Работа над ошибками

       Она приехала в больницу с твёрдым намерением начать новую жизнь. Вернувшись из Нью-Йорка, Уманова провела дома несколько дней, не встречаясь с друзьями, не выходя на улицу: обдумывала эту встречу, пыталась подобрать нужные слова. Много, что накопилось в душе, многое, что крутилось на языке, но сформулировать всё в единые предложения не получалось. А ведь это – отец, который поддержит, поймёт и пригреет. Старушка Вера рассказала ей, как Михаил Викторович всё это время переживал за дочь, как порой не спал по ночам, как боялся, что она уже никогда не сможет его простить. Нельзя было ей так безжалостно обращаться с ним, так наплевательски относиться к его чувствам, так слепо следовать своим мыслям. После смерти матери Олеся обвинила его во все существующих грехах, едва ли не повесив на него предумышленное убийство. В ней говорила потеря самого родного человека. Потом остался осадок, а затем грубость уже вошла в дурную привычку, от которой оказалось не так легко избавиться. Сейчас, стоя перед последней преградой, она боялась сделать шаг вовнутрь, боялась, что её прогонят. Маленькая девочка, которая робеет перед собственным отцом.        Он услышал за пластиковой дверью тихое шуршание. Мысль о том, что это любимая дочь, заставила улыбнуться. Он ждал её несколько дней. Знал, что они с Тарасовым летали в Америку, что уладили все проблемные ситуации и подписали договор, знал, что Олеся впервые за долгое время сказала «спасибо» - Борис заехал к нему сразу же по приезде в Петербург, рассказал о прошедшей недели, намекнул, что дочка спрашивала о состоянии старика. И с этого момента больной ждал её каждый день, твёрдо веря, что однажды на пороге появится его маленькая девочка.        Так и случилось. Вот она робко открывает дверь, и все её мысли сразу же разлетаются в разные стороны. Заметив улыбающегося отца, расплывается в ответной улыбке. - Доброе утро, Лесь, - поздоровался Михаил Викторович. - Привет, пап, - смущенно ответила она ему. – Как ты себя чувствуешь? - Всё хорошо, солнышко. Я так рад, что ты пришла! - Пап, прости меня, пожалуйста.… Я так перед тобой виновата! Винила, не ценила, доводила своими капризами… Я знаю, что я – плохая дочь, но если можешь, прости меня, пожалуйста, честное слово, я стану другой!        В её глазах заблестели слёзы, от волнения она теребила полы халата, а отец всё это время молча на неё смотрел. Его дочурка уже изменилась. - Я давно тебя простил и, уж тем более, на тебя не держу зла! Всё понимаю. Сам был дурак: отпустил твою маму на то злосчастное мероприятие, не уберёг, тебя заставил страдать. Я перед тобой очень виноват… - Пап, пожалуйста, не вини себя! Ты всё делал для нас! А это была роковая случайность. - Тогда отпустим всё, что было. Начнём новую жизнь? – улыбнулся отец.        Она прижалась к родному человеку и уже не сдерживала слёзы. Камень с души упал. Он теперь рядом, она теперь рядом, они – снова семья. - Скажи, ты сама решила ехать в Нью-Йорк, или тебя заставил Борис? – он задал самый интересующий его вопрос, ответ на который боялся услышать. - Сама. Ты ведь из-за меня здесь оказался. Потратил много сил на этот проект, а я все усилия свела на «нет».       Кажется, она уже давно стала другой, только жаль, что для этого важного разговора ему пришлось пережить инфаркт, благо без серьёзных последствий. - И как тебе город? - Питер лучше, - как-то с волнением произнесла она. - Лесь, у тебя всё в порядке? – пристально, но нежно взглянул в глаза дочери Михаил. - Да, всё хорошо.        Они просидели вдвоём целый день, лишь изредка разлучаясь на моменты процедур отца. Он расспрашивал её обо всём на свете, словно пытаясь понять, что происходило с его дочерью на протяжении долгих лет, наверстать то, что упустил. Они вспомнили то время, когда Люда ещё была жива, как они вместе ездили на море. Леся поделилась своими впечатлениями об Америке, пожаловалась на неприветливых продавцов в магазинах. Как будто бы и не было эти четырёх лет. Всё вернулось в прежнее русло.        Уманова вышла из больницы птицей, освободившейся от всех оков. Ей хотелось петь, плясать, смеяться, радоваться жизни. Когда в семье всё хорошо, тогда и жить проще. Чтобы поделиться своими эмоциями, она набрала номер Мурашовой, которой так и не удосужилась позвонить по приезде. - Умка, как я рада тебя слышать! – воскликнула подруга, сняв трубку. - И я тебя, Женька! Давай встретимся?! - Без проблем. Где и когда? - Ты у себя? Я могу к тебе подъехать прямо сейчас! - Жду тебя, малышка!        