You Drive Me Crazy (but it feels alright)

***

– Зейн, ты, хренов нытик, как долго ты уже пялишься на это? – Не так уж долго. Всего лишь с десяти. – Десяти утра или с десяти вечера? Зейн наполовину побрит, наполовину не в себе, и сейчас он с голым торсом и в поношенных спортивных штанах развалился на диване. Такое иногда случается, Луи привык к этому. Время от времени Зейн просто выключается и испытывает внутренний кризис. 99,9% времени он доволен тем, как обстоят дела, но затем неожиданно происходит какой-то плохой день и всё это обрушивается на него. Луи не хочет каждый раз собирать его заново. В отличие от так называемого «лицедейства» Луи, драматичность Зейна состарилась очень быстро. – Боже, Луи, это так важно? Вся моя слава испарилась и что теперь у меня есть? Эта плёнка. Можешь в это поверить? Чёртова плёнка! Даже не DVD, – Зейн дико жестикулирует, указывая на видик. Луи знает, что находится внутри - его ужасный музыкальный клип. – У меня есть она, и пачка сигарет, которую сэр Элтон подарил мне, когда мы встретились с ним в лифте. Вот и всё! У меня нет парня и перспектив. Я ебал всех Лу, я серьёзно. Каждого от немного би-интересующегося человека до упорно настаивающего на своей "натуральности" парня. С меня хватит, Лу, это полная жопа...у меня нет ничего, с чем не стыдно было бы вернуться домой, только мой чёртов видик и старая пачка чипсов. – Чушь! Если ты поднимешь свою ленивую задницу и перестанешь, чёрт возьми, жалеть себя, ты осознаешь, что нужный тебе парень был прямо перед тобой уже давно! – Дружище, ты, что, опять бухаешь? – Зейн заботливо оглядел его. – Я говорил тебе, что если ты собираешься надраться, то хотя бы окажи мне услугу – возьми меня с собой. И не садись за руль! Луи закатывает глаза. – Иисус Христос, я доехал на метро. И я не в дрова, тупица. Я совершенно вменяем и трезв. Я говорю о Лиаме, Зейн. Ли-ням. – Луи одаривает Зейна многозначительным взглядом, но тот смотрит в ответ в замешательстве. – А что с ним? Если это опять про его ебанутого парня, то если он ещё раз позвонит мне, чтобы пожаловаться на этого мудака…. – Он не сказал тебе? Взгляд Зейна полон ужаса и ярости. – Сказал мне что? – допытывается он, слезая с дивана. Интересно, очень интересно. Луи должно быть лучше, чем думал. Лиам очень открытый человек и есть только две возможные причины, почему он не сказал об этом Зейну. Первая – он планирует вернуться к Письке Тиранозавра (не то что бы Луи скажет что-то против), или вторая - он действительно не хочет, чтобы Зейн знал. Наверное, потому, что он не готов противостоять тому, что они значат друг для друга. Луи ставит на последнее. Лиам бы не сказал Луи, если бы первое было верным. Единственный правильный вывод? Луи гораздо умнее, чем полагал. – Они расстались неделю назад, Зи. Лиам свободен и на заднице у него написано «зарезервировано для Зейна Малика». – Я…– Зейн выглядит довольным и по-настоящему изумленным. – Откуда ты знаешь? О том, что я чувствую, в смысле. Откуда ты это знаешь? – Детка, у меня же сейчас есть парень . – Луи пожимает плечами. – Я практически Амур. Зейн скептически отнёсся к этим словам, но это нормально настолько, насколько долго он придерживается плана Луи. Луи знает, как робок может быть Зейн, когда ему на самом деле кто-то нравится (совсем другое дело, когда он просто ищет случайный перепихон), но если они могут подтолкнуть Лиама на первый шаг, разве это важно? А план таков – Зейн, одетый как викарий (как эротичный викарий), пойдёт с Луи и Ником на ежегодную вечеринку красоток и викариев, которую устраивает дядя Луи. Луи также пригласит и Лиама, и тот придет, одетый, разумеется, как красотка, демонстрируя свои накаченные руки. После короткого, но кокетливого взаимодействия с Лиамом, Зейн, извинившись, уйдёт от разговора и сделает себя королём вечеринки, заигрывая с мужчинами и