Мертвая точка.

- Может ты перестанешь мельтешить перед глазами, - недовольно произнес брюнет, туша окурок от сигареты об лакированную поверхность длинного стола. Девушка сморщила аккуратный носик, но остановилась, небрежно плюхнувшись на стул из красного дерева и скрестила руки на груди. - Может ты перестанешь портить имущество, - по-детски передразнивая мужчину, произнесла она, но брюнет никак не отреагировал, словно и вовсе не слышал ее. Переведя взгляд на окно, плотно зашторенное, она устало вздохнула и подперла точеный подбородок кулаком одной руки, постукивая пальцами по скуле, а второй водя по подлокотнику и еле слышно шкребыхая по нему. Одной ногой она крутила в воздухе, а второй отстукивала только ей понятный ритм и тишина комнаты словно на осколки разбивалась от тонких, но пронзительный и неприятных звуков. Мужчина на мгновение прикрыл глаза, щелкая пальцами и словно из воздуха в его пальцах появился серебряный портсигар, а рядом засияло неслабое пламя. Хмыкнув, поймав удивленный взгляд, он прикурил очередную сигарету и на его тонких губах появилась блаженная улыбка. Девушка презрительно скривилась и отвернулась в сторону, прекращая свои манипуляции и теперь их снова окутала тишина. Но стоило ей только придумать очередную фразу, для постоянного повторения, как брюнет перебил ее, непринужденно выдыхая: - Ты прождала моего брата около двухсот лет и не можешь вытерпеть нескольких минут? - в его голосе не было вопроса. Четкое и лаконичное утверждение, но она услышала в нем неприкрытое презрение и издевку. Не обращая внимание на это выражение, она согласно кивнула и они снова замолчали, пока двери в комнату не распахнулись, словно от сильного сквозняка и в комнату не влетела девчушка в красном коротком платье с пышной юбкой и полосатых колготках. Она заливисто смеялась и размахивала руками, заключая мужчину в объятия из-за чего почти полностью повисла на нем. Волосы, некогда собранные в аккуратную прическу, были растрепаны и торчали в разные стороны, словно от удара током, а перчатки съехали по гладкой, еще детской, коже по самые кисти, открывая вид на уродливые шрамы, но кажется ее это совершенно не смущало. Она что-то щебетала на ухо мужчины и удобно устроилась на его коленях, ерзая почти каждую минуту, пока тяжелая рука не усадила ее на одном месте и кажется на мгновение она угомонилась. Но как только в комнату зашел еще один гость, она снова начала елозить на месте и сжимать своими тонкими руками широкие плечи брюнета. - Роад, это, по крайней мере, не прилично, - поучительно произнес вошедший, но на его лице было совершенно не совместное со словами выражение довольства и счастья. - Может ты сядешь рядом со своим дядей? - Это не интересно, да и Тикки удобней, - громко и не стесняясь заявила она, так что оба мужчины удивленно перевели взгляд на ее задорную улыбку-ухмылку и синхронно вздохнули, закатив глаза. - Роад, ты старше нас всех вместе взятых, а ведешь, как годовалая, - пристыдил ее Тикки, крепко обнимая за талию и спуская с колен, на что девчушка недовольно надулась и отвернулась от мужчины. - Годовалые только ползают, а я умею разговаривать и ровно ходить, - скрестив руки на груди и выпятив нижнюю губу, произнесла она, но согласно приземлилась на соседний стул, тут же начав ерзать на месте. - Он не удобный! - Интерьер не я выбирал, - пожав плечами, произнес Тикки, затушив очередную сигарету о столешницу. И только тогда его взгляд снова встретился с недовольным сиянием алых искорок напротив. Девушка поджимала губы, силясь сказать хоть что-нибудь, но продолжала молчать, то ли не имея возможности подобрать нужные слова, то ли опасаясь недовольства Старших. Роад словно не замечая этого недовольства, уже успокоилась и болтая ногами под столом, что-то напевала себе под нос и откинувшись на спинке, так нелюбимого ею стула, смотрела в потолок. Шерил с неприкрытым восхищение отца к собственной дочери, подперев лицо ладонью в белой кожаной перчатке, наблюдал за ней и