Работа над ошибками

       Она провела в своей комнате несколько дней. Никуда не выходила, ничего не делала, даже почти ничего не ела. Это нужно просто пережить. Сейчас больно, но потом станет легче. Так всегда происходит: все чувства со временем притупляются. Примерно также жил и Тарасов – заваливал себя работой, чтобы занять чем-нибудь каждую минуту, иначе неправильные мысли сразу же начинали лезть в голову. С Леной он не разговаривал, почти и не видел: только спящую. Мужчина уже начал подумывать, чтобы отправить её куда-нибудь заграницу на время беременности, ибо атмосфера, царившая в квартире, была невыносима.        Леся шла по длинному светлому коридору, неся в руках огромный пакет всяких фруктов. Её не было здесь больше двух недель, и она вновь боялась встретиться с осуждающим взглядом отца. Аккуратно постучав в пластиковую дверь, девушка услышала приглушённое: «Войдите». - Доброе утро, пап! – улыбнулась она и увидела ответную улыбку. - Здравствуй, доченька, - поцеловал свою девочку в щёку. - Я думал, ты опять забыла про старика… - Извини… Дел было много. - Бывает. Как твои дела? Осунулась чего-то… Вера тебя не кормит что ли? - Закармливает. Просто устала. - Лисёнок, что случилось? – взволнованно поинтересовался Михаил. - Всё хорошо, правда! – но успокоить отца не получилось. - Лесь? - Пап, я уеду на некоторое время из города. Не обижайся, пожалуйста, - понуро опустив голову, взмолилась девушка. - Дочь, если тебе нужно выговориться, я могу тебя выслушать и, возможно, даже помочь… Конечно, понимаю, что наши отношения с тобой немного не те, чтобы ты откровенничала со стариком, но помни – у тебя всегда есть я. - Спасибо, пап. Но, правда, всё в порядке… Ты мне только звони, когда будешь свободен от процедур, - улыбнулась Леся. - Обязательно. Куда хоть едешь? - Не знаю. Куда билет будет, туда и поеду. - А когда? - Сегодня. - Дочь, если ты бежишь от проблем, то лучше даже не пытайся. Они же тебя дождутся здесь… - А я их перехитрю, - рассмеялась Уманова. - Ладно, пойду я. Надо ещё вещи собрать.        Поцеловав на прощание родного человека, девушка сбежала вниз по лестнице. Чемодан она собрала ещё поутру, за завтраком предупредила Веру и попросила не говорить отцу о происходящем, а билет купит как раз в аэропорте. Нажав на педаль газа, Леся поехала в направлении воздушной гавани.        Менеджер авиакомпании очень удивилась, когда ей сказали найти место в бизнес-классе на любой ближайший рейс до моря. Клиенты, конечно, разные бывают, но такое рвение поваляться на пляже она видит впервые. Просмотрев расписание полётов, девушке был предложен полёт до Геленджика. Кивнув, Ума протянула пластиковую карточку и уже через несколько минут держала в руках заветный билет. Самолёт вылетает через два часа.        Зайдя в какое-то кафе стерильной зоны аэропорта, Леся заказала чашку кофе. Вот и всё. В Питер-то она, конечно, рано или поздно вернётся, правда не через неделю и, может быть, даже не через месяц. Надо попробовать начать новую самостоятельную жизнь. Солнечный Краснодарский край как раз идеально для этого подходит. - Привет, Женька! – приняла входящий вызов Уманова. - Леська, наконец-то ты о нас вспомнила! Как твои дела? – весело спросила подруга. - Нормально. А ваши? - Не понял? Что значит «нормально»? – раздался в телефоне голос Ионова, который отобрал аппарат у своей жены. - Мы тебе не звоним, не хотим вас отвлекать… - Вась-Вась, успокойся. Я не знаю кого «вас» и от чего отвлекать, но… - А ты не с Тарасовым была? всё это время – перебил её парень.        Повисла пауза. Леся пыталась унять непонятно откуда взявшуюся дрожь, а новобрачные растерянно переглянулись, ожидая ответа и нутром чуя, что что-то произошло. - Лесь, ты где? Мы сейчас приедем! – отреагировала Мурашова. - Не надо. Я улетаю в Геленджик через сорок минут. - Солнышко, поделись с нами. Что случилось?        