***
— Ну что опять? — заметив, что минутой ранее рванувшая от всех вперед Эрика теперь прыгала на одной ноге, придерживаясь за растительность, с досадой поинтересовался Сол и закатил глаза. Вождь ни грамма не сомневался, что девица опять во что-то встряла! В ответ она нечленораздельно промычала и демонстративно отвернулась, пытаясь выковырнуть из плетеных на скорую руку мокасин застрявшую колючку, заодно проткнувшую и ее пятку. Он подошел, скептически поглядывая за ее действиями, шумно вздохнул и присел на корточки, быстро осматривая приобретенное увечье. — Проткнула? — Кажется, — нехотя призналась Эрика, тихонько морщась и шипя от боли. — И кровь пошла… Она не ядовитая? Я же не умру от этой колючки? — Понятия не имею, — пожал вождь плечами, задумчиво вертя в пальцах безобидный шип, и заметил хмуро, как Эрике показалось, безо всякого сочувствия: — Под ноги надо смотреть. Повезло еще, что обычная колючка, а то б до деревни не дотянула. Ну что, больно? — Нет, не очень, — насупилась она, жмурясь, чтобы согнать набежавшие слезы. На самом деле, идти она была способна, просто чуть медленней обычного и прихрамывая. Эрика вымоталась. Отдохнуть как следует, увы, не удалось — из такого необходимого сна их вырвал недолгий, но обильно поливающий дождь, вынудивший в предрассветных сумерках отправляться дальше. Что, понятное дело, хорошего настроения ей не прибавило. Как и изнуряющий переход по подземным пещерам и душным джунглям. Голова от недосыпа была тяжелой, все тело болело, а ноги гудели, так и норовя запнуться об первую попавшуюся кочку. Хотелось пить, есть, спать, и желательно поскорее. А еще нормально помыться! И Эрике было совершенно плевать, что вместо горячей ванны с ароматной пеной, ей сулила всего лишь кадка с прохладной водой и кусок мыла. Сейчас и они казалась Эрике верхом блаженства. Воодушевленная мыслями об ожидающей ее роскоши, Эрика упрямо сделала несколько шагов под чутким взором усталых серо-голубых глаз Солморо, но далеко уйти ей не удалось, да и как тут уйдешь, когда каждый шаг отдавался болью? — Ри, может быть, сделаем привал? — обеспокоенно спросил Диего, удивляясь черствости Сола. — Если ты совсем идти не можешь? — Если сделаем привал — то это еще одна ночь в джунглях, — обыденно бросил вождь. — Выбор за тобой, дорогая! — Знаете что, идите вы все лесом, точнее, в вашем случае, джунглями! Я сама пойду и мне от вас ничего не надо! Тоже мне, мужики, сговорились против девушки! — Эрика ткнула в них пальцем с обломанным ногтем и разозлилась еще больше. — Желаю вам колючек во все места, и побольше! Porcupines! * — Ты забыла добавить «tomatos», дорогая! — отозвался Сол. Пф-ф, вот язва! — Ну, если ты так настаиваешь, дорогой, то будьте овощами, кто ж вам запрещает! — А-а-а-а, так это ты ругалась на нас! — с неуместным выражением счастья на физиономии, воскликнул Сол. — Я-то, грешным делом, сначала подумал, что ты решила осчастливить нас своими знаниями местной флоры! — Вот когда научишься думать головой, а не «грешным делом», тогда, может быть и получится у нас с тобой разговор! Проигнорировав недоуменные взгляды дикарей, которые мало что поняли, она развернулась и пошла вперед под фырканье Итона, покачивание головой Диего и пристальным взглядом Сола. Эти, так называемые, друзья, сговорившись с муженьком, будто ее тут и не было, в красках обсуждали, что если она даже подумает о том, чтобы высунуть свой нос из деревни без разрешения, связать ее будет прекрасной идеей! «Мерзавцы! Пф-ф-ф, напугали, аж страшно! Были у меня в жизни такие типы, которые хотели ограничить мою свободу, да вот только сами же об этом потом и пожалели шибко!» Злясь на чем свет стоит, она не успела среагировать на движение у себя за спиной, как земля стремительно ушла из-под ног, а сама Эрика, казалось, взлетела, и тут же опустилась прямо на широкое мужское плечо, повиснув головой вниз. Обомлев, в первые две секунды она даже ничего не предпринимала, а после принялась извиваться и дрыгать в воздухе ногами, требуя ее отпустить. — Сиди смирно, если не хочешь, чтобы мы оба грохнулись, — Сол едва удержался, чтобы не хлопнуть по ее откляченной заднице, уж больно велик был соблазн, но решил не делать этого, дабы не усугублять ситуацию. — Поверь, даже с высоты моего роста тебе будет падать несладко. — Я вполне могу сама идти, что ты еще возомнил о себе? — возмутилась Эрика его бесцеремонности. — Не суди всех по себе, если для тебя какая-то ерундовая колючка имеет значение, то я умею справляться и со страхом, и с болью! — Да я верю, верю, — примирительно протянул вождь, — просто таким темпом мы если и дойдем до деревни сегодня, то только к ночи. Так будет быстрее, потому сиди тихо. — Не говори мне, что делать… Ты и так дел уже натворил, если бы не ты, ничего этого не было бы! — Да ну?! А я тут при чем? Я всего лишь согласился с парнями, что ограничить твою свободу будет лучше для тебя же самой! — О как приятно слышать, дорогой! Ты уже ограничил мою свободу, и что из этого в итоге вышло?! — с вызовом выдала Эрика. Но понимая, как сильно он волновался за нее, сбавила гонор и, немножко попыхтев, снахальничала: — Но тебе этого оказалось мало и ты хочешь меня еще и связать, значит? А что дальше? — А тебе