Ненависть к орнаменту

Орнамент начинает двигаться ровно в начале того дня, когда ты должен будешь встретить свою судьбу. И есть даже подсказка ещё сильнее, он замедляется, когда этот человек рядом. И полностью останавливается, если вы касаетесь друг друга или стоите очень близко. При окончательной остановке, он закрепляется и именно так у каждой пары формируется свой уникальный рисунок. К слову, находится он на предплечье, во всю длину и с лицевой стороны, чтобы уж точно было видно. Редки, но бывают исключения, когда человек рождается с орнаментом на другой части тела. С детства у каждого человека орнамент одинаковый и может остаться таковым до конца жизни, если ему не повезёт встретить в жизни «своего», потому что каждый человек в мире имеет только одну истинную пару. Но чаще всего, так получается, что истинные пары очень слабо чувствуют друг друга и сами двигаются в нужном направлении. У Дэнни не было каких-то особенных планов на поход в клуб, он не слишком наделся, что там произойдёт что-то особенное или просто что-то. Изначально. В вечер прошлого дня, он так думал. Думал, как сходит расслабиться немного, потому что в последнее время случилось слишком много стрессовых ситуаций, которые явно не повышают тонус, настрой, и желание чем-либо заниматься. От подобных вещей надо отдыхать иногда, но не слишком впрягаться в подобное времяпрепровождение, чтобы не увлечься и чтобы не повторилась одна из сотен историй в жизни Дэнни, когда он напивался до чёртиков и ангелочков в глазах, и вообще везде, творил всякую неадекватную хуйню, а потом только с рассказов собутыльников или бармена узнавал, что именно. Нет, не надо снова этого. Он завязал с подобными развлечениями и теперь позволяет себе лишь пропустить пару бокалов вина или портвейна иногда, не особо сильно пьянящих его, но заставляющих немного успокоить натянутые, как струна на новой гитаре нервы и утихомиривающие тупой и мешающий гул ненужных мыслей в голове. Дэнни очень любит, когда получается получить такое идеальное равновесие между лёгким туманом от алкоголя и постепенно смешивающимися мыслями о прошедшем дне. Не всегда выходит, к сожалению, но тем не менее. Утро, встретившее его, как и всегда закупоренной усталостью головой и обычными мыслями о самоубийстве по причине типичного невысыпания, собственно, было обычно, как и всегда. Шторы плотно закрыты, не пропускают ни толики света в уже по привычке мрачную комнату, в которой стойко, ещё с прошлой недели держится почему-то очень неприятный хозяину комнаты запах чьих-то духов. Дэнни как ни пытался, так и не смог вспомнить, от чьего тела исходил такой запах и почему это тело вообще как-то оказалось в списке людей, с которыми он переспал. Кровать тихо скрипит, словно сам Уорсноп, которому слишком осточертело вставать так рано. Ламинат холодит босые ноги, а Дэнни, морщась из-за прохлады, зачем-то подходит к окну и пару раз дёргает за светло-бежевые шторы, чтобы хоть немного раскрыть их и закрывает окно, впервые за прошедшие несколько недель и комната после этого снова погружается во мрак. «Надо покурить». Так скучно. Но в планах сегодня вечером клуб и когда Дэнни вспоминает об этом, становится как-то немного веселее. Не очень сильно, но всё же. Правда, как уже парень мог убедиться ранее, все хорошие мысли, возникающие резким лучом солнца из-за туч в его жизни, исчезают так же быстро, как комета в небе. Мысль о клубе отпала как-то сама, когда Уорсноп случайно окинул взглядом свою правую руку, и ему тогда показалось, что у него желудок изо всей силы перехватило стальной цепью. Честно сказать, об орнаменте Дэнни думал, как о татуировке, одной из многих, что ещё были на его теле. При чём думал как о той, которая не очень вписывается к другим рисункам, но перекрыть это нельзя было, никак. Это было проверено лично, и в интернете Дэнни искал какие-то способы избавления от этого. Но прямо убрать орнамент он хотел, конечно же, далеко не из-за того, что он такой неподходящий, а потому что