Работа над ошибками

       Впереди предстояло десять часов полёта. Поднимаясь по трапу самолёта, девушка невольно залюбовалось стальными птицами. Они вызывали только детский восторг. Хотелось смотреть на них вечно. Вот самолёт отрывается от земли и несется вверх, разрывая воздух, тараня облака. Он свободен. Он уже забыл, что такое земля. Теперь только небо. Только бесконечная голубизна. - Здравствуйте, проходите, пожалуйста! – поприветствовала последних пассажиров бортпроводница.        Тарасов прошёл в бизнес-класс, Ума – за ним. Её глаза расширились до невероятных размеров, когда она обнаружила, что место возле мужчины занято. В этой части салона вообще не было свободных мест. Что за чёрт? Только сейчас, заглянув в посадочный талон, она увидела вместо буквы «J», которая означала улучшенный бизнес-класс, буковку «Y» - экономический класс со скидкой. - Ты вообще офонарел?! – громко спросила она, чем привлекала внимание всех пассажиров. - Что такое? – сделал непонимающий вид мужчина. - Какой к чёрту эконом? - Ой, это, наверное, моя секретарша перепутала… - Что?! – разозлилась Ума, не веря ни своим ушам, ни своим глазам. - Наверное?! Кто у тебя работает?! - Ну, полетим раздельно. Может, тебе там понравится, - как ни в чём не бывало, ответил Борис. - А, может, ты будешь мужиком, и мы поменяемся местами?! – нагло спросила Леся. - Нельзя! Нужно занимать места согласно купленным билетам!       Зло смерив взглядом Тарасова, Уме не оставалось ничего кроме как пойти на поиски этого чёртого кресла 21D. А мужчина радовался своей маленькой проделкой, как ребёнок.        «Отлично, оно ещё и в центральном ряду… Сволочь, блин!», - возмущалась мысленно Леся. Ни иллюминатора, ни нормального сна, ни какого-либо комфорта. Ладно, девушка ещё припомнит ему это. Пристегнув ремень безопасности, она чувствовала, как самолёт катится по взлётно-посадочной полосе, как его крылья слегка трясутся из-за неровного покрытия, а турбины работают на полную мощность – птица готова окончательно избавиться от мешающих ей оков и совершить длительный перелёт через Атлантический океан. Лайнер уже набирает скорость, отрывается от земли и мчится навстречу заоблачным далям.        Неудобное кресло, похрапывание соседа, маленький плачущих ребёнок с задних рядов – всё это уже начинало раздражать Уму. Они взлетели всего лишь три часа назад, но сидеть больше тут девушка не могла. Представив как уютно сейчас мужчине, она едва ли не вскипела от гнева. План созрел моментально.        Кто бы сомневался, что Тарасов не сидит на месте… Борису было откровенно скучно. Да он мог бы сейчас поработать в ноутбуке, но он нашёл другой способ скоротать время. Заметив заинтересованный взгляд одной из бортпроводниц, что вежливо предлагала вип-пассажирам напитки, он улыбнулся ей, от чего та расплылась в ответной улыбке. Предаваться физическим наслаждениям на борту самолёта, он, конечно, не собирался, но вот поболтать и, может быть, встретиться потом, по прилёте в Нью-Йорк, почему бы и нет...        Оглядев салон, Леся обнаружила мужчину возле коморки лётного персонала. Он что-то с улыбкой говорил молодой стюардессе, та лишь в ответ глупо хихикала.       «Бык - осеменитель, блин…», - пришло на ум девушке. - Боренька, милый, можно тебя на минутку? – слащавым голосом позвала его Уманова.        Этот тон несколько разозлил Тарасова, а лицо женщины приобрело багровый оттенок. Она переводила взгляд с одного пассажира на другого, а в глазах читалось полное непонимание происходящего. Ведь совсем недавно мужчина намекнул, что в Соединённых Штатах будет совершенно один. А выходит, на борту самолёта его девушка… Но тогда почему они сидят в разных салонах? Борис же чувствовал, что сейчас что-то произойдёт: неспроста же Уманова заявилась к нему. - Что надо? – спросил мужчина, когда подошёл к дикарке, которая зачем-то минуту назад пыталась казаться ангелом. - Можно было бы и повежливее… И как только с таким мужланом девушки ещё разговаривать соглашаются?! – не громко воскликнула Ума. - Ты пришла, чтобы вывести меня из себя? – устало спросил Тарасов. - Нет, блин, поблагодарить за