этого мало? — А кто тебе сказал, что даже в таком положении, я стану послушной? Ну, допустим, ты меня свяжешь… И что? Как потом будешь убеждать в том, что я должна оставаться там, с тобой? Я ведь и связанная могу сбежать, — стала дразнить она Сола. А ему — хоть бы хны! Как шел, так и продолжил. Но стоило Эрике досадно фыркнуть на то, что он не реагировал, как вождь дернул ее с плеча и перехватил поперек туловища, одной рукой поддерживая под спину, другой под колени. Наклонился низко-низко, так, чтобы прошептать ей прямо на ухо: — Привяжу к кровати, — горячее дыхание с лимонно-мятным запахом обдало кожу, и у Эрики закружилась голова. Нельзя же так резко… менять положение. — И убеждать не придется, дорогая. Он отстранился, заглянув ей в глаза и нахально подмигнул, перехватывая ее поудобнее, а она сжала губы и отвернулась. — Я тебе кукла, что ли, тягать меня туда-сюда! Даже затошнило! — Могу обратно на плечо закинуть, но мне что-то подсказывает, тебе так удобнее. М-м? — Да иди ты! — уже без особой злости проворчала Эрика. — Иду вот, — ухмыльнулся вождь, внимательно глядя на тропу, чтобы не споткнуться со своей ношей. — И чего ты усмехаешься? Пакость какую-нибудь думаешь? — А как же! Обязательно! Но сейчас вдруг подумал, что опять тебя в деревню принесут. Наверное, когда ты сама придешь, ножками, дикари праздник закатят в эту честь! — И Сол наконец соизволил на нее взглянуть, широко улыбаясь. — Очень смешно! — недовольно пробурчала Эрика, слегка оттопырив нижнюю губу. Она вздернула подбородок и не стала продолжать столь конструктивную беседу, слушая, как грохотало сердце Сола в слишком быстром темпе, но нес он ее без какого-либо труда, даже не вспотел… А уж замухрышкой Эрика никогда себя не считала. Она сложила было руки на груди, но так оказалось совсем неудобно, и не найдя конечностям другого применения, все-таки обхватила вождя за шею. Солморо скосился на нее с довольной усмешкой, задержав взгляд на ее губах, но почти сразу же снова пристально уставился на тропу. Чего она так ерепенилась, Эрика и сама не знала. Она довольно часто позволяла парням носить себя на руках, ей всегда нравилось ощущение некоей женской слабости, подчеркивающее силу парней. А в случае с Солом, она, ко всему прочему, испытывала исходящую от него непоколебимую надежность, и чувствовала себя совсем малявкой — именно то ощущение, когда есть рядом тот, кто возьмет на себя весь груз проблем… Украдкой посматривая на вождя из-под полуопущенных ресниц, Эрика искала признаки, по которым можно было сказать, что за этими объятиями и колкими фразочками таится нечто большее, чем он хочет показать на первый взгляд, и к своему удовольствию, находила. Подрагивающие в усмешке губы, как бы он этого ни пытался скрыть, выдавали его удовлетворение от того, что она его обнимает, прижимаясь всем телом; взгляды, которые, скорее всего, Сол хотел бы выдать за ехидные, сквозили такой теплотой, что заметив это, Эрика решила сменить гнев на милость. Нет, ей не показалось, он действительно беспокоился о ней, а их совместная ночевка и подавно все расставила по местам. Как бы вождь ни пытался загородиться своей любимой ширмой — она значит для него больше, чем просто единственный пилот, в этом Эрика была уже почти уверена. Осталось только еще кое-что проверить, но это уже точно не сейчас… Позабыв о боли в ноге, она прикрыла глаза, поймав себя на мысли, что ей просто бессовестно хорошо, безмятежно и уютно. «Чуть-чуть дожать его, и никуда уже Сол от меня не денется!» До самой деревни хватило ее самоконтроля и покладистости: она сидела смирно, лишь изредка требуя остановок и стараясь не обращать внимания на ехидные и настороженные взгляды парней. Диего пару раз попытался предложить свою помощь, но Сол так взглянул на него, что Эстевис предпочел не поднимать больше эту тему. Итон фыркал и всеми доступными способами выражал свое пренебрежение, пока Диего не шикнул на него. Да и что уж теперь, им и так все было понятно. Сол явно переоценил свои возможности. Нести девицу на плече одно, а вот на руках — это совсем другая нагрузка, но признать, что ему тяжело, он никак не мог. Потому, едва заметно сжимая зубы, вождь упорно нес ее до самой деревни, страшно благодарный Эрике за минуты передышки, когда она просила ее опустить передохнуть. Стоило им выйти на тропу, уже ведущую к самой деревне, как они заметили маленькую фигурку, бросившуюся к ним навстречу. Эрика сначала не поняла кто это, безмерно удивившись, что их встречает так мало народа. Обычно навстречу вождю высыпало все племя, правда это всегда случалось гораздо ближе к деревне. Но потом заметила, как Диего, прищурившись, остановился на секунду и, бросив рюкзак, побежал навстречу девушке, распахивая объятия. Как оказалось, это была Лилу — она с визгом повисла на шее Диего, поджав ноги, и немедленно впилась в него губами. Ди, подхватив хрупкое маленькое тело, с упоением отвечал ей, а Эрика подумала, не засосала бы его дикарка, как пылесос. И фыркнув, отвернулась. — Когда ты так фыркаешь — становишься похожа на обозленного ежа, дорогая, — поддел Эрику Сол, заметив реакцию на откровенные эмоции ее друга. По отношению не к ней. — Ничего я не фыркаю, — недовольно отозвалась Эрика, злясь на