довольно улыбался, так что в уголках его глаз появлялись мелкие морщинки. - Вот именно, - все же произнесла девушка и Тикки цокнув языком оторвал взгляд от Роад с Шерилом и перевел его на девушку. - Может быть, ты будешь чуть учтивее и перестанешь портить мебель? - уже более смело поинтересовалась она, почти полностью копируя позу Роад, но из-за более высокого роста, упираясь ногами в пол и чуть приподняв голову, словно стараясь смотреть сверху вниз. Тикки такое поведение только раззадорило и он, усмехнувшись, подался вперед. Но стоило его губам разомкнуться, как в коридоре послышался цокот каблуков и все настроение словно улетучилось. Роад на мгновение замерла и выпрямилась на стуле, а Шерил закатил глаза и что-то прошипел, так что между его губами на мгновение показался острый конец раздвоенного языка. Тикки перевел взгляд на женщину в дверях и откинулся на спинку стула, прикрывая глаза. Не нужно было смотреть, чтобы знать, как недовольно нахмурилась женщина и как это отразилась на ее нарочито мягких чертах лица. Поправив свои длинные волосы в неизменной мальвинке, она пройдет вдоль стола, не смотря ни на кого из присутствующих, словно и вовсе тут никого нет, а после остановится у вечно зашторенных окон и скрестит руки на груди, отставив одну ногу чуть в сторону, так что ткань ее плотной и тугой юбки натянется и фигура станет еще более изящной и утонченной. Она будет молчать, а ее силуэт не дрогнет, чтобы не произошло, но после она резко развернется. Пробегая взглядом по присутствующим и цокнет языком, не скрывая змеиного разреза на нем и длинных клыков с капельками крови на самых кончиках. Ее водянистые глаза с легкой дымкой возбуждения, заставит что-то внутри задрожать и станет совершенно не по себе. Тикки уже ощущает ее взгляд, но продолжает держать глаза закрытыми. Прекрасно зная, что даже ему неповиновение может обернутся самым жестоким наказанием. - Я уверена, что вам интересна причина нашего сегодняшнего семейного собрания? - поинтересовалась она и Тикки удивленно распахнул глаза, смотря с неприкрытым недоверием и сомнением. Что? - Вы ведь не думали, что я просто захотела повидаться с вами и вот выкроила минутку чтобы спросить как дела и все такое? - она коротко хохотнула и небрежно приземлилась на высокий стул во главе стола. И вся элегантность словно улетучилась в разы, лицо перекосило выражение небрежности и недовольства, во взгляде вместе привычного томящего чувства возбуждения была усталость и раздражение, а неестественно прямая спина была скрючена, что позволяло ей опереться локтями о стол и положить на сцепленные руки подбородок. - И что же заставило тебя собрать всех? - с вежливой улыбкой поинтересовался Шерил, а Тикки не к месту отметил, что с такой улыбкой он обычно общается с акционерами, уверенными в том, что Шерил Камелот последний дурак, которому в руки попалось немалое наследство и теперь он пытается себя хоть как-то реализовать. - Братик, так будешь разговаривать со своими акционерами, - Тикки недовольно поежился, излишне поздно заметил контроль над собственными мыслями. Шерил только пожал плечами, лишь на мгновение скосив взгляд на Тикки и уголок его губ дернулся чуть вверх. Микк кое-как сдержал протяжный стон - черт дернул его сегодня появится на внеплановом собрании. - Тикки, милый, ты чем-то недоволен? - не открывая взгляда от Шерила, поинтересовалась женщина. - Надеюсь ты не ругался с милой Алмой, пока ожидал меня? - вопрос был задан, но ответ на него совершенно не требовался. Женщина только небрежно махнула рукой и продолжила: - В любом случае сейчас мы сидим за одним столом не для выяснения отношений. - Тетя, не томи, - протянула Роад, полностью выбиваясь из образа ранее - в ее поведении больше не было скованности и она снова начала вести себя, как ребенок. - Эмма, надеюсь причина действительно стоящая, - женщина скривилась от столь фривольного обращения, но ничего не сказала в ответ - тон юной Камелот говорил намного громче слов. И несмотря на