женщинами, перетекая из разговора в разговор. Он покажет насколько ослепительной социальной бабочкой он является на самом деле и под конец дня, Лиам, поглощённый злобной ревностью, вынужден будет признать свою глубокую привязанность к единственному Зейну Малику. – Ты часто называешь меня единственным Зейном Маликом, знаешь. Луи толкает его, дрожащими пальцами. – Это потому что, не может быть какого-то другого, мой дорогой. Зейн тянет его вниз на свои колени, оборачивая руки вокруг талии Луи, и роняет свою голову ему на плечо. – Ты действительно думаешь, что это сработает, детка? По мне так это кажется ребячеством. - Ладно, прости Зейн. - чрезмерно формальным тоном произносит Луи, переплетая их пальцы на своём животе. - Я думаю, ты готов так рассказать ему, что чувствуешь. - Так, ладно, что именно носят сексуальные викарии? Луи поцелуем прижимается к его щеке. - Вот об этом я как раз и думал. *-*-*-*-* Пересекая английскую сельскую местность на высокой скорости, в солнцезащитных очках от Диор и новой кожанке Луи чувствует себя невероятно модным. На куртке целая куча бесполезных молний, но, не смотря ни на что, Луи чувствует себя потрясающе. Радует то, что его невероятно сексуальный парень улыбнулся ему, как плотоядный хищник, когда они остановились на светофоре или когда Луи начал возиться с ширинкой на своих узких джинсах, поправляя член. К тому моменту, когда они добрались до отеля, Луи был невероятно воодушевлён. Его из-плейбоя-превратившийся-в-верного парень организовал для них выходные вдали от города, в одном из тихих, расслабляющих домиков с красивым озером и целым набором массажных кабинетов. Луи в раю. - Детка, поможешь мне с моими сумками? - выдыхает Луи, таща одну спортивную сумку в одной руке, другой дёргая ужасно тяжелый чемодан. - Они такие тяжелые, а у тебя всего лишь одна и лёгкая. Ник ухмыляется ему, идя по дорожке из гравия, оборачиваясь, чтобы посмеяться над тем, как Луи чуть ли не опрокидывается под тяжестью своего багажа. - Меньше шмоток надо было брать, Томлинсон. - Ты такой джентльмен, Гримшоу. Луи тащит свой чемодан по гравию, взглядом блуждая по бледно-голубой глади озера, расположенного неподалёку. Вода слегка переливается, отражает едва заметные лучи солнечного света. У берега много зелени, и всё такое яркое. Луи ощущает умиротворение, наблюдая за крошечными насекомыми, летающими вокруг листьев и воды. Вокруг стоит такая тишина, что обычные хаотичные мысли Луи находятся в шоке. Это приятный шок, как например, когда случайно в душе повышаешь температуру воды на несколько градусов. Сначала тело мгновенно обжигает, а потом кожу начинает покалывать. Луи медленно выдыхает и продолжает свою прогулку с усталой улыбкой на лице. Она исчезает только тогда, когда он протискивается сквозь входную дверь домика и его взгляд бежит вверх по винтовой каменной лестнице. Ник тоже встал как вкопанный, и они оба смотрят, как Гарри Стайлс со своим хорошо одетым спутником - Люком - спускаются по лестнице. Вероятность того, что они могут встретиться здесь, была ничтожно мала, но посмотрите-ка. Для первых совместных выходных их угораздило выбрать то же место, что и Гарри Стайлс со своим...любовником? По крайней мере, это выглядит так. Люк ведёт Гарри вниз, его рука находится между лопаток Стайлса . Любопытно, что Гарри выглядит напряжённым, и он, спустившись, избегает любого физического контакта с Люком. Может быть, у них совсем недавно была любовная перебранка? - Стайлс, - Ник первым нарушил молчание, обращаясь к Гарри, что не даёт ни малейшего намека на радость. - Я вижу, у тебя была такая же идея, как и у нас. Прекрасное место, чтобы сбежать сюда вместе с парой, верно? Ник говорит это странно по-доброму, особенно для человека, который обращается к другому человеку, который разорвал его помолвку. Луи не думал, что Ник из тех, кто прощает, но сейчас он