Сола, Диего, а больше всего на себя. — Да и отпусти меня уже, я сама дойду! — Хорошенькое дело, я тебя нес всю дорогу, а теперь, когда я уже почти донес — «отпусти»? Ничего не выйдет, дорогая! Да и твоя нога требует внимания! — Только нога? — скептически поинтересовалась Эрика и опять насупилась. Но место, где она проткнула пятку, к счастью, не распухло, хотя обработать надо было все равно, так же, как и другие раны, которые она успела получить у байани. Однако, не успели они войти в деревню, как аборигены окружили Солморо, затягивая в проблемы племени так, что он едва успел отнести Эрику в их бунгало и опустить на топчан. — Твои раны нужно обязательно обработать. Я сейчас должен уйти, но будь готова. Это будет не особенно приятно. Поняла? — Я тебе уже сказала про боль, — устало ответила Эрика, приняв, наконец, горизонтальное положение и вытянув ноги. — Я сейчас только отдохну немного… и буду ко всему готова, обещаю, — сладко зевнув, она повернулась на бок, подтянула колени к животу и закрыла глаза. — Iris, я не хотел чтобы все так вышло, — мягко проговорил Сол, понимая, что лучше дать ей отдохнуть, но просто не мог уйти, пока не удостовериться, что с ней все в порядке. — Покажешь, где болит? — Если тебе действительно надо идти, то иди, я бы поспала, — не открывая глаз, ответила Эрика, уже почти проваливаясь в долгожданный сон. Оказалось, за те несколько суток, что они отсутствовали, дела в племени шли совсем нездорово. Кончалось пропитание, нужно было срочно собирать отряд на охоту, но Сол был совершенно не в состоянии сейчас на какие-то походы и активные действия. Он дал добро на местную охоту, на все вопросы о шамане отвечал уклончиво, понимая, что сейчас не самый лучший момент заявлять о его отсутствии. Хоть они пришли и засветло, но когда вождь почувствовал себя немного свободнее, ночная тьма и прохлада уже вступили в свои права, а он совершенно выпустил Эрику из вида. Почувствовав, как по спине прошел холодок, Сол бросился в бунгало… и не обнаружил там жену. Плед на кровати был смят, а внутри помещения никого не было… Опять! В который уже чертов раз! Грязно ругнувшись, он брякнул кулаком по косяку и уже почти развернулся, чтобы бежать искать Эрику, думая о том, что привязать ее к кровати была не просто хорошая, а отличнейшая из идей, когда заметил… свою жену, выходящую из помывочной, замотанную в кажущуюся во тьме ярко-белой самотканку. Эрика удивленно на него уставилась, замерев на секунду, а на Сола нашло такое облегчение, что он не мог сдвинуться с места, и смотрел во все глаза на ее мокрые волосы, стройную, ставшую тут, на острове, почти хрупкую фигурку.a-ha — Lifelines
— Сол, ты не мог бы дверь закрыть, холодком тянет, — как ни в чем не бывало проговорила Эрика, зябко кутаясь в простыню, дошла до кровати и присела на край. Даже невооруженным глазом была видна довольно глубокая царапина, пересекающая спину от шеи и уходя далеко за прикрывающую обнаженное тело ткань. — Ты чего там стоишь? И кто тут ругался? Ты? Что-то опять случилось? — Нет, ничего не случилось, просто я… — с трудом сглотнув, хрипло произнес Сол. — Забыл лекарство. Сейчас принесу. Как ты поспала? — Знаешь… просто прекрасно, — обернувшись к нему, улыбнулась Эрика, пребывая просто в чудесном расположении духа после отдыха. — И пятка совсем не болит. И ссадины уже почти прошли… — Все равно обработать надо, — он так поспешно повернулся, что врезался в косяк. Замешкавшись и обругав тупую деревяшку, под хихиканье Эрики, Сол сумел все-таки обойти ее и стремительно направился к хижине, где у них хранились лекарственные растворы и травы. Вернулся вождь довольно быстро, аккуратно придерживая руками стопку хлопковой ваты и кокосовую плошку. — Чем лечить меня будешь? — немного насторожено поинтересовалась Эрика. — Белзар, не будь он к ночи упомянут, все-таки дал бы обезболивающее… — Ты, как всегда, логична, дорогая! Кто меня убеждал, что не боится боли? — не удержавшись, поддел ее Сол, деловито раскрадывая на топчане перевязочный материал и доступные им лекарства. — Это в чрезвычайных ситуациях, а сейчас-то какой смысл терпеть? — обиженно протянула Эрика отворачиваясь. Она-то уже было думала, что они прошли эту стадию взаимных подколок, но вот, пожалуйста — на тебе. Будто не он завороженно смотрел на нее только что и не он врезался в косяк от изумления… — К счастью, у тебя не все так плохо, чтобы обезболивать. Зашивать ничего не надо, а пятка, — Сол схватил ее за лодыжку и резковато дернул вверх, — смотрю и так не особенно пострадала от твоих капризов. Эрика от неожиданности завалилась на спину, а края самотканки немного разошлись, оголяя ее бедра. Солморо поспешно отвернулся, а Эрика поджала губы. — Нельзя ли поаккуратнее! — едко бросила она, поднимаясь. — Зачем было дергать? И не от моих капризов, а от твоих издевательств! Молчал бы, не надо было бы… — Ну прости, я не рассчитал силу. Больше не буду, обещаю! — он приложил одну руку к своему животу, другую поднял в примирительном жесте, состроив самую честную рожицу. Но от Эрики не укрылось промелькнувшее на лице Сола замешательство, и она внимательнее стала присматриваться, надеясь разглядеть хоть намек на те эмоции, которых она так ждала. Что-нибудь, за