комфортное место в середине салона! Мне помощь твоя нужна! – сказала Леся, чем изрядно удивила мужчину. Ей? Помощь? Он не ослышался? - Повтори-ка… - Мне нужна помощь! Меня лапает мой сосед! Я пыталась с ним поговорить, но он пьян и не воспринимает ни слов, ни всего остального! – на полном серьёзе заявила девушка. - А ты против что ли? – хохотнул он. - Чёрт возьми, ты за кого меня принимаешь? Я – порядочная леди! – мужчина рассмеялся, услышав последние слова. - Блин... Так поможешь или нет? - А что мне за это будет? – нагло поинтересовался Борис, который не знал, говорит ли она сейчас правду, или он просто попал на спектакль одного актёра. - Твою ж… постою на шухере, пока вы с этой крашеной куклой будете удовлетворять свои потребности! Вали давай! - Или ты хорошая актриса, или…        С этими словами он направился в сторону её кресла. Естественно, вместо буйного озабоченного соседа, Тарасов увидел мирно спящего мужика, чьё громкое посапывание разносилось по всему салону.       «Шалость удалась!», - вспомнила Ума знаменитую Гарри Поттеровскую фразу, которая сейчас как нельзя лучше подходила для описания происходящего. Оккупировав уютное кресло, она с наслаждением закрыла глаза. Конечно же, можно было и не устраивать весь этот цирк, но всё-таки позлить мужчину – дело чести. На её лице невольно появилась улыбка. - Ликуешь? – раздался у самого уха злой голос Тарасова. От этого потока воздуха кожа вмиг покрылась мурашками. - Ага… - Вставай! – командным тоном сказал он. - Помнишь, как в детском саду: встал – место потерял, – засмеялась Ума, чем привлекла внимание сидящего сбоку парня. - Уманова, я не собираюсь с тобой спорить! Подъём! – ещё немного и Борис окончательно перейдёт на крик. Они и так стали объектом внимания близ сидящих пассажиров. - Хочешь опозориться на весь самолёт? Обиженный мужчина хочет комфортного перелёта, в то время пока его знакомая должна мучиться? Что ж, давай! Посмотрим, через сколько тебя заест совесть!        Она с вызовом поднялась с кресла, тем самым уступая его Тарасову. Эта девушка своими поступками выводит его так же часто, как лайнеры взмывают в воздух по всему миру. Одно действие – и он победитель. Но мужчина его не делал.       Стоял на месте и смотрел в глаза этой бунтарки. В них танцевали чёртики, бесы, ведьмы, лешие – да, вся нечисть, которая только существует в сказках, былинах, книгах, на планете и за её пределами. Борис невольно залюбовался. А ещё вспомнились слова Михаила: «Все эти поступки с возрастом пройдут». Кажется, он начинал видеть изменения, происходившие в ней. Пусть с ним она ведёт себя как обычно – старается уколоть и взбесить, выпуская наружу всех свои негативные качества – но дома, когда он напомнил об отце, исчезли привычные колючки и холод, уступив место чему-то другому и малоизвестному.       Сейчас, на высоте десять тысяч метров, он был готов повторить всё то, что произошло на озере: притянуть её к себе и впиться в манящие губы поцелуем. В воздухе повисла напряжённость, казалось, поднеси спичку, и она незамедлительно вспыхнет от накалившейся обстановке. Размеры Мира сократились до расстояния между этими двумя людьми, а сила притяжения возросла в разы. Единственное, что отличало две ситуации: тогда был выключен рассудок, а тут здравый смысл работает в штатном режиме. Нельзя. Табу.        Развернувшись на сто восемьдесят градусов, мужчина направился в сторону эконом-класса, оставив Уманову со своими мыслями. Она стояла и смотрела на его удаляющуюся спину, пытаясь понять, что с ними происходит, что происходит с ней… Ответы, догадки, предположения, мягко говоря, настораживали. Её тянуло к нему. Хотелось почувствовать его. Окунутся в мир чего-то явно нового. И если совладать с мозгом ещё можно, то вот с телом, которое жаждало его губ и рук – невозможно. Это было каким-то сумасшествием, каким-то безрассудством. Она хотела человека, которого ненавидела и презирала. Страшно и опасно.        