столь странный облик, выбранный при перерождении, Роад была старшей и Эмма могла только кривить аккуратные губы и срываться на остальных. Власть в ее руках была столь же скользящей, как излюбленные длинные юбки и высокие перчатки, прилегающие к телу, словно вторая кожа. - Мне пришло приглашение на их так называемый Бал, - с пренебрежение бросила она, махнув рукой куда-то в сторону и Тикки невольно сравнил этот жест с настоящим броском какой-либо сласти для Адский Псов. Эмма нахмурила тонкие брови и перевела взгляд на Шерила, тот в свою очередь беспристрастно пожал плечами и с неприкрытой заботой провел по волосам приемной дочери. Роад болтая ногами в воздухе, считала точки на потолке, а Алма старалась сдержать довольной улыбки. - Мы снова будем жить среди людей? - прерывая столь неприятное молчание, поинтересовался Тикки и Эмма согласно кивнула. Лишь на мгновение брюнету показалось, что эта идея не нравилась Эмме столь же сильно, как Тикки отказ от одной их своих натур. - А... - Да, милая, он там то же будет. *** - Так что ты делал у меня дома? - в который раз задает вопрос Шион, пока они с Недзуми прогулочным шагом брели по пустынным улицам. Подростку всегда было спокойней и некогда комфортней в тишине с книгой на коленях, тогда когда можно было всецело погрузится в собственные мысли и не беспокоится о том, что может произойти в следующие секунды. Вот только так было несколькими днями ранее, когда круг его общения был ограничен матерью и Алленом. Сейчас же, когда он неспешно шел чуть позади брюнета, хотелось заполнить это нагнетающее молчание. В голове мысли метались словно загнанный в клетку дикий зверь и Шион, несмотря на собственную образованность, отметил, что не знает, что следует сказать, чтобы заговорить с Недзуми. Разница в возрасте никогда не смущала его, ведь с любым взрослым человеком Шиону всегда было комфортней и интересней, нежели с собственными сверстниками, которые казалось плыли по совершенно другим волнам восприятия мира и никогда не смогли бы понять тех слов, что пытался донести до них Шион. Он предпочитал науку и литературу вечеринкам и выпивке. Он не знал, какого это ходить на свидания и влюбляться, не знал каково это нарушать правила и перестать вести себя, как послушная собачка, выполняющая просьбы взрослых. И это ценили учителя и знакомые матери и их семьи, это будут ценить его будущие преподаватели и это поможет устроить собственную жизнь без каких-либо проблем, но все это помогло бы ему начать непринужденную беседу от мыслей о которой Шион начинал ощущать смущение и неуверенность. Любой сверстник на его месте завалил бы Недзуми вопросами о их работе, о тех монстрах, что являются частью их жизни или же о том, что произошло в спальне Шиона часом ранее, но он почему-то не мог открыть и рта, когда мысли затрагивали одну из этих тем. Что могло интересовать его в предстоящей работе? Многое, но Шион узнал еще в тот день, в баре, что она из себя представляет, а выслушивать одно и то же, пускай и сказанное другими словами, подростку не хотелось. Тогда может - он поинтересуется о том, что связывает тех тварей и людей? Но и это, путем логических заключений, было известно Шиону - не нужно быть гением, чтобы сложить несколько составляющих и получить должный ответ. И Шион снова вспоминает о произошедшем в комнате, уже не обращая внимание на жар на лице и вспотевшие ладони. А волнение разливающееся волнами в теле становилось излишне привычным, что становилось просто дурно от собственной слабости. Аллен всегда говорил, что Шион никогда не умел говорить прямо и последнего такая прямота друга просто сбивала с толку, иногда обижала, но Шион старался не обращать на это внимание, просто потому что Уолкер по-другому не может и это с его стороны можно было расценивать только как за попытку растормошить. Иногда Уолкер лез туда куда совершенно не следовало, но Шион на задворках сознания понимал, что это правильно и что рано или поздно произойдет. - Я уже ответил, - Недзуми