что можно было бы уцепиться и давить на это дальше, но Сол, видимо, уже успевший взять себя в руки, присел рядом с ней на корточки и сосредоточенно, с едва заметной ухмылочкой начал прикладывать к ушибленным местам смоченные в растворе, пахнущем травами и фруктами, хлопковые компрессы. Ей очень хотелось бы спросить, как вождь себя ощущает, чуть не лишившись единственного пилота, но понимала, что ничегошеньки этим не добьется. Очередные насмешки только… — Теперь руки покажи! — сказал Сол, и Эрика вытянула вперед ладони, кое-как придерживая локтями съезжающую простыню. Рассмотрев все потертости на ее узких запястьях, от Сола не укрылся маленький белесый шрамик, символизирующий их… Что? Союз? Брак? Фарс? Сначала это все было забавно… Но сейчас… Он разглядывал бледную отметину и не решался поднять на Эрику глаза, потому что знал точно — он не выберется уже. Сол встрял, пропал, прочно прикипел к этой девице, и что со всем этим делать у него не было ни малейшего представления, кроме одного. Здесь и сейчас Эрика была рядом, и он хотел ее сильнее, чем мог бы признаться себе сам. Все это настолько выбивалось из привычного ритма, что Солморо был просто потерян… Невыносимо трудно было держать себя в руках, когда хотелось содрать с нее эту тряпку, ведь насколько вождь был уверен в том, что эта девушка не для него, настолько же он знал — она не будет против. Сол старался ничем не выдать своих эмоций, только сжал покрепче зубы и медленно выдохнул, злясь на себя и укоряя на чем свет стоит. Нужно было или в первый раз сдержаться, не поддаваться, не идти у нее на поводу… или сейчас лучше владеть собой, но он просто выдохся. Не мог больше. — Все так плохо? — робко спросила Эрика, и Сол, набрав в легкие побольше воздуха, прикоснулся к ее ранкам, старательно обходя воспаленные припухлости, легко, одними подушечками проведя по более или менее неповрежденной коже. Эрика завороженно следила за его движениями, ожидая, что ранки сейчас защиплет или обожжет болью, но пока ничего, кроме невесомых прикосновений, не происходило, и она предпочла замереть, чтобы не спугнуть этот момент. Легкие, почти неощутимые прикосновения были для Эрики лучше всякого бальзама, выдавая потаенную нежность этого странного мужчины. Она многое бы отдала, чтобы сейчас увидеть его глаза, но Сол старательно прятал свой взгляд за русыми ресницами, и потому Эрика сидела смирно, внимательно следя за его действиями. — У тебя царапина на спине, ее тоже надо обработать, — нарушил тишину Сол. Эрика кивнула и, все еще придерживая простыню, повернулась. Видеть ее кожу, расчерченную ранением по вине Дакилы, Солморо было неприятно. Все, чего бы ему сейчас хотелось, это стереть совершенно не вписывающиеся в красоту Эрики повреждения, ярко выделяющиеся на загорелой коже багровой припухлостью. «Нужно обработать», — напомнил себе Сол, с трудом отводя взгляд от стройного девичьего стана. Обмакнув хлопок в раствор, он, стараясь не задеть открытые участки, методично обтирал запекшуюся кровь, отмечая, что хоть царапина и длинная, но обработанная, оказалась все не так уж плоха. — Ай, — неожиданно дернулась Эрика, резко подскочив на месте. — Не айкай, — грубовато одернул ее вождь, но потом все же мягче добавил: — Больно, что ли? — Щиплет, — она плаксиво пожаловалась, а Солморо снова укололо чувство вины, которого он так удачно избегал последнее время. — Пройдет, — ответил он ей, но все же подался ближе, и Эрика ощутила слабый ветерок в районе болевых ощущений. — Так лучше? — Вопрос прозвучал так тихо и почти интимно, что Эрика все же повернула голову и удивленно скосила на вождя глаза. Она ничего не ответила, а Сол ухмыльнулся и пожал плечами. — Царапина-то пустяковая, не о чем беспокоиться… — Хорошо, — выдавила Эрика, но спина ее выгнулась еще больше, остро реагируя на каждое прикосновение холодного раствора. — Сейчас, нужно только пленочкой замазать… — деловито произнес Сол, стараясь выкинуть из головы изгибы девичьего тела. Получалось плохо, да что там, получалось совсем уж хреново. От раствора ранка стала значительно лучше выглядеть, и вождь, ухмыльнувшись, подул еще раз, отметив, как Эрика судорожно вздохнула. — Вот сейчас ты прикидываешься, уже должно было пройти… — Ничего я не прикидываюсь, — привычно огрызнулась она и раздраженно повела плечами. Эрику сбивали с толку его грубые слова, чередующиеся с прикосновениями на пределе нежности, и больше всего ей хотелось, чтобы Сол снова отбросил все свои маски, подобно тому моменту, когда он звал ее посреди паникующего племени… Чуть ли не впервые в жизни Эрика столкнулась с человеком, которого ей никак не удавалось посадить на крючок, что бы она ни делала. Совсем не на такую реакцию она рассчитывала, когда просила его забыть все, что между ними было! Эрика думала — он будет бороться за нее! А Сол всего лишь пожал плечами и согласился! И остался все тем же, иронично-снисходительным, не желающим сдаваться на ее милость дикарем. Это одновременно раздражало и заводило ее, как никогда раньше. Да и отступать от намеченного плана Эрика не привыкла! — А что еще за пленочка? — Сок этого лечебного растения образует пленку, напоминающую естественный пластырь, под которым у тебя к завтрашнему дню все зарубцуется, а сегодня не будет тебя беспокоить… — пробормотал Сол, стараясь не причинить Эрике боли, размазывая вязкий сок по ее ране. Кончики его пальцев покалывало; мысль о том, что она сидит перед ним совершенно обнаженная, сбивала Солморо с толку и он злился, потому что эта девица заставляла его чувствовать себя совершенно беспомощным перед поглощающим его волю соблазном.Devin Williams «Here for You»
