***
Опечаленная Эрика раздраженно заткнула уши ладонями на недовольные вопли шамана, который выскочил из бунгало, как ошпаренный. Небольшую хижину ей специально выделили для подготовки к свадьбе, чему Эрика была несказанно рада — идея переодеваться на глазах у всего племени ее как-то не прельщала. Выдворив за дверь шамана, она полезла самозабвенно рыться в своих, чуть ли не с боем отвоеванных у этого прохиндея, личных вещах. «Пошли все к черту! Уж хотя бы белье я свое надену под свадебный наряд, а не то нечто ужасное, из незнамо чего сплетенного, что настоятельно пытались мне втюхать!» Местные кумушки, набежавшие спозаранку, обряжали Эрику второй час подряд, завязывая многочисленные узелки на ее спине так, точно задумали удавить невесту. Да еще этот чудик, видимо, обкурившийся чего-то нарисовался — не сотрешь, и давай ходить вокруг, да нашептывать: — К беде светлая женщина, к катастрофе! — голос злобный, срывающийся, и что-то в глубине темных глаз шамана горело такое… от чего Эрике показалось, что он с удовольствием бы привязал чужачку к ржавой турбине и радостно глазел, пуская слезу умиления, как ее пожирает огонь, а не готовил к свадьбе… Бр-р! Мурашки аж по коже побежали. Эрика сложила на груди руки и упрямо задрав подбородок, всматривалась в противного сморчка, стараясь понять, чего же он там так увлеченно нашептывает? — Сжечь, сжечь ведьму! — не унимался местный маразматик, нагло пользуясь тем, что она его не понимает, попутно громыхая навешанными, точно на рождественскую елку, причудливыми ожерельями. — Makakuha ng out, puting buhok bruha! (Убирайся, беловолосая ведьма!) — вкрадчиво процедил он чуть не в лицо Эрике, разобравшей только одно, постоянно повторяющееся слово, и явно ругательное, а потом потянулся к ней, чтобы ритуально намазать какими-то приторно пахнущими маслами. Наверное, чтобы их любимому вождю повкуснее было… — Да сам ты «bruha»! — оскорбленно вскрикнула Эрика и несильно треснула надоедливому сморчку по носу, чтобы лапы не смел распускать. На душе у нее самую малость полегчало. Все поселение обитателей острова стояло на ушах, готовясь к торжеству, а у Эрики просто никак не укладывалось в голове, что она выходит замуж. «И за кого — за дикаря! Глупость какая! Уму непостижимо… Да еще и, как всегда, с приключениями и дополнительными бонусами. Сомнительными, конечно! — она придирчиво обнюхала себя, пытаясь разобрать запах, и смачно чихнула. — Фу! Будто в оранжерее месяц сидела. И кожа вся так и зудит под тесным плетением… Вот бы почесаться, м-м-м!» Закончив с нарядом, женщины приступили к ее волосам: заправили большой цветок за ухо и раскрасили лицо; Эрика недобро сверлила своих «стилисток» мученическим взглядом, но мужественно терпела, ничем тяжелым пока не швырялась. Нельзя. Поздно. «Куда ж я отсюда денусь — это же остров, а русалочьего хвоста у меня нет… А жаль!» А потом к своему искреннему изумлению почувствовала, как у нее кровь от лица отхлынула, и начала откровенно трястись, как листочек на ветру. Не так она себе представляла свою свадьбу и не с тем мужчиной… Спохватившись, Эрика прогнала все унылые мысли прочь. «Черт с ним, с этим свадебным обрядом, он на самом деле не настоящий и яйца выеденного не стоит, чтобы так переживать! Ведь правда?» Но когда её все же торжественно вывели из бунгало к собравшимся членам племени, которые бросились осыпать её маленькими белыми цветочками и всячески выражать свою крайнюю радость, сердце у Эрики начало колотиться как сумасшедшее, а коленки позорно ослабли. «Вот только снова грохнуться в обморок еще не хватало! Смеху-то будет». — Она все же не сделала ноги этой ночью, — удовлетворенно заметил встречающий ее у выхода Итон, пихая локтем набыченного Диего, исподлобья следящего за Эрикой. — И даже не силком ведут, это уже недурно. Следовательно, свадьбе быть! Гуляем! Ириска… — Заткнись, Итон, — прошипела она с выражением вселенской скорби на лице в ответ на издевку, — хорош ржать как конь сивый, иначе я начну думать, что сжигание на костре не самый худший вариант, особенно, если тебя первого принесут в жертву. А там, глядишь, им и одной будет достаточно… Парни-Бесстрашные, после того, как дикари приняли их в племя, стали не просто почетными гостями. Их аборигены приравняли почти к богам, и это показалось Эрике особенно несправедливым: АрТи и Диего все блага, а ей одной отдуваться. «Ну конечно, только со мной могло такое случиться!» — Ириска, да ладно, не куксись. Что тебе подарить на свадьбу? — Ну а что там положено? Я тебе списочек составлю. В двух томах! — свредничала Эрика. — Итон, а чего это ты такой восторженный, а? Никак уже придумал, что скажешь в свое оправдание Алексу и Эрику за то, что меня тут замуж выдали за аборигена? А то ведь они спросят! — Вот любишь ты все испоганить. Теперь я точно смолчу, если кто-то вдруг спросит «есть ли причины, которые могут помешать свершиться этому браку»! — притворно обиделся Тай, но все же задумался, что мало ему действительно не покажется и ответ держать придется. — Рикки, — заволновался Диего, оказавшись к ней совсем близко и взяв за руку, — ты уверена, что другого выхода нет? Может, откажешься? Она покачала головой, пытаясь вымученно улыбнуться другу: — Нет, нельзя, раз уж мы согласились. Да и обряд этот ничего не значит. Делов-то… И выгляжу я как чучело настоящее, так что если они меня так всегда разряжать будут, то за свою девичью честь я спокойна! Все будет хорошо, Диего. У нас с Солморо договор, не забывай. — Не нравится мне это все, — не сдавался хмурый Эстевис. — Нужно было попытаться найти другой способ… — Ну да, — тут же влез Итон, — добровольно пойти на костер. Да хватит уже ее дергать. Ириска, хочешь я тебя к алтарю сам отведу, пока наш Ромео не сподвиг принцессу на побег? — страшно довольный собой он стрельнул глазами в сторону украшенной цветами площадки с частями воздушных машин, где новоиспеченную невесту уже поджидали будущий супруг в каком-то очередном клоунском наряде и отнюдь не сияющий радостью шаман. Обиделся, наверное! — Сама дойду, — она еле вырвала свои пальцы из ладони Диего, оставив парня грозно сулить АрТи все круги ада на Земле, если тот немедленно не заткнется. Вздохнув поглубже, Эрика уверенно направилась к месту церемонии под цветочным дождем, испытывая огромное желание содрать дурацкие шмотки, под которыми невыносимо