Операция Весна

Вернувшись после плена Гидры и путешествия по дорогам с Барнсом, Стив молчалив. Он выглядит здоровым, и Брюс знает, как быстро он исцеляется, так что не ожидает обнаружить какие-либо раны. Но все равно настаивает на осмотре. От прикосновений Стив напрягается, и Брюс понимает, что тот прилагает усилия, чтобы не дергаться. — Я в порядке, — утверждает Стив, пытаясь изобразить нетерпение, но получается слабо. Кожа Стива не повреждена, но у Брюса тоже не остается шрамов — с тех пор, как появился Халк, и его не одурачить. Он настаивает на множестве тестов, и Стив неохотно соглашается, тень страха дико пляшет в его глазах. Рентгеновские снимки показывают жуткие вещи. Может быть, благодаря суперсолдатской сыворотке в крови Стива кости и срослись, но остались следы. Их множество. Халк хочет выйти поиграть, и Брюс не прочь выпустить его… Не будем забывать, что именно Брюс научил его кровожадности. …, но знает, что нельзя. Не сейчас, когда Стив смотрит на него так, будто одно неверное слово — и он сбежит. Он делает глубокий вдох и обуздывает свой гнев. Стив заметно расслабляется. Брюс молчит, не уверенный в том, что надо сказать. Он не тот врач, который нужен Стиву. — Не говори мне, — просит Стив. — Ты не знаешь? — Кое-что помню. В остальном… меня накачивали наркотиками. Я знаю… знаю, что они что-то делали, но… — Понятно, — если он не помнит, не знает, тогда этого не происходило. Брюс не думает, что это здоровый метод разбираться с проблемами, но опять же, у него самого не лучше. Со своими проблемами он разбирается, превращаясь в здоровенного злобного монстра и разнося их в клочки. (На его руках никогда не бывает достаточно крови, чтобы унять ярость). — Я не хочу знать, — повторяет Стив. — Просто скажи, есть ли постоянные повреждения. — Их нет. Ты… — … Быстро исцеляюсь, — с горечью заканчивает за него Стив. Брюс, опустив глаза, возится с медицинскими инструментами и не глядит на Стива. — Твой друг не вернулся с тобой? — спрашивает он, зная, что возможно это не самая подходящая тема. Он всегда был немного опрометчив. — Нет, — коротко отвечает Стив и отводит взгляд. В его голосе смирение, вперемешку с болью. Брюс поднимает глаза. — Он объявится, — неубедительно утешает он. В глазах Стива надежда. — Думаешь? — спрашивает он, и у Брюса такое чувство, что вряд ли он для этого подходит… — Да. … хотя, может, и подходит, потому что Стив смотрит так, будто верит. Остается надеяться, что Барнс не выставит его лжецом. — Он пришел, когда ты больше всего в нем нуждался, верно? *** В первый же день по возвращении Стив встречается с Сэмом. Его друг хромает и пытается это скрывать. Стив слишком долго смотрит на его ногу, не имея сил взглянуть ему в глаза. Баки говорил, что Гидра лгала о том, что Сэм погиб, но ложь легко могла оказаться правдой. Он помнит, как упал раненый Сэм. Он не должен был… — Никто меня не заставлял, — говорит Сэм, будто прочитав его мысли. Судя по тону, он ни о чем не жалеет. — Я поправлюсь, — добавляет он. Стив стискивает зубы. Одно дело, когда Сэм готов подвернуть себя риску ради борьбы с пришельцами, и совсем другое — рисковать, чтобы найти человека, который… оторвал его крыло, о Боже, и сбросил вниз, чтобы тот разбился о землю. … ничего для него не значит. Сэм вздыхает, как будто Стив ведет себя как идиот. Это не должно быть обидно, но это так, и Стив с трудом сдерживается. *** Тони разработал специальную тренировочную грушу. При всем своем гневе и увеличенной силе, Стиву не удается уничтожить ее. Он пытается, и пытается, и пытается, а она остается в