смотрит на него новым взглядом, удивляясь тому, что они может быть даже больше психологически совместимы, чем он думал раньше. Гарри, с другой стороны, отвечает так эмоционально, как Луи и ожидал. Сначала он выглядит особенно встревоженным таким внезапным поворотом событий, а потом резко мрачнеет, когда он видит, что Луи двигается ближе к Нику. - Просто прелесть, - соглашается Люк и, ослепительно улыбаясь, протягивает Нику руку. - Привет, не думаю, что мы встречались раньше. Я Люк. Ник наклоняет голову и затем целует руку Люка. От этого Луи начинает мутить. В этом парне всё ещё есть что-то, что заставляет Луи чувствовать опасность. Возможно, это неискренность, которая становится такой очевидной, когда он моргает, не говоря уже о том, когда открывает свой пропорциональный рот. На удивление, Гарри разделяет ощущения Луи. Их глаза встречаются, и Гарри очень незаметно закатывает их, контролируя остальное выражение своего лица. Луи улыбается уголком губ. - Прелестный Люк, - говорит Ник, стелясь перед спутником Гарри, как будто он чёртов Принц Гарри, или что-то в этом роде. Что очевидно не так. Кстати, из всех них лишь Гарри выглядит как самый настоящий принц. Некоторые прядки его спутанных кудрей убраны за уши и открывают потрясающие зеленые глаза. Он также аккуратно сложил руки за спиной и теперь его бицепсы сильно выделяются. Помимо всего этого, он одет в тёмную шёлковую, застёгнутую на все пуговицы рубашку, из нагрудного кармана которой для полноты эффекта выглядывает серый платок. Он выглядит слишком разодетым, но безупречным. – Мы здесь не как пара, на самом деле. Мы приглашены на свадьбу коллеги, – резковато говорит Гарри, смотря на Луи. – Хоть и делим номер, – пропевает Люк. – Я забронировал нам отдельные номера. Щеки Люка краснеют. Он смотрит на Гарри с нескрываемым удивлением, словно то, что они должны спать вместе, было предрешено. Ясно, что они не встречались. Луи хочет засмеяться, но это было бы ужасно "предсказуемо". – Мудрый выбор, – говорит он вместо этого и подмигивает Гарри. Глаза Гарри наполняются струящимся весельем, его взгляд водопадом стекает по телу Луи. Он почти не моргает, когда глазами достигает паха Луи, который ощущает пламенный жар от взгляда Гарри. Давление Луи резко подскакивает, когда Стайлс шагает к нему. Он подходит так близко, что носки их обуви соприкасаются. – Твой ремень, кажется, расстёгнут. Луи чувствует себя абсолютным дебилом, он смотрит на свой расстёгнутый ремень и несчастно вздыхает. Он даже и пальцем шевельнуть не успел чтобы застегнуть ремень, когда краем глаза заметил гнездо мягких, взъерошенных кудрей, потому что Гарри придвинулся. Луи смотрит в огромные, сверкающие зелёные глаза и понимает, что они находятся настолько близко друг к другу, что почти соприкасаются лбами. Гарри не отводит взгляда, словно заботится о том, чтобы ремень был как можно скорее застёгнут. Сейчас такая повседневная вещь кажется невероятно интимной. Когда Гарри отходит, талию Луи покалывает и ему приходится отвести взгляд от переливающегося через край чуда в глазах Гарри. Почему этот ненавистный человек выбивает у него почву из-под ног? Почему Гарри Стайлс может быть Принцем Чармингом только тогда, когда он в духе? – Ах да, боюсь это небольшие последствия нашей зелёной остановки по дороге сюда. Луи совершенно наплевать. Ник откровенно лжёт, что это ещё за тактика отпугивания? Он ещё бы расстегнул ширинку, вытащил свой член и сравнил бы его с членом Гарри. Или ещё лучше, помочился бы на Луи, чтобы пометить свою территорию. Но прямо сейчас пальцы Гарри находятся чересчур близко к члену Луи, так что Луи не поправляет Ника. Губы Гарри размыкаются, когда он встречается взглядом с Ником. Между ними происходит какой-то напряжённый невербальный разговор, но Луи не под силу понять что-то кроме тона голоса. Удивительно, что Гарри может выглядеть