зудела вся кожа. Казалось, то ли от ужасного наряда, то ли на почве стресса у нее грозилась открыться острая чесотка. — Прекрасно выглядишь, дорогая, — встретил ее вождь издевательским комплиментом, даже не пытаясь спрятать ухмылку. Нарисованный на его лице череп комично расплылся в оскале, делая Сола подозрительно оживленным и веселым, словно он всю жизнь только и делал, что ждал этой свадьбы. — Ты тоже, дорогой. Особенно в этих жутких перьях! — злобненько прошипела ему Эрика, моментально раздражаясь. «И чего он тут смешного увидел? Между прочим, он далеко не предел моих мечтаний, и я не сама себя так раскрашивала и одевала, а его поданные». Вождь никак не отреагировал на выпад Эрики и пожал плечами, только глаза остались плутоватые, а кривящиеся в ухмылке губы дрогнули, окончательно уверяя ее, что Солморо с трудом сдерживался от хохота. «Ах, ну да, с моей-то боевой раскраской на лице такая реакция совсем-совсем не удивительна». Местные стилистки постарались сделать ее глаза максимально уже, закрасив веки черным и приляпав огромные стрелки до самых висков. От линии волос по выбеленным щекам шли красные полосы, а губы, наоборот, замазали белым, ярко обведя их по контуру так, что казалось у нее на лице застыла вечная улыбка. «Пусть только попробует что-нибудь сказать по поводу макияжа…» — А знаешь, тебе идет сцевола, — огорошил ее будущий муженек. — Что еще за сцевола? — недовольно буркнула Эрика, явно ожидая, что он сейчас скажет какую-нибудь гадость. — Вот этот цветок, — снял Солморо с ее волос беленький бутончик. — Он применяется для облегчения родов, послеродового восстановления и используется для укрепления здоровья новорожденного. — Какие еще дети, ты что, опух! — изумленно охнула Эрика, вытаращила глаза на Сола, нервно икнула и забыла, как дышать. Сердце неожиданно обвалилось в район пупка. Нашел чем шутить! — Это всего лишь традиция, не надо так волноваться. Может быть, ты хотя бы попытаешься сделать счастливый вид, пока дикари ничего не заподозрили? — Твои девки и так постарались придать мне счастливый вид, я даже если бы и захотела разреветься, все равно улыбалась бы как дура! — рявкнула Эрика, шумно выдыхая воздух через рот. — Ладно, начнем уже церемонию, — невозмутимо заключил вождь и добавил что-то на другом языке настороженно прислушивающемуся шаману, смотрящему на нее с неодобрением. Эрика вежливо кивнула и улыбнулась, оставляя при себе мысли, что чихать хотела на одобрение этого маразматика и остальных аборигенов. Быстрее начали, быстрее все закончили. Все происходящее дальше показалось ей чем-то нереальным и совершенно невзаправдашним. Аборигены окружили их со всех сторон, начиная пританцовывать под распевные завывания шамана, вскидывающего руки к небу. Итон то и дело хрюкал в кулак, пытаясь сдержать не очень приличествующий моменту ржач. Диего стоял смурнее самой хмурой тучи, сложив руки на груди, и раздраженно играл желваками на скулах, неотрывно смотря на Эрику, которую символика обряда постепенно невольно стала захватывать, заставив заволноваться ни на шутку и вопросительно поглядывать на Солморо. Он несколько секунд смотрел ей глаза, а потом заговорщески подмигнул. Но когда затихли песнопения и шаман надрывно, на пределе связок вывел что-то в небо, а затем, повернувшись к ним, протянул вождю нож, Эрика вздрогнула, пряча тревогу на дне глаз и подспудно напрягаясь. Нехорошее предчувствие засосало под ложечкой, и кожу между лопатками стянуло мурашками, несмотря на жаркую погоду. — Подожди. Что это? Зачем нож? — ахнула она, во все глаза глядя на лезвие, смутно начиная догадываться, что к чему. — Увидишь, — коротко отрезал вождь, не потрудившись что-то объяснить, и протянул свою ладонь Эрике. — Дай мне руку. Длинные пальцы прикоснулись к ней, поворачивая к себе запястьем ее ладонь, а Эрику словно кипятком ошпарило и сердце нехорошо сжалось: вся эта сюрреалистическая церемония слишком стала похожа на… От отчаяния у Эрики свело горло, что и выдохнуть не получилось с первого раза. Только истерично дернуться, чтобы освободить свою руку из чужих пальцев. «Нет, пожалуйста, нет… Как это возможно? Вместо ничего незначащего обряда, я выхожу замуж за какого-то дикаря, сомнительную личность и, вообще, неизвестно на самом деле кого, в самых что ни на есть свадебных традициях Бесстрашия!» — Не надо! Нет, я не хочу! — попятилась Эрика назад, и душа у нее сжалась в трепещущий комочек. — Не бойся, нож пропитан обезболивающим составом, ты ничего не почувствуешь! — успокаивающе проговорил Солморо, не понимая, что могло ее так испугать. «Неужели Бесстрашная испугалась небольшой боли? Или это просто такой способ в очередной раз привлечь к себе побольше внимания? Ведь договорились же, чего вдруг случилось?» Она судорожно вздохнула несколько раз и затихла, увидев направленные на себя копья, пытаясь унять сотрясающую ее дрожь. «Все, кажется, теперь я всерьез влипла!» — Ты не понимаешь, Сол, ведь это же… — Отступать поздно, дорогая, если ты сбежишь из-под венца, тебя объявят самой натуральной ведьмой и сожгут заживо на костре. Обычаи тут суровые… — настойчиво призвал ее к порядку Сол и снова протянул свою ладонь. Эрика растерянно оглянулась, шумно сглотнула ком в горле и, слабо улыбнувшись, отрицательно покачала головой Диего, уже было дернувшемуся, чтобы ей помочь, а потом протянула руку Солморо. Вождь осторожно разрезал ножом подставленное тонкое запястье Эрики, следом свое и соединил порезы. Осознание абсолютной неправильности навалилось на Эрику как паралич, она просто не могла пошевелиться и, почти не дыша, в полном отчаянии зачаровано смотрела, как Сол перевязал ранку тканевой полоской. «Вот и все…» Конечно, намного быстрее и легче, чем ей представлялось, но сердце не хотело успокаиваться… Она подумала, что, наверное, вождю забавно все это ее замешательство, смешно… А вот ей было совсем не до шуток. Но Солморо прикоснулся пальцами ее ладони и ободряюще сжал, будто в поддержку. Ей понадобилось какое-то время, чтобы поднять на него глаза и, заметив, что вождь уже открыл рот объявить их мужем и женой, обреченно спросила: — Что, теперь у нас одна кровь на двоих, да? — Откуда ты знаешь? — удивился Сол, приподнимая вопросительно одну бровь. — В Бесстрашии проводят такой же обряд с обменом крови во время свадьбы, символизирующий, что муж и жена стали