***
В классе висело напряжение. Оно было настолько сильным, что становилось душно. Большая часть класса была не готова к контрольной, и поэтому либо сидели с дрожащими коленями, либо судорожно, перекликаясь между собой, собирали на маленькие листочки куски грамматических схем. К большому их сожалению, они не успели. — Здравствуйте, дети, — с этими словами учительница немецкого вошла в класс, еле удерживая в руках пачку листов. С тяжёлым вздохом она шлёпнула их на учительский стол. — Сегодня, как вы помните, контрольная по изученному материалу за этот триместр. Надеюсь, вы хорошо подготовились? — она обвела взглядом класс, который вжался в свои стулья. Тогда она начала раздавать те листки, которые притащила с собой. Аомине обрадовался, увидев достаточно лёгкие задания. Он без сомнения ответил на все вопросы, перевёл предложения и решил кроссворд, который был в последнем задании. Оглядев класс, он заметил, что Ренгёко тоже дописала контрольную и теперь беззвучно стучала ногой в такт какой-нибудь песни, положив подбородок на ладони. Её губы шевелились, а пальцы наигрывали мелодию. Она выглядела незаинтересованной. Дайки не заметил, как Ренгёко повернула голову к нему и дёрнула головой, спрашивая. Он кивнул и глазами указал на листок с контрольной. Ренгёко на мгновение улыбнулась. Когда до конца урока оставалось десять минут, Ренгёко подорвалась с места и протянула листок учителю. С минуту преподаватель смотрела на неё, а потом перевела взгляд на Аомине. — Вы закончили? — спросила она, остро стрельнув глазами из-под очков. Аомине поднялся с места и с листком подошёл к учителю. Она буквально вырвала контрольную из его рук и жестом показала стоять рядом. Ренгёко неловко на него смотрела и заглядывала в листок, вдоль которого скользила ручка преподавателя, отмечая верные ответы. К концу листа этих правильных ответов было ровно девятнадцать, ровно столько, сколько и было заданий. — Хм, — ухмыльнулась она, откладывая контрольную на угол стола. — Приятно удивлена, Аомине-кун. Но, думаю, это всё Моримото-тян, верно? — она перевела лукавый взгляд на девушку. — Пятёрки. Обоим. Свободны. Аомине и Ренгёко вместе вышли из кабинета, и стоило только двери за ними захлопнуться, она на радостях обняла его. Аомине ухмыльнулся и крепко обнял её в ответ. Ренгёко даже это не смутило. — Аомине-кун, я, конечно, не сомневалась в своих силах, но должна признать, что я учитель лучше, чем я думала, — прошептала она, ослабляя объятия. Дайки повторил, но Ренгёко не заметила, с какой неохотой он это сделал. — Ты молодец. Нет, ты правда молодец. Прямо горжусь своим учеником, — она подпрыгнула и провела ладонью по это голове, ибо только так она смогла дотянуться до его макушки. — Не нужно ожидать от меня меньшего, — резко оборвал её Дайки и направился вдоль коридора. — Ты сейчас куда? — спросила Ренгёко у него из-за спины. — На крышу, — бросил он. — Не нужно за мной ходить. Ренгёко не унималась. — А если мне хочется? — покапризничала она, пребывая в отличном расположении духа. Аомине не мог узнать в этой девушку ту, которая предстала перед ним в первый день их знакомства. — Помнится, ты не вела себя так дерзко, да, Рен-тян? — через плечо поддел её Дайки, остановившись. — Ну да, — согласилась она, склонив голову. — Я так не веду себя с незнакомцами. Дайки подошёл ближе. — А я для тебя кто? — Наверное, друг?.. Друг. Аомине было крайне неприятно слышать от Ренгёко слово «друг». Ренгёко, не обращая внимания на реакцию Аомине, продолжала рассуждать о том, кто он ей. В итоге, она сошлась на «друге». Окончательно рассердившись, Дайки резко нагнулся, да так резко, что Ренгёко сделала шаг назад. Она вздрогнула. Ренгёко удивленно посмотрела на своего предполагаемого «друга», и, увидев выражение его лица, которое не понравилось ей, совершила ещё один шаг назад. — Нет, — осклабился Дайки, сокращая расстояние между ними медленными шагами, пока Ренгёко не почувствовала стену. — Я не хочу быть твоим другом. Сообразив, Ренгёко приняла каменное выражение лица, такое, какое Аомине привык видеть на уроках. Она смекнула сразу, отчего Дайки стоит рядом с ней так близко, а его руки, находящиеся по обе стороны от её головы, отрезают пути к отступлению. Это привело её к пренебрежению и она задала резонный вопрос: — Кем же ты хочешь быть? Он пододвинул своё лицо ближе, не собираясь отвечать. Ренгёко нахмурилась и положила ладонь на его губы. — Нет. Даже не думай. Аомине нахмурил брови, грубо сбросил руку со своих губ и с жадностью впился в её губы. Он почувствовал, как Ренгёко пытается сжать их. Она яростно