таким взбешённым тем, к кому он так плохо отнёсся. В груди клокочет несправедливость. – Кажется пора идти в наш номер, – предлагает Луи Нику с непристойной ухмылкой. Ему вдруг кажется очень уместным отомстить Гарри, защитив Ника. Что-то в том факте, что Луи с Ником вместе явно беспокоит Гарри. Его теория лишь подтверждается, когда Гарри начинает тыкать землю носками своих дорогих туфель, смотря на Луи невидящим взглядом, и гулко сглатывая. – Приятного вечера, – говорит он сухо. Луи хихикает и переплетает свои пальцы с пальцами Ника, уводя его к столу администратора, чтобы снять номер. На этот раз он не будет чувствовать никакой вины. Не тогда, когда он только что видел, как Гарри нарочно выводил Ника тем, что сближался с Луи. Между Гарри и Ником нет никакого соперничества. Гарри может играть роль романтического героя, но доказательства его зазвездившейся личности есть везде, куда Луи не посмотрит. Это немного разочаровывает. Если бы много лет назад кто-нибудь сказал ему, что его Гарри вырастет вот таким, он бы рассмеялся этому человеку прямо в лицо. *-*-*-*-* – Это не так уж и сложно. Мне не нужна твоя помощь, Гарольд. Гарри совсем недавно научился двигать бровями и теперь постоянно выражал своё мнение или отношение к вещам с их помощью. И он только что остановил свой абсолютно равнодушный взгляд на Луи. Ну или он просто не был им впечатлён. В любом случае это было очень неприятно. Обычно из них двоих Гарри менее впечатляющий...он не должен был ставить под вопрос гордость Луи, словно знал Томлинсона лучше него самого. И сейчас между ними опять разгорался бессмысленный и утомительный спор. Отчасти потому, что Гарри отказывался принимать упрямство Луи, и потому, что Луи была ненавистна сама идея признать то, что его мать действительно была помешана на том, что Луи должен научиться танцевать. – Это просто тупая вечеринка в честь окончания начальной школы. Она ничего не значит. Клянусь тебе, там в любом случае никто не будет танцевать, – доказывал Луи, скрещивая руки и устраиваясь на своём излюбленном месте на диване Гарри. Не то чтобы это был единственный диван Стайлсов, нет. В их особняке диванов было больше, чем людей, которые могли бы на них сидеть. Луи нравилось это, потому что он мог убежать от Гарри посреди ночи, а кудрявый часами искал его. Было чудесно прятаться и слушать, как Гарри бегал из комнаты в комнату, отчаянно звал Луи по имени, и время от времени выдавать своё местонахождение довольным хихиканьем. От этого Луи чувствовал себя удовлетворённым без всякой вины. Каждый раз, когда Гарри находил его, то обнимал крепко-крепко, вжимаясь в его руки и игнорируя громкие протесты Луи, когда Гарри сжимал его до полусмерти. – Ну, у нас каждый год танцуют. Такой кроха, а уже в курсе всего. Луи закатил глаза. – Конечно, танцуют. Твоя школа, как из сказки. Я бы не удивился, если бы они в наказание отправили всех двоечников в подземелье, пока остальные мини гении бы притворялись, что наслаждаются какими-то странными, глупыми танцами. Гарри выглядел особенно обиженным этими словами, он выпятил нижнюю губу и отвернулся от Луи. – Это не «странно» и не «глупо». Ты просто завидуешь, потому что я умею танцевать, а ты нет! Ты ведёшь себя, как ребёнок, утёнок. Покровительство никогда не было хорошей идеей, когда дело касалось Луи. В основном потому, что Луи был королем превосходства и если ты заставляешь его чувствовать себя маленьким, (морально или физически), что он ответит тебе в два раза грубее. – Я? Как ребёнок? – Луи закинул руку на плечо Гарри и развернул его к себе лицом. – Это ты ведёшь себя по-детски, потому что даже не смотришь на меня. А все потому, что я обозвал твою дурацкую школу! – Она не дурацкая, – пробормотал Гарри в подмышку Луи. Луи ущипнул его бок, за что был награждён боевым кличем и ловкими пальцами Гарри, которые скрутили ему