L'equipe

      Они вышли из тёмной ниши, бесшумно прикрыв дверь. Наташа взяла Клинта под локоть, другой рукой придерживая подол длинного платья. Камер в коридоре у уборных видно не было. Гости учтиво им кивали. Супруги Вяземские — так предстояло представляться, если кто спросит — сдержанно улыбались в ответ. Клинт не смог узнать, насколько активное участие в делах «Гидры» они принимали, но бизнесмена по имени Сергей и его жену Татьяну не выпустила пограничная служба в Москве. Ему бы хотелось уточнить, откуда эта информация взялась у некоторых рыжих дамочек на рабочей почте, но что-то подсказывало, что в лучшем случае вопрос будет просто проигнорирован. Романофф заверила: кроме Кузнецова никто не знал его подельников в лицо, и что те точно не успеют добраться до границы, чтобы вылететь через Минск, как частенько, по её словам, делали бывшие соотечественники, имеющие некоторые проблемы с законом.       — У них есть неоплаченные штрафы, — ещё там, внизу, заявила Наташа, засовывая наушник. — Такое частенько бывает, если не соблюдать правила дорожного движения.       — Да я был у вас в Москве, — хмыкнул Клинт, — их там никто не соблюдает.       — Тебя же устраивает, как я вожу? — она вопросительно подняла брови, надевая туфли.       — Тут охраны, словно мы в Белом доме, — шепнул он Романофф, улыбнувшись официанту, подавшему бокалы шампанского. — М, неплохой брют!        Наташа больно ущипнула руку, дав понять, что они на задании. Но если мрачно ходить по залу, рассовывая по карманам гостей жучки и фотографируя их на часы — быстро можно привлечь внимание одного из сорока девяти парней с пушками под мышками. Клинт пересчитал в голове запасы патронов: пока хватило бы на каждого, из расчета один вооружённый говнюк — одна пуля. Разумеется, он никогда не промахивался, да вот у некоторых выходило увернуться. Так что Клинт предпочитал иметь некоторый запас того, чем можно стрелять.       — Разделяемся, — шепнула Наташа, тут же скрывшись в толпе.       Клинту всё это очень не нравилось. Не его это была стихия. Это мир Романофф. Но, так уж вышло, что сегодня — и его. Он изобразил наиболее — на его взгляд — «русскую» улыбку, надеясь, что никто не поинтересуется, как его зовут или, того хуже, не заговорит с ним на русском. Пока везение было на стороне Клинта, и пожилые хорошо одетые мужчины лишь коротко кивали, поднимая бокалы, совсем не замечая быстрых отточенных движений, отправляющих крохотные жучки им в карманы.       Где-то бренчали на арфе нечто ненавязчивое. Канапе с красной рыбой и икрой так и манили, но Клинт стойко повернулся к ним спиной, улыбнувшись дряхлому старику со смешными бакенбардами.       — Ох, скудный стол, — посетовал тот, цокнув языком. — Не то, что в Берлине год назад. Вы там были?       — Нет, — качнул головой Клинт. — Первый раз на подобном мероприятии…       — Ну, юноша, жаль, конечно, что новости про нашего друга Кузнецова подтвердились, но что поделать? Это ради общего блага, — старик всё-таки взял одно канапе и, бросив на него презрительный взгляд, поднял свой бокал, — Hail Hydra!       Выдавив очередную улыбку, он запечатлел уже двадцать второго бедолагу — Клинт был уверен, что снимая на часы «от бедра», фотографии скорее подойдут для странноватой выставки современного искусства, чем для компромата Щ.И.Т.а или какой-либо другой подобной организации. Краем глаза он видел, что Наташа улыбалась направо и налево, и, определённо, добиваясь куда более высоких показателей эффективности.       Музыка затихла, а на больших экранах на стенах включили ролик, который Клинт видел в интернете: «Гидра» необходима, полезна и определяет развитие человечества. Чёрно-белая хроника сменялась яркими и не всегда приятными картинками современности, а закадровый голос вещал, что лишь у мира «Гидры» есть будущее. Клинт, как и все, похлопал, тем не менее, не выпуская полупустого бокала шампанского. Разумеется, Наташа оказалась как всегда права: когда вдвоём приходится расхаживать среди, наверное, уже почти семисот врагов — не стоит терять концентрацию. Романофф так и порхала с почти нетронутым бокалом белого вина.       — Долго тут ещё быть? — кашлянув, прошептал Клинт в микрофон, находящийся в часах.       — Ещё рано, — улыбнувшись, ответила Наташа, поправив волосы: у неё он был, похоже, что в браслете на левой руке.       — У меня плохое предчувствие, — снова кашлянув, он взял новый бокал шампанского.       Наташа лишь неопределённо передёрнула плечами, широко улыбнувшись очередному гостю в дорогущем смокинге. Клинту непривычно было слышать лишь один голос в наушнике, да и тот почти всегда молчал. Тем временем на экранах застыла фотография Кузнецова с годами жизни под ней. Он на ней улыбался на фоне доски, исписанной какими-то формулами. По фото никогда бы не пришло в голову, что из-за этой радостной физиономии погибли невинные дети и их педагоги. Простые гражданские, не повинные ни в чём. Хотя, с другой стороны, изобретения того же Тони Старка чем-то напоминали Клинту «Кольт-миротворец»: хорошие, в общем-то, штуки, рабочие — почти как у легендарного револьвера — просты в использовании и эффективны. Смертоносны даже. Все эти башковитые парни просто воплощали гениальные идеи в жизнь. Что ж поделать, коли идеи эти были связаны с оружием? Клинт и сам любил повозиться со своими стрелами, чего только не засовывая в их наконечники: яд — слишком скучно. Больше всего ему нравились стрела-бумеранг, над которой почему-то смеялась Наташа, и стрела-сеть.       Видео ещё не успело завершиться, когда Клинт понял, что распихал все жучки по карманам гостей. Он сделал всё, что мог, и теперь был готов скрыться в том же коридоре около уборных, либо за пожарной дверью на шесть часов, либо за той, другой, на девять.       Клинт уже собирался подойти к Наташе, как ни с того ни с сего с ним столкнулся…       Сильва, мать его за ногу! — извиняющиеся улыбнувшись, он как можно ниже опустил голову, отступая назад, но проклятый испанец ухватил за рукав.       — Держите его! Это шпион! — заголосил Сильва.       Дёрнув рукой, Клинт высвободился, бросив взгляд на Наташу. Пожарный выход на шесть часов: ближе ничего не было. Дверь открывалась наружу. У здоровяка с лысой башкой очень кстати проскользнула подошва, а того, что встал перед самой дверью, получилось просто оттолкнуть. Они очутились в кухне.       — Глушат! — Наташа выбросила наушник, и Клинт последовал её примеру: шипение там становилось просто невыносимым. Учитывая, что коммуникаторы они оставили в рюкзаках ещё утром, связи больше не было.       От плит и печей было жарко, а повара лишь отпрыгивали в сторону, взвизгивая при звуке выстрелов. Клинт видел перед собой дверь: лестничный пролёт вниз — и они на улице.       — Заперто! — крикнула Наташа. Это же пожарный выход! Клинт выстрелил в бутылку масла. Вспышка, и огонь перекинулся на бумажное полотенце, нерасторопно оставленное кем-то у плиты. Заорала сигнализация, и щёлкнули заблокированные замки. Вся обойма была выпущена: суровые здоровяки так и пёрли из зала, отстреливаясь из игрушек пошустрее, чем были у них с Романофф.       Он понял, что потерял один из двух запасных магазинов, когда стукнулся ногой о косяк двери. Снизу слышались выстрелы. Брошенные туфли Романофф валялись на ступенях, тогда как она, босая и взмочаленная, уже уложила троих. Учитывая тех, с кем расправился Клинт, только в зале оставалось около тридцати семи парней с оружием, у которых оно было заметно. А сколько ещё могли его прятать получше?       — Плохи дела! — прохрипел Клинт, уже не помня, где сбросил смокинг, и чувствуя через мокрую рубашку спину Романофф.       — Нечего было боеприпасами разбрасываться! — крикнула она в ответ, судя по кряхтению снизу, в кого-то попав.       Один чувак с оружием — одна пуля. Но даже при таком раскладе было ясно, что вооружённых головорезов оставалось больше, чем выстрелов…       — Сколько у тебя?       — Пять! — отозвалась Наташа.       Клинт знал, что до выхода оставался пролёт. Вышибить дверь, если заперта, очутиться на улице, а там уже как повезёт. Знакомый звон, словно что-то металлическое катилось по ступенькам. Граната!       