одним целым. А брачные шрамики на запястьях служат как напоминание, что если они выбрали спутника своей жизни, то он останется там навсегда, как шрам остается на теле отметиной… Ты обещал, что это будет просто языческая церемония, представление, а вышло иначе… — от досадной обиды и ощущения, что ее обманули, у Эрики защипало в носу. «Не вздумай тут реветь!» — осекла она себя строго. — Вот как? — Солморо оглянулся на шамана, наклонился к самому уху Эрики и сдавленно прошептал, не обращая внимания на грохотнувший в честь молодоженов бой тамтамов: — Давай только без истерик, ладно? Откуда мне было знать, что в вашем городе женятся не как все люди? Это все равно ничего не значит без регистрации, а шрам сведешь потом, и никаких проблем! Отстранившись, он опять улыбнулся во весь рот, отчего череп расплылся от уха до уха, вызвав новый приступ раздражения у Эрики. — Тебе что, смешно? Да ты хоть что-нибудь понимаешь? Понимаешь, что это для нас традиция, которой сотни лет, а не шуточки! — опешила она, видя его плутоватую улыбку пофигиста и окончательно разозлилась. «По сути, Солморо прав, со своей колокольни… и не имею я права злиться. Ему подвернулся шанс убраться с этого острова — и он его использовал. В конце концов, он не позволил своим дикарям причинить нам вред, и я сейчас, пусть и в сомнительном положении, но не в качестве пленницы или жертвы». Но расстроилась Эрика все равно безмерно, ведь для нее это был не обычный фарс, а традиция целых поколений, которая многое значит. — Веселись-веселись, вот отхвачу у тебя при разводе половину острова, в придачу с бунгало вождя, будешь знать! — Хм, тогда брак должен быть настоящий, со всеми вытекающими и с исполнением супружеских обязанностей, — легко и нагло подхватил он ее тон, и как Эрике почудилось, не без надежды. «Что-что? Так я и знала! Мужики все одинаковы!» — Еще чего, мне и без острова неплохо. Даже не мечтай! — резко выкрикнула она и отвернулась, стремясь покинуть общество своего новоиспеченного супруга. Но не успела, шаман вновь завел песнопения небесам, дикари оживились в танце, и в эту самую минуту Солморо подхватил ее на руки. Эрика смогла только охнуть от неожиданности и сурово свела брови, возмущенно посмотрев на вождя. «Да что он себе позволяет!» — Тихо, а то они сами тебя поднимут и по рукам передавать будут, хочешь? — ехидно прошептал Сол, насмешливо наблюдая за ее изумленной реакцией, и, увидев, как она отчаянно замотала головой, продолжил: — Нет? Тогда сам тебя на пир отнесу, так и быть, — Эрика фыркнула на его одолжение, но разумно рассудив, что лучше уж пусть муж носит на руках, чем все племя, покладисто притихла и, поколебавшись, даже соизволила обхватить Сола за крепкую шею. — Вот это я понимаю, праздник, — с самой счастливой рожей заорал Итон, похабно причмокивая губами, когда вокруг него весьма фривольно стали извиваться в танце девушки, облепив «божество» со всех сторон, сопровождая таким образом на пир. — Крошки, я весь ваш… Ди, да спрячь ты уже свою унылую физиономию, а то только тоску нагоняешь, — посоветовал он смурному Диего, пытающемуся сохранить независимость, но дикарки не особо церемонясь обступили и его, утягивая за собой, а Эстевису только и оставалось бросать беспомощные взгляды на хихикающую над ним Эрику, устроившуюся на чужих руках и дрыгающую босыми ногами, которая с любопытством приглядывалась к местному владыке острова. Обстановка в подготовленной и украшенной к празднику большой веранде ее приятно порадовала: импровизированные шведские столы уставлены всевозможными и совсем незнакомыми ей яствами на глиняных и деревянных блюдах. Ненавистный бой тамтамов приглушился, а крыша спасала от невыносимо палящего солнца. Солморо донес ее прямо до плетенного кресла, помог сесть, снова ухмыльнувшись, будто увидел что-то очень забавное и вальяжно устроился рядом. Даже предложил что-то выпить. Но Эрика отказалась, опасаясь употреблять незнакомые напитки, да и наряд на ней затянули настолько плотно, что даже дышать приходилось с трудом. Дикари набросились на еду, женщины подносили молодоженам блюда, и Эрика подавила тяжкий вздох, а вот предательское урчание в животе унять не смогла. Есть хотелось, и очень сильно. Только она совершенно не понимала, что можно было съесть без вреда для своего здоровья, ведь нормального меню в этом экзотическом местечке ожидать не приходилось. — Попробуешь? — словно догадавшись о ее мыслях, осведомился вождь, и на его вытянутой ладони появилось что-то странное, беленькое, нанизанное на тонкую шпажку. — А это съедобно? Что это такое? — настороженно пригляделась она, тыча пальцем на угощение, больше походящее на личинки. — Жареный пальмовый долгоносик! — как ни в чем не бывало ответил Сол, ухватив одного толстого червяка пальцами и закинув себе в рот, смачно так захрустел. — Фу-у! — передернулась Эрика от отвращения, воротя нос. — Меня сейчас вырвет! У вас тут океан под боком, живности полно в поселении, а вы всякую дрянь в рот суете. — Попробуй, это вкусно. На вкус как кокос, если сырые, а жареные похожи на бекон, — просветил ее Солморо со знанием дела. «Ну роскошно! — раздраженно фыркнула про себя Эрика. — Могли бы и молока дать с рисовой лепешкой. Или кокос погрызть. Но такие, видимо, простые блюда не в почете на свадебном пиру». — Э-э… нет, спасибо. Я на диете… — Спорим, ты никогда ничего подобного не ела! — Конечно нет, я же не сумасшедшая, — тоскливо огрызнулась та, не оставляя надежды все же найти глазами что-то более внушающее доверие. — Это чистый белок, давай, — с явной издевкой не унимался «супруг», сунув расхваленных червяков Эрике под сморщенный нос. Не получив согласия, он пожал плечами и демонстративно слопал экзотическое лакомство, облизав пальцы. Эрика пугливо отмахнулась от него, нацеливаясь на достаточно по виду съедобное блюдо, что передали ей аборигены, и, за неимением столовых приборов, запустила пальцы в импровизированную тарелку, ухватив небольшой кусочек тушеного мяса под насмешливым взглядом вождя. На вкус еда оказалась ничего так. — Ну как, это лучше? — загадочно заинтересовался Солморо. Уловив в глубине его глаз искорки смеха, Эрика озадаченно заволновалась и поерзала. — Вполне неплохо. Только не могу никак разобрать, что это за мясо? Похоже на говядину… — Да, ты права, дорогая, — терпеливо дождавшись, когда она сжует