Женя была на взводе, хоть и старалась говорить спокойно. Где-то в мыслях она догадывалась, что всё дело в Борисе, ибо другого объяснения происходящему не могла пока найти. - Я всё тебе расскажу, но позже, мне уже пора идти.        Телефонный разговор оборвался. Точнее Уманова сознательно нажала на отбой, прекрасно зная, что подруга так просто не отстанет. Теперь главное – успокоиться. Через несколько часов начнётся уже другая жизнь.        Пока Леся пыталась совладать с эмоциями, а Женька покрывала последними словами Уманову, Борис сидел в палате своего друга и начальника. Михаил с сожалением констатировал, что и у его «сына» какие-то неприятности. Тёмные круги и потухшие глаза с потрохами выдавали мужчину. - Ну, а с тобой-то что творится? – с наигранной претензией спросил он. - Вы должны радовать меня, повышать мой жизненный тонус, а оба приходите с каким-то нездоровым видом! - Ты о чём?- не понял Тарасов. - О чём? Леська вон ко мне утром приходила, поникшая какая-то, что случилось – не говорит. Теперь ты. В зеркало давно на себя смотрел? Не узнаешь поди… - Что с Олесей? – тут же насторожился посетитель. - Понятия не имею. Молчит, уехать куда-то собралась, Вера тоже ничего не говорит, хотя наверняка в курсе всего… Сплошные расстройства с вами! – всплеснул руками Уманов.- Могу я хотя бы узнать, что творится с тобой? - Лена беременна… - Ого! Ну, поздравляю! – приобнял Михаил «сына», - а чего кислый такой? - Ты же знаешь, какие у нас с женой отношения… - Родится ребёнок, вот увидишь – всё изменится! - Любить-то я её не начну, - подходя к открытому окну, констатировал Тарасов. - Не зарекайся. Материнство красит любую женщину, меняет её до неузнаваемости. Я это по своему опыту знаю. Лену в роли матери, конечно, сложно представить, но, уверен, инстинкт возьмёт вверх! – безапелляционно заявил Михаил. – Только, по-моему, тебя не только это тревожит? - Психолог, блин... - Выкладывай давай! - Я другую женщину полюбил. И знаю, что она любит меня. А тут – ребёнок. Хрен поймёшь, радоваться или нет, - горько усмехнулся Борис. - Радоваться. А насчёт любви – не наделай глупостей. Может, это – обыкновенная страсть, которая со временем пройдёт. - А если нет? - Тогда придётся решать, что главнее: она или чадо. - Вот этого я и боюсь, - задумчиво сказал мужчина.        Обсудив дела фирмы, Тарасов поехал домой. Кто бы мог подумать, что, открыв дверь квартиры, он учует какой-то аппетитный запах. - Привет, ты чего так долго? У меня уже всё остывает, - затараторила Лена, выходя из кухни. - Ты ужин что ли приготовила? – не веря в происходящее, спросил Борис. - Ага. Пойдём скорее, я так есть хочу!        Кухонный стол буквально ломился от еды: какие-то салаты, мясо, овощи и даже фрукты. Однако сейчас его больше всего интересовал вопрос: с чего бы все эти перемены? Лена никогда не подходила к плите, и уж тем более предпочитала ужинать в дорогих ресторанах. А тут – такая домашняя, без косметики, в простой футболке и штанах, да ещё и смотрит так, как будто волнуется, что мужу не понравятся плоды её стараний. - Ну? – нетерпеливо спросила она. - Очень вкусно, - сказал он и услышал, как женщина громко выдохнула. - Лен, а что происходит? - Мм? - Вот это всё – это что? - Ужин для любимого мужа, - пожала плечами она. - И в честь чего? - Я подумала и пришла к выводу: давай начнём всё сначала. Не было всех твоих женщин, не было моих претензий, упрёков, не было всех этих ссор. Будем настоящей семьёй: ты, я и наш малыш! - Лен, ты считаешь, что это так просто сделать? Ты действительно забудешь все измены? – со скепсисом в голосе спросил он. - Ради ребёнка, - кивнула женщина. - А ради нас?        