Романофф не требовались объяснения, да и те идиоты, бросившие гранату, не воспользовались тем, что Клинт повернулся спиной к ним, перепрыгивая через четыре ступеньки за раз. Он выпустил последние две пули в тех нерасторопных парней в пиджаках, даже не думающих прятаться от неминуемого взрыва. Где их только набрали?       Его сбило с ног, вырвав уже почти бесполезный пистолет из ладони. В ушах звенело, а глаза какое-то время не могли ни на чём сфокусироваться. Кто-то потащил его за руку вперёд. Нащупав канцелярский нож в кармане — зачем только? это же не джедайский меч —выстрелы отбивать, — Клинт старался не отставать от не слишком чёткого силуэта Наташи.       — К деревьям! — наконец смог разобрать он, отчасти по её губам. Ноги слушались плохо, особенно правая. Наверное, она болела. Сложно было понять.       Где-то раздавались выстрелы, по ощущениям, слишком далеко. Впереди, за живой изгородью, показавшейся весьма милой утром, Клинт видел прикрытие. Человек семь. Этого было достаточно, чтобы они с Наташей преодолели несчастные сто футов.       — Бартон, твою мать! — Фьюри больно схватил его за плечо и, пальнув пару раз в направлении здания, из которого им с Романофф каким-то чудом удалось выбраться, запихнул на заднее сиденье такси, уже с работающим двигателем, дожидавшегося поблизости. Наташа очутилась рядом, а шеф — на сиденье напротив.       Похоже, он ненадолго отключился, так как, когда машина остановилась у паба у реки, Клинт разлепил глаза. Он всё ещё был в такси, так же, как и его шеф сидел напротив, а Романофф уже выкарабкивалась на улицу.       — Ты жив? — директор открыл дверь, давая ему выбраться из машины.       — Типа того, босс, — он, мотнув головой, очутился на мостовой. Около паба находился гребной клуб, из которого совсем маленькие детишки ввосьмером вытаскивали лодку. Фьюри указал на распахнутую дверь. Рядом с такси припарковалась машина «Джима», чуть поодаль остановились два чёрных внедорожника с тонированными стёклами. Романофф стояла посреди улицы, босая, в грязном платье и с рассеченной бровью. Она кому-то сдержанно кивнула и юркнула в глубь клуба. В простеньком медицинском кабинете, больше напоминавшем комнату с инвентарём, Клинта усадили рядом с Романофф и некоторое время слушали сердце, смотрели реакцию зрачков, что-то там зашили на голове и выдали полотенце и — его же, к слову — пакет с чистой одеждой.       Сбросив, наконец, неудобную обувь с носками, Клинт пошлёпал босыми ногами по прохладному кафелю раздевалки. У двери остался дежурить «Джим», либо охранявший их с Наташей, либо смотревший, чтобы те не сбежали: хер его разберёт.       Романофф уже полоскалась в соседней кабинке, бросив в ведро для мусора платье. Клинт запер дверь, стянул брюки и, поморщившись от боли в левом плече — похоже, что он всё-таки не слишком удачно упал — избавился от рубашки.       — Нат! — крикнул он в сторону соседней душевой. — Мне кажется, что из-за чёртовой смены часовых поясов у меня башка раскалывается и всё тело ломит.       — Да! — послышался её голос сквозь шум воды. — Не иначе!       Наспех обтеревшись полотенцем, Клинт нацепил шорты и футболку. На улице уже темнело, когда они заходили в здание клуба, так что он бы не отказался от кофты, да и дезодорант остался в рюкзаке. Наташа уже убирала мокрые волосы в хвост, когда он упал на лавку зашнуровать кеды. Если бы не бровь, она выглядела как всегда потрясающе. Бросив взгляд в зеркало, Клинт про себя сказать такого точно не мог: не слишком аккуратный шов, хоть и где-то в волосах, кровоподтёк под глазом — это не считая синяков от недосыпания, и рассечение на скуле, не глубокое. Он бы проверил у себя документы на месте любого полицейского.       Приветливо улыбнувшись, «Джим» жестом показал следовать за ним. Кто-то тут же скользнул в раздевалку. Убрать следы? Провести дезинфекцию?       На улице стемнело, и ребятишки тащили лодку обратно, громко и воодушевлённо обсуждая тренировку. Как и положено воспитанным детям, все они, как один, на мгновение замолчав, улыбнулись и кивнули им с Наташей и «Джимом». Припаркованные машины перекочевали на стоянку в переулок, а на двери паба висела табличка «Частное мероприятие». У стойки расположилось человек восемь, включая и тех, кто оказывал им помощь.       