добрую половину содержимого тарелки, с легкостью согласился вождь, а потом расплылся в прямо-таки очаровательнейшей улыбке до самых ушей: — Это тушеные зад и яйца быка! Жалобно пискнув, Эрика вытаращила глаза и зажала рот ладошкой, даже не издав ни одного ругательства, но не от природной стойкости, а исключительно из тех соображений, что с закрытым ртом легче было справиться с подступившей тошнотой. Не сумевший удержаться от смеха, Сол услужливо подсунул ей под руку плошку из половинки кокоса, в которой плескалась какая-то жидкость, и она одним махом опрокинула ее в себя, понадеявшись, что это обыкновенная вода. И опешила, издав исполненный трагизма вздох. «Час от часу не легче!» Алкогольное пойло было настолько крепким, что у нее слезы брызнули из глаз, а сама Эрика ощутила себя настоящим огнедышащим драконом и тяжело закашлялась. Наблюдавшие за ней дикари прыснули от смеха, показывая на нее пальцами. Стало очень даже обидно, и Эрика досадливо отвернулась от своего благоверного, иначе не утерпела бы и как следует ущипнула этого проныру в отместку. — Дорогая, ну неужели ты совсем не голодная? — покосившись на кислую физиономию Эрики, поинтересовался Солморо. — А чего бы ты предпочла? — Пирожное, котлету, овощной салат, яблоко, ну или морковку, — мечтательно протянула она и безнадежно посмотрела на Сола. — Но если у вас нет ничего хоть похожего на человеческую еду, то я лучше воздержусь! Мог бы, кстати, и озаботиться. Тем более, что мы тут, судя по всему, надолго. Иначе я умру с голоду и ты лишишься пилота! — Сол засмеялся, качая головой, но, вспомнив об окружающем остров океане, Эрика заметно приободрилась и предложила: — Слушай, а может, попробуем хотя бы рыбы поймать? А? — Ну вот, я ей что повкуснее предлагаю, сплошные деликатесы, а она… Ладно, уговорила, лопай обычную рыбу, — небрежно махнув рукой, прискорбным голосом пробормотал Сол и для убедительности скорчил скучную гримасу, что на перепачканном краской вперемешку с местной грязью лице смотрелось поистине незабываемо. Этакий затосковавший по свежей человечине скелет с плутоватыми глазами, изо всех сил пытающийся придать своему оскалу дружелюбие. — Тут есть рыба?! Где? — несколько нервно оживилась Эрика, подозревая, что от вождя племени ничего, кроме жуков и прочей гадости не дождешься, но ошиблась. Когда в ее руках оказалась тарелка с исходящей ароматом жареной рыбиной, она умяла ее всю чуть не с костями, мурча, как кошка. Чертовски вкусно! А дальше все пошло как по маслу. Едва сумерки опустились на поселение, дикари разложили просто огромный костер и стали выплясывать вокруг него под долбежку своих барабанов. А получив от Солморо невиданный ранее фрукт, похожий на зеленого ежа с хвостиком, именуемый дурианом, который оказался необычайно вкусным — точь-в-точь как заварной нежный крем для пирожных или подтаявшее мороженое, — Эрика простила вождю все издевательства с мерзкими червяками и с удовольствием наблюдала за местными плясками в приподнятом настроении. Правда, ровно до тех пор, пока среди этого праздничного антуража взгляд Эрики не привлекла злобно следящая за ними и бубнящая что-то девица с опухшим носом, что вчера так некстати для себя на нее напала. Эрика могла поклясться, что именно шептала эта чокнутая. Наверняка, то же самое, что и шаман. — Сол, а что это за слово, «бруха», кажется, которое постоянно повторяют твои дикари, тыча в меня пальцами? Что оно означает? — «Bruha?» — переспросил вождь и призадумался. Эрике показалось сперва, что, может, он не хотел ей говорить, но Солморо ухмыльнулся, смерил ее оценивающим взглядом и изрек: — Это слово означает «ведьма»! — Что-о-о? — протянула она удрученно, примериваясь все-таки врезать этому нахалу, чтобы не обзывался. — Ведьма? Это я-то ведьма… Да сами вы кикиморы страшные! — обиженно оттопырив губу, громко объявила Эрика радостно скачущим вокруг аборигенам, а потом сощурилась подозрительно и воскликнула: — Ну и что ты тут смешного заметил? — Твою неподражаемую раскраску, — еще шире заулыбался он. — Оставь тебя в таком виде в джунглях, то мартышки точно за свою примут. — Интересно, а если я тебя сейчас придушу, то успею удрать в заросли или нет… — с философским видом задумалась Эрика, но отбросила эту на первый взгляд заманчивую идею — Итона-то и Диего не бросишь. — Вот так тебе и надо, что жена оказалась ведьмой! Может, кто пожалеет бедненького вождя! — Они меня и так уже жалеют. — Почему это? — Аха-х, потому что такая внешность, как у тебя: светлые волосы, кожа, большие глаза — считается тут совсем непривлекательной, — Солморо даже нос от вредности сморщил, следя за ее реакцией. — Ах ты ж, ебушки-воробушки, как же тебя так угораздило-то, несчастный вождь, жениться на уродине? — она даже руками всплеснула от возмущения, и скулы свело от обиды. «Это я-то непривлекательная? Я?! Да я красавица, не то, что эти страшилища! Пф-ф, пф-ф, и еще раз пф-ф!» — Ничего, я переживу, тем более, что это ненадолго! — Что ты имеешь в виду? Что я уродина? — А ты что, рассчитываешь на долгую совместную жизнь? Уже, небось, выбрала имена нашим детишкам? Не забыла, что все это только для отвода глаз? — И не мечтай, чтобы я об этом запамятовала, — проворковала она в ответ, и, натянув свою самую лучшую улыбку, одним движением опрокинула на неотесанного остолопа, по странному капризу судьбы именуемого тут вождем, полную пиалку с ядреным алкоголем. Аккурат на живот. «Вот и пусть благоухает, придурок!» Только насладиться своей маленькой местью ей не позволили. Неожиданно все веселье резко смолкло, а возле Эрики и отчаянно чертыхающегося Сола материализовалась внушительная процессия из бубнящего шамана и приближенных к вождю воинов. — Идем, — поднялся Солморо и протянул Эрике свою руку. — Куда это? Зачем? — заволновалась она, но, поколебавшись, вложила свою ладошку в его и поднялась. «Определенно, он не станет делать с мной ничего такого, выходящего за рамки нашего договора. Так ведь?» — На брачное ложе. Представление еще не окончено! Все племя бросилось провожать их до бунгало вождя, осыпая маленькими цветочками; тамтамы вновь ожили, отбивая ритм, странно напоминающий Эрике похоронный марш. Она растерянно оглянулась на затосковавшего Диего, ожидавшего, наверное, одного ее знака, чтобы немедленно вмешаться. Даже балагуривший весь день Итон озадаченно притих и почесывал