В пекло Север.

Свой черед всему - всему и всякому придет, Под небом всякой вещи будет срок. Богатый или нищий одинок, бросаешь или ищешь время жить и время загибаться, говорить и молчать. И время разрушаться, обнимать, сберегать и время уклоняться от объятий, все бросать, рыдать и смеяться. (с) Кукрыниксы – Экклезиаст. Думая о своей жизни, Сандор Клиган мерно покачивался в седле Неведомого. Конь неспешно переставлял ноги по замёрзшей грязи речной дороги. Утро было прохладным, даже не смотря на оттепель. Двигаясь во главе большого отряда, мужчина думал о септоне Рэе, о Братстве без знамён, с которым скитался, после того как Дондаррион позволил ему «отомстить» за убийство тех, с кем Пёс возводил святилище. Берик звал Клигана с собой, как умелого воина, но едва Братство оказалось в Западных землях, Сандор, чертыхаясь, с ними распрощался, не выдержав испытующего взора Тороса из Мира. — «Как этот стервец ухмылялся, а?» — услужливая память нарисовала заросшее рыжей бородой лицо жреца. — «Будь он проклят, вместе с его огненным богом». Тогда Клиган решил, впервые за долгие годы, вернуться в своё родовое гнездо. Он сбежал из замка ещё сопляком, в двенадцать лет, и с тех самых пор, даже проезжая мимо, тут не останавливался. Септон, каким-то чудом, внушил бешеному Псу уверенность в том, что в жизни необходимо что-то менять самому, а не бегать вечно от ответственности, уповая на чудо и занимаясь самобичеванием, не доверять слепо тому, кто стоит выше и решит твою судьбу за тебя. Всё это чушь! Судьба человека, как острый меч, лишь в его руках. Посему, выбор был очевиден. Куда Клиган мог ещё отправиться? Куда податься? Пёс боялся возвращаться, ожидая, что люди его не признают из-за столь долгого отсутствия и наличия награды за дурную голову, но Сандор сильно ошибался. На удивление ошибался, позабыв девиз собственного дома. «Сила и верность» – гласит он. Не больше и не меньше. Да и нужно ли было что-то вообще? Оборванного, грязного, пришедшего с королевского тракта Пса, защитники замка встретили с распростёртыми объятиями, узнав мгновенно. Открыли свои ворота перед усталым путником, младшим и последним из семьи Клиганов, в тайне надеясь, что он будет намного лучше своего покойного брата. Им не хватало железной руки, что управлялась бы с окрестными владениями и людом, на них проживающим. Зима стояла у порога, простирая свои ледяные пальцы и грозя голодом. В тот день, управляющий, которого оставил в своё отсутствие Григор, словно просветлел лицом, радуясь возможной надежде на выживание. А мейстер… Старик с желтыми зубами и орлиным носом улыбался Псу, обещая дать совет о том, как управиться со всем окружающим, ибо Сандора не учили этому. Он был младшим сыном, воином и жестоким убийцей, а не распорядителем, хотя некоторые соображения, на сей счёт всё же имел, вынеся сей опыт из стен Красного замка. — «И не удивительно, что они узнали мою рожу» — фыркнул самодовольно, обернувшись на растянувшуюся вдоль заснеженного холма вереницу всадников под жёлто-чёрными знамёнами. Тут и там белый покров сошёл проплешинами, под которыми виднелась повядшая трава. — «Дурак бы не узнал и не обделался от страха. И тут я совсем не понимаю Пташку и то, как её до сих пор не затошнило» — мысли о жене вызвали у сурового воина странную улыбку, которая пробежала по лицу, пробуждая в памяти воспоминания о минувшей ночи. Той, что оказалась намного слаще и пьянее, чем он мог себе представить, после того как отделался от назойливой Арьи. Девчонка была как рыбья кость в горле. Мало было от неё проблем в долине Аррен? Так нет же, мелкая паршивка, словно нутром чуя свою сестру, заявилась в его дом. Вполне справедливо, в связи с последними выходками Старк, Клиган мог бы прийти в бешенство и переломать девчонке ноги, как и обещал когда-то, но отчего-то увидел в больших голубых глазах волчицы осознание содеянного и, удивительно, но факт, вину. Это подкупило мужчину, вкупе с расспросами Сансы, от которой он предпочёл скрыть их с Арьей злоключение, вылившееся в лёгочную лихорадку для него. Даже уголок рта, на обожженной стороне нервно дёрнулся. — «Я мог подохнуть, а северные волчицы, поплавав в ледяной водице, ничем не рискуют. Надо же! И насморк её не пронял» — отметил про себя Пёс и почему то порадовался крепкому здоровью засранки, не смотря ни на что. Эта дикая девица, хоть и с шилом в жопе, однако, определённо нравилась воину. Особенно за тот неистребимый дух, который в ней жил и который пока никто не смог надломить. Она истинная дочь своих матери и отца. Пусть, пусть от Старк одни проблемы, плевать, что она его до сих пор ненавидит. Пёс всё мог простить Арье, частично из-за её красавицы сестры, частично из-за проведённого в совместной