Им предстояло провести в обществе друг друга целую неделю. Борис очень надеялся, что его полностью окутают мысли о работе и грядущем утверждении проекта, а Уманова просто хотела забыться в каком-нибудь клубе Манхэттена. Девушка уже сто раз пожалела, что согласилась на эту поездку, а мужчина – что предложил. Лучше бы взял Елену, с ней, по крайне мере, было бы намного легче: дал карточку, поцеловал и всё – пусть делает, что хочет.        Оставшийся полёт они провели в своих тяжёлых мыслях, которые в чём-то были схожи. Оба думали о будущих днях, оба думали о Нью-Йорке, оба думали о том, что теперь делать.        В аэропорту их встретил водитель Джефферсонов, который завидев чемодан девушки, тут же предложил помощь. Уставшая Уманова даже не стала сопротивляться. Сил не было. Хотелось принять душ и завалиться в мягкую кровать. Аэропорт Джона Кеннеди находился недалеко от города, поэтому поездка много времени не заняла. Не до пейзажев было сейчас Олесе, ей бы с закрывающимися веками справится. Мужчина вовсю беседовал с водителем, задавал интересующие вопросы и изредка поглядывал в зеркало заднего вида.       Машина плавно остановилась у одного из фешенебельных отелей в самом сердце крупного мегаполиса. Пятидесяти этажное здание поражало своей высотой, хотя для этого города, оно ещё совсем небольшое. - Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – спросила администратор, когда пара подошла к ресепшену. - Мы бронировали номер на фамилию Тарасов, – улыбчиво отметил мужчина. - Надеюсь хоть тут ты не эконом мне взял - пробубнела Леся. - Да, люкс на сорок шестом этаже, – сказала работница отеля, заглядывая в компьютер. - А я? – удивилась Ума, услышав только об одной брони. - Не переживай, комнат там целых три! – усмехнулся мужчина. - Кризис? На второй люкс денег уже не хватает? – хохотнула девушка.        Получив заветный ключик, обматерив медленный лифт, пара добралась до своих апартаментов. Поистине царские покои: просторный коридор, зал едва ли не меньше чем в особняке, две спальни, выполненные в каком-то современном стиле. Вместо привычных межкомнатных дверей были двери-купе из матового стекла, большой балкон, но больше всего поражали панорамные окна, открывающие прекрасный вид на город. Мужчина сразу же скрылся в своей комнате. Ума, плюхнувшись на диван, с блаженством потянулась. Так приятно было расслабить спину после длительного перелёта. Она сама не заметила, как уснула: тяжёлые десять часов дали о себе знать. -Лесь, я… - начал Тарасов, выходя из спальни в свежем костюме.        Увидев, что девушка спит, он невольно улыбнулся. «Прям ангел во плоти», - пронеслось в голове мужчины. Укрыв её покрывалом, тихо покинул номер. - Борис, я должен начать этот не самый приятный разговор. Для нас сотрудничество с вашей фирмой было бы огромным плюсом, для вас – заключение контракта очередной шаг в развитии на зарубежном рынке, но, не смотря на всё это, я не потерплю хамства в свой адрес. Скажу прямо, ситуация в Питере меня изрядно вывела из себя, и боюсь ваши условия мне нужно будет ещё раз серьёзно обдумать, – сказал мистер Джефферсон, когда Тарасов прибыл в главный офис «J&S». - Я всё понимаю. Примите мои искренние извинения за неподобающее поведение хозяйки дома. К сожалению, как раз в тот день несколько лет назад погибла её мать, вот девушка и сорвалась… - не моргнув глазом, соврал Борис. - Ох, её можно понять, она ещё совсем юная, - несколько смягчился пожилой владелец всемирно известной строительной фирмы. - Да, кстати, она прилетела со мной и хочет сама лично извиниться перед вами. - Даже так? Что ж, тогда я приглашаю вас на ужин в свой дом… - Спасибо. Мы придём.        Оставалось надеяться, что Уманова в этот раз ничего не выкинет. Что нужно для этого сделать? Молиться? Купить ей ошейник с электрошокером и кнопкой дистанционного управления, дабы, когда она опять начнёт говорить что-нибудь не то, можно было резко её прервать? Любые деньги был готов отдать мужчина, лишь бы всё прошло гладко.        А что же девушка? Пока Тарасов замаливал её грешки, Ума успела не только поспать, но и принять душ, оккупировать бежевую спальню, где была шикарная круглая кровать, и даже позавтракать, а точнее пообедать. Кажется, её совершенно не заботила истинная причина пребывания в Нью-Йорке.