макушку, не решившись отпускать свои очередные идиотские напутствия. Но все надежды Эрики на то, что как только они зайдут в помещение и молодоженов оставят одних, давая ей возможность улизнуть в бунгало друзей, где они все это время и жили, рассыпались в пыль. Воины племени и шаман в наглую зашли следом и обступили низенький, но широкий топчан, заменяющий кровать. — Солморо, а что все это значит? — побледнев, спросила она тоненьким голоском, впадая в самую настоящую панику. — Зачем они сюда все пришли? — Чтобы торжественно уложить нас на ложе, — и глазом не моргнув, просветил он Эрику с таким невозмутимым видом, что ей уже в который раз захотелось огреть вождя чем-нибудь тяжелым. «Опять издевается!» — А что, сами мы разве не в состоянии улечься? Без свидетелей! И чего это они делают? — пробормотала Эрика с возрастающим ужасом, во все глаза уставившись на то, как дикари, под завывающий голос шамана, расстелили поверх кровати жуткую серую шкуру. «А уж вонючая-то какая эта шкура, страсть! Блин, вот треснуть бы этим пылесборником шаману по хребтине, чтобы злобно не косился, маразматик чертов!» — Все в порядке, не дергайся. Это плодородная шкура племени. Тебе нужно на нее лечь. — Мне?! Не буду я, не хочу! Какое еще плодородие? — шарахнулась она в сторону, стараясь срастись с темным углом, выпучив глаза на недоуменно смотрящих на нее дикарей. Шаман принялся дымить какой-то вонючей травой, развеивая тот еще запашок по бунгало, а остальные аборигены нервно переговаривались с вождем, показывая на беловолосую девушку, а на их лицах явно читались потуги мучительного мысленного процесса. Сол ответил им что-то негромко, скинул с себя свою цветастую накидку и кучу ожерелий, оставшись с голым, украшенном обилием татуировок, торсом и с обманчивым спокойствием кивнул Эрике на ложе. Только глаза его нехорошо сузились, а на переносице залегла морщинка. — Нет! Ни за что! Даже не думай! — шипела Эрика загнанной в угол кошкой. Дикари нервничали и роптали все громче. А потом мужские пальцы крепко ухватили ее за руку, Сол грубо дернул Эрику на себя и швырнул на укрытый шкурой топчан. От неожиданности, она и не успела никак среагировать, в полном замешательстве распластавшись на спине, но когда сильное тело одним рывком подмяло ее под себя, успела пнуть Солморо коленом в живот. Он сдавленно охнул, намертво сцепив зубы, мгновенно придавив извивающуюся Эрику всем весом, не давая и малейшей возможности пошевелиться. Пальцы стиснули запястья в стальной хватке, и Эрике оставалось только отчаянно сопеть, изо всех сил пытаясь вырваться. «Мамочки, да неужели он и правда задумал… Не дамся я никому, живой точно не дамся!» — Какого хрена ты удумала сорвать спектакль в последний момент? — раздраженно прошипел он Эрике в самое ухо. Нехорошо так прошипел. Опасно. Не то чтобы она испугалась вождя прямо до дрожи, но дурно блеснувший в глубине темных зрачков отчетливый гнев ей совсем не понравился. Он смотрел на нее хищно сощурившись, ноздри прямого носа раздувались на вдохе и желваки прокатывали по загорелым скулам. «Ох, черт возьми, а ведь показалось, что все не так уж будет и скверно…» — Не было у нас такого договора! — тихо процедила Эрика, страшась расплакаться от досады. Руки и ноги у нее мелко и противно дрожали, стало еще гаже от того, что он явно это чувствовал, не мог не почувствовать. А она не привыкла демонстрировать кому-то слабость. И несколько раз судорожно вдохнув, чтобы хоть немного совладать с липким страхом, Эрика зажмурилась, прикусив до крови губу, чтобы привести себя в чувства. Сердце от переизбытка отнюдь нерадостных эмоций и переживаний уже поселилось где-то в горле, не давая нормально дышать. В голове билось только одно, что это просто спектакль, представление, и сейчас все закончится. Шаман, наконец, заткнулся и просто чего-то нашептывал, как заклинание, остальные вассалы Солморо молчали. Напряжение стало невыносимым, терзая душу секундой за секунду! Тяжесть бесцеремонно навалившегося мужского тела пугала Эрику не на шутку. — Просто подыграй мне, — вдруг расплылся вождь в ненавистной Эрике уже всеми фибрами души глумливой ухмылке и бессовестно проинформировал насмешливым голосом: — Ну давай, чего ждешь, исполняй супружеский долг! — Вот только попробуй хоть пальцем тронуть — и до утра не доживешь! — с яростью прорычала ему в лицо Эрика, готовясь отбиваться до последнего. Раздражение вскипело под сердцем, грозясь плеснуть через край. Но тревога оказалась ложной, Сол хмыкнул, а потом неожиданно разразился смехом и скатился с нее. Эрика вскочила с койки, словно ошпаренная. Прижавшись спиной к стене, она огляделась в поисках чего-либо, что могло сойти за оружие, но не обнаружив больше никого из посторонних в бунгало, шумно выдохнула с огромным облегчением. — Не очень-то и хотелось! — беззлобно проворчал вождь. — Я же сказал, что твои прелести меня не интересуют. Девки сами ко мне приходят, так что у меня руки не трясутся тебя трахнуть, а вот съебнуть с этого острова давно уже хочется, да только возможности не было. А теперь вот есть! И, не обращая на девицу, настороженно следящую за ним, никакого внимания, Солморо затеплил плавающий в банке с жиром фитилек, потом скинул вонючую шкуру в угол и раздвинул брачное ложе, состоящее из двух топчанов. Посмотрел на нее насмешливо, затем порылся в плетенном сундуке и швырнул Эрике стопку тряпья. — Можешь укладываться со спокойной душой, — удовлетворенно бросил Сол, отправляясь в неприметный закуток, откуда раздался плеск воды. «Ах, точно же, нужно смыть с себя этот клоунский мэйк-ап. И переодеться. А во что?» — Как я понимаю, сегодня мне придется ночевать здесь, — убедившись, что никто не собирается применять в отношении ее никаких пакостей, Эрика изрядно успокоилась. — Но мне нужны мои вещи. — Вещи завтра перенесешь, какие проблемы? Одну ночь можно и перетерпеть, — донеслось до нее приглушенное фырканье. — В смысле перенесешь? Ты что, хочешь сказать, что нам придется жить вместе? — растерялась Эрика от неприятных сюрпризов судьбы, вдохнув побольше воздуха в грудь и подавив вновь и вновь накатившее желание как следует врезать этому самозваному владыке дикарей. — Ну да. — Вот здесь? — уточнила Эрика, когда вождь предстал пред ней с чистым, но не менее плутоватым, чем было с нанесенной раскраской под череп, лицом. — Точно, так