дороге времени. Вдохнул – выдохнул. Стылый воздух… но мысли опять уплыли к рыжеволосой Пташке. Жена решила проводить его как подобает, смирившись с решением своего супруга. — «Как покорная во всём леди» — добавил с ехидцей внутренний голос, зная, что на самом деле Санса не такая. — «А какая? — и тут же ответил сам себе — «такая, какой теперь она стала и не без твоей помощи. Но разве была бы она столь уверена в себе, если бы ты в неё не верил и не поддерживал всё это время? Она всегда была сильной, волевой, только не знала об этом, стойко снося все превратности судьбы, даже самые жестокие… Всегда была твоим светом в тёмном царстве заблудших душ. Изменилась сама и ты ради неё пытаешься. Даже ради бастарда» Как же грели его сердце вчера нежные руки Сансы и её поцелуи. Он до сих пор считал, что ни одного из них не заслуживает. Думал и не мог поверить, что всё это теперь реально для него. Он сам воплотил свою мечту в жизнь, однажды решив за неё бороться. Пташка когда-то боялась его, а ныне не отводит глаз от его лица, смотрит требовательно, желая ответной ласки. Быть может, эта ночь окажется для них последней и его убьют в первом же крупном столкновении войск южан и северян или же растерзает орда живых трупов, ведомая ужасами ночи. А может быть, он вернётся к своей возлюбленной жене и обнимет её снова. Вдохнёт аромат ласкового тела и ощутит тепло, ощущая, как снова сжимается комок где-то в груди, под стальным нагрудником, от тех чувств, что его переполняют и которые он вряд ли сможет когда-либо выразить словами. Да и зачем? Он вообще не знал, что сможет подобное испытать хоть к кому-то. Пустое… Пташка и так всё видит в его взгляде. Читает и так же отвечает. Он взял её этой ночью и не раз. Пролил своё семя в её лоно. Так, как хотелось ей – страстно, нежно, насколько мог. А после, притянув друг друга в объятия, они ещё долго не могли уснуть. Касались плеч и губ. Молчали, смотрели друг другу в глаза. Не тягостно, но с пониманием. Страшась, что ночь кончится и наступит утро. Тогда им придётся расстаться. — Не оставляй меня надолго, любовь моя — голос у рыжеволосой красавицы от чего-то сел. — Ты должен вернуться. — Обещаю — соврал. Так очевидно, но Пташка сделала вид, что верит. Утром Санса плакала, провожая отряд. Долго ещё стояла на стене, закутавшись в меховой плащ, вместе со своей несносной сестрицей. Смотрела вдаль. Пёс многое отдал бы, чтобы остаться с ней, послав в пекло очередного короля, пусть даже он сводный брат Сансы. Но он уже пообещал Сноу. Слишком поздно, чтобы отказываться. Мейстер ещё вчера отправил ворона с ответом. Чётким и коротким. Длинных Сандор давать не привык, слишком долго служа короне и Львам. Пёс всегда был солдатом и не умел рассыпаться в эпитетах, конечно, если те не были отборной бранью. Тут и там, на большой дороге, виднелись крестьянские обозы. Люди бежали с Севера, от ужасов, ползущих из-за Стены, от холода и войны. Оборванные, они тащили с собой то немногое, что у них было, пытаясь выжить. Даже сюда в Западные земли, быть может надеясь найти спасение под сенью его замка или твердынь принадлежащих иным лордам. — Утёс Кастерли, например или Окскросс. Ланниспорт на худой конец — напомнил сам себе Сандор, глядя на крестьян, боязливо расступающихся перед его отрядом. Что ожидать от вооруженных до зубов воинов в такие времена? Кто-то, кажется, даже узнал мужчину, бросив приглушенное и злое: — Бешеный пес короля! В прежние времена Клиган бы выпустил из нахала кишки, особо не задумываясь, но теперь лишь бросил уничтожающий взгляд на оборванца и проехал мимо, коротко отдав распоряжения своим солдатам. С бастардом они должны были встретиться в речных землях, неподалёку от городка – Ярмарочное поле. Но в начале, Пёс планировал наведаться к старым друзьям своего отца – Кеннингам из Кайса и Ярвикам. Насколько мужчина знал, после того религиозного мракобесия, что устроила Серсея в столице, глава дома Кеннингов – Роланд, был бы рад поддержать Сноу и Клигана. Дочь Роланда, что была замужем за одним придворным остолопом, «воробьи» уморили в темнице голодом. Последние же были роднёй по материнской линии, хотя от такого маленького дома Пёс ничего не ждал. — «Не осмелятся Ярвики, подобно мне, стремиться выползти из-под власти львов. Да ещё и перед самым их носом. А вот Кеннинги другое дело. Их чёрно-оранжевый стяг просто обязан быть рядом с моими знамёнами. Ну и Сноу порадуется, что его сброд из одичалых, пополнится, наконец, не только армией Пересмешника». — Думая о прозрачных подкатах лорда Долины к Сансе, Клиган ощутил в себе укол ревности, но вовремя подавил его, заставляя думать себя холодно, только о текущем деле, без всяческой примеси эмоций, кои сейчас только мешали.