Вслед за «Джимом», Клинт залез на второй этаж. За большим столом уже сидели Фьюри, «Барни» и какой-то мрачный мужик с идиотской причёской. Когда они заняли три последних свободных стула, два парня, больше напоминавшие клонов, бесшумно скользнули вниз, почти незаметно — для многих, но не для Клинта и остальных за столом — проверив наличие оружия в кобуре под одинаковыми спортивными куртками.       — Можем вас похвалить, агенты Чёрная Вдова и Соколиный Глаз, с успешно завершённой миссией «Союзники», — протянул руку мрачный мужик, говоривший со слишком явным восточноевропейским акцентом.       — Спасибо, Борис, — коротко кивнула Наташа. Только сейчас Клинт заметил несколько свежих синяков на её плечах. — Без вашей помощи у нас ничего бы не вышло.       — У нас ничего бы не вышло, если бы мы все вместе не работали, — скупо улыбнулся тот.       Перед ними очутился графин с водой, стаканы с мутноватым элем и стопки с чем-то прозрачным. Клинт осмотрелся по сторонам: он бы не отказался перекусить.       — Удивительно, что вышло раздобыть компромат на такое количество весьма уважаемых людей, в том числе и из наших структур, — подал голос «Барни», отпивая из своего стакана.       — Эй, это всё, конечно, круто, но я так и не понял, кто вы, например, — Клинт кивнул в сторону тех, с острова Джерси, — и вы…       — Думаю, Ник, — отозвался мрачный Борис, — у него есть право знать.       — Бартон, что ж ты не можешь просто работать? — вздохнул Фьюри. — Это была совместная операция с нашими русскими и британскими коллегами…       — Долгая история, агент Соколиный Глаз, — пробасил, судя по всему, «русский коллега» Борис, устраиваясь удобнее. — Вся эта ситуация с Кузнецовым была нам крайне неприятна, а когда мы поняли, кому он продаёт разработанное за наш счёт оружие, я доложил руководству, но там, — он на мгновение замялся, словно подбирая нужное слово, — весьма холодно на это отреагировали. Я немного копнул, но так, чтобы ничего не заподозрили, и понял, что всё очень сложно, так что связался с товарищем Фьюри…        — Операция была крайне секретной, — отозвался шеф, сверкнув единственным глазом, — я отправил Романофф в Россию проследить за Кузнецовым.       — Мы боялись утечки, — продолжил Борис. — Помогали Наталье по мере возможности, но так, чтобы руководство не узнало. Поэтому и вас не посвящали во все детали.       — Ладно, тут более или менее ясно, — Клинт схватил пару луковых колец, очутившихся перед ним. — Но та Елена? Что это вообще было?       Наташа чуть заметно улыбнулась, пряча лицо за стаканом эля. Борис устало вздохнул: — Руководство что-то разузнало про то, что кто-то — непонятно как, но они не поняли, что я — ищет концы в связях «Гидры» и Кузнецова, — он почесал подбородок. В полумраке паба суровое лицо с залысинами и седыми висками выглядело более чем устрашающе. — Ну и любимица генерала, Лена, всё просилась на задание. Как вы поняли, не лучший наш агент, хоть и отличный снайпер, но с очень серьезным покровителем… Решил, что одним выстрелом двух зайцев убьём.       Клинт бросил быстрый взгляд на Наташу. Та, чуть нахмурив брови, макала ломтик сельдерея в соус. Интересная выходила история: чтобы прикрыть свои истинные мотивы, этот самый Борис просто так пустил на расходный материал пусть и не самого лучшего агента, но более чем живую девчонку. И, похоже, Романофф про это знала и совершенно ничего с этим не сделала. Точнее, хладнокровно всадила той нож в спину. Для правдоподобности. А его бы, по приказу, она смогла убить так же просто?       — Все решили, что Кузнецов — мишень русских, — подал голос Фьюри, — а руководство Бориса — что наша цель. Всё по плану.       — Действовать нужно было быстро, — «Барни» подвинул на середину стола тарелку с куриными крылышками. — Я в личном долгу перед Николасом, так что когда он мне прислал несколько имён, мы с Джимом тут же бросились на Джерси.       — И да, мы встречались, — подмигнул тот Клинту. — Кейптаун. Ты мне тогда чуть мозги не вынес, когда я под прикрытием был.       Точно! Забыть испуганное лицо в перекрестии прицела — очень сложно. Операция проводилась совместно с британцами. Клинт в те времена только лишь начинал работу в Щ.