Короткие записки о любви

Ротгер любит Олафа. Возможно, потому, что только он может его любить. Другие, кто пытался любить Кальдмеера, не смогли выносить его упрямства, его привычек, его странностей, его принципов, его самого в целом. Ротгер же всецело обожает привычку Олафа проводить вечером хотя бы полчаса за книгой. Он тогда надевает забавные прямоугольные очки, немного сгибает спину и полностью отстраняется от внешнего мира, и выглядит при всем этом безумно привлекательно. Ротгер восхищается упрямством Олафа в любых вопросах, но одним лишь поцелуем может сокрушить все его "Нет", "Так нельзя", "Нет и еще раз нет" и "Я не буду этого делать". В самом-то деле, это же совершенно легко, если знать правильный подход. И Ротгер его отлично знает. Ротгер понимает Олафа лучше, чем себя, и это взаимно. Иногда им даже не нужны слова, чтобы выразить просьбу или пожелание, достаточно лишь короткого взгляда, мимолетной улыбки, легкого касания - и все сразу становится понятно. Олаф любит Ротгера. Возможно, потому, что не любить его невозможно. Вальдес своим заразительным смехом, легкостью, внутренней силой притягивает к себе, точно магнитом. Олаф считает Ротгера довольно несамостоятельным и пытается заботиться о нем, вот только постоянно получается ровно наоборот. То Олаф болеет и Ротгер его лечит и отпаивает чаем; то Олаф забывает о еде и Ротгер его старательно кормит, приговаривая "Ешь давай, а то я не хочу обнимать скелет"; то Ротгеру просто становится скучно и он окружает Олафа заботой сверх меры. Олаф поражается умению Ротгера выводить его из равновесия, а потом моментально вводить в равновесие обратно. А еще Олаф совершенно не умеет злиться на Вальдеса, да и разве возможно злиться на этого взрослого ребенка? Олаф иногда просит у Ротгера советы, и не потому, что сам не может решить или справиться, просто у Вальдеса есть удивительно точное чувство времени и ситуации. С этой способностью он никогда не опаздывает туда, куда нельзя опоздать, всегда успевает на нужный автобус и заводит отношения с нужными людьми. Ротгер любит Олафа просто потому, что может, а Олаф любит Ротгера потому, что совершенно не может без этого даже дышать.