Трое

Несмотря на то, что Елена просыпается от боли каждый раз, когда неудачное движение – её или кого-нибудь из братьев – задевает раны, а случается это чаще, чем ей хотелось бы, в общей сложности они трое умудряются провести в постели полтора суток; по крайней мере, именно столько показывает смартфон Елены, когда она сгребает его с тумбочки и проводит пальцем по экрану, снимая блокировку. Она уже чувствует себя достаточно окрепшей, чтобы встать и пройтись до кухни – что она и делает, с трудом распутав вцепившиеся в неё руки Нейта и Сэма. Там, на кухне, нет ничего даже приблизительно съедобного; Елена с сожалением думает, что могла бы позаботиться об этом раньше, когда была на Гуаме и собирала ингредиенты для взрывчатки, но тут же одергивает себя – от сожалений ничего не изменится – и, наспех сменив бурую от засохших сгустков крови рубашку на последнюю чистую, что у неё осталась, начинает собираться. Именно в этот момент в дверях появляется Нейт – он ещё не до конца проснулся, так что заспанно щурится и протирает ладонью глаза, интересуясь: - Куда ты? Она проверяет магазин своего излюбленного Браунинга, с щелчком вытащив его из паза, загоняет обратно и только потом поднимает взгляд на Нейта: - На Гуам. Нам нужна еда и лекарства, если мы все-таки хотим выжить. - Можно мне с тобой? – просит Нейт; у него сильно хрипит голос, то ли от слишком долгого сна, то ли от обезвоживания, и ещё ощутимо дрожат руки, когда Елена поворачивается и передает ему стакан воды. Она скептически оглядывает насквозь пропитавшиеся желтоватой сукровицей бинты на груди Нейта и отрицательно качает головой: - Нет, даже и речи быть не может – ты едва на ногах держишься. К тому же, с Сэмом нужно кому-то остаться, - рана от арбалетного болта оказалась куда серьезнее, чем они посчитали изначально, так что, чтобы не пошло заражение, её надо будет промыть сразу же, как Сэм очнется – и Елена почти не сомневается, что это произойдет в ближайшие час-два. Нейт молча ходит за ней, как привязанный, пока она готовит чистые перевязи из полотенец – их как раз должно будет хватить до того момента, пока она не вернется с нормальными бинтами, - и поначалу ничего не говорит; а потом Елена улавливает его шепот почти на грани слышимости: - А если ты не вернешься?.. - Даже не смей так думать, - она резко обрывает его, до впившихся в ладони ногтей сжав кулаки, но потом смягчается и, подойдя поближе, проводит ладонью по щеке. – Слушай, прости. За то, что допустила саму мысль о том, что могу тебя оставить – я была слишком поглощена своим горем, думала, что порознь нам будет легче справится. Самая идиотская идея, которая когда-либо ко мне приходила, если честно. Нейт только смотрит на неё глазами побитого щенка; Елена хочет поцеловать его, но почему-то останавливает себя и, забрав сумку, выходит из дома. Она думает, что ей хватит двух часов, чтобы набрать все, что им нужно, и вернуться обратно на Роту, но, как и в прошлый раз, застревает на добрую половину дня – в этот раз не потому, что приходится долго искать что-то определенное, благо, антисептики, бинты и обезболивающее можно найти в любой аптеке, а с едой тем более не возникает проблем, а потому, что ей приходится передвигаться мелкими перебежками. Пропоротый ножевым ранением бок дает о себе знать, не позволяя таскать большие тяжести и уходить сразу на большие расстояния; Елена только один раз, закинувшись таблетками, может пройти почти до окраины Йиго, чтобы забрать кое-что, что она оставила в прошлый свой визит на остров. По крайней мере, это стоит всех потраченный усилий, - она довольно разглядывает приобретение, затем заворачивает в мягкую замшу и прячет его в карман; на этом её дела на Гуаме подходят к концу, так что она может со спокойной совестью возвращаться к Нейту и Сэму. Она ещё издали замечает сидящего на пирсе младшего Дрейка, и поначалу думает, что случилась