Не сомневайся во мне

Грея холодные руки о кружку свежезаваренного чая, брюнетка безразлично смотрела на редких прохожих, которые слонялись под её окном в столь поздний час. Сделав очередной глоток, Полина откинула голову на стенку и зажмурила глаза, сглотнув уже привычный горький комок в горле. Телефон снова запищал, а на экране высветилось «Кирилл». — Ну сколько можно? — тихо проговорила Полина и нажала на кнопку «отклонить» уже в сотый раз. Шел третий день каникул, но настроение было вовсе не радостным. В голове то и дело всплывали счастливые моменты, проведенные с Кириллом. На душе было паршиво. Этот человек давал столько обещаний, как жаль, что все они оказались пустыми. Ведь, если рассуждать здраво, та вечеринка полностью раскрыла Шевченко. Как бы человек не хотел измениться, он всегда будет возвращаться в свою прошлую жизнь. А его прошлая жизнь состояла из постоянных тусовок, многочисленных поклонниц и друзей, алкоголя и курева. Вряд ли она смогла бы изменить его за неделю их отношений. Полина всё чаще вспоминала слова, сказанные когда-то Сонечкой. К слову о Соне. Полина переживала за неё не меньше. Всё чаще заходя на её страничку в социальной сети, брюнетка грустно вздыхала, когда на стене рыжей появлялась та или иная новая запись с одним только смыслом: «Кажется, я влюбилась». Чувство беспокойства за подругу грызло ещё сильнее, чем обида на парня. Девушка совершенно не приспособлена к взрослой жизни. У неё и друзей то толком нет. Полина была её самым близким человеком после родителей, а всё свободное время Сонечка проводила за книжками и хорошими фильмами. Такой светлый и чистый человек, как Семенко, словно наивный ребенок, слишком доверчивая и слишком открытая для посторонних людей. И, если Завьялов посмеет поступить с ней так же, как и с Полиной — бедняжка просто не выдержит такого удара. Чересчур много проблем и совершенно мизерное количество ответов. Сегодня родители уехали к друзьям на всю ночь. Наконец-то в доме воцарились тишина и покой, без суеты и постоянных расспросов о её состоянии. Приятная волна умиротворения прошлась по всему телу, и брюнетка блаженно закрыла глаза. Сладкий сон медленно начинал одолевать все тело, и Полина уже подумывала, о том, чтобы перебраться на кровать и погрузиться в царство Морфея, как в дверь кто-то позвонил. Девушка нехотя поплелась открывать дверь. Как только ключ в замочной скважине провернулся, Плетнёва с удивлением уставилась на гостя. — Привет, — виновато взглянув на Полину, начал Кирилл, но та молчала. Она просто боялась заговорить, понимая, что неприятный комок обиды и слез уже стоит в горле, и за любым словом последует новая истерика, которая будет сопровождаться слезами и разрушит тот неприступный и беспристрастный образ, который она сейчас строит из себя. — Ты не отвечаешь на звонки и смс, я не нашел другого способа поговорить, — его слова звучали, как оправдания. Оставив парня без ответа, брюнетка быстро проследовала на кухню. В руках всё дрожало, даже ложку держать нормально не могла, спиной чувствовала этот прожигающий взгляд серых глаз. — Спасибо, — ответил Кирилл, когда кружка с горячим кофе оказалась перед ним. — Ты хотел поговорить со мной — я слушаю. И, только осмелившись поднять глаза на любимого человека, Полина поняла, что все проблемы, связанные с Сонечкой, сейчас отошли на второй план. В груди неприятно защемило, а руки продолжали дрожать и потеть. — Ты была права — не стоило идти на эту вечеринку, прости, что не послушал. Я был пьян, Полина. Ты же знаешь, я бы никогда не оставил тебя одну. Кирилл виновато поднял глаза на свою собеседницу. Брюнетка смотрела безразлично, словно он чужой для нее, в глазах больше не играли те яркие огоньки, как когда-то недавно, и она больше не улыбалась, а лишь, до боли закусив щеку, старалась сдержать в себе нахлынувшие эмоции. — Нет, не знаю, — эмоции пересилили гордость, и обида, которая так долго таилась где-то в душе, захотела вырваться наружу. — Я вообще тебя не знаю, Шевченко. Хватит строить из себя влюбленного, прекрати этот цирк! Ты никогда не сможешь избавиться от своей прошлой жизни, тебя будет тянуть туда и с каждым днем будет только хуже. Тебе ничего не стоило оставить меня, хотя ты прекрасно видел, что происходит и как я боялась туда идти, а сейчас ты всё списываешь на алкоголь — это глупо, Кирилл! — из глаз хлынули слезы, но Полина продолжала говорить. За эти три дня накопилось слишком много желчи, которую уже невозможно было держать в себе. Голос срывался на крик. — Наши отношения с самого начала были ошибкой, мне кажется… на этом всё, — на