Эрика позволила себе на минутку откинуть все мысли и целиком погрузиться в его поглаживания. Что и говорить, пальцы у Солморо были настолько нежные, чувственные, что каждое прикосновение отдавалось мучительно сладкими импульсами внизу живота. Она постаралась вздохнуть как можно незаметнее, хотя понимала, что находясь так близко к нему, не сможет вообще что-либо скрыть. Кожа ее непроизвольно покрылось мурашками, а подушечки его пальцев поднялись выше, провели чувственную дорожку по шее, заставив Эрику слегка выгнуться, и обвели мочку уха. Ткань, которую она придерживала, съехала, а потом и совсем упала, открывая взору Солморо упругую налитую грудь. Во всяком случае, Эрика очень рассчитывала, что открывала, иначе, зачем все это… По судорожному вдоху и ненадолго замершим прикосновениям, она поняла, что ее манипуляции не прошли бесследно. Победно улыбнувшись, Эрика повернула голову, чуть скосив глаза на Сола и мягко потерлась щекой о его руку, покоящуюся на ее плече. Пальцы Солморо снова пришли в движение, обвели по контуру ее лицо, а она, поддавшись внезапному сумасшедшему порыву, поймала их ртом, немедленно ощутив сладко-горький привкус лекарственного сока. Слегка дотронувшись до подушечек пальцев языком, она неожиданно для себя пробормотала: «Вкусно!» и снова захватила их губами, втягивая в рот каждый палец, один за другим, облизывая и посасывая, как самую вкусную конфету. Контроль испарялся с такой скоростью, что Солморо даже не успевал фиксировать события, полностью отдаваясь на волю соблазняющей его девушки. Ирония и ехидные слова, почти всегда готовые скрыть его истинные чувства, как-то сами собой забылись, исчезли. Он сидел позади Эрики как завороженный, не в силах оторвать взгляда от сомкнувшихся на его пальцах губ, ощущая теплый влажный язык, легонько касающийся и поигрывающий с ними. Как Солморо ни старался держать себя в руках, а дыхание участилось помимо его воли, воздух сразу же показался таким спертым и сухим, что он почувствовал необходимость срочно облизать губы. Прикрыв ресницами глаза, Эрика полностью отдалась игривой ласке, но отлично слышала, как тяжело и шумно задышал Сол, и чувствовала на себе его прожигающий взгляд. — Я думаю, тебе не стоит так делать, Iris, — хрипло сказал Сол и не узнал свой голос. Он даже не был уверен, что проговорил это вслух, а не подумал и, с трудом сглотнув, постарался собрать свои мысли воедино. — Что не делать? — Эрика выпустила его палец изо рта, легонько прихватив напоследок зубами, быстро облизала языком губы и, повернувшись к вождю вполоборота, посмотрела на него с вызовом. Заметив как потемнели ее глаза из-за расширившихся зрачков, Сол хотел было ухмыльнуться, но только дернул щекой. Сколько бы он ни обещал себе и ни клялся, что не будет поддаваться на провокации Эрики, так и не смог оторвать взгляда от ее манящих, чуть припухших от маленькой шалости, губ. Все его тело мгновенно пробрала приятная дрожь, растекаясь покалывающими импульсами по коже. Она, только что творившая невероятное с его пальцами, была так близко; рот ее соблазнительно приоткрылся, чуть растягивая влажные губы в улыбке, что притяжение оказалось сильнее уговоров и обещаний самому себе не играть в ее игры. Очень хотелось наплевав на все, поцеловать Эрику, и целовать до помешательства, срывая маски неприступности, доводя до беспамятства их обоих. Затолкав поглубже все сомнения, Сол притянул Эрику к себе, прислоняя лопатками к своей груди, не в силах больше отказываться от того, что так необходимо было им обоим вот уже несколько дней. Солморо провел по ее скуле кончиками пальцев, легонько скользнул в волосы, убирая выбившуюся светлую прядь, повернул к себе лицо Эрики и прикоснулся к ее приоткрытым губам. Сперва медленно, невесомо прихватывая, чтобы почувствовать их вкус, постепенно углубляя поцелуй, настойчиво пробираясь языком внутрь. Едва ли не в первые в жизни, он хотел целовать девушку, именно целовать, чувствовать ее губы своими, вдыхать ее запах, наслаждаться ее откликом на свой порыв. Но насладиться не получилось — ощущение того, что Эрика ответила ему, подалась всем телом навстречу, а ее легкая ладонь легла на его щёку, будто всегда там была, в мгновение ока превратило невинный поцелуй в бушующую стихию. С того самого момента, с первого прикосновения на игре, когда он пытливо исследовал ее тело в поисках кусочка фрукта, Эрике нравились эти наглые и, в то же время, мягкие, чувственные губы, дарящие самые незабываемые ощущения. Нравились сильные и одновременно нежные руки, разрисованные черными татуировками и шрамами, с легкостью доставляющие как блаженство, так и боль, стискивая ее в своих крепких объятиях. Где-то в глубине сознания билась мысль, что лучше всего не допускать этого, ведь она сама ратовала за то, чтобы сторониться, отодвинуть его