какая-то беда, так что выжимает из «Келли» максимальную скорость, стремясь попасть на остров как можно быстрее. Однако, Нейт встречает её радостным взмахом руки – насколько позволяют его раны, - и поднимается, когда она подгоняет катер прямиком к деревянному настилу. - Привет, милая. - Что-то случилось? – не отвечая на приветствие, сразу интересуется Елена. Нейт непонимающе смеряет её взглядом: - Нет, с чего ты?.. Просто рад тебя видеть. В его голосе, как и во всем внешнем виде, нет ничего такого, что могло бы насторожить её, но Елена тем не менее вдруг осознает, что Нейт сидел на пирсе все то время, пока её не было, потому что боялся – боялся, что она все-таки бросила их двоих, и что он напрасно ждет её возращения. Ей одинаково хочется влепить ему хорошую затрещину и поцеловать. Она отдает предпочтение второму варианту – сначала легко касается губами, мягко обхватив обеими ладонями его лицо, потом приоткрывает рот и проводит кончиком языка по нижней губе Нейта. Тот тянется за поцелуем, как изнывающий от жажды тянется к воде, и обхватывает её руками за талию, крепко прижимая к себе, - и почти одновременно они вздрагивают от боли, обжегшей потревоженные раны. Нейт виновато отстраняется, но Елена улыбается и отрицательно качает головой, когда тот пытается выдавить из себя извинения – это ни к чему. Вместо этого она спрашивает: - Как Сэм? - Просыпался пару часов назад, - отчитывается младший Дрейк. – Я сделал все, как ты велела. Сейчас он опять спит. - Хорошо. Эй, - она широко улыбается, заговорщицки наклоняясь к самому уху Нейта. – Я привезла кое-что. - Правда? Что же? Елена достает из кармана миниатюрный сверток, который забрала в Йиго, передает ему и с удовольствием наблюдает, как в глазах Нейта вспыхивает неподдельная радость, когда он разворачивает замшу; правда, тут же это чувство смешивается с долей тревоги и какой-то нерешительности, когда Нейт поднимает на неё взгляд: - Мы точно к этому готовы? - Да, - она не раздумывает ни минуты, и это стирает из грозовой синевы глаз её мужа последние остатки отрицательных эмоций – остается только огромное, всепоглощающее счастье. Елена чувствует, как сердце пропускает удар, - так всегда было, каждый раз, когда Нейт смотрел ей в глаза; она это чувствовала с той первой встречи на каком-то дремучем причале у берегов Панамы несколько лет назад, правда, тогда она решила, что это страх и недоверие. И только после того, как Нейт доказал, что Елена может на него положиться, - не без оглядки, но все же, - только тогда она признала, что сердце замирает от любви к нему. Потом она думает про Сэма: его глаза похожи цветом на её собственные – тот же темный оттенок коричневого, только у старшего Дрейка он глубже и насыщенней, и напоминает горький шоколад, в то время как свои глаза она всегда сравнивала с молодым бренди, потому что оттенок – прозрачный. Когда она впервые рассмотрела глаза Сэма как следует, то невольно удивилась, почему они не похожи на Нейта; зацепившись за эту мысль, она задает вопрос вслух: - Почему у вас с Сэмом разный цвет глаз? Похоже, Нейта такой вопрос застает врасплох, - он несколько раз хлопает ресницами, прежде, чем находит, что ответить: - У него – глаза нашей матери; насколько я её помню, ярче всего в воспоминаниях запечатлелись её карие глаза. А мне цвет достался от отца. Поэтому я так не люблю смотреть в зеркало. Елена знает достаточно много о прошлом своего мужа, чтобы понять, откуда в его глазах снова появилась печаль, поэтому спешит отвлечь его от непрошенных мыслей – утягивает на себя и впивается поцелуем в его губы. Ей жарко – то ли от поднимающегося над океаном тропического солнца, то ли от бережно ласкающих её тело рук Нейта, она точно не знает, - поэтому, разорвав поцелуй, она чуть отстраняется и указывает взглядом в сторону пляжа: - Пойдем в тень? Елена хватает ладонь Нейта, когда тот согласно кивает, и