Белая ворона

      Несмотря на то, что Маша попыталась помочь Генке, мальчишка всё ещё не принимал её как товарища, в отличии от Миши, который всё не мог забыть о подаренном ею нагане. Ему приходилось общаться с двумя разными людьми, стоящих по разные стороны баррикад, и чувствовал он себя неуютно, перебрасываясь словами то с одним, то с другим. Генка ехал теперь в эшелоне на легальном положении. Отец разыскал его, отодрал за уши и хотел увезти обратно в Ревск, но Полевой и Мишина мама вступились за Генку. Даже сама Ворона - и та заявила, что нельзя вечно держать человека в одном и том же городе - надо и на мир посмотреть! Полевой увел отца Генки к себе в вагон. О чем они там говорили, неизвестно, но, выйдя оттуда, отец хмуро посмотрел на Генку и объявил, что сегодня он его не заберет, а вернется в Ревск и – «как решит мать». На другой день он опять приехал из Ревска, привез Генкины вещи и письмо тете Агриппине Тихоновне. Он долго разговаривал с Генкой, читал ему наставления и уехал, взяв с Мишиной мамы обещание передать Генку тете «с рук на руки».       А эшелон все стоял на станции Низковка. Красноармейцы разводили между путями костры, варили в котелках похлебку. По вечерам в черной золе тлели огоньки, в вагонах растягивалась гармошка, дребезжала балалайка, распевались частушки. Взрослые сидели на разбросанных шпалах, на рельсах или просто на земле. Они разговаривали о политике, о железнодорожных порядках, о боге, но больше всего о продовольствии. Продовольствия не хватало, и вот однажды Миша и Генка отправились в лес за грибами.       Вышли они рано утром и Поляков сразу задумался над тем, брать ли с собой Машу. Генку он не слушал, ведь тот всё равно настаивал на том, чтобы оставить Ворону в эшелоне. Всё таки, Миша пришёл к выводу, что не стоит её будить - она и так спит очень мало, вечно сидя у окна и глядя в уже очень знакомую чёрную даль. Правда, знали бы они, как девчонка рассердилась, когда узнала, что мальчики ушли без неё! Целый день она бродила вокруг вагонов и бормотала:       - Заговори только со мной!.. Подумаешь, какая птица важная... Тоже мне... Небось, Генка насоветовал! Ну, ничего...       Конечно, больше она сердилась на Мишу - ведь дружил то с ней он, всё таки. Будить не захотели? Не страшно, ради такого дела разбудили бы! Сама, конечно, она никуда не пойдёт - во первых, одной скучно и страшно, мало ли что, а во вторых - вдруг наткнётся на них! Ведь тогда придётся мириться, а Маша вовсе не собиралась так быстро заканчивать свой концерт.       Уже наступал вечер, а мальчики всё не возвращались. Ворона не очень то волновалась - лес то примерно в пяти вёрстах, примерно к вечеру они и должны были вернуться, но когда солнце уже давно спряталось за деревьями, Миши и Генки не было. Эшелон никуда не отправлялся до самого утра и Маша преспокойно сидела на тёплой сухой траве, уперев подбородок в коленки. Она ждала. Звёзды одна за другой зажигались во мраке ночного неба, появилась луна - почти полная, только маленького кусочка не доставало. Луна походила на сыр. Может, это небесная мышь стащила кусочек луны?.. Мысли Вороны были детскими и наивными, но тревога путала их, тасовала, как карты, и они эхом отзывались в Машиных ушах её же голосом в то время, как девчонка поглядывала на лес в надежде увидеть две мальчишечьи фигурки.       Двенадцать часов ночи. Маша начала мёрзнуть и зябко передёрнув плечами, сжалась в комочек, стараясь удержать тепло, так стремительно уходившее от неё. Бойцы в эшелоне немного притихли - видимо, решили, что пора на боковую. Машинисты тоже устроились в своих кабинках. А Ворона всё не спала. Она думала, что могло случиться, что их не было до сих пор. Может, заблудились просто? А, может, остались у кого-нибудь ночевать? Или с ними что-то случилось?       - Глупости! - вслух рыкнула на себя Маша, тряхнув взлохмаченными белёсыми волосами. Конечно, этого не может быть - ведь Миша с Генкой слишком умные, чтобы с ними что-то случилось. Такие, как они, найдут выход из любой ситуации.       Ворона и не заметила, как начала их расхваливать для самой себя. И к чему? Генка - вредный, упрямый, грубый, Миша - слишком серьёзный... Да и всё, пожалуй...       - Маша!.. - позвал сзади мягкий женский голос. Девчонка, обрезав под корень все свои мысли о Полякове, обернулась - перед ней стояла его мама, укутавшаяся в большую чёрную шаль. Женщина, как и всегда, приветливо улыбалась ей. - Пойдём спать, поздно уже!       - Нет. - тихо ответила та, вздрогнув от пробежавшего мороза по коже. - Я мальчишек подожду!       - Ведь их можно и в вагоне подождать! - возразила Мишина мама, подходя к ней ближе и укрывая половинкой своей шали. - Холодно ведь! Идём!       Маша невольно поплелась вместе с ней к вагону, бросив последний взгляд на лес, не оставляя надежды, что вот сейчас мальчики появятся. Нет, никто не появился. Обречённо вздохнув, Ворона влезла в вагон, разделась и легла спать на свою койку, так и не сомкнув глаз.