только пожимает плечами и резко останавливается, так что Шион почти врезается в его широкую спину. Спереди раздаются до боли знакомые голоса и подросток устало прикрывает глаза, лишь краем сознания замечая, как Недзуми чуть приподнял голову вверх. - Заткнись, Мелочь! - как всегда равнодушно и с еле мелькающей в интонации смешинкой, словно преднамеренно и совершенно осознанно злит. И Уолкер, Шион просто уверен, понимает это, но не отозваться на провокацию не сможет. - Да, что ты себе позволяешь? - возмущенно произносит Аллен и Шион почти видит, как тот недовольно хмурится и сжимает пальцы рук в кулаки, стараясь сдержать накативший гнев. - Это мне надо спрашивать, только что ты буквально лишил нас выгодной информации, - наверняка Канды пытался изобразить недовольство, но его глаза горели невероятным самодовольством и Шион хотел картинно прикрыть свои глаза рукой, но действие перед ним и Недзуми развивалось слишком стремительно, чтобы пропускать какие-либо моменты. - Я виноват? - взревел Уолкер. - Ты хочешь сказать, что я виноват?! - Да. Именно это я и хочу сказать. Хотя ты уже сказал все за меня, - мужчина пожимает плечами и откидывается на стоящий позади байк и Шион с неким страхом вспоминает что именно на нем Канда несколькими днями вез его в их "логово". Японец отводит взгляд от Уолкера, словно увидел что-то непомерно интересное в стороны и Аллен не видит, как уголки его губ чуть тянутся вверх, когда в голосе подростка отчетливо слышится ревность. Канда только скалится, как про себя назвал это Шион, сильнее и делает совершенно отреченное лицо, словно и не замечает больше Уолкера и его слов с упреками. - ...да ты просто слюни ей в вырез капал, я просто боялся что она подумает, что ты какой-то озабоченный, который видит женщину впервые, - тем временем распалялся Аллен, разводя руками в сторону и ехидно ухмыляясь. Канда тут же резко открыл глаза, которые до этого были чуть прикрыты, словно у большого насытившегося хищника. Обернувшись к подростку, он долго смотрел на него, испытующе и пронзительно, так что Аллен замер в одной позе и даже не шевелился, но Шион видел, как подрагивали его руки и губы. Суть разговора вмиг улетучилась у него из головы, когда некое осознание пришло, словно балдахином по голове. И уже намереваясь сделать первый шаг вперед, выйти из переулка и наконец показаться Уолкеру и Канде, Шион ощутил, как Недзуми обхватывает его плечи одной рукой и уводит дальше, обратно в темноту, чуть ли не прижимая собой к стене. - Что ты делаешь? - тихо прошипел Шион, дернувшись в удерживающих его руках. - Он ведь боится его, - чуть громче заявил он, стараясь увидеть Аллена, но Недзуми словно предугадав его действия, наваливается всем своим весом и закрывает обзор. - Ты подумал, что это страх? - интересуется брюнет и Шион тут же замирает, потому что тело все еще помнило тот тон и последующие действий, когда Недзуми помогал ему с рубашкой. Тело невольно задрожало и стало невыносимо душно, сердце казалось готово было вырваться наружу, а глаза метались в разные стороны. Сверху послышался разочарованный вздох и тихое "А вот ты боишься". Недзуми тут же отступил и прислонился спиной к параллельной стене, прикрывая глаза и засунув руки в карманы неизменной куртки. Шион все еще стоял плотно прижавшись к стене, несмотря на то что барьер в виде Недзуми больше не удерживал его. И теперь имея способность хоть немного успокоиться он ощутил некое облегчение, но еще сильнее его охватила некая обида и подросток с нескрываемым смущением отметил, что обижался он сам на себя. Недзуми пускай и поступая совершенно не логично, отступил и теперь... Подросток бросил один взгляд на невозмутимого мужчину и сглотнул тут же образовавшийся ком в горле. И беспокойство начало возвращаться, но теперь он понимал - как-то надо было менять складывающуюся ситуацию. Недзуми действовал излишне импульсивно, играл собственными эмоциями, как ему хотелось, когда для Шиона это было чем-то столь сакральным, что он не мог так просто взять и отдать или же подстроиться под происходящее. То он зажимает где-нибудь, в затылок дышит и обнимает так, словно я хрустальный, а он разбить боится, то просто не замечает, буквально дышит равнодушием и полным безразличием, что просто становится не по себе и "хоть плачь, хоть вой". Вот только кто из нас должен определиться? Кто должен взять все в свои руки? Но...