сосок. Луи шлёпнул его по руке. – Когда же ты повзрослеешь и будешь принимать мои подколы, как настоящий мужчина? – прошептал ему в ухо Луи, сжимая кудряшки на макушке. Но кто сказал, что у них будет чистая игра? – Настоящие мужчины даже не дрогнут даже на намёк подкола. На губах Гарри блеснула дерзкая улыбка, когда он повернулся, чтобы посмотреть на Луи. – Настоящие мужчины лучше наступят своим партнёрам по танцу на ноги, потому что им слишком страшно попросить своих лучших друзей помочь? - Нахал*, - Луи потянул Гарри за пухлые щёчки, а затем отстранился, чтобы прошептать на ушко невидимому напарнику. – Он такой наглец, мой Гарольд. * Cheeky – это и нахальный, и пухлощёкий, так что это опять вот такая миленькая игра слов Гарри любил такие дерзкие игры. Он был просто маленьким ребенком в широченных штанах, серьёзно. – Твой Гарольд? Щеки Гарри выглядели, как белок, который опустили в розовую воду. Они были прекрасными. Как и сияющая стеснительность его робкой улыбки. – Мой Хазза, – подтвердил Луи, щёлкая его по носу. На лице Гарри явно проступило облегчение. Он обнажил два ряда округлых белых зубов, соскочил с дивана и предложил Луи дёргающуюся руку. - Ну, тогда давай, Лу, твой Хазза научит тебя двигаться. Луи нехотя просунул свои пальцы меж пальцев Гарри, позволил ему поднять себя с дивана и вывести на середину комнаты. Под ногами простирался ковер зеленоватого цвета, на стенах из тёмного дерева висели полки, заполонённые стопками толстых, пыльных книг. Потолок аркой выгибался высоко над головами, мягкая мебель из бархата стояла по углам комнаты, освобождая место в центре для танцев. Гарри начал танцевать в тишине, смущённо попросив Луи одну руку положить ему на плечо, а другую крепко зажав в своей. Затем он осторожно обхватил Луи за талию и, отпустил его руку на мгновение, чтобы смахнуть спадающие ему на глаза волосы. Они двигались как в какой-то дрянной романтической комедии, но глаза Гарри выражали лишь искренность и неопределённую, неосознанную нежность. Луи притворился, что закашлялся, просто для того, чтобы скрыть, как Гарри влияет на него. К сожалению, это отвлекло Гарри настолько, что он побежал за стаканом холодной воды и похлопал Луи по спине пару раз. Затем он сразу вернулся к делу. Только вместо того, чтобы продолжать их молчаливый танец, Гарри направился в угол комнаты, где Луи заметил старый пыльный патефон и стоящую рядом с ним аккуратную стопу пластинок. Гарри вытащил какую-то особую пластинку и, укрывая её от взгляда Луи, установил и направил иглу в нужное место. Сначала они услышали лишь шипение, но потом полилась музыка, чистая и сильная. Гарри медленно перемещал их обоих, как и раньше, но на этот раз он прижимал Луи к себе ещё ближе, будто знал, что это превратит мышцы Луи в желе. Когда они начали двигаться, волосы Гарри попали Луи в глаза, и их ноги двигались вразнобой, но сердцами они находились в своём собственном мире. Между ними находилось что-то невероятно мягкое и нежное, как будто пушистая утка размахивала своими крыльями у них над головами, когда Гарри закрутил его в плотное кольцо. И Луи не осмелился сказать Гарри, что ему придётся вести свою партнершу. Гарри беззвучно вторил словам песни, которую Луи слышал впервые. Он лишь в удивлении открывал и закрывал рот, как рыбка, отмечая новые и необычайно искренние эмоции в глазах Гарри. Теперь Луи было интересно, сможет ли он наслаждаться танцем с кем-нибудь, кто не Гарри. Так оно и должно быть? Сюрреалистично, почти волшебно и незабываемо? С Гарри всегда было так, на каждом перекрестке, в любой момент, на каждой паузе, и даже в самый разгар хаоса. Неподвластное времени, постоянное напряжение существует между ними. Оно наполняет Луи до краёв. Так и нужно любить своего лучшего друга настолько сильно, что иногда кажется, что тебя разорвёт от попыток удержать это чувство внутри? Красивая