И.Т.е. Стрелял, не думая.       — Простите, что ничего лучше раздобыть не могли, — на лице «Барни» застыла неловкая улыбка. — Такие операции за половину дня сложно подготовить.       — Особенно вдвоём, — вторил ему «Джим», прикончив уже половину пинты.       — Но пароль мог быть и попроще, — улыбнулась Наташа.       — Мы вообще со свадьбы моего брата ехали, — рассмеялся «Барни», — голова плохо работала…       — У вас получилось узнать много имён, кое-что очень полезное для нас, нас всех, — тихо произнёс Борис, смерив собравшихся строгим взглядом. — Увы, это не поможет нам просто так от них всех избавиться, но мы уже знаем про тех, кто связан с «Гидрой». У нас слишком много работы... Простите, мне пора. Спасибо за сотрудничество. Товарищ, — внезапно приветливо он подмигнул Фьюри, — жду как всегда на рыбалку.       — Непременно! — улыбнулся шеф. — На связи!       Борис поднялся со стула и, крепко пожав всем руки, спустился вниз.       — Провернуть такое дело столь малыми силами… Как в Каире почти, — хмыкнул «Барни». Он поставил пустой стакан на стол и поднял шот чего-то там, по запаху напоминающий текилу, и повернулся к Наташе. — Агент Романофф, что дальше делать будете?       — Надеюсь, что вернусь домой, — лучезарно улыбнувшись, она чокнулась с ним и выпила все содержимое стопки, даже не поморщившись.       — У вас весь аналитический отдел работал? — подперев щёку, поинтересовался у Фьюри «Джим».       — Только проверенные люди, — мотнул шеф головой, давая понять, что разглашать рабочие моменты не намерен.       Клинт лишь молча жевал куриные крылышки, изредка облизывая пальцы, хоть и знал, что это не слишком прилично. Но он чертовски устал и так не понял до конца, в насколько секретной операции он принял участие. Босс с парой друзей закинули их с Романофф в самую гущу вражеской «Гидры»? Они сами туда влезли? Хотя, зная Наташу, не влезть не получилось бы.       — Среди вкладчиков того банка было несколько человек из руководства МИ-6, — проговорил «Джим», выпив свой шот. — Никому верить нельзя.       Повисла неловкая тишина. Неужели кто-то из этих суперсекретных Джеймсов Бондов кому-то верил или, не приведи господь, доверял?       — Ничего себе! — присвистнула Бобби Морз, сидевшая в кресле пилота их джета.       — Ерунда, — ухмыльнувшись, отмахнулся Клинт, проходя вглубь салона. Они ещё поболтают, но потом. Сейчас ему хотелось просто сесть.       — Вы неплохо работаете вместе, эффективно, — Фьюри навис над ними с Наташей, когда те пристегнулись. — У меня, правда, есть дело для Романофф: один чёртов гений слишком уж много себе позволяет: нужно за ним присмотреть.       — Шеф, а нам хоть пара дней отгулов положено? — его этот вопрос крайне интересовал, в то время как Наташа лишь уверенно кивнула.       — Пять дней, — босс уже пристёгивался на месте рядом с Морз.        Ясно было одно: у этих больших начальников была весьма специфическая мораль. Так запросто раскидываться кадрами, ценными и не очень. Ради чего-то великого и правильного? Те, в смокингах, тоже были уверены: всё ради общего блага, чтобы сделать мир лучше. Как им казалось. Да и как всё это преподнести. Про тот же Щ.И.Т. можно было сделать не менее суровый ролик с убийствами и разрушениями, достать немного архивных материалов хоть про него и Романофф, и вот готова прекрасная антиреклама. Думал ли об этом Фьюри или кто-то из совета директоров? Не Клинту ломать на эту тему недавно заштопанную голову. Платили ему совсем за другое, в чем он был хорош. Чертовски хорош.       — Поехали в Чикаго? — джет ещё не набрал высоту, но Клинт, бросив рюкзак на пол, закинул на него ноги.       Знал он эти туманные задания Фьюри. Романофф-то справится, а вот куда его закинут?       — Чикаго? — удивлённо подняла брови Наташа.       — Ну да, остановимся в Four Seasons с видом на озеро, — пожал он плечами. — Мне кажется, о чём-то мы недоболтали. Попьём пива, сходим на экскурсию про гангстеров. Можно себе иногда позволить побыть просто Наташей Романофф и Клинтом Бартоном на выходных.       — Можно, — улыбнулась она в ответ.