кажется, для начала мне самому надо решить, что это Все для меня означает. Пускай раньше Шион и не проводил время, как большинство своих сверстников, после появления Уолкера что-то явно изменилось. Больше не было постоянного просиживания в библиотеках и тихих простых вечеров перед домашним камином или за разговорами с матерью, Аллен принес нечто такое, что Шион так просто не мог охарактеризовать. Наполнил жизнь бесконечными разговорами и попытками "вытащить в свет", как весело называла это Каран, когда Уолкер в очередной раз чуть ли не за шкирку вытаскивал Шиона из постели и уводил на улицу. Но самое главное, Уолкер никогда не стесняясь пытался научить своего друга тому, что должна была давно сделать природа. Он все чаще и чаще заводил странные, по мнению самого Шиона, разговоры о взаимоотношениях и если вводные лекции о девушках была понятна для Шиона, по крайней мере, ее суть и смысл, то когда Аллен начинал разговор о нетрадиционных парах, Шиону хотелось плотно заклеить собственные уши и скрыться где-нибудь на несколько часов. Организм реагировал излишне странно, но Шион прекрасно понимал, что может обозначать эта реакция - неприкрытый интерес и легкое возбуждение. Уолкер тактично молчал, но Шион видел в его взгляде озорной огонек и излишне яркое понимание, словно Аллен его к чему-то подталкивал и подготавливал. Вот только к чему? И кажется впервые Шион был действительно рад тому странному разговору, что однажды случился между ними. Сделав шаг вперед, стараясь при этом не выглядеть столь подозрительно готовым и решительным, Шион поднял взгляд на Недзуми, отгоняя смущение и смотря прямо в глаза. Брюнет никак не изменился в лице, но подросток отметил, как сощурились его глаза и кажется в них появился странного рода блеск, который Шион никак не мог идентировать. Мужчина молчал, а Шион пытался заставить себя говорить, потому что с каждой новой секундой молчания его уверенность просто растворялась в воздухе. - Ты хотел что-то сказать? - деликатно поинтересовался Недзуми и Шион хотел верить в то, что прозвучавшие нотки самодовольства ему просто показались. Когда-то он имел неосторожность сравнить Канду и Недзуми, придя к некому выводу, что в чем-то они невероятно похожи и Шион не знал так ли это хорошо, как тогда показалось. Канда наводил некий необъяснимый страх, словно в сознание вгрызался взглядом и читал все мысли и ассоциируя его с Недзуми, Шион ощущал все тот же испытывающий взгляд и снова терялся. Что я вообще делаю? Что ему сказать собирался? "Ты будешь моим парнем?" Я ведь даже с девчонками не встречался, а тут...Боги, да что я творю!? С чего я вообще решил, что Недзуми хочет услышать именно это? Ну, похвалил пару раз, ну пару раз обнял "невзначай", но ведь это ничего не значит! Не значит ведь?... - Шион. - Да-да, прости, задумался. - Так ты хотел... - начал было Недзуми, но его перебил крик Уолкера: - Да ты просто засунул свой язык в ее рот! - Мелочь, ты еще по громче скажи, а то в парке через дорогу не слушали. - Сволочь! - И? - Может...может быть мы... - тонкие губы Недзуми невольно расползлись в лисьей улыбке и он сделал решительный шаг вперед, но Шион не видел этого, обеспокоенно смотря в сторону Уолкера и Канды. - Лучше нам им показаться, - решительно закончил он, чуть ли не бегом идя к другу и совершенно не замечая недовольного выражения на лице Недзуми, стоящего некогда всего в паре сантиметров перед ним и намеревающегося обнять строптивого и такого не решительного мальчишку. Это только разогревает игру - подумал брюнет, привычно спрятав руки в карманы куртки и выходя из переулка.