целости и сохранности. Он колеблется между разочарованием и благодарностью, потому что хочет уничтожить ее, и в то же время нет, и как же хорошо бить в полную силу. У него нет настроения сдерживать удары. *** Когда он устает молотить грушу, подходит Тор, смотрит древними глазами и предлагает спарринг, и Тор бьет так, будто знает, что Стив не сломается. И Стив думает спасибо, спасибо, спасибо, потому что у него есть сомнения, а у Тора — нет, и в данный момент Стив доверяет Тору больше, чем себе. *** — Мы кажемся тебе детьми? — спрашивает у него Стив позже, когда они пьют пиво с остальными, и Джейн отходит в сторонку, обсудить научные вопросы с Тони и Брюсом. Ответ Тора звучит непривычно торжественно. — Нет, вы быстро взрослеете. У меня ушли века, чтобы достичь того, где вы сейчас. Но у вашей зрелости есть цена, — он поглядывает на Джейн, которая смеется на другом конце комнаты, и его глаза невероятно печальны. — Вы слишком быстро умираете. — Понимаю, — он думает о состарившейся Пегги — ее время кончается, а он все еще молод, и вся жизнь лежит перед ним. Он сожалеет, что спросил. Тор снова смотрит на него. — Она — любовь всей моей жизни. Однажды она умрет, и мне придется жить тысячи лет без нее. Стив чертовски сожалеет, что спросил. — Сейчас она жива, — улыбается Тор, и все следы печали исчезают. — Когда ее не станет, будет более чем достаточно времени, чтоб горевать. Тысячи лет, думает Стив, тысячи лет. *** Баки преследует Рамлоу в Мадриде, когда Пегги умирает. Он узнает об этом, получив текстовое сообщение от ДЖАРВИСа. Предполагается, что никто не знает, где он находится, но мелкому паршивцу нравится следить за ним. Эти Старки — любопытные ублюдки, а ДЖАРВИС это Старк, пусть и не человек. Картер мертва. Стив, должно быть, в раздрае. Баки наблюдает, как Рамлоу переходит улицу, он убирает телефон в карман, прежде чем пойти за ним. *** Когда Баки набирает номер, Рамлоу без сознания, привязан к креслу. — Привет, Бак, — сразу же отвечает Стив, у него усталый и очень грустный голос. — Откуда ты знаешь, что это я? Я уверен, что этого номера у тебя нет. — Я попросил ДЖАРВИСа отслеживать мои звонки. Некоторое время Баки молчит, потом предлагает: — Мне приехать? Стив рвано выдыхает. — Я любил ее, — говорит он вместо ответа. — Никто этого, кажется, не понимает. Я любил ее. — Я знаю. — Знаешь, я встречался с ее детьми. И внуками, — Стив издает сдавленный смешок. — Общался с ее внуком. Он отличный парень, но иногда я гляжу на него и не могу не представлять… Если бы я вернулся к ней, если бы не утопил самолет… — Стив. Слышно, как тот сглатывает. — Это не честно. — Мне собрать вещи? Стив колеблется, но все-таки отвергает предложение. — Тор идет. Со мной будет все в порядке. Не будет с ним все в порядке. Баки собирается кое-что сказать по этому поводу, когда Рамлоу начинает дергаться. — Мне пора, — неохотно говорит он. — Хорошо, — отвечает Стив, и Баки не нравится его голос — едва слышный, спокойный и неправильный. *** — Ты был моим любимым Воющим Коммандос, — доверительно сообщает Рамлоу, как будто он не связанный пленник. Баки мычит что-то нечленораздельное. — Когда-то я хотел быть героем, — ничуть не задетый, продолжает Рамлоу. — Давным-давно. — Ты где-то свернул по пути. — Ага, — почти довольно улыбается тот, шрамы на его лице необычно растягиваются, отчего оно выглядит печальным. — Мне не нравилось слушать, как ты орешь во время обнулений. Мне не нравилось то, что они с тобой делали, — он кажется искренним. — Ты был Баки Барнсом, — произносит Рамлоу, как будто нечто особенное, и