мотала головой из стороны в сторону до тех пор, пока Аомине окончательно не вдавил её затылок в стену. Когда он понял, что Ренгёко решила стоять на месте и не дёргаться, он смягчил поцелуй, проникнул языком в её рот, разомкнув несопротивляющиеся губы. С некоторым волнением он приоткрыл глаза и встретился с её глазами, так непривычно близкими к нему. И замер. Отстранившись от губ, продолжил вглядываться. Он ожидал увидеть там отвращение, раздражение, злость, но разглядел только разочарование и тоску. Она, смутившись этого взгляда, закусила губу и отвела взгляд в сторону. Ему на секунду показалось, — всего лишь на секунду! — что Ренгёко находилась не здесь, в опустевшем коридоре школы Тоуо, а там, на другом конце земного шара и, скорее всего, — в этом Дайки не хотел себя убеждать, — в Германии. — Чёрт! — выругался Аомине и со всей силы ударил кулаком о стену, почти над головой Ренгёко. Она вздрогнула и полу-тоскливым, полу-затравленным взглядом проводила его широкий уходящий шаг. Прикоснувшись к губам кончиками пальцев, она разревелась самыми настоящими девичьими слезами. Следующий день они старались не замечать друг друга, хотя Ренгёко иногда ощущала на себе внимательный взгляд с самой задней парты, но как только оборачивалась, Аомине снова и снова претворялся спящим. И тогда всякий раз быстро отворачивалась и алела как первоклассница, чувствуя, как камень на сердце с неиссякаемой силой тянет её вниз. Зажимая рот руками, она старалась не разреветься. Она разобралась в его чувствах раньше него самого. Как только прозвенел последний звонок, Аомине раньше всех вылетел из класса, чтобы занять свой досуг сном на крыше. Но его планам не суждено было сбыться — его тут же перехватила Момои Сацуки. — Аомине-кун, куда это ты собрался? Ты сегодня идёшь на тренировку? — грозно спросила она, будто вовсе не спрашивала, а приказывала. — Не смеши меня, Сацки. Победить меня, — здесь он немного запнулся, что не укрылось от слуха Момои, — могу только я. — Эй, Дай-чан, — лукаво прищурила глаза Момои, — ты сегодня какой-то подавленный. Что-то случилось? — Не придумывай. Ничего, — ответил Аомине и собирался заворачивать за угол, чтобы подняться на крышу, но его снова остановила Сацуки. — Что? — Ты что влюбился, Дай-чан? — хохотнула Момои. — С чего ты взяла? — огрызнулся Аомине через плечо, а потом и полностью развернулся. — Ой, я знаю тебя с детства, — отмахнулась Сацуки. — Ты редко влюбляешься и не умеешь скрывать чувств. И кто эта счастливица? Я её знаю? Помочь со свиданиями? — она таинственно подмигнула. — Бред. Отвали, Сацки, и дай поспать, — Аомине притворно зевнул и, собираясь уходить, услышал слова Момои. — Любовь — это прекрасное чувство, Дай-чан! Аомине ответил, как самому себе, в нос: — Нет. — Та-ак! Аомине-кун! Быстро на тренировку! А-ну, вернись!.. «Проиграл?»Часть шестая. Проиграл?
8 августа 2017 г. в 22:42
Аомине до глубины души было обидно, что Ренгёко не пригласила его на баскетбольный матч её брата. Кто-кто, а Аомине всяко лучше разбирался в баскетболе, чем она!
Но не менее обидно ему стало, когда она не позволила ему себя обнять. Как будто бы к ней каждый профессиональный баскетболист чувства испытывает! Хотя, Аомине не был до конца уверен, что это была именно большая симпатия к ней, как девушке. Может, потребность в общении, полной меры которой ему не доставляла Момои. Пусть она и находилась с ним на протяжении многих лет, но он редко когда смог поговорить с ней, как называется, «по душам». А вот Ренгёко видела в нём не только баскетболиста-аса, но и собеседника.
Поначалу ему казалось, что дальше своей музыки и немецкого она ничего не видит, не сможет ничего рассказать. Хотя её владение инструментом впечатляло его, да и внешность по его мнению была приятна, но долго держаться на этом их общение не могло. Ренгёко впечатлила Аомине своим тонким чувством юмора, пусть многие шутки он не понимал. Она могла поддержать с ним беседу, относящуюся к баскетболу. Даже когда заметила журналы, которые он смотрит, отнеслась к этому равнодушно и сделала комплимент одной из моделей. Тогда у Дайки что-то щёлкнуло, и в его легких остался осадок неприятной изжоги.
Спустя время он понял, что это было. Ему было в некоторой степени больно от того, что Ренгёко не ревнует его к девицам на обложках. Это значило только одно — она не испытывает к нему ни малейшей симпатии. Да, он знал, что у неё кто-то есть, не будет же она делать тату имени обычного знакомого. Но он почему-то не сомневался в своём превосходстве. И решил приступать к действиям.
«Победить меня могу только я.»