина, но сквозь щель из-под двери отчетливо тянуло чем-то ароматным. Джебом даже в некую прострацию впал, ощущая, насколько он голоден. Было такое чувство, будто последний месяц он попросту спал. Или в коме находился. Тут может быть куча вариантов… Просто сейчас он не ощущал той боли в теле, что преследовала его последнее время, ну если не обращать внимания на руку, и желания выблевать собственные внутренности не было. Что уж там… голова даже не болела. Вот только покачивало из стороны в сторону, когда он с трудом поднялся с постели и побрел в сторону кухни, но это ведь не страшно? Страшно было то, что он сейчас готов съесть гору еды, настолько в животе урчало.       Югём крутился у плиты, тщательно размешивая рис с овощами, он знал прекрасно, чем можно порадовать хёна, если тот, конечно, вообще есть будет. В душе играло смятение. Он вроде и чувствовал облегчение, что теперь знает, что именно происходит с его братом, но все же как-то горестно было от этого всего. Он то мечтал стать когда-нибудь дядей, но кто же знал, что все так повернется.       Сзади что-то тихо зашуршало. Рыжий только взгляд мельком через плечо кинул, наблюдая, как Джебом за стол усаживается.       - Добрый вечер, выспался, хён?       - Выспался…       - Как чувствуешь себя? – Югём выключил газ, и синие язычки пламени моментально потухли.       - Странно, но хорошо. Рука только побаливает. Что произошло со мной? – Джебом уперся подбородком в ладонь здоровой руки, наблюдая за телодвижениями младшего.       - Ты в обморок упал, стакан разбил и порезался, - параллельно этому Югём доставал пиалы из шкафа, чтобы разложить аппетитный горячий рис, - ты же будешь кушать, хён?       - Готов целого слона съесть, - Джебом зевнул.       - Это хорошо, что аппетит появился, - омежка мило улыбнулся брату, ставя перед ним рис и подавая ложку*.       - А кимчи? – уставился Джебом на брата.       - Давай повременим с острым, ты ведь так долго плохо питался, - Югём серьезно смотрел в глаза своему брату, старательно игнорируя то, как тот надувает обиженно губы.       Старший разочаровано выдохнул, но спорить не стал, все же Югём был прав на счет этого, и было бы глупо не согласиться. Он лишь затолкал полную ложку риса в рот и старательно начал пережевывать, время от времени хмурясь.       - Не солено, можно мне соевого соуса?       Югём удивился, ведь брат в принципе предпочитал слегка недосоленную пищу, а сейчас наоборот. Это было как-то странно.       Когда рис исчез из пиалы, а перед брюнетом опустилась большая чашка травяного чая, Джебом все же задал вопрос, что мучил его на протяжении всего того времени, что они провели за трапезой. Он слишком хорошо знал брата, чтобы не заметить, как тот нервничал. Довольно сильно, но пытался скрыть свое состояние.       - Что стряслось? – Джебом сощурился, отчего стал похож на хитрого лиса.       - Не понимаю, о чем ты? – бровь младшего вопросительно выгнулась, он даже глазками похлопал для пущего эффекта.       - Не дури мне голову, я вижу, что ты нервничаешь. Что случилось?       Рыжий закусил губу, осторожно потирая шею. Врать брату – это дело неблагородное, но что, если он остро среагирует на то, что Югём знает правду.       - Что случилось? – с нажимом вновь задался вопросом Джебом.       - Я… - Югём сглотнул, - хён, я все знаю.       С минуту Джебом был похож на человека, которого в принципе ничего не интересует. Будто он не от мира сего. Словно сейчас находится в другой вселенной, в прострации… называйте, как хотите.       - Ч-что? – голос ощутимо дрогнул, а в глазах Джебома начал тлеть недобрый огонек.       - Я… Я просто прибирался в твоей комнате, а он выпал из кармана, и я… я знаю, что ты бесплоден, хён, - с каждым словом голос младшего становился все тише, пока вовсе не сорвался вниз с последней произнесенной буквой.       Кружка выпала из руки Джебома. Зеленовато-коричневая жидкость горячей лужицей растеклась по столешнице, отражая в себе желтоватый свет, так и стремясь поскорее добраться до края стола и собою обжечь чьи-нибудь незащищенные колени.       - Осторожнее, - вскрикнул Югём, подскакивая с места.       Только вот он тут же встал, словно вкопанный в землю чугунный столб. Грозный взгляд старшего может и не такое сотворить.       Джебом с шумом выдыхал воздух из легких, будто и вовсе пытался вытолкнуть весь кислород из организма, придумывая себе кучу вариаций того, почему все это не может быть правдой, но Югём смотрел на него глазами полными страха, отчаянья и… жалости.       - Кто еще знает об этом? – цедит по буквам Джебом, медленно поднимаясь со своего места, и наплевать, что штанина домашних брюк насквозь пропиталась обжигающей жидкостью.       - Хён…       - КТО?! – Джебом сделал пару резких шагов в сторону брата, отчего тот ошалело отпрыгнул от злого омеги, приложившись больно затылком.       - Марк, - пискнул в страхе Югём, зажмуриваясь.       Сейчас внутри все неприятно кололо. И от поведения старшего, и от всей этой ситуации, и от самого себя… ведь он не сдержал обещания, что дал своему брату, но больше не мог смотреть, как тот себя загоняет в гроб и заставляет его, Югёма, становиться именно тем гвоздем, что с хрустом ломаемого дерева войдет в крышку гроба.       Югём, откровенно говоря, ждал боли. Той самой, что приносит удар сжатого кулака. Ему казалось, что Джебом не справится со своими эмоциями и накинется на него, вымещая всю злость и раздражение, но старший поступил совершенно иначе. Пусть злость и клокотала грозовыми тучами где-то там, очень близко к сердцу, но он справился. Он сам во всем виноват, и тут нет никому места.       Джебом покинул кухню. А спустя минут десять, Югём услышал, как громко хлопнула входная дверь.

***

      - ЧТО ЗНАЧИТ, ОН УШЕЛ ИЗ ДОМА?       Бэм еще с утра пребывал в очень скверном настроении то и дело, срываясь то на Джексоне, то на Марке, а сейчас и вовсе вышел из-под контроля, стоило лишь Югёму объявиться с такой новостью на пороге квартиры Вана и Туана.       - Он вытряс из меня правду и ушел…       Югём вообще всем телом поник, каждый раз вздрагивая от резкого звука или особо громкого слова, произнесенного тайцем.       - Джексон, выведи Бэма отсюда, - губы Марка на секунду вытянулись в тонкую бледную полоску, но взгляд был полон решимости.       Ван ковыряться в причинах такой просьбы друга не стал, и так все понятно было, что Марк хочет спокойно выведать у Югёма, как именно все произошло. Только Бэма это не устраивало, но против Джексона от тягаться не мог, и уже через пару быстрых движений висел на плече брюнета, что широкими шагами тащил своего верещащего омегу в сторону комнаты.       Дверь затворилась за ними, отрезая Марка и Югёма от истеричных завываний омеги.       - А теперь спокойно объясни, как это произошло?       Марку хватило краткого рассказа, чтобы накинуть на себя куртку и схватить со столика ключи и зачем-то бумажник. Югём второй раз за вечер услышал, как звонко грохнула закрывшаяся входная дверь.