что располагайся, дорогая! — он улыбнулся до самых ушей и развел руки в стороны, демонстрируя свои хоромы. — Ну уж нет! Ни за что! Я вернусь к ребятам! — отчаянно запротестовала Эрика и для верности замотала головой. — Ага! И если мои обезьянки заметят это, то подумают, что жена плохо удовлетворяет их вождя и тебя отправят на костер! — невозмутимо заметил Сол, которому не изменяло самообладание. — Да ты что, с ума сошел! Я не могу с тобой жить! — чуть не плача воскликнула Эрика, внимательнее оглядывая свое потенциальное жилище. Какие-то шкуры на полу, на топчанах, вместо уютных мягоньких пледов и декоративных подушечек. На грубо сделанном нечто, отдаленно напоминающим стол, россыпь скрюченных железок, наконечников для копий, деревяшек и здоровенное мачете. Но больше всего нагоняли жути, выставленные вдоль одной стены, как на пьедестале, несколько оскаленных черепов… лучше и не знать, кого именно. «Повезло еще, что никаких набитых чучел хищников не имеется!» — Еще как можешь. И придется. Слушай, я, между прочим, тоже не в восторге от твоего прекраснейшего общества, но у нас договор. Так что, давай его соблюдать, иначе не надо было вообще ничего городить изначально. Ты хочешь отсюда выбраться? — Конечно хочу. — Я тоже. Так что хватит уже капризничать и обживайся, дорогая. У меня самое лучшее бунгало! — Лучшее говоришь? М-да-а… ну и пещера… — сложив руки на груди, обвела она устрашающее помещение ошеломленным взглядом. — Хотя ладно, если прибраться немного, завесить москитные сетки занавесочками, вытряхнуть пыльные шкуры, выкинуть эти жуткие черепа… — беспечно перечисляла Эрика, почти с ужасом осознавая, что еще немного — и она и впрямь станет задумываться об улучшении облика этой пещеры. «Господи, ну и куда меня несет? Опять шаман наверное чего-то подлил в воду, или это меня так от того ритуального дыма задурило, что нажег вредный сморчок?» — Черепа не трогать! — оборвал все ее предприимчивые воплощения дизайнерских планов Солморо, и не подозревая, что допустил своей бурной реакцией большую ошибку. Эрика фыркнула, а Сол бесцеремонно завалился на свое спальное место, отвернулся и затих. Досадно топнув в отчаянии ногой, Эрика ухватила из стопки предложенного для нее подобия постельного белья тряпку поприличнее и прошла в закуток с импровизированной ванной, на деле оказавшейся бочкой воды с деревянным ковшиком. Вода прохладная, и вряд ли так просто смоет раскраску, но это было лучше, чем ничего. Наплескавшись и пофыркав, Эрика попыталась содрать с себя наряд и не смогла. Плетения отказывались освобождать ее и не поддавались ни в какую. Пришлось снова беспокоить делающего вид, что уже сладко спит, хозяина бунгало. Сол закатил глаза, одним махом перерезал ножом все веревочки и, привычно ухмыляясь, шумно плюхнулся обратно. — А в чем я должна спать? — с наслаждением растерев зудящее тело, не успокаивалась она, то и дело дергая своего фиктивного благоверного. «А нечего баловать: женился — терпи!» — Мне нужна одежда. Сол! Принеси мой рюкзак! — однако, вопреки всех ожиданий Эрики, привыкшей к тому, что обычно все мужчины стремятся выполнять ее пожелания, этот негостеприимный невежа как раз и не рванул без промедления за вещами, и даже не пошевелился, а лишь лениво отозвался: — Дорогая, несколько минут назад ты просила помочь тебе раздеться. Теперь хочешь одеться. Тебе не угодишь. Ложись уже спать! — Я тут не смогу уснуть, — хныкающим голосом запричитала Эрика, осторожно устроившись на жутко неудобном топчане и без конца ерзая, как на раскаленной сковородке. Эй казалось, что в каждом углу шебуршало и таилось что-то страшное, мерзкое и гадкое. — Мне жестко тут, и что-то колется. Я же теперь вся обчешусь! — Что ты все возишься, лучших условий тебе не будет. Ты провела тут уже две ночи, как же ты спала? — Как-как? Каком кверху! — огрызнулась она угрюмо, раздражаясь на то, что вождь делал безразличный вид и в упор не замечал всех ее неудобств. — Плохо я спала! А ты мог бы и более живое участие принять в жизни своей жены! — Сама говорила, что все понарошку! А раз я понарошку, то какое могу принять участие в твоей судьбе! Спи как есть! — пробормотал Сол нарушительнице своего спокойствия. Но оставшаяся безучастной ко всем его надеждам на долгожданный сон Эрика, захныкала еще громче: — И чем тут так странно пахнет? Какой-то мокрой псиной и зверьем! Это все твои жуткие шкуры, просто рассадник клопов, надо их выкинуть. Развел бардак в доме! — Это не шкуры, а трофеи. Прошу относиться к ним с уважением, потому что это то немногое, что держит меня тут в качестве главного. То же касается и черепов, поняла? — Но они так ужасно воняют! — отказалась соглашаться с ним Эрика, двумя пальцами зажимая нос и прикрывая голые ноги предложенной ей меховой накидкой вместо одеяла. Бр-р! Гадость какая. Но спать раздетой при постороннем мужике было бы не лучшей идеей. — Может, их сначала постирать, там, я не знаю, — проявила терпимую уступчивость новоиспеченная хозяйка «пещеры», — или вытряхнуть из них грязь… и насекомых… — Нет в них никаких насекомых, спи! — почти участливо проинформировал Солморо свою надоедливую гостью, слушая возню на соседнем топчане. — А-а-а, нет, вот по мне что-то ползет! — спустя целую минуту тишины, опять панически заголосила Эрика. — Ну, так стряхни его и спи! — А оно опять поползет! Поднявшись, Сол оказался возле никак не желающей угоманиваться Эрики за секунды и отбросил накидку в сторону, пытаясь рассмотреть в темноте потревожившее покой Эрики существо. — Где ползет? — даже вежливо спросил «горячо любимый» супруг, нависая над насупленной Эрикой. — Вот! — пожаловалась она, показывая пальчиком на ногу, и Сол смачно шлепнул ее по бедру ладонью. — Э-э-эй! Ты сдурел? — потерла она место удара и возмущенно засопела. Мерзавец! — Я согнал насекомое! Есть еще какие-нибудь пожелания? — сочтя излишним отвечать этому грубому хаму, Эрика обхватила руками коленки и обиженно отвернулась, а Сол спокойно устроился спать. Но не тут-то было. — Сол! Мне душно! И жестко очень! Я и так вся с синяках, а от такого ложа, наверное, буду еще и вся поцарапанная… Вот, что ты молчишь? — вождь не удостоил ее ответом, продолжая нагло делать вид, что спит. — Я же с тобой разговариваю! — повысила Эрика голос. — Солморо! Мне темно, а еще… — но договорить особо привередливая барышня не