от себя, закрыть глаза на совершенно явное и неприкрытое притяжение, что, несомненно, между ними существовало. Настаивала. Не хотела сдаваться. Но сдалась… Не потому, что не боролась, этого в ее жизни было предостаточно, а потому что капитулировала, пусть на время, но Эрика хотела почувствовать себя… желанной. И она чувствовала, именно с ним, здесь и сейчас! Сол прошелся по губам Эрики языком, слизывая с них горьковато-сладкий сок лианы, помимо своей воли делая поцелуй все откровеннее, несдержаннее, совершенно не желая его прерывать, и с трудом оторвался от ее рта только тогда, когда им обоим перестало хватать воздуха. Не отстранился, просто не смог, продолжая вести по ее коже томную влажную дорожку, прошелся губами до ее мочки, прихватывая невесомо, обводя ушную раковину быстрым движением языка, шумно выдыхая горячим в шею. Руки Сола без остановки гладили ее обнаженные плечи, все теснее прижимая Эрику к себе. Невозможно было остановиться, невозможно рассуждать здраво… Невозможно не терять контроль… Солморо провел ладонью по соблазнительным изгибам, огладил красивую грудь, чуть поигрывая с тугим соском пальцами, безумно желая услышать её стон, своё имя, которое она в прошлый раз так сладко шептала. Нежась в умопомрачительных, становящихся все настойчивее, ласках, Эрика откинула голову на плечо Сола, растворяясь в волшебном ощущении обладания этим непостижимым мужчиной, выдыхая совершенно непроизвольный тихий стон от его распаляющих прикосновений. Судорожно втянула носом воздух с его терпким запахом и потрясенно прикрыла глаза, целиком отдаваясь этому безумию. К тому моменту, когда длинные пальцы, пройдясь по вздрагивающему от предвкушения животу, спустились ниже и погрузились в обильную влагу, поглаживая, скользя, Эрика стонала совершенно не стесняясь, нашептывала что-то бессвязно, просила его о чем-то… Но он уже ничего не слышал — собственное желание затопляло Сола с каждой минутой все сильнее, и одежда, что была на нем, немедленно показалась совершенно лишней, но он все никак не мог заставить себя отстраниться от Эрики, пусть даже для того, чтобы избавиться от разделяющей их преграды в виде собственной туники. Будто прочитав его мысли, Эрика отстранилась сама, вывернувшись из его объятий и, глубоко вздохнув, забралась с ногами на топчан. Обняв Сола сзади, она стянула с него одежду одним рывком, подцепив ее снизу, и, привстав на коленках, прижалась губами к украшенной черным скорпионом лопатке. Подобралась к крепкой шее, оставляя на ней теплую дорожку из осторожных прикосновений, провела кончиком языка по солоноватой на вкус коже к мочке уха. Ладонь ее медленно перетекла с плеча на его грудь, поглаживая заживающие ссадины, татуировку в виде двух масок, скользнула пальцами на напряженный живот и вернулась к выпуклым грубым шрамам, легонько пройдясь подушечками пальцем по отметинам, оставленными когтями зверя… Нелегко ему далось выживание на этом острове! Она вздохнула, обвила Сола руками, всем телом прижавшись к сильной спине и, вычертила языком влажный узор за его ухом, исследуя губами мужскую шею. Не в силах больше сдерживаться, Сол откинул голову назад и прикрыл глаза, полностью отдаваясь эмоциям. В брюках давно уже было неимоверно тесно, в паху все томительно ныло, и, казалось, сейчас просто взорвется, но, тем не менее, он позволял делать с собой все, что ей заблагорассудится, хотя явно в их действиях рассудком как раз и не пахло. Заметив откровеннейшую реакцию на свои ласки, Эрика неожиданно для себя почувствовала, что ей ужасно нравится такой Сол — покорный, явно изнывающий от похоти, но все еще до последнего держащий себя в руках, не позволяя самоконтролю себя покинуть. Эта мысль вдруг здорово завела ее, Эрике захотелось, чтобы не было больше между ними ничего, никаких причин, что могли помешать им насладиться друг другом. Только они и их желание, жгучее, яркое… Вобрав в легкие побольше воздуха, она стремилась растянуть, продлить над ним сладостную пытку, но не удержалась от соблазна, совсем несдержанно укусила Солморо за плечо, и вот тогда-то тормоза у него сорвало окончательно. Развернувшись, он резко опрокинул ее на кровать, не обратив внимание на восторженное оханье, с легкостью подминая под себя податливое женское тело. «Что ж ты творишь, ты понимаешь, с чем ты играешь, вообще? — лихорадочно вплавилось в разум Сола. — Нельзя быть такой соблазнительной, и в то же время такой… непостижимой!» — Ты доигралась, Iris, — выцедил он, уже не контролируя ни свои слова, ни свое желание, то пылко терзая ее губы, то прервавшись и спускаясь по щеке на шею, в нетерпении покусывал атласную кожу, тут же заглаживая невоздержанность легкими мановениями языка, снова и снова, приводя Эрику в замешательство сочетанием грубости и ласки. Она хотела было что-то ответить ему, но всмотревшись в глубину его глаз, совсем пропала. Там был обрыв, ловушка, темная пропасть зрачков — из которой не выбраться. Ее просто накрыло жаркой стихией вожделения, что бушевала в серо-голубой радужке, затягивая в водоворот бурных ощущений. О-о-ох, он точно знал какой-то чертов секрет порабощения, потому как, стоило только ему к ней прикоснуться губами, думать Эрика ни о чем, кроме того, что она не хочет