песня ещё долго эхом раздавалась в ушах Луи после того, как они остановились... Ты можешь танцевать любой танец с парнем, Который приглянулся тебе, можешь Позволить крепко прижимать тебя, Ты можешь улыбаться как угодно Мужчине, который бережно держит тебя За руку в бледном свете луны, Но не забывай, с кем ты пойдешь домой И в чьих объятиях ты будешь, Поэтому, дорогой, оставь последний танец для меня Да, я знаю, что музыка прекрасна, Как искрящееся вино, иди и повеселись, Смейся и пой, но только пока мы порознь, Никому не отдавай свое сердце И не забывай, с кем ты пойдешь домой И в чьих объятиях ты будешь, Поэтому, дорогой, оставь последний танец для меня Разве ты не знаешь, как я тебя люблю, Чувствуешь, когда мы касаемся друг друга Я никогда, никогда не позволю тебе уйти, Я безумно тебя люблю, Ты можешь танцевать и продолжать Развлекаться до рассвета, Но пора уходить, если он спросит, Одна ли ты и можно ли тебя проводить, Ответь ему "нет", Не забывай, с кем ты пойдешь домой И в чьих объятиях ты будешь, Оставь последний танец для меня *-*-*-*-* Мысли Гарри прервал неприятный, хриплый смех проклятого Ника Гримшоу, который посмеивался над строчками Китса. Гарри нехотя поднял взгляд от тридцатой страницы письменного показания, которое изучал уже около часа и моментально об этом пожалел. Стояла прекрасная погода. Облака разошлись, и солнечные лучи играли на озерной глади. Чуть раньше Люк взял напрокат вёсельную лодку и пытался убедить Гарри в том, что будет гораздо приятнее разбираться с показанием на воде. Гарри был против. Категорически. Ему больше нравилось сидеть в тишине комнаты, чем посреди тихого, но всё же оживлённого озера. Мозг Гарри работает лучше, когда он заключён в четырёх стенах, как бы забавно это не звучало. На природе, где так и тянет к чему-нибудь прикоснуться, очень легко потерять нужную мысль и больше не поймать её. Люк не придал значения решительному отказу Гарри, который сказал, что останется один на один с бумагами так, как он планировал закончить с работой до свадьбы. Вместо этого Люк накупил различных видов сандвичей и собрал еду и письменные показания в маленький рюкзачок. Затем он насильно вытащил Гарри из комнаты на улицу, в качестве приманки используя только стащенные бумаги. Было очевидно, что он считал, это первым шагом к полноценным отношениям. Несмотря на это, Люк не подглядывал в бумаги Гарри и оставил ему вёсла. Гарри и не возражал. Он предпочел работать в одиночку, чем с Люком. Что-то в груди у него тоскливо тянет, когда Гарри наблюдает за Луи и своим заклятым врагом. Внезапно он понял, что упускает нечто важное, когда пренебрегает тем, что вселенная ему предлагает. Справедливо говоря, покой перестаёт быть мирным, когда его прерывает громкий кричащий голос Ника, который раздражающе действует Гарри на нервы. - Пора туманов, зрелости полей... чёрт возьми, обожаю Китса! Гарри презрительно ухмыляется и гневно шелестит станицами, в надежде услышать подобный звук недовольства и от Луи. Смеяться над Китсом непозволительно. Но вместо негодования от Луи Ник получает его смех, который своим звуком напоминает Гарри мяуканье котят. Он смеётся так радостно и беззаботно. Гарри ненавидит их обоих. Если Луи так очарован кем-то вроде Ника, то он не слишком серьёзен и умён...