успела. Вождь неторопливо поднялся с койки, взял импровизированную подушку, и сунув ее себе подмышку, невозмутимо ухмыляясь, удалился из бунгало, оставляя Эрику наедине со своими капризами и, конечно же, с клопами. Вот уж в присутствии этих несимпатичных насекомых, она ни минуты не сомневалась. «Пф-ф, смотрите, пожалуйста, какие мы деловые! Подумаешь, ушел! Если Солморо решил, что лишение своего великолепнейшего общества станет для меня огорчительным и я примусь локти кусать да лить горючие слезы, то зря старался. Не велика печаль… зато теперь никто не будет в бунгало сопеть и храпеть!» Вот только уснуть Эрике все равно не удавалось на новом месте, как ни повернись. Повертевшись на жестком топчане еще полчаса, она решительно встала и полезла копаться в сундуке вождя, чтобы подыскать себе хоть какую-то приемлемую одежду на ночь. «Подумаешь, без разрешения! Ну и чего такого страшного, не убьет же он меня за это? Муж же… а-хах… Муж — объелся груш!» — саркастически фыркнула себе под нос Эрика. Внутри сундука обнаружились мужские вещи и, выудив одну довольно просторную футболку, пахнущую чем-то терпким, но, впрочем, приятным, Эрика тут же нацепила ее на себя и удовлетворенно оглядела наряд, походящий больше на платье. «Ничего, сойдет…» Подкралась на мысочках к двери и, набрав полную грудь воздуха, приоткрыла ее, осторожно выглядывая. Возле соседней постройки переговаривались несколько человек, по виду, воинственные вассалы вождя. Вернувшись в бунгало Эрика огляделась, а потом подошла к небольшому окошку, затянутому мелкой, сплетенной из грубых волокон сеточкой, отодвинула маскитку и тихонечко выскользнула наружу. «Ну ладно, я еще за все отыграюсь и покажу этому неотесанному дикарю, что Ириска — конфетка с очень неожиданной начинкой!»«Глава 4» Дикая свадьба
17 июля 2016 г. в 16:58
При ближайшем рассмотрении поселение аборигенов оказалось еще большим потрясением для Эрики. На какой-то миг ей почудилось, что она угодила в другую реальность, где и слыхом не слыхивали про цивилизацию, хотя, надо признать, что небольшие ее зачатки и организованность все же присутствовали. Вокруг кипела работа, на окраине поселения, ближе в берегу, шло строительство новых хижин: несколько мужчин, бойко размахивая мачете, выточенными из стальных частей рухнувших воздушных судов, рубили бамбук. Другие тут же подвязывали готовые детали к каркасам будущего жилья, громогласно между собой переругиваясь. Ребятишки постарше копошились в куче пальмовых листьев, кое-кто носился, размахивая в воздухе пойманной змеей, от чего Эрика предпочитала держаться на расстоянии, а малышня в основном крутилась возле занимающихся хозяйством женщин.
Один из самых смелых, как полагала Эрика, мальчуганов вручил ей завернутую в листья лепешку, кажется, рисовую. Она благодарно потрепала его по спутанной макушке, отчего мальчишка покраснел до самых смешно оттопыренных ушей, и пулей усвистал к толпящейся в сторонке остальной ватаге, с придыханием наблюдавшей за этой милой сценой. Хотя, кто знает, может они гадали, не набросится ли на мальчишку будущая жена вождя, как самое страшное чудовище? «Пф-ф, вот еще, не настолько я и голодная!»
В другой стороне поселения Эрика обнаружила какой-то странный огромный шалаш из веток, и сунув туда любопытный нос, тут же выскочила наружу без оглядки: внутри оказались охотники, разделывающие свою подвешенную на распорках добычу. Такое кровавое зрелище ей было явно не по душе. Она огляделась в поисках своих друзей, гадая, а не припахали ребят к какому-то делу, чтобы не расслаблялись, или вообще съели, пока она отлеживалась после укуса неизвестной твари? Парни провели с ней весь вчерашний день, до самой ночи, но припершийся отпаивать Эрику своими отварами шаман, беспрекословно выставил их за дверь. А потом она подозрительно быстро уснула и больше никого не видела. «Где же их искать-то теперь? — гадала Эрика. — Спрашивать у местных бесполезно, они меня не понимают. И вождь куда-то запропастился…»
Не то чтобы ее это здорово опечалило, но вот бродить среди незнакомых людей, с которыми и словом не переброситься, было странно. Да еще эти взгляды, сопровождающие ее повсюду… Мужчины рассматривали беловолосую девушку с нескрываемым любопытством, будто невиданную и жутко забавную зверюшку, комментируя ее вид незнакомыми заковыристыми словечками. Привыкшая к восторженным взглядам со стороны сильного пола Эрика только раздосадовано хмурилась над идеалами красоты обитателей острова. Впрочем, трудно было их винить — местные женщины значительно отличались от нее внешностью, характерной особенностями их существования — замкнутая среда обитания, близкородственные отношения не способствовали сохранению сильных генов. Совсем невысокие, едва достававшие Эрике до плеча, со смуглой кожей. Темные, прямые волосы, скошенные лбы и близко посаженные, узкие глаза. А уж улыбки у них были такие, что оскал на грубо вырезанной маске вождя, в которой он предстал перед ней в их первую встречу, теперь казался Эрике не таким и жутким. «Настоящая мечта стоматолога! Вот Итон расстроится-то наверно, хе-хе!»
Правда, расстраиваться приходилось пока только Эрике, ловя на себе то сочувствующие, то довольно злобные взгляды «красавиц» поселения. И если злость на себя она могла еще хоть как-то обосновать — девушки всегда на нее именно так и посматривали, опасаясь за сохранность своих парней, то вот откровенное сочувствие вызывало одно лишь недоумение.
«Совсем одичавшие, блондинок никогда не видели», — решила для себя Эрика, раз в пятый вляпавшись во что-то склизкое босой ногой. Она брезгливо сморщилась и отправилась искать хоть что-то отдаленно похожее на кухню, ориентируясь по нанесенному ветерком запаху свежей и жареной рыбы, лавируя между тесно стоявшими друг к дружке постройками.
То, что она попала кому-то в немилость, Эрика поняла, когда внезапно сбоку на нее обрушилось нечто тяжелое. Она успела извернуться, и удар прошел вскользь, а потом чьи-то цепкие руки сомкнулись на ее шее, пытаясь зажать в удушающем захвате. Сердце сорвалось с места, и пульс набрал скорость за секунды, разгоняя по венам адреналин… Все произошло так быстро и неожиданно, что Эрика растерялась и не успела даже осознать, что случилось. Жгучий комок гнева застрял в горле. «Черт, и с чего же это я так позволила себе расслабиться в незнакомом месте?»