ни за что останавливаться, уже не была способна. Солморо прихватывал ее губы в поцелуе, впиваясь уже совсем несдержанно, жадно, не в силах оторваться, думая только о том, чтобы не навредить ей невзначай. Она завела его, завела так, что он в какой-то момент стал даже бояться настолько сильно захвативших его эмоций. Эрика, уже сама мало что соображая, нетерпеливо нащупала выпирающую на его брюках пуговицу, и все не выходило справиться с ней — подрагивающие пальцы не слушались, а Сол никак не желал отпускать ее, чтобы дать возможность стащить мешающую им обоим одежду. Наконец, она смогла высвободить его член, мягко сжала твердую плоть ладошкой, поглаживая, сорвав с припухших от поцелуев губ Солморо протяжный глухой стон. Невыносимое возбуждение жаркими волнами накатывало в паху, он уткнулся лицом в плечо Эрики и подался в ласковый плен ее пальчиков аккуратным движением. Воздуха вовсе перестало хватать. — Что же ты делаешь, а? — взрыкнул он, а Эрика, приподнявшись и прикусив его мочку, шепнула: — А что, тебе не нравится? — Черт, — прошипел Сол, отстранился, избавляясь от одежды и снова наваливаясь на неё, резко раздвинул ее бедра коленом на переделе грубости, вошел рывком, сразу весь, поймав губами себе в награду сладостный вскрик. Она была готова, текла так, что он не почувствовал никакого препятствия своему вторжению, как это было и в первый раз. Мышцы ее непроизвольно сократились вокруг члена, заставив Сола задохнуться от потрясающих ощущений. Эрика шире распахнула повлажневшие глаза, чувствуя, как он заполнял ее весь изнутри, и нетерпеливо подалась бедрами навстречу, а Сол наблюдал за ней, не в силах оторваться от этого зрелища и утопая в потемневших от страсти безднах. — М-м-м, Сол, я мечтала об этом, — совсем не помня себя и не отдавая отчета в своих словах, прошептала она, отчаянно кусая губы. Но открытая, подаренная ей искренняя улыбка Сола поразила ее намного больше, чем нарастающее вожделение их обоих, окутывая Эрику какой-то особенной волшебной негой. Чуть ли не впервые, она видела его без маски вечной иронии. — Я понял, — все улыбаясь, он склонился над Эрикой, целуя ее доверчиво подставленную шею и борясь с искушением прикусить эту чересчур нежную кожу, вдыхая ее женский аромат. Он так и не начал двигаться, просто целовал Эрику, будто принимая для себя какие-то решения. А потом неожиданно вышел из нее под разочарованный стон. — Я с тобой еще не закончил! От страсти кружилась голова, он почти перестал задумываться, что же он делает, как они будут жить дальше… Сейчас он хотел ее, хотел получать удовольствие и доставлять его сам. Эрика выгнулась несильно, когда его мягкие губы сомкнулись на заострившемся от возбуждения соске, потянули, чередуя покусывания и поигрывания языком, заставляя ее застонать от удовольствия. Руки Сола непрерывно гладили ее тело, исследуя каждый дюйм, проводя подушечками пальцев настолько чувственно и нежно, что Эрика давно не понимала, где находится. Каждую секунду этот мужчина дарил ей незабываемые ощущения, и единственным ее желанием было, чтобы это потаенное волшебство не прекращалась. Она шумно вздыхала, подставляя под поцелуи грудь, живот, теплые бедра, всем своим существом отзываясь на прикосновения его рук, дразнящего языка, губ, ласковые покусывания. Ладони поглаживали, сжимали ягодицы, приподнимая ее бедра вверх и разводя их пошире, а припухшие жаркие губы, подбирались к истекающему желанием клитору. И когда он втянул в себя возбужденный, налитый кровью бугорок, Эрика не смогла сдержать удовлетворенного вскрика. — Мало. Мне этого мало. Я не хочу, чтобы ты сдерживалась. — Он шептал жарко, опаляя горячим дыханием ее кожу, не забывая обводить языком все больше увеличивающийся центр женского удовольствия. Сейчас она была ласковая, страстная, такая покорная… И хотя, очевидно, что потом в нее вселится все та же упрямая, невыносимая и неутомимая в своих капризах девица, но в эту секунду, она была полностью в его власти. — Я хочу, чтобы ты кричала… — А-а-ах, черт, — выстонала Эрика, когда сдерживаться больше не было никаких сил. Покрывающееся капельками пота тело изнывало от наслаждения, и ее неконтролируемые стоны постепенно перерастали во вскрикивания, по мере приближения оргазма. Она металась под сводящими с ума, умелыми ласками Сола, то замирала в предвкушении сладкой истомы, то подавалась вперед, беспомощно ловя ртом воздух, повторяя раз за разом имя своего мучителя, все оттягивающего разрядку. Пальчики с силой то впивались в его плечо, то путались в волосах, то терзали прикрытую самотканкой солому, а Эрика изгибалась напряженной дугой и звала его к себе… Сол, наконец, оторвался от нее, резко развернул дрожащую в горячем ознобе Эрику на живот и требовательно приподнял бедра так, чтобы она раскрылась для него. Прогнув ладонью ее спину, он толкнулся в нее поглубже и, уже не сдерживаясь, стал насаживать ее на себя, придерживая округлые бедра руками. А у кого бы получилось сдерживаться, когда она, нежная, тонкая, такая покорная, подавалась бедрами ему навстречу, заставляя стонать сквозь зубы, с каждым движением усиливать накал эмоций и изумительных ощущений. Сердце лупило в грудине, расходясь не на шутку, горячий воздух, прогретый знойным