выдохе произнесла девушка и опустила глаза. В комнате повисла гробовая тишина. Когда Кирилл медленно поднялся со своего стула, Полина на минуту замерла, ожидая, что парень сейчас просто покинет её квартиру, и на этом всё закончится, но брюнет не собирался уходить. Подойдя вплотную к девушке, юноша заключил её раскрасневшееся лицо в свои ладони и заставил поднять глаза на него. — Ты действительно этого хочешь, Полина? — голос на уровне шепота так, что мурашки по коже побежали. Ещё никогда атмосфера не была накалена до такого уровня. — Скажи это ещё раз, — брюнет осторожно приблизился к щекам девушки, обжигая их своих сбившимся горячим дыханием, но останавливаясь в нескольких миллиметрах, растягивая пытку. — Скажи, Полина, ну же… — губы в опасном расстоянии, и девушка почти что чувствовала их вкус. — Нет, — прошептала она, и губы парня тут же накрыли её. Переплетая языки, Кирилл довёл девушку до беспамятства. Его руки сильнее прижимают её к себе, не предоставляя возможности освободиться, а она лишь неуверенно держала его за краешек белой рубашки. Только сейчас Полина поняла, что ссора с любимым человеком не больше, чем детская обида, которую Кирилл так умело смог устранить. Осторожно придерживая брюнетку, Шевченко одним движением усадил её на стол и навалился сверху, запрокидывая руки за голову. Поцелуй перерос в более страстный, и оба почувствовали, что находятся на пределе, но Полина неожиданно отстранилась. — Я сейчас… мне нужно, — заплетающимся языком прошептала девушка и быстро убегажала из кухни, оставив парня в полном замешательстве. Закрыв дверь ванной на ключ, брюнетка подошла к зеркалу, опираясь руками на холодную раковину. Даже сейчас она боялась поднять глаза даже на свое отражение. Осторожно касаясь пальцами распухших от поцелуя губ, Полина чувствовала дрожь всем телом. «Сейчас или никогда», — пронеслось в голове, и она сама отогнала от себя эти мысли. — Ну же, Плетнёва, решайся, — тихо выговорила брюнетка своему отражению в зеркале, сильнее сжимая руки в кулаках. Внутри боролись два разных чувства, будто ангел и демон сидели по разные стороны на её плечах. Желание проходило по всему телу, но разум твердил остановиться. Полина схватилась за голову, стараясь остановить поток мыслей. Кирилл хороший парень — прекрати искать в нём подвох. Он нашел в себе силы прийти сюда, чтобы извиниться, разве не этого ты хотела за прошедшие три дня? Ты нужна ему, как никто другой. Разве не ты, Полина, твердила всем, что веришь в поступки, а не в слова — вот они, поступки. Уйми, наконец, свою гордость. Ополоснув руки под холодной водой, брюнетка осторожно притронулась ладонями к щекам, чувствуя, как напряжение спало вместе с температурой тела. На лице появилась неуверенная, но искренняя улыбка, когда Полина снова подняла глаза. Прикрыв дверь ванной, как можно тише, девушка на цыпочках прошла на кухню. Кирилл так и остался стоять на месте. За время их короткого разговора на улице заметно потемнело, и теперь по комнате гулял только свет от яркой луны, но даже при её освещении можно было разглядеть, как широкие плечи Кирилла часто поднимались от его дыхания. Полина осторожно коснулась рукой его плеча. Неожиданное прикосновение заставило Шевченко слегка вздрогнуть и отвлечься от своих мыслей. — Всё в порядке? — Кирилл повернулся лицом к брюнетке. — В полном, — тихо прошептала Плетнёва, поднимаясь на носочках и сокращая расстояние между губами. Встав на цыпочки, Полина осторожно схватилась за воротник белой рубашки парня, притягивая ближе к себе, и накрыла его губы своими. Кирилл тут же прижал девушку к своему телу, положив одну руку на ее затылок, а вторую на лопатки. В этот раз они целовались страстно, жадно оттягивая губы друг друга. Шевченко с силой сжал ее ягодицы в руках, а затем поднял и посадил Плетнёву на стол, за которым ещё недавно сидел, расположившись между её ногами. Полина знала, что, возможно, будет жалеть себя за этот поступок, но ей хотелось почувствовать его. Хотелось упиваться вкусом покусанных губ Кирилла. Хотелось дышать дурманящим запахом его одеколона и кожи до головокружения и боли в висках. Хотелось ощущать его прикосновения на себе и слышать его слегка хрипловатый голос. Она зарылась руками в его волосы, оттягивая пряди пальцами, из-за чего Шевченко тяжело выдохнул в её рот, исследуя ладонями хрупкое тело. Кирилл вновь отстранился. Они облокотились друг о друга лбами, тяжело дыша. — Полина, останови меня, пока я не наделал глупостей, — прошептал брюнет, сильнее прижимаясь к девушке. — Не могу, — робко ответила она и снова потянулась за поцелуем.