это не в первый раз его имя произносят таким тоном. До Баки начинает доходить, что его запомнили положительным героем. — Они сломали тебя. Разумеется, Агент был смертоносен, но только представить, кем бы ты стал, не выверни они тебя наизнанку. — Я ненавижу Гидру. Рамлоу усмехается: — Неудивительно. *** Рамлоу не рассказывает того, что знает, и Баки не вытягивает ответы. Подумывает над этим, но во рту снова появляется вкус желчи, и он не может… не станет, серьёзно, он не вернется по этому пути. Больше никогда, даже если Стив попросит его. Хотя он все равно убивает Рамлоу, быстро — одним ударом ножа в сердце. Зря потратил патроны при его захвате, мог бы пристрелить с расстояния. Если честно, даже спускать курок становится тяжелее. Раньше он совсем об этом не думал. А сейчас — почти постоянно. Он не может спать и иногда даже не может дышать. Временами просыпается взбудораженным, ощущая кровь во рту, и жаждет еще. Изредка он просыпается онемевшим и замерзшим, не зная собственного имени. Это быстро проходит. Он… обожает это …быстро вспоминает. *** Вечером следующего дня Баки стучится в дверь Стива. Открывает дверь Тор. Запах озона бьет в нос Баки… шторм … и он едва заметно напрягается, но Тор замечает. Оценивающе разглядывает гостя. Баки жалеет, что у него при себе нет оружия калибром покрупнее, но почти уверен, что здесь не сработает никакой калибр. Тем не менее, он не уступает, отвечая столь же оценивающим взглядом. Похоже, Стив научился заводить друзей. Раньше у него это ужасно получалось. Баки одобряет эту перемену, пусть даже это заставляет чувствовать себя лишним. — Я Тор, — наконец, сообщает бог грома, пропуская Баки в квартиру. — Баки, — отвечает Баки с запинкой. Его звали разными именами, и он еще не идентифицирует себя каким-то конкретным, но Стив называл его Баки, и это неплохое имя. Напоминает старый свитер, удобный и привычный, хотя и немного поношенный. Уже не по размеру. Тор провожает его в гостиную, Баки идет за ним, чувствуя себя неуместно. При виде его, Стив улыбается, обрадованный и благодарный, и Баки понимает, что прийти было правильным решением. Он не был уверен, потому что раньше Стив предпочитал горевать в одиночестве. Они обнимаются, и Стив вцепляется в него, и это… «прошло много времени, с тех пор как ты оставил меня в том отеле, когда моя память только-только вернулась». … читается в его хватке. Он тоже обнимает его, говоря тем самым «мне жаль», и Стив тщательно отводит глаза, отпуская его. Он быстро сжимает плечо Баки и делает шаг назад, держась близко, но давая пространство, как будто это Баки горюет. Это разбивает сердце Баки. Может быть, пора перестать бегать, думает он, и Стив, должно быть, телепат, потому что он бросает на него взгляд и светло улыбается. Улыбка лучистая, но размытая горем. — Брюс был прав, — тихо говорит Стив и не объясняет. *** — Я не стану извиняться, — говорит Баки неделей позже, когда они все в башне Мстителей сидят и пьют, и Тони с горечью упоминает Говарда и Марию, обиженный ребенок проступает из-за взрослого мужчины. Стив рядом с ним замирает, и все замолкают. — Ты только что это сделал, — серьезно отвечает Тони, и Баки хочет сказать «нет». Это была красивая ликвидация, такая красивая, что долгие годы никто не знал, что это именно ликвидация, и даже сейчас этого никто не докажет. Он хочет сказать: твоя мать умерла не сразу. Она захлебнулась собственной кровью. Миссия была проведена успешно. Он помнит, как довольны были кураторы. Тони печально улыбается, как будто читает его мысли, и осушает свой бокал. *** Позднее, тем