солнцем, никак не мог напитать легкие столь необходимым кислородом, заставляя их обоих задыхаться между стонами, не обращая внимание на жжение в груди. Сол вторгался в свершенное девичье тело, не задумываясь ни о чем, отбросив все стоп-сигналы. Его страшно тянуло к ней, заводил ее несносный характер, и сейчас, когда разум сдался на милость страсти, он мог себе позволить делать все, что ему так хотелось все эти дни. Он двигался в ней совершенно бесконтрольно, все ускоряясь и увеличивая темп, отпуская на волю свои эмоции, выстанывая в голос и совершенно не обращая внимания на то, что их могли услышать. Она была его, здесь и сейчас. Его. Без остатка. Она хотела, он видел, понимал, ощущал, и это было самым возбуждающим моментом, который когда-либо имел место в его жизни. Эта девица, неприступная в своей самовлюбленности, не просто стонала от его действий, а почти кричала в голос. Хотела его, несомненно, и эта мысль сводила Солморо с ума, приближая такой по силе оргазм, которого, пожалуй, с ним и не случалось еще до сих пор. — Скажи, что хочешь меня! — потянув за растрепанные волосы и вынудив Эрику запрокинуть голову еще сильнее, жарко прошептал он ей в ухо, продолжая яростно вдвигаться и получая отклик в ответ на каждое свое вторжение. Она упиралась ладонями в постель и сама насаживалась на его член бедрами, забыв обо всем на свете, и Сол чувствовал, что он точно долго так не продержится. — Скажи, немедленно! — Голос стал требовательным от понимания того, что разрядка близко, но он пытался оттянуть этот момент насколько возможно… — Я хочу тебя, Сол, хочу, а-а-аах… — она толкнулась последний раз бедрами, вздрогнула и выгнулась, улавливая все частицы удовольствия до самого донышка, замерла, ощущая, как оргазм разливался долгожданной остро-сладкой истомой от низа живота до самых кончиков пальцев. Он всеми силами сдерживал себя, ощущая, как сладко она сжималась перед тем, как окончательно под ним замереть. Она дрожала, стараясь глотнуть воздуха, и все еще чувствовала приятную пульсацию внутри, когда сделав несколько максимально сильных толчков, Сол кончил, с хриплым стоном вжавшись во взмокшее тело, стискивая ладонями ее бедра до синяков, и повалился на нее сверху, придавливая своим весом. Пара сдавленных вдохов, и он сразу же перекатился на спину, притягивая зажмурившую сияющие глаза Эрику к себе, укладывая ее щекой на свою все еще продолжающую вздыматься от тяжелого дыхания грудь. Нежно погладив его ладошкой по мокрому от пота животу, Эрика обвила рукой Сола за торс, посильнее прижавшись. Некоторое время они просто лежали, тихонечко поглаживая друг друга и приходя в себя. Приоткрыв один глаз, Сол внимательно наблюдал, с какой довольной улыбкой на раскрасневшемся личике она потягивалась, наслаждаясь плодами его стараний, поудобнее устраиваясь под его рукой, и разве что только не мурчала от удовольствия, как кошка. Эрика потерлась об него щекой, чмокнула шрам на груди, сдула прядь волос со своего лица и лукаво скосила победный взгляд на Солморо. «Мой. Только мой! Попался!» И так ей хорошо было с ним лежать рядом, обнявшись, не говоря ни слова, унимая разбушевавшиеся эмоции. — М-м-м, а завтра снова скажешь, что ничего не было, а? — с напускной ленцой, спросил он, едва удержав ухмылочку. Эрика приподнялась и заглянула ему в глаза. Серо-голубая радужка таила в себе смешинки, но отчего-то сомнений в том, что Сол говорил серьезно, у Эрики не возникло. — А это всё от тебя зависит, — промурчала она, потеревшись кончиком носа о его нос, и улыбнулась, ожидая снова увидеть ту самую его улыбку. Настоящую. Сол рассмеялся, качая головой, и притянул её к себе, но Эрика вывернулась из его объятий и с самым королевским видом оседлала бедра вождя, бесстыже на него поглядывая. — Устроим себе заслуженный выходной? — делано безразлично предложил Солморо, прекрасно понимая, что сегодня Эрику из бунгало ничем не выманить. Да он и сам бы не отпустил её никуда. — Только не говори, что ты снова собирался в джунгли. Меня туда пока что ни капельки не тянет, — пожаловалась она, тихонечко поглаживая его пальчиками по правому боку, где красовалась еще одна татуировка в виде надписи «Strangefield», но спрашивать о её значении не торопилась, чтобы не рушить воцарившейся идиллии. — Нам нужно как можно скорее убираться с этого острова, — напомнил ей Солморо. — Белзар снова сбежал, и кто знает, что он еще удумает. Его сговор с байани не самое худшее, что могло случиться, поэтому надо поторопиться с запуском флаера. — За-а-автра, — протянула она таким тоном, каким в детстве выпрашивала конфеты, устраиваясь на нем удобнее. — И, вообще, ты мне кое-что должен, дорогой! — О чем это ты, милая? — приподняв вопросительно бровь, заинтересовался Сол. — Как это о чем? — округлив глаза, она притворно нахмурилась. — А мой кофе в постель?! Забыл, как ты лишил меня моего законного завтрака? — Радует, что память у тебя в отдельных случаях отменно работает, — хохотнул Сол и скосил на нее глаза, в которых не было ни капли насмешки. Только тепло. — Ну ладно, а что мне за это будет? — А чего бы ты хотел, мой вождь? — Меня все еще не оставляют фантазии о привязывании тебя к кровати… — Так я и думала… Вот и выходи после этого замуж!