Уорсноп понимал, что если вся эта муть с единственным человеком с таким же орнаментом правда, то это прямой путь в самое дерьмище, потому что парень всегда считал постоянство чем-то очень уж хреновым. И если многие его знакомые, в день движения своего орнамента волновались, кто же будет их истинным, то Дэнни сейчас судорожно, уже который час подряд залипал на телевизор и думал, в какой он заднице и как ему избежать всего. Судя по тому, что писали и говорили люди, то кто-то новый сегодня точно, с вероятностью в сто процентов ворвётся в его жизнь и должен будет занять там, по словам тех же самых людей, самое важное место. Но, опять же, Уорсноп ко всему этому относился очень скептически и идея остаться дома до двенадцати ночи и взаимодействовать с миром от слова никак, показалась ему самой логичной и правильной для его точки зрения сейчас. Поэтому Дэнни с чистой душой отзвонился своему другу, с которым хотел сегодня, собственно, прогуляться до клуба и в нём и как можно красноречивее объяснил ситуацию. Друг понимающе отсмеялся и сбросил вызов. Дэнни выдохнул. И, тяжело поднявшись с дивана в гостиной, ушёл обратно в спальню, досыпать. А что ещё делать-то, когда такая возможность? *** Дэнни уже не спал, а в каком-то полусонном состоянии, лишь одной ногой в реальности, всё ещё не включившимся неадекватным мозгом вслушивался и пытался понять, не глючит ли его на трели дверного звонка. Судя по тому, что настойчивый и бьющий по ушам звук не прекращался, он происходит в реальности, а Дэнни пока просто не может этого понять. Только спустя минут пять, Уорсноп более менее просыпается и осознает, что ноги запутались в одеяле. Совсем уж мельком парень замечает время на часах. 19:26 Матерясь вслух и не очень тихо, он брыкается и кое-как, уже не спросонок, слезает с кровати. В глазах немного темнеет, когда Уорсноп быстро идет к двери и спускается вниз, морщась из-за такого непривычного для его одинокой квартиры звука. Вдруг, резко затормозив посередине коридора, недалеко от поворота в гостиную, Дэнни медленно поднял взгляд на дверь квартиры, до которой оставалось чуть больше пары метров. В мыслях, по сравнению с его утренним состоянием стало как-то яснее и, естественно, быстрее проявились воспоминания уже сегодняшнего дня. «Ни с кем не взаимодействовать сегодня!» Дэнни нахмурился. Звонок продолжал насиловать его слух, но на такой случай всегда найдутся наушники, правда, парень все равно колебался. Не обязательно сейчас за дверью мог стоять его орнаментный, но хотелось признать, что была огромная вероятность, что так и есть. По-хорошему, проверить бы. А вдруг?.. Дэнни измученно выдохнул и тихим, насколько это было возможно с его полом, подошел к двери и глянул в глазок. Никого. Уорсноп чуть не поседел от страха, потому что звонок до сих пор трындел рядом, уже слева от него, но за дверью никого не было. Дэнни на секунду отшатнулся от двери, но затем, грубо повернув железный засов, резко распахнул ее и слегка вздрогнул. Ребенок. Головой достающий ему максимум до бедра и палочкой до звонка. Девочка вздрогнула сильнее и выронила небольшую ветку из руки. - З-здравствуйте, я газеты разношу, вам не надо? — если честно, мягче нельзя, Дэнни немного охуел. Чаду перед ним можно было дать, по возможности, лет десять. Что за родители ироды отправили ребенка работать в таком возрасте? Присев на корточки перед сразу же отошедшей на шаг девочкой, Дэнни спросил: - Детка, ты чья? — общаться с детьми он умел никак, потому что не очень любил вообще все это дерьмо примерно с такой же силой, как и этот десять раз проклятый орнамент. Но работающая разносчиком газет девочка заинтересовала его больше, чем его неприязнь к детям. Хоть где-то рядом с легким интересом и сидело что-то еще, говорившие ему, чтобы он слал все нахуй и захлопнул дверь. Вдруг его пара сейчас свалится с неба или прибежит из неоткуда? Дэнни уже был готов ко всему, наверное. А вдруг эта девочка?.. Да нет, блять, что за бред? - Зачем вам? — ее детский голос