Этот вопрос поставил Тарасову в тупик. Её рвение остаться с Борисом, было обусловлено двумя причинами: малышом и желанием не обременённой жизни. Какой из двух факторов доминировал, сложно сказать. Самого же мужчину она не любила. - Вот-вот, - продолжил Борис, услышав красноречивое молчание жены. - Ладно, семьёй мы всё равно никогда не станем, а играть в идиллию пока ещё бессмысленно. - Неужели я до такой степени тебе противна, что ты даже не хочешь попытаться построить всё заново? – тут же проявилась в голосе знакомая ему сталь. – Уманова тебе так голову вскружила, что ты готов ради неё едва ли не отказаться от своего ребёнка? - Не говори ерунды. Я уже люблю этого малыша! А если узнаю, что ты аборт сделала, поверь, мало тебе не покажется! - А что? В нашей ситуации это было самым правильным решением… Зачем нужен ребёнок, если отец спит с другой, а законная жена не значит для него ничего? – рассуждала вслух Елена. - Только посмей! – прикрикнул Борис. - Ты любишь её? – неожиданно спросила женщина. - Зачем ты задаёшь этот вопрос? - Скажи. Любишь её или нет? - Лена! - Я жду. - Да, я люблю Олесю Уманову.        Услышав ответ, Тарасова хитро прищурилась, а потом, приблизившись к мужчине, заглянула в его посиневшие глаза и с улыбкой прошептала: - Увы, но тебе придётся научиться любить меня, иначе о своём отпрыске можешь забыть…        Она победила. Теперь в её руках, а если быть точнее, в ней самой живёт самое мощное оружие – ребёнок. Ради него Борис будет готов сделать всё, она-то знает, с каким трепетом он всегда говорил о детях. А тут не чужой – свой. Одним предложением ясно дала понять, что любая случайная или не случайная измена ей, и всему придёт конец. Даже его власть, его связи не спасут мужчину в битве за малыша. Она, при любом раскладе, - победитель.        Он долго не мог заснуть, невольно воспроизводя в памяти этот разговор. Может быть, Лена была права. Надо было хотя бы попытаться пожить по-другому: глядишь, всё получилось бы. И не ради них, а ради ребёнка. Ему нужна полноценная семья, любящие мама и папа, а не перессорившиеся родители, упрекающие друг друга в чём только можно. Однако, Тарасов был уверен, она всегда будет напоминать ему об изменах и давить на отцовское чувство – не сможет от этого избавиться. Борис, скорее всего, будет пропадать на работе и чувствовать себя вечнообязанным малышу. В общем, весёлая жизнь начинается у обоих. Она не отпустит. Он не уйдёт.        И опять Тарасов вспомнил Лесю. Тоже виноват перед ней. Выходит, обманул её. Не сможет он быть всегда рядом. Теперь их жизни стали похожи на параллельные прямые, и как бы не хотелось, чтобы они пересеклись – этому не бывать. А чувства… он их сохранит. Спрячет и будет беречь, никому их не показывая. Так правильней. Так надо.        Подъезжая к офису, мужчина заметил припаркованный знакомый серебристый автомобиль.       «Только этого ещё не хватало», - подумал он.       Войдя в здание, его взору открылась замечательная картина: Женька, которая вот-вот разнесёт весь холл с криками: «Пустите нас к Тарасову!», и Ионов, безуспешно пытающийся утихомирить свою любимую жену. - Борис Андреевич, тут к вам молодые люди пробиваются. Готовятся едва ли не к абордажу. Может полицию? – сказал охранник, завидев временного директора. - О, Боренька! Надо поговорить! – не медля, воскликнула Мурашова. - Пошли на улицу, - спокойно предложил он: не хватало, чтобы ещё весь офис гудел об его личной жизни. - А сейчас ты нам расскажешь, что у вас тут происходит! – требовательно сказала Женька, надеясь услышать ответы на все свои вопросы. - По-моему, ты лезешь не в своё дело… - Нет, ошибаешься! Это моё дело! И это моя лучшая подруга, которая чёрт знает почему, едет за тридевять земель! – кричала девушка. - Тогда и спроси у неё. Что ты от меня хочешь? – вскипел мужчина. - Ты же любишь её, откуда тогда взялось это безразличие? – спросил молчавший до этого Кот. Тарасов не спешил отвечать. - Борь, пожалуйста, скажи нам, что произошло. Если Уманова опять что-то выкинула, я вправлю ей мозги, обещаю! – уже сдержаннее попросила Женька. - Леся здесь не причём… Лена беременна, - сказал и отвел глаза, как нашкодивший школьник.        