The full moon.

      Стоял тихий вечер.       Хайд спокойно сидел в кресле и что-то читал, ожидая хозяина.       Сегодня у Тодороки был особый концерт посвящённый миру между двумя странами, его специально попросили подготовить красивую музыку и одеться в специальную одежду, дав на все неделю.       Хозяин сервампа отнесся к этому со всей серьезностью: музыка получилась красивой и как всегда немного грустной, но прекрасно подходящей к празднику.       Костюм, который ему дали был белого цвета. - Ангел-чан, ты что так долго?! - оторвавшись от своего занятия спросил Хайд. - Концерт очень важный и все должно быть идеально, хотя такой грязной крысе, как ты этого не понять. - А в честь чего этот важный концерт?- вампиру никогда не сообщали о важности выступлений, но сейчас он немного заинтересовался. - В честь заключения мира между двумя враждующими странами.       Лихт одев костюм вышел из гардеробной, чтобы посмотреться в зеркало и поправить одежду, но внезапно для себя застыл от взгляда Лоулеса, на котором ясно читались злость и недовольство.       Хайд вспомнил про Офелию, про ее смерть и как она желала мира своей стране, он не мог сдерживать чувств и накинулся на до сих пор ошарашенного Лихта рвя его одежду на части, толи от ненависти, толи от тоски.       Через минуту удары начали стихать, а позже и совсем утихли.       Придя в себя, первым что увидел Лоулес были глаза Лихта, сначала в них ясно читались страх и боль от царапин из которых текла кровь, но увидев, что сервамп на него смотрит Ив быстро перекрыл эти чувства злобой и ненавистью. - Совсем сдурел или головой о что-то стукнулся? А чертова крыса?-на удивление спокойно говорит Лихт прикасаясь к царапинам и сильно морщась от боли.       Увидев в глазах хозяина злость, Лоулес отходит от него на 5 шагов назад, дабы избежать ударов, но спотыкается о перевернутое им же кресло и падает на спину.        Хайд ожидал от Тодороки пинка или шутки о падении, но тот просто спокойно встав и отряхнувшись направился опять в раздевалку, а через пару минут он вышел в черном смокинге. Раздался громкий звонок телефона, трубку взял Лихт. - Ага спускаюсь.-сообщил музыкант и вышел, оставив вампира одного.       Встав и отряхнув одежду от пыли, Лоулес поставил кресло на место и не успел он сесть в него, как начал думать о произошедшем.       Обычно ему очень быстро надоедали хозяева и он их убивал быстро и безболезненно, но тут какое то странное чувство не давало убить этого жалкого чевечешку.       Из головы вампира не как не уходил, тот взгляд: боли и страха, Лоулес никогда не видел чтобы его хозяин боялся или ему было больно, обычно Лихт скрывает все чувства, какие бы они не были, выглядят спокойным в любой ситуации, но что же произошло в этот раз?       Так прошло три часа.       И Лихт вернулся с концерта, более уставшим чем когда-либо: во-первых, его отругали за то, что пришел не в том костюме, во-вторых, после нагоняев его отправили на сцену, где были очень шумные слушатели, перед которыми Тодороки пришлось играть, вкладывая в музыку частичку своей души, делая ее еще красивее и мелодичнее, в конце слушатели даже замолчали и заплакали.       Придя домой первым делом Лихт снял рубашку, пытаясь терпеть боль, аккуратно отдирая ее от застывшей крови, наконец отодрав рубашку от тела из-за чего раны снова открылись и кровь вновь потекла по телу, не оставаясь при этом не замеченной: блондин почувствовал стойкий аромат крови, из-за которого у него резко пересохло в горле и захотелось вонзить свои клыки в какого-нибудь прохожего и выпить из него всю кровь.       Вампир еле сдерживал себя пока Лихт обрабатывал раны и решив переключится...