же самым вечером, его подстерегает Наташа, ее поза излучает угрозу и опасность. Руки сложены на груди. — Стив — мой друг, — заявляет она ровным тоном. Это единственная причина, почему она не возражала против его присутствия в башне Мстителей. — Я знаю, как тебя тренировали. Не уверена, что рядом с тобой можно безопасно находиться, — ее кисть немного опускается, будто бессознательно касаясь точки на животе. Они оба знают, что это не так. Туда он попал, когда стрелял в нее в первый раз. Ее глаза холодны. — Никто не знает моих триггеров, — спокойно говорит он. — Ты не можешь этого знать. — Могу. Она недобро ухмыляется: — Ты мог упустить кое-кого. Все, что требуется, это… — Ты тоже могла кое-что упустить, — прерывает он, и эти слова заставляют ее побледнеть. — Я знаю о твоих триггерах, — она делает шаг назад и выхватывает пистолет. У нее широко распахнутые и испуганные глаза, но рука не дрожит. Она не промахнется. — Я не знаю этих слов, — говорит он, и она медленно, облегченно переводит дух. Он раздумывает, не стоит ли промолчать, но он не любит, когда его загоняют в угол и угрожают, все равно с какими намерениями. — Больше не знаю, — продолжает он, и пальцы ее свободной руки дергаются. — Эти воспоминания стерли, — понимает она. — Они могут вернуться. Все остальное возвращается, — у него желудок сворачивается, когда он угрожает этим. Он не должен, он знает, что не должен этого делать. Он не лучше, чем они. Палец Наташи скользит по предохранителю и … Стив может быть очень тихим — когда хочет. Они даже не слышали, как он подошел. — Что здесь происходит? — интересуется он, поглядывая на пистолет. В его позе читается готовность, и на секунду Наташа выглядит так, будто сожалеет, но каменная маска опускается на ее лицо. Стив подходит ближе, разворачиваясь лицом к ней и спиной к Баки, выбрав сторону. Наташа не выглядит удивленной. — Сколько ты слышал? — Все. Даже если однажды он вспомнит эти слова, то никогда не использует их против тебя. Ах ты глупый, наивный ублюдок, - думает Баки, если понадобится, использую. Наташа может прочесть это на его лице, но ничего не говорит. — Я бы не подпустил его даже близко ни к кому из вас, если бы считал, что он причинит вред, — с абсолютной серьезностью уверяет ее Стив. Долгое мгновение она смотрит на него, взвешивая искренность его слов, а затем убирает пистолет, разворачивается и уходит. Она во многом доверяет Стиву, но достаточно ли этого доверия, чтобы не убить Баки во сне, это еще предстоит выяснить. — Не используй их, Баки, — говорит Стив, когда они остаются одни. — Не буду. — Я знаю, что ты солгал. Ты помнишь фразы-триггеры. — Если она меня не вынудит, я не стану их использовать. Я знаю, как ощущается, когда их применяют против тебя. Плюс, я почти уверен, она знает одну мою, — он фантазирует о том, чтобы отрезать ей язык. Будь она немой, возможно, он смог бы расслабиться и по-настоящему спать в одном здании с ней. (Он будет гореть в аду, он знает, за все, что он сделал и думал сделать). Стив, не удивившись, вздыхает. — Я бы хотел, чтобы вы подружились. Баки пожимает плечами. — Я пару раз стрелял в нее. — Зимний Солдат стрелял в нее. — Я стрелял в нее. Зимний Солдат — не другая личность, не кто-либо другой. Это я. — Ты знаешь, это не так просто. — Знаю. Мой психиатр не дает мне забыть. — Хорошо, — у Стива удовлетворенный вид. Неудивительно, в конце концов, психиатра рекомендовал он. *** Месяцем позже снайпер Гидры стреляет, и пуля задевает его сердце. Он был слишком беспечен. Если бы Стив не толкнул его, или пуля попала бы в