ведет его за собой; они не могут сдержаться, снова целуются, увязая ступнями в теплом влажном песке, но успевают добраться до прикрытого ажурной тенью от листьев пальм участка, прежде чем окончательно падают на землю. Нейт проводит ладонями по её бокам, совсем невесомо, чтобы не задеть раны, и накрывает грудь, слегка сжимая пальцы – в ответ Елена тихо стонет, отрываясь от его губ, и спешно стягивает рубашку через голову, даже не расстегивая. Ткань отправляется под спину Нейту, чтобы, если что, под бинты не попал песок, а Елена привычным движением усаживается на его бедра и поводит задницей, чувствуя, как ей в промежность упирается стояк Нейта. На собственное тело ей смотреть не хочется – черные и бурые разводы кровоподтеков под кожей кажутся ей отвратительными, так что она предпочитает им потемневшие от возбуждения глаза мужа. Нейт протягивает руку вниз, расстегивает её джинсы и забирается пальцами внутрь, потирая уже влажную от смазки ткань её трусиков; Елена отзывается протяжным стоном и судорожным движением бедер навстречу его руке. Даром ей это не проходит – бок тут же реагирует прокатившейся по всему телу болью, так что Елене приходится стискивать зубы, чтобы не закричать; Нейт это прекрасно видит, поэтому обнимает её другой рукой и мягко переворачивает на спину, одновременно отвлекая частыми поцелуями в шею. Он прослеживает языком одну из ключиц от плеча, лижет ложбинку между грудями и забирает в рот тугой сосок, чуть тянет на себя, отчего Елена выгибается в спине и зарывается пальцами в волосы Нейта. Рука в её штанах продолжает давить на клитор, так что Елена быстро понимает, что надолго её может не хватить. - Нейт… - ей удается выдохнуть его имя между стонами достаточно четко, чтобы он её услышал. Нейт понимающе кивает, но руку не вытаскивает – вместо этого зацепляет её джинсы вместе с бельем и тянет вниз по бедрам, по тех пор, пока не стаскивает их полностью. Елена приглашающе разводит ноги, и Нейт знакомым движением устраивается между ними, расстегивая ширинку одной рукой, и тут останавливается. - У тебя резинки есть? - Есть… - Елене не хочется отвлекаться, но она все же приподнимается на локтях и шарит по карманам своих джинс – а потом с виноватым выражением в глазах смотрит на мужа. - …на катере. Я, конечно, могу сходить, но выглядеть это будет крайне странно. Так что давай без них. - Это становится плохой привычкой. - Ничего, - она смеется, но обрывает смех судорожны вдохом, когда Нейт входит в неё, и продолжает уже шепотом. – Не все же по правилам делать. Они двигаются медленно и осторожно, но от этого ощущения как будто становятся ещё острее, - Елена не может сдержать громких стонов уже через пару минут, и Нейту приходится ловить их своими губами, чтобы они не разбудили отлеживающегося в доме Сэма. На самом деле, Елена была бы совсем не против, чтобы он присоединился к ним, но, с другой стороны, она хорошо понимает, что у старшего Дрейка вряд ли хватит на это сил. Она вцепляется обеими руками в волосы Нейта – кажется, это единственный возможный способ держаться, не задевая при этом ни одной раны, - и отводит от себя настолько, чтобы смотреть в его глаза, теперь уже совсем темные, и от этого так похожие на глаза Сэма, что Елена не выдерживает и кончает, задохнувшись от нахлынувшего наслаждения. Нейт сдавленно рычит и следует за ней почти сразу же; она чувствует, как внутри становится горячо и влажно. Елена хочет подняться, но Нейт не дает ей – удерживает руками за бедра, пока торопливыми поцелуями прослеживает её взмокшее тело от груди вниз, по животу, и прижимается лицом к её промежности. Елене приходится зажать рот рукой, когда его язык проскальзывает в её влагалище и начинает вылизывать, потому что это ужасно жарко и так непристойно; он не отпускает её до тех пор, пока Елену не сотрясает ещё одним оргазмом, даже более сильным, чем предыдущий. Ощущение