Воздуха стремительно переставало хватать, перед глазами поплыли размытые пятна. Вцепившись в чужие руки пальцами, не давая окончательно пережать свое горло, Эрика уперлась ногой в стену ближайшего бунгало и как следует оттолкнулась, вмазав висящего на ее спине нападавшего в соседнюю стену. Захват немедленно разжался, давая Эрике глотнуть воздуха и сориентироваться. Перехватив ослабевшую на мгновение смуглую руку, она от души швырнула через себя броском покусившуюся на ее жизнь гадину. Треск рассыпавшегося хлипкого деревянного правилка для сушки шкур и пронзительный рев ярости раздались над поселением, созывая на звуки членов племени, пока ошарашенная Эрика разглядывала поднимающуюся с земли, весьма симпатичную, по сравнению с остальными дамами острова, девку.
— Да ты чего, сдурела совсем? — удивилась Эрика, смахивая со лба растрепавшиеся волосы, глядя на то, как аборигенка выудила из своих потрепанных одежд нож.
— Napakalaking halimaw, pangit! (Чудовище, уродина!) — с ненавистью выплюнула дикарка, злобно сверкая глазами, и замахнулась. Отбив в сторону грязный кулак с зажатым оружием, разозленная Эрика заломила ей руку и выкрутила рукоятку. Нож приглушенно стукнул об утоптанную землю, и Эрика сразу же отшвырнула его ногой подальше. А потом врезала кулаком по миловидному, перекошенному гневом лицу так, что орущая на своем языке проклятия аборигенка рухнула на спину и скорчилась, зажав ладонью свой сломанный нос. Уж чего-чего, а удар у Эрики Эванс всегда был крепкий, а рука тяжелая. Кровь обильно зачастила между темными пальцами дикарки, вплавляясь тяжелым запахом в раскаленный высокой температурой воздух, а Эрика стиснула зубы, чтобы унять бушующие эмоции и не прибить эту ненормальную.
Люди столпились вокруг, взволнованно перекрикиваясь и жестикулируя, от чего Эрике мгновенно стало не по себе и она превратилась в натянутую струну. Ожидая очередного нападения, она придирчиво следила за всеми движениями. Сердце в ее груди било набатом, напряженные мышцы подрагивали. Эрика жадно втянула носом воздух, успокаиваясь лишь когда подоспевший вождь стал разгонять зевак. Солморо поднял лежащий в стороне нож, повертел его в руке и, переговорив о чем-то с воющей на земле девкой, ухмыльнулся Эрике, будто совершенно ничего возмутительного и не произошло. «Интересно, это не его подружка отличилась? — задалась вопросом Эрика. — По возрасту подходит. Иначе отчего вождь что-то не торопится наказывать виноватых? Стоит, как столб, и пялится на меня изучающе».
— Дорогая, ты же девочка, разве так можно? — укорил ее будущий супруг с таким невинным ангельским видом, что Эрика даже стала подозревать, а не привиделось ли ей нападение от переживаний и от лечебных отваров шамана? Нет, не привиделось. Нож был настоящий. И ноющая чего-то Солу девка тоже. Эрика на секунду аж онемела от такой наглости Солморо и закусила губу. «Это я же еще и виновата, оказывается, осталась?»
— Можно подумать, это я напала на нее с ножом! Она же первая начала! — обиделась на вождя Эрика и возмутилась: — Вообще-то, это я пострадавшая сторона! Не будет больше лезть! — и ногой притопнула от досады.
— М-да, строптивая жена достанется, — покачал головой Солморо, заливаясь смехом, чем еще больше разозлил Эрику: «Идиот! Посмотрела бы я, как бы ты смеялся, лишившись пилота!»
— Никакая я тебе не жена, ясно? И вообще, это все понарошку. И ты тут понарошку!
— Да ну, всего один день до свадьбы остался, не забыла? — продолжал веселиться незнамо чему вождь. Нехорошие подозрения вновь захватили ее. «Кто знает, может, я совершаю чудовищную ошибку и все-таки лучше было идти на костер?»
— Пф-ф, вот обязательно нужно было напоминать? Теперь кошмары замучают, — досадливо поморщилась Эрика и ткнула в нападавшую пальцем: — Лучше скажи, зачем она на меня напала? Что ей нужно было?
— Бабы, — безмятежно констатировал Сол и пожал плечами, — она рассчитывала занять твое место в качестве моей жены.
— Так вот в чем дело, — протянула Эрика, чувствуя какой-то душераздирающий коктейль раздражения. «Как бы теперь обоже этого самозваного вождя не сговорились, намереваясь извести меня как конкурентку… Иначе придется самой их изводить. Так себе перспектива». — И сколько твоих ревнивых девок теперь будет караулить меня с ножами по углам, не скажешь?
— После свадьбы никто не посмеет причинить вред жене вождя, а пока тебе лучше быть осторожной, — доверительно обнадежил Сол, наблюдая с ухмылкой, как она презрительно фыркнула.
— Здорово! Блеск просто! И зачем я только согласилась… — возмущенно буркнула себе под нос Эрика, и тут же напустилась на спешащих к ней Диего и Итона: — А вас где черти носят? Тоже мне, охрана никудышная. То яму просмотрите, то покушение. А еще друзья называются… Я с вами и до свадьбы не доживу, не то, что до починки флаера! — и безнадежно махнула на них рукой.
— С тобой все в порядке? Рикки, ты не ранена? — взвился Эстевис, привлек к себе Эрику за плечи и оглядел ее с головы до ног, отметив покраснения на шее. Она помотала головой, но от заботы на душе у Эрики неожиданно стало теплее, и мягкая улыбка тронула ее губы. — Ты же говорил, что пройдя испытание, мы станем членами племени и не будем подвергаться опасности, а Эрику чуть не убили! — бросил Диего Солморо, сурово нахмурившись.
— Вашей Эрике лучше всего было бы сидеть в бунгало и не выходить до самой свадьбы, целее была бы! Бродить здесь в одиночку и уходить в джунгли — не самая лучшая идея. Кроме ревнивых баб тут есть еще и змеи, и опасные хищники, и даже крокодилы, так что лучше вам всем будет отсидеться в пределах деревни, — беззаботно ответил вождь, без лишних церемоний развернулся и ушел восвояси, оставив Эрику на поруки своих друзей. С такой защитой ей было куда спокойней. Вождь, кстати, наверняка тоже кого-то приставлял приглядывать за невестой, и Эрике как-то не шибко верилось, что охрана могла просто проглядеть подобравшуюся к ней девку. Все замечательнее и замечательнее!