голову… Стив мчится туда, откуда раздался выстрел, а Беннер зажимает рану. У Баки включается самоисцеление, и довольно скоро он уже может двигаться без риска истечь кровью. Он сворачивается клубком, чуть не вывихнув руку Беннера, который по-прежнему зажимает рану. Глаза Баки зажмурены не от боли, а от душевной тоски: они не перестанут гоняться за ним. Он никогда не будет свободен. — Ты не одинок, — шепчет Брюс, и Баки открывает глаза, чтобы увидеть взгляд бесконечно травимого вояками Халка. — Никто из нас не одинок, — продолжает тот, имея в виду Мстителей. — Уже нет. Баки — не Мститель. Все члены его команды, за исключением Стива, уже мертвы. Он не уверен, что вообще сможет играть в команде. — Мы все были когда-то одиночками, — тихо, будто делится секретом, говорит Брюс, его слова преисполнены значимости. — Может, за исключением Тора, — спустя секунду добавляет он. И Стива, думает Баки, потому что Стив всегда был частью команды, пусть она изначально состояла только из них двоих. Правда в том, что Баки не уверен, хочет ли он снова стать частью команды. Он встречает взгляд Брюса, в котором нечто невероятно мягкое, несмотря на проблески вечно злого Халка. Так выглядит понимание. Возвращается Стив и приседает рядом с ним. Он в ярости. — Они ушли, — говорит он, и при взгляде на Баки его ярость сменяется на участие. — Он будет в порядке. Он быстро исцеляется, — отвечает Брюс на незаданный вопрос. Стив облегченно выдыхает. — Мы найдем их, Бак. — И кто-нибудь еще займет их место, — опустошенно выдыхает тот. — И других найдем, — обещает Стив, но оба знают, что, как только он встанет на ноги, Баки уйдет. Для таких, как он, не бывает счастливого конца. (монстры умирают в конце книги). *** Иногда он звонит. Знает, что Стив снова примчится за ним, если не давать о себе знать. И он все еще посещает психиатра, но только потому, что тот забавный парень, а не потому, что это помогает. (Это помогает) Они беседуют о хороших людях, совершивших плохие поступки, и об организации, и отсутствии таковой. Они беседуют о печенье, и индийской кухне, и почему он обрезал волосы, о канале Дискавери и купонах — потому что он видел шоу, где один мальчишка реально получил деньги от магазина, и… *** Спустя пару лет он возвращается в Нью Йорк и приобретает квартиру. Она маленькая и в неблагополучной части города, но она его, и это чудесно. Он покупает цветок в горшке и вешает на стену один из рисунков Стива. Покупает разноцветные тарелки, и напольную лампу, и полку, и все это делает нерешительно, опасаясь, что кто-нибудь придет и заберет это у него. Дом Клинта в паре кварталов от него, и иногда они встречаются на крышах и болтают. Иногда о телешоу, которые оба смотрят, а иногда о фиолетовом цвете и белках. Однажды и только однажды — о перекрестке прицела и медном вкусе во рту. (иногда тебе приходится подобраться ближе и воспользоваться ножом) *** Стив валяется у него на диване, когда хочет побыть вдали от остальных Мстителей. Конечно же, они знают, где он, но когда он у Баки, его никто не беспокоит. Никто — с момента инцидента с вилкой. Известного в некоторых кругах как Вилкоцидент — к неиссякаемому удовольствию Тони. *** Каждый день Баки проходит мимо здания Старк Индастриз. Время от времени он останавливается, прислоняется к стене и болтает с ДЖАРВИСом, пока не выходит Хэппи и хмурится. *** Он не успевает прожить в своей квартире и шести месяцев, как агенты Гидры вламываются и нападают. *** После он объявляется в башне Мстителей, молчаливый, с помертвевшими глазами. Наташа впускает его и не задает