был немного неприятен Дэнни, и он даже, наверное, мог объяснить, почему. — Почему ты разносишь газеты? — по логике «Дети не понимают намеков» и просто из-за такой черты характера как прямолинейность был задан этот вопрос, от которого девочка почему-то смутилась и опустила взгляд в пол. — Я хочу вырасти самостоятельной, я сказала об этом моему брату, а он сказал мне идти сюда! — вся пламенная речь юной разносчицы газет сопровождалась заиканиями и явной попыткой через длинные слова казаться старше своего возраста. — Сколько тебе лет? - Девять! — с гордостью ответила девочка, рукой смахнув один из двух неровных русых хвостиков на голове. Дэнни снова вздохнул. Он даже не мог описать, насколько он был уверен, что эта девчушка связана как-то с его орнаментным, потому что странное желание отвести девочку домой, чтобы с ней чего-то не случилось, не могло просто взять и появится. Потому что, если бы реальный Дэнни захотел бы сделать что-то подобное, то это был бы уже не Дэнни. Поэтому Уорсноп с чистой совестью пожелал маленькой разносчице удачи и ушел, оставить дитё гулять дальше. Но тупое ощущение не покидало его и парень удовлетворенно давил его, понимая, что это некий зов его орнамента. Да даже если он и просто поехал крышей из-за этого, то в любом случае, нахрен ему провожать незнакомую девочку до дома, да еще и почти вечером? Так иногда фильмы ужасов начинаются, ну нахрен. *** Итак, 23:02. Дэнни вымученно что-то пробурчал. Всего лишь какой-то орнамент, а все его планы на этот день насмарку. Из дома он так ни разу и не вышел. Та девочка больше не появлялась, хотя чувство тревоги подозрительно усилилось и жутко бесило его. Оно принуждало его выйти, значит надо ему противиться. Дэнни только сейчас, лежа на кровати, понял, что на орнамент за весь день он так и не взглянул адекватно. Не особо то и хотелось. Сердце странно ёкнуло, когда Дэнни засучил рукав кофты, и наткнулся взглядом на почти обездвиженную картинку. Где эта мразь, что он двигается так медленно? Уорсноп откинулся обратно на кровать. Еще час. *** 23:34. Дэнни ходит по комнате, туда-обратно. Все чувства странно обострены и если бы он хотел уснуть сейчас, то в жизни бы не заставил себя, голова взорвалась бы от напряжения. Орнамент «молчал», но скорость его, почти нулевая, все так же не менялась. Дэнни вышёл на кухню, ища сигареты. Осталось всего немного потерпеть, а пока что, прямая дорога на балкон, успокаиваться. Но и тут его ждала подлянка, из-за которой из рук выпало всё, что было, в том числе и телефон. Он не успел даже переступить ногой порог балкона, как его парализовало ступором, руки опали. Уорсноп застыл, словно каменное изваяние, слушая недалёкий и какой-то приглушённый звук огня, это стрекотание, которое всегда можно услышать, сидя у костра. Дышать стало тяжело, глаза неотрывно и с сумасшедшим шоком в них следили за противоположным домом, охваченным ярким пламенем. Дэнни не мог понять, каким образом он не почувствовал запах гари или хотя бы чьи-то крики. На секунду ему показалось, что он прямо сейчас рухнет в обморок от ужаса и осознания происходящего. Голова закружилась и Уорсноп, резко развернувшись, вышел с балкона. Сердце невероятно чётко и гулко отстукивало в груди и уже, наверное, в голове. Дэнни не смог сесть, хотя ноги и руки дрожали. Увидеть пожар в такой близи по истине не пожелаешь никому. Парень медленно, и чуть шатаясь двинулся к выходу. В голове, как ни странно, ещё ничего не лопнуло от натиска событий, но кружилась тут и там единственная противная мысль о том, что ему жизненно необходимо выйти туда. А Дэнни ещё додумал: «Иначе мир сделает что-то ещё хуже, чем это» Почему-то парень был уверен, что пожар мог произойти из-за орнамента. Но тогда почему не в его доме? Это с большей вероятностью выгнало бы его из дома. Дэнни словно под гипнозом вышел из дома и обогнул его, снова останавливаясь и ещё ближе видя яркий огонь. В глазах на секунду помутнело. Парня удивляло, что ему всё ещё не стало невыносимо