или нет? Да, когда-то Гарри и сам был с Ником, но это было ещё до того, когда он осознал всю гнусность Ника, которая далеко выходила за пределы его надоедливого характера. Ник поднимается на ноги, балансируя, и пытается перейти из своей лодки к Луи. Луи восхищенно смотрит на него, смеётся почти до слез и кричит Нику остановиться. - Я правлю миром! – вопит Ник и секундою позже бухается в воду. Гарри кулаком заглушает издевательский смешок. Смех Луи сейчас уже превратился в истерический и он никак не может успокоиться. Голова Ника выныривает из-под воды, солнечные очки сползли на самый кончик носа. Луи восторженно вопит. - Ты полнейший идиот! - Томлинсон, вода просто прекрасная. Ты должен присоединиться! Луи в знак протеста вскрикивает, и Гарри яростно налегает на вёсла, направляя лодку в сторону Луи. Ник тянет Луи за руку и тот переваливается через борт. А что если он не умеет плавать?! На долю секунды Гарри охватывает паника, но потом на память ему приходит Луи-мальчик, который плавал голым в его бассейне, когда они были младше. Луи выныривает, и вода стекает по его телу, а чёлка прилипла ко лбу. Он совсем не напуган, разве что до смерти доволен таким поворотом событий, но всё равно шлёпает Ника по руке, отплёвываясь от воды. Голос Люка прорывается через ужасную ненависть Гарри. - Ведут себя как малые дети, можешь в это поверить? Гарри поворачивается к нему, но Люк уже не смотрит на него, вернувшись к чтению. Гарри качает головой и поворачивается к Луи, сильно закусывая губу. - Нет, - выдыхает он, - я не могу понять. Луи прекрасен. И это очевидно. До сегодняшнего момента Гарри использовал огромный список прилагательных, чтобы описать его, и, возможно, некоторые из них были чересчур лестными. Он веселый, отзывчивый, неприлично сексуальный и совершенно не придаёт этому значения. Но Гарри не может не замечать... любую часть Луи. Однако, несмотря на то, что он находил многие черты Луи красивыми, он не видел красоты в целом. Может быть, оттого, что не видел Луи по-настоящему счастливым или таким... мокрым. С Луи стекает вода, когда он поднимается и начинает дёргать мокрую рубашку из стороны в сторону, чтобы хоть немного высушить. Она насквозь промокшая, Луи прекрасно выглядит в ней. Когда-то белая рубашка стала прозрачной и прилипла к загорелой коже. Одна из любимых вещей Гарри в Луи - то, что он кажется каким-то иностранцем с юга, пока не откроет рот и люди не услышат его сильный северный акцент. Его маленькие джинсовые шорты прилипли к внутренней стороне бёдер, облегая задницу и чётко выделяя все её изгибы. Но не из-за этого Гарри чувствует себя неуверенным и застигнутым врасплох. А из-за того, как острые зубы Луи блестят в солнечном свете, когда он сильно смеётся и его рот и нос прижимаются друг к другу настолько близко, что лицо кажется ещё меньше. Он смеётся, прижимая тыльную сторону кисти ко рту, чтобы успокоиться, но даже тогда он все ещё беззвучно трясётся. В его глазах мелькает какое-то загадочное удовлетворение и свобода. Гарри никогда раньше не видел этого. Почему-то, когда он смотрит ему в глаза, чувствует себя ближе к Луи, чем когда-либо прежде. Словно Томлинсон владелец главного портала в мир неизведанной магии. Это безумие. Гарри трясёт головой, пытаясь выкинуть это из головы, но мысли о Луи он выкинуть не может. Он сидит, как громом поражённый. Луи прекрасен. По-другому и быть не может. Луи идёт к лодке, его плотные бёдра плавно рассекают воду, словно он сам часть её. Луи садится на вёсла и смотрит через всё озеро прямо на Гарри. Их глаза встречаются на секунду, а может и меньше, а потом Луи стягивает футболку и кидает её куда-то рядом с собой. Гарри хрипит. Луи не делал никакого шоу, он вообще опустил взгляд и не смотрел на Гарри в этот момент. Но Гарри не может перестать пялиться. Он улыбается так мягко и морщинки разбегаются от уголков его глаз, эта улыбка окрашивает загорелые щёки Луи румянцем. На самом деле без рубашки не так уж и жарко, но кожа Луи всё равно выглядит по-летнему тёплой, как и выражение его лица. Он поднимает очки на голову и несколько больших капель воды скатываются по его бёдрам, мучительно медленно исчезая за поясом шорт. Это завораживает, но Гарри должен сосредоточится на показании, что лежит у него на коленях, а не на коже Луи. Ладони покалывает. Внутри бурлит абсурдное желание скинуть с себя одежду поплыть к той лодке. Просто для того, чтобы доказать, что может.