вопросов о кровавых пятнах на его одежде. Он засыпает перед гигантским телевизором и просыпается спустя несколько часов от рокочущего смеха Тора. Как только он открывает глаза, Стив протягивает ему пиццу. — Мы тут кино смотрим. Баки озирается вокруг и видит себя в окружении Мстителей, все сидят перед телевизором. Прикончив свой кусок пиццы, он снова засыпает. Просыпается почти на рассвете. Встает, стараясь не разбудить остальных. ДЖАРВИС останавливает его в дверях. — Я бы не рекомендовал возвращаться в вашу квартиру. У него там по стенам разбрызганы мозги, он знает. Это его рук дело. — У меня есть телефон агента по недвижимости, который может помочь вам найти новую квартиру, — предлагает ДЖАРВИС. — Через несколько часов она начнет работу. А пока, здесь есть комната, где вы может остановиться. Или гимнастический зал. Я уверен, капитан Роджерс не станет возражать, если вы используете одну из его специальных тренировочных груш. *** Спустя пару часов к нему присоединяется Стив. — Мне жаль, — говорит он. — Я знаю, тебе нравилась та квартира. — Да, ну что ж… — он с силой лупит по груше. — Бак… — Найду новую. ДЖАРВИС знает агента. Стив кивает. — Восемь человек. Стив не комментирует. — Они все мертвы. — Тебе нужно хобби, — ни с того, ни с сего заявляет Стив. — Может быть, танцы. Тебе нравилось танцевать. А может, пойдешь в школу. Займешься наукой. Тебя всегда интересовала наука. — Я не пойду в школу. Стив ухмыляется. — Доктор Барнс. — Ты хоть представляешь, сколько лет надо учиться, чтобы получить степень? Нет, не отвечай. Ты общаешься с Тони и Брюсом, вероятно, думаешь, что требуется один-два года. — А что, нет? — О, заткнись. — Тебе все равно нечем заняться. — Гидра… — … Придет за тобой, что бы ты ни делал. Почему бы в ожидании этого не поразвлечься? Нельзя прятаться вечно. — Я не пойду в школу. Сам иди в школу. — Отлично. Вот оба и пойдем. — Что? — Я так и не успел получить художественную степень. — Ты же это не серьезно. *** Стив серьезен. *** Он ходит на лекции и чувствует себя стариком. Все вокруг так чертовски молоды. Хотя, он не выбивается из общей картины. Не все студенты — подростки, да он и почти не постарел — после Золы. Стив был в экстазе, когда они это выяснили. В экстазе, и старательно пытался это скрыть, потому что сам остался таким же и не хочет быть одинок в этом, но в отличие от Эрскина, Зола не спрашивал, и там, где Стив сказал «да», Баки кричал «нет». Он как раз собирается пойти на встречу со Стивом, когда нападают Скруллы. Битва короткая, но славная. У него немного порвана одежда и порезы на лице, которые уже почти затянулись когда он наконец встречается со Стивом. Он хохочет как сумасшедший, потому что до чего же приятно разрывать скруллов на куски, и он ненавидит это, пусть даже они спровоцировали атаку. (может быть, у них и зеленая кровь, но скулят они точно так же). Он старается быть хорошим, действительно старается, но насилие у него в крови и уже слишком поздно. Даже если выкачать из него всю кровь, насилие останется. Стив смотрит на него. — Все в порядке, — говорит он, и Баки живо вспоминает прежнего Стива, этого яростного мелкого и тощего ублюдка, самого нахального и задиристого из всех, кого он встречал. — Тебе только нужно научиться управлять этим, — продолжает Стив, и Баки в отчаянии, потому что большую часть жизни другие указывали ему, как жить. Всего несколько лет он был свободен и большую их часть провел в бегах. — У тебя прекрасно получается, — уверяет Стив и подталкивает к нему блокнот. — Смотри, я нарисовал Халка в балетной пачке. The End