Один плюс один равно три

Джо ворочается с боку на бок, шумно дышит в уже повлажневшую подушку, пытается устроиться и так, и сяк, но никак не может найти положение, в котором ей было бы комфортно. Сна нет ни в одном глазу, несмотря на гудящую от выпитого голову. Но она старается игнорировать подступившую жажду, которая становится с каждой минутой все острее и неприятнее, и упорно лежит, закутавшись в одеяло, как в кокон. Когда за окном становится светлее, Джо, наконец, бросает эту игру и встает. Пол, как назло, скрипит, и она на секунду замирает, но все же продвигается тихими шажками к двери. Когда они с ее новым «знакомым» ввалились сюда буквально пару часов назад, она не очень-то была озабочена тем, чтобы озираться и осматриваться по сторонам. Наверно, это из-за выпитого: воспоминания о том, как они вообще добрались до этого места, смазанные и нечеткие. Будто оператор в ее голове, исправно снимавший все события до этого случая, тоже напился. Монтаж вчерашнего «кино» вышел очень рваным и неаккуратным, режиссеры артхаусного кино бы себе все волосы повыдергивали. То темно, то смазанное пятно света ложилось на лицо Тайлера, – да, кажется, так его зовут, - на его плечи, грудь, пальцы. Да, она определенно помнила линию его профиля, и влажно блестящую кромку зубов, видную через приоткрытые губы. Джо краснеет, вспоминая события уже прошедшей ночи, и чуть не спотыкается о свои же разбросанные шмотки. В голове мелькают те самые «рваные» кадры того, что у нее произошло… с ним. От осознания того, что это и был ее первый раз, Джо хочется визжать, но, конечно, нельзя так вести себя сейчас, и все же, закусив пальцы, она не может сдержать полузадушенного писка. Она открывает дверь и на цыпочках выходит из комнаты – судя по всему, его комнаты, - и улыбается. Даже нет, не так – она натурально лыбится, широко и совершенно неприлично. О да, ей определенно понравилось. Хоть все и обернулось… так. Не как в романтических фильмах, которые любит Лина. Ну она и не Лина, так что чего теперь переживать? Немного успокоившись, Джо наугад движется по узкому коридору и натыкается на единственную комнату без двери, и это – о, чудо! – оказывается кухня. Просторная, кстати говоря, но о том, уютная она или нет, вывода она особо не может сделать – слишком темно, а включить свет она все же опасается. Рассудив, что в ее положении брезговать ни к чему, Джо наливает себе в первый же подвернувшийся стакан воды из-под крана и пьет жадно, захлебываясь и фыркая. Черт, она и не замечала раньше, какой же вкусной может быть обычная холодая вода! Пара капель стекают ей по подбородку, по шее, она небрежно смахивает их другой рукой и только тут осознает, что она поперлась изучать чужой дом совсем нагишом, даже не надев белья. Наверно, все дело в том, что она еще не совсем трезва. Она опять краснеет, касаясь немного саднящей кожи на левой груди, чуть ниже соска. Там чешется и тянет слабой болью, но это приятное чувство. Как и все ощущения, транслируемые ей телом. Джо анализирует их все: и все еще чувствующиеся следы прикосновений на спине, бедрах, попе, и даже… ей немного стыдно, но там, внутри, все еще саднит, и стало будто… пусто? Да, звучит смешно даже в голове, и она, не сдержавшись, прыскает прямо в полупустой стакан. И в таком положении ее застает Тайлер. Джо, погрузившись в свои мысли, совсем не замечает его прихода, а, может быть, он специально подкрался, услышав возню на кухне. Так или иначе, он застает ее врасплох, и, когда неожиданно включается свет, она не на шутку пугается. Вздрогнув, она чуть не роняет этот несчастный стакан, и во все глаза смотрит на Тайлера. Он усмехается – его пухлая верхняя губа растягивается в улыбке все так же очаровательно, как и вчера, и глаза глядят все так же шало. В отличие от нее, омега все же «прикрыл срам» халатом, но все равно это не могло скрыть красивых линий его высокой, гибкой фигуры. Даже в пятый час утра, помятый и невыспавшийся, с темными кругами под глазами, он хорош. И, судя по всему, он и так понимает, что хорош в любое время и в любой одежде. Это было бы прелестно, если бы Джо не была так озабочена тем, что он застал ее в таком нелепом положении: голую со стаканом, с опухшей – ну наверняка опухшей же! – рожей. А ведь она даже не умылась, блин, наверняка у нее