Кот и Мура переглянулись. Теперь всё встало на свои места: понятно, почему Олеся решила покинуть город – смена обстановки как попытка забыться.        «Выходит, всё это время она была одна… вот мы олухи», - подумала Мурашова. - Ты вообще уверен, что она беременна? - Да… - Господи, у неё было столько мужиков, что залететь она могла от кого угодно! – вновь завелась девушка. - Жень! – прикрикнул на неё муж. - Что? Я не права? Только слепой не в курсе её похождений! Можно же сделать тест на отцовство до рождения ребёнка? Результат явно будет отрицательным! Или вы не предохранялись? – прищурилась Мурашова. - Евгения! – поражённый такой наглостью, воскликнул Тарасов. - Нормальный вопрос. А для тебя он вообще должен быть первостепенным! - Значит так! Вот когда родится этот малыш, тогда и будем делать всякие тесты. Всё! Разговор окончен! Мне на работу надо! – но не успел мужчина сделать и шага в сторону, как его дёрнула Мурашова. - Ты серьёзно? А что будет через девять месяцев? Ну, родит она, и? Если это не твой ребёнок, ты выгонишь их из дома? А что будет всё это время с Лесей? Ты о ней подумал? – по-прежнему кричала она. - Женя! Это моё личное дело! А твоя Уманова сейчас вообще греется на солнышке, и не говори мне, что ей…        Однако продолжить он не смог. Звонкая пощёчина прервала его речь. Девушка, до последнего надеявшаяся на возвращение к мужчине рассудка, потеряла терпение. А последние его слова добили её окончательно. - Знаешь, а я очень рада, что у вас ничего не получилось. Надеюсь, в Геленджике она не только погреется, но и встретит нормального мужика, а не такого как ты…        Не дожидаясь ответа, Мура последний раз взглянула на Тарасова и, развернувшись, пошла к машине. - Борь, тебе и в самом деле лучше сейчас решить всё с ребёнком и отцовством. Потом, если он всё-таки окажется не твоим, для вас с Леной это станет самой настоящей обузой, которая окажется никому не нужной. Хотя… ты благородный, может, и примешь…        Попрощавшись с мужчиной, Ионов отправился вслед за женой. - Бедная наша Умка… Боюсь представить, какого ей сейчас, - прижавшись к парню, словно ища поддержку, прошептала Мура. - Ей надо побыть одной. Лишь бы глупостей не наделала… - ответил Вася, поцеловав жену в макушку. - Может, поедем к ней? - Мы ей сейчас ничем не поможем. - Как думаешь, Боря и вправду отец? - Жень, ну я откуда знаю… - А я уверена, что нет. И если мы сейчас не вмешаемся, то… - Стоп! Мы ничего не будем делать. Пусть сами разбираются! – безапелляционно завил Ионов. - Они сами будут разбираться годами! Нет уж. Пусть я потеряю и друга, и подругу, но выясню всё! - Женя! – крикнул Вася. - Не хочешь помогать – не надо. Сама справлюсь! - Ты куда? – заметив, что девушка потянулась к двери, задал вопрос парень. - Гулять. - Я с тобой! - Я одна. Извини.        Покинув салон, она услышала позади себя резкий сигнал клаксона, а вот припоминание её матери так и не донеслось до уха. Мура не считала этот разговор первой их семейной ссорой, просто всё происходящее выбило её из колеи, и ей нужно было побыть одной. Уманова была ей как сестра, поэтому не переживать за неё девушка не могла. Боря тоже был не настолько чужим человеком, а последние слова она сказала сгоряча и имела целью лишь последний раз попробовать убедить мужчину не ждать этих девяти месяцев. Однако надеяться на то, что Лена позволит вмешаться в развитие плода, не приходилось, да и опасно это всё-таки: не дай Бог ребёнку повредит. Нужен другой способ. И, кажется, в светлую голову уже забрёл новый план, о котором ни Тарасову, ни Ионову, ни уж тем более Умановой знать пока не обязательно.