такое, словно из неё разом вытащили все кости, - когда Нейт с довольной ухмылкой укладывается рядом с ней, у Елены едва хватает сил повернуть голову: - Я из-за тебя теперь ходить не смогу! - Сможешь… когда-нибудь, - не без гордости шепчет Нейт, удобно устраиваясь головой у неё на плече и аккуратно перекидывая руку через её живот. – Я бы унес тебя в дом, но боюсь, что ты со мной сотворила ровно то же самое, и ходить куда бы то ни было мне сейчас абсолютно лень. - Тогда останемся здесь, - зевая, отвечает Елена, но тут же обнаруживает, что Нейт уже отрубился; усмехнувшись, она ласково целует его в лоб и устраивается поудобнее на теплом песке, прежде, чем уснуть. Просыпается Елена от того, что по ногам то и дело проходится набегающая морская волна – значит, начался прилив, - и ещё от того, что кто-то настойчиво целует её в шею. Мирно посапывающий с правой стороны Нейт однозначно символизирует то, что это не может быть он; Елена счастливо улыбается, прежде чем повернуть голову и столкнуться нос к носу с Сэмом. - Эй. - Доброе утро, соня. - Думаешь, утро? - Нет, вообще-то, уже почти вечер, - легко соглашается Сэм. – Я только что проснулся, увидел вас тут – сначала хотел не мешать, но справедливо рассудил, что в таком случае вас скоро затопит. А если не затопит, так сгорите, тень-то уходит. Он оказывается прав – приподняв голову, Елена видит, что палящие лучи солнца падают уже совсем рядом с плечом Нейта; она снова поворачивается к старшему Дрейку и благодарно целует его: - Мы обязаны тебе жизнью. - Всегда пожалуйста. Проходит ещё неделя, пока они втроем восстанавливаются от своих травм достаточно, чтобы хотя бы внешне не было заметно, что они сражались с целой армией пиратов и сверхъестественных тварей. Елена предпочитает прокаливать кожу под жарким солнцем Роты, в то время как братья снуют по джунглям, закапывая разобранный на мелкие запчасти механизм-ключ к подземелью; не то, чтобы его существование теперь действительно представляло угрозу, ведь меч Мурамасы остался надежно замурован глубоко в недрах вулканического стекла, но осторожность никогда не повредит. Дрейки успокаиваются, только когда отходят на катере подальше от острова и выкидывают последнюю запчасть в недра океана. Однажды утром, когда они втроем сидят на пирсе, болтают ногами в соленой воде и ведут непринужденную беседу ни о чем, смартфон Нейта разражается звоном, оповещая их о входящем сообщении. Нейт, прочитав его, уносится в сторону дома, и, тут же вернувшись с биноклем, прикладывает его к глазам и что-то высматривает на горизонте. - Это Салли! Наконец-то, – младший Дрейк набирает номер старого друга и приветствует его, как только тот берет трубку. - Эй, Салли! Рад тебя видеть! - Я тоже рад, парень! – голос Виктора по громкой связи и правда звучит счастливо. – Правда, пока вас не вижу, только остров. «Джеймсон Марин» двигается по морю даже медленнее, чем я по суше на своих двоих. - Не прибедняйся. Ладно, ждем тебя. - Что Виктор здесь делает? – без особого энтузиазма интересуется Сэм, стоит Нейту нажать иконку отбоя; тот с улыбкой отвечает: - Ну, раз мир мы в очередной раз спасли, я предлагаю все-таки поднять «Пашу». Это будет свадебный подарок. - Что? – недоуменно смотрит на них Сэм. Елена и Нейт переглядываются, и Нейт достает из заднего кармана джинсов завернутую в замшу коробочку. - Сэм, я знаю, это странно и все такое, но мы семья и так странная. Поэтому я хочу тебя спросить, - он опускается на одно колено – Елена улыбается, видя, как Сэм переводит взгляд с неё на брата, и отстраненно думает о том, сколько же Нейту пришлось репетировать это движение, чтобы оно получилось настолько безукоризненно, - и, глядя ему в глаза, спрашивает. – Ты будешь нашим мужем? Дымчатый кварц, украшающий серебряное обручальное кольцо, сверкает почти так же ярко, как шок в глазах Сэма, когда он снова поворачивается к ней: - Что?