жарко от этого огромного костра. Конечно же, перед домом роилась кучка людей и две пожарных машины, которые пока что бездействовали. Когда Дэнни пропустил это? Он не мог понять, когда и как? Уорсноп на время совершенно позабыл об орнаменте. Мысль о нём была где-то в закоулках. На свой страх он сейчас медленно двигался в сторону дома, не отрывая зачарованного взгляда от языков пламени, обгладывающих дерево. Первый шок прошел, и стало любопытно. Дэнни встал где-то посередине перекрытой дороги, просто наблюдая. Недалеко от него, прикрыв рот рукой, стояла женщина, иногда что-то взволнованно говоря в сторону своей подруги. Вдруг, Уорснопа чуть ли не током пробило, когда он увидел ту самую девочку, которая заходила сегодня к нему. Её сильно держал за руку рослый мужчина, а сама она кричала и вырывалась. Дэнни нахмурился. Она живёт здесь? Кого она зовёт? Тысячи вопросов возникли чуть ли не одновременно, но ни на один из них он не мог знать ответа. — Там мой сын! Там мой сын, спасите его! — Дэнни вздрогнул. Почти перед ним, чуть правее, начала истошно кричать какая-то женщина средних лет. Она камнем опрокинулась на землю, и даже с такого расстояния, парень слышал, как она ревёт. К ней моментально кто-то подбежал и вроде бы обнял, не разглядел уже. У Уорснопа закружилась голова, снова. Это похоже на какой-то тупой ужастик. Дэнни не понял, как оказалось так, что он рванул ещё ближе к горящему дому, когда из него начал кто-то выходить. Уорсноп, как вкопанный, остановился и схватился руками за голову. На секунду ему показалось, что он отключился из реальности, и кто-то только управлял им. Это страшно. Мозг как будто приказывал подойти поближе к пожарнику, вынесшему кого-то из дома. Вокруг него сразу же облепились люди. Та женщина и девочка были первыми, кто сорвался. Дэнни слышал их голоса. Обезумевшие, но от радости. И слышал ещё кого-то. Как бы не было странно, неловко смеющегося. Слышал кашель этого же кого-то. Он должен подойти туда. «Зачем?» Ну надо. Обреченно вздохнув, Дэнни подумал, что смириться со своей судьбой ему придётся, видимо. А иначе за каким хером он выперся на улицу почти в 12 ночи к горящему напротив дому и сейчас пытается подойти к какой-то семейке, видимо, жившей там и выяснить, кого вынесли из огня. Не иначе как там валяется его орнаментный, да ещё и полумёртвый, скорее всего. Его же спалило чуть-чуть, походу. Дэнни аккуратно присел на корточки недалеко он маленькой толпы, образовавшейся за пару секунд, пытаясь хоть что-то углядеть. Но ноги людей закрывали всю картину. Единственная мелочь, которую заметил Уорсноп — красно-чёрная рубашка в клетку, явно подпалённая где-то у рукавов и вообще завязанная на талии лежащего на земле человека. Зачем он сейчас рассматривал все эти мелочи, он не знал. Странно начало клонить в сон. Дэнни про себя вдруг засмеялся, придумав гениальный план отхода. Видимо, до сих пор жужжащее чувство тревоги в голове, преследовавшее его ещё с прихода девочки ставшее уже привычным, не покинет его, пока он не сделает уже это дерьмо. А Дэнни как-то внезапно стало похуй. Вся эта суета и вообще вся ситуация вокруг просто выбила его из колеи и заставила как-то флегматично забить на всё. Медленно поднявшись Уорсноп воровато подобрался к толпе и просто ляпнул за ногу лежащего на земле парня рукой и, не успев даже рассмотреть, кого он задел, Дэнни отошёл в сторону и направился к дому. В голове моментально, словно дерьмо в речке, всплыло две мысли: «Как это, блять, смотрелось со стороны?» и «А вдруг это не тот человек и я обознался?» А потом ещё и ещё, по типу: «Что за хуйня произошла за последние полчаса?» Дэнни устало ввалился в дом. Лениво закрыв дверь, он повалился на пол, свернувшись каким-то полукалачиком. Усталость слишком резко нахлынула на всё тело и в особенности на раскалённый от напряжения мозг. Уорсноп уснул прямо на полу перед дверью, его измученное орнаментом состояние просто не выдержало бы больше, странно, что вообще во дворе не развалился. 00:01.