сейчас полнейший швах под глазами. - Как себя чувствуешь? – буднично спрашивает ее Тайлер, подходя к ней и доставая откуда-то из-за ее спины еще один стакан. Будто каждый день он видит голых старшеклассниц с перепоя на своей кухне. Кстати, это тоже не исключено. Вряд ли Джо была единственной в своем роде, логично. - Н-нормально, - блеет она. Голос сел за ночь и дребезжит, ужас. Она еще больше смущается. Наверно, она выглядит очень и очень глупо, с этим дебильным стаканом в руке. Вспомнив о нем, она не находит ничего лучше, чем снова к нему приложиться, изо всех сил стараясь не обращать внимания на тот факт, что она светит костлявой задницей, плоской грудью, да и спина у нее бледная и усыпана веснушками. Нет, нет, надо вести себя естественно. Будто так и надо. Будто для нее тоже не впервой оказываться в такой… ситуации. - Голова не болит? – спрашивает . И! наклоняется! К ней! Хоть она и стоит спиной к нему, Джо ощущает тепло его тела и запах, накрывший ее будто облаком. Тот самый запах, который вчера подхватил ее и понес в дальние дали, раньше ей неведомые… Она напрягается, ждет чего-то, но не боится. Даже если она страшная, даже если ей стыдно и дискомфортно, но она почему-то готова к его прикосновению. Или даже… к чему? Что? У нее в голове успевает пронестись целый ворох мыслей, она даже прошла все стадии от отрицания к принятию, но Тайлер просто набирает воды, не отодвигая своей гостьи в сторону и вообще умудряясь никак с ней не соприкоснуться. Джо, замерев, смотрит на его руки, бегло изучает венки на его предплечьях и выпуклые, сухие узлы его мышц. И ладони у него красивые… Тепло и влагу его дыхания она ощущает почти как полноценное прикосновение. По спине знакомо бежит целая стая мурашек… Он отстраняется от нее легко, будто и не ощутил, как накалилась атмосфера. Наверно, она накалилась только для Джози? И ей показалось? Сквозь громкий стук крови в ушах ей слышится смешок – настолько тихий, что вполне может и показаться. Но почему-то Джо не сомневается в том, что Тайлер смеется над ней: над ее неловкостью, внешностью и неуклюжестью. - Ты чего? – спрашивает он, отойдя в сторону. В его голосе вроде бы нет холода, скорее ирония, - тебе холодно? Ты вся съежилась. - Нет, я в порядке, - отвечает Джо, надеясь на то, что сказанное звучит достаточно ровно и спокойно. Она оглядывается на Тайлера и растягивает губы в принужденной улыбке. Все это время было стыдно посмотреть ему в глаза, но, решив, что тянуть дальше некуда, Джози поднимает взгляд на его лицо. Поневоле она первым делом бегло скользит глазами по его подбородку, улыбающимся губам, и только потом ловит его взгляд. У Тайлера очень хорошая улыбка, решает про себя она. Странный эпитет, но другого в голову не лезет, по крайней мере сейчас, когда ей максимально неловко. Сложенные в улыбку губы еще не значат того, что их обладателю в самом деле хочется улыбнуться. А если и хочется, то не всегда выходит складно. По крайней мере, Джо почему-то казалось всегда и кажется до сих пор, что редко когда улыбка по-настоящему украшает человека, и дело даже не в красоте лица и в искренности эмоций. Просто… есть такие люди, лицо которых улыбка меняет кардинально. И ее новый знакомый оказывается как раз в числе этих счастливчиков. Одновременно с его губами Джо улыбнулись и его глаза, отчего несколько самоуверенное и даже нагловатое выражение его лица смывает, как рисунок на песке смывает теплая приливная волна. У него в уголках глаз… лучики. Джо заворожено смотрит в ответ и рассматривает лицо Тайлера все дольше, дольше, пока он не фыркает и не отворачивается. Только тогда до нее доходит идиотизм сложившейся ситуации, и краснеть за свою нелепость приходится еще сильнее, чем раньше. Тайлер в то время как она стоит, сжавшись в комок, ловко и привычно хозяйничает на кухне. Она и опомниться не успевает, а уже нагрелась вода в турке и пищит микроволновка. Омега снова бросает на нее насмешливый, но не издевательский взгляд, и делает широкий приглашающий жест рукой. - Может, сначала подкрепимся, потом уже решим, что к чему? – спрашивает он. Джо кивает и хочет было сесть за один из стульев, но на нее снова накатывает стыд и глухая злость на саму себя. - Я схожу, оденусь сначала, - бормочет она и шмыгает в коридор, мечтая провалиться сквозь землю.