Мура жила в самом центре Питера. Родители подарили ей квартиру на совершеннолетие, и с тех пор она получает удовольствие от отдельного быта. Правда, не одна, а вместе с Котом. Стоя перед дверью с бутылкой шампанского и коробкой любимого торта, а также пакетом с подарком из Нью-Йорка, Леся терпеливо ждала, когда хозяйка откроет ей дверь. - Уманова! Как я по тебе соскучилась! – обняла подруга, как только впустила девушку в дом. - И я по тебе! Держи!        Заглянув в пакет, Мурашова аж завизжала от восторга: красивое шёлковое платье бирюзового цвета и упаковка духов от Chanel. Кому, как не Уме, знать, что предпочитает Женька. Расположившись за столом, Леся открыла бутылку и разрезала торт, в то время пока Мура искала фужеры. - А где Васька? – поинтересовалась брюнетка. - Да, он это… скоро придёт, - скомкано ответила подруга. - Что-то ты не договариваешь. У вас всё в порядке? – нахмурила лоб Уманова. - Всё хорошо. Он в магазине.        Неуверенность девушки Олесе, конечно, не понравилась. Но уточнять она не стала, если Женька захочет – сама расскажет. - Предлагаю тост: выпьем за твоё возвращение в родные просторы! - А давай! И ещё, чтобы всё у нас получалось!        По кухне разнёсся звон бокалов и счастливый смех очаровательных девушек. - Леська, а ты чего такая счастливая? - Я с отцом помирилась! – радостно воскликнула она. - Блин, вот это был реальный повод, чтобы выпить! – собственно говоря, так и был найден ещё один тост для второго бокала. - Значит, теперь всё по-старому? Ты – послушная дочка, он – заботливый отец, и вы живёте в мире и согласии? - Надеюсь… - Так, теперь выкладывай что случилось?        Мурашова не хуже любого психолога могла разглядеть все переживания подруги. Её девочку явно что-то беспокоило. И если отца Уме ещё можно было успокоить, сказав: «Всё хорошо», то с Женькой такой номер не пройдёт. - А я с Борей переспала.        Лицо Муры вытянулось от удивления. Ещё бы: такую новость услышишь не каждый день. Как рыба, она открывала рот, но не могла проронить ни слова, лишь глотала воздух. Уманова только рассмеялась при виде этой картины. - Что ты сделала? – спустя несколько минут переспросила девушка. - Говорю, с Тарасовым переспала. - Ты? – пожалуй, самое глупое, что могла спросить Мурашова. - Я. - И как? – постепенно отходя от шока, поинтересовалась Женя. - Отлично… - А что так не весело? - А то, что если бы всё ограничилось только сексом, я бы не парилась… - устало выдохнула Ума. - Влюбилась я в него, Мур.        Уже второй раз челюсть девушки улетела вниз. Нет, она, конечно, могла предположить, что рано или поздно их отношения как-то поменяются, что ненависть пройдёт и на её месте появится что-то другое, но то, что это будет любовь, да ещё и со стороны Леси… об этом она и не думала. Хотя ведь никто иной, как сама Евгения Валерьевна хохотала над подругой со словами, что от ненависти до любви – мгновенье. Вот уж действительно, судьба-злодейка. Оказывается, самая великая шутница – это всё-таки она. - А он? - Понятия не имею. Я не хочу быть просто очередной куклой, которую он под себя подстелил! Понимаешь? Да и к тому же он женат… В общем, что делать, Женьк?        Второй раз в жизни Мура видит разбитый вид подруги. И это ни капли не смешно. Опущенные плечи, испуганно-безысходное выражение лица и потухший взгляд – это не та Уманова, которую привыкли видеть многие. - Так, во-первых, я уже говорила об их отношениях с жёнушкой, так что на это даже не обращай внимания! Во-вторых, а чем ты хуже его ненаглядной Леночки? В сто раз лучше, без сомнений! В-третьих, почему ты всё решила за него? Может, ты для него не очередная кукла, а та единственная, которая ему нужна! И, в-четвёртых, когда вы с ним встречаетесь? - Никогда. Он не звонил, я тоже не собираюсь этого делать! - Ну и ослы! Уманова, если любишь – борись! Не опускай руки! Знаешь сколько раз, я бы уже потеряла Кота, если б не боролась за него! Ненавязчиво! Драться с бабами не обязательно, - усмехнулась Мура, зная буйный нрав подруги, - главное оружие женщины – это красота! Следи за собой и сама не заметишь, как к тебе целая очередь выстроится! - Мур, а у меня есть шанс? – аккуратно спросила Олеся, заливаясь краской. - Шансов нет только у покойника! А у тебя их миллиард! – ободряюще улыбнулась Евгения.        Их разговор прервал вошедший на кухню Ионов, который светился как лампочка Ильича. - Кот, всё отлично? – поинтересовалась Ума. - Всё замечательно! Кстати, Мура тебе сказала, что мы ждём тебя завтра к двенадцати в парк на Вяземском? - Зачем? – попеременно смотря на друзей, не поняла Леся. - Это сюрприз! Только, пожалуйста, надень то платье, которое ты купила в Нью-Йорке! Очень тебя прошу! – заклянчила Женька. - Ребят, что вы скрываете? – прищурилась брюнетка. - Завтра всё узнаешь! Пообещай, что наденешь! - Обещаю.        Просидев у ребят ещё некоторое время, Уманова поехала домой. Ей так и не удалось выяснить, что задумала эта неуёмная парочка.