Прятки в джунглях

      Всю ночь Бесстрашные провели в салоне рухнувшего флаера не высовываясь, поочередно сменяя друг друга на дежурстве. Ничего не происходило, никто к ним не пытался вломиться и не рычал больше из кустов, а к утру небо прояснилось, первые, еще нежаркие лучи солнца скользнули сквозь густую листву, разогнав последний предрассветный сумрак, и взорам ребят предстал дикий тропический лес с ярко-зеленой растительностью. Кругом высились деревья с туго сплетенными ветками, похожими на веревки, тянущимися прямо к самой земле; цвели и источали сладкие ароматы незнакомые крупные яркие цветы, над которыми порхали бабочки-мутанты, как ладошки врастопырку.       Нежные звуки, издаваемые всякой мелкой живностью, наполняли округу. Вот только Бесстрашным не было дела до местных, искрящихся в лучах солнца красот. Мало того, что шок от пережитого никак не отпускал, так ещё жара поднялась, и в воздухе установилась страшная парилка. Насквозь мокрая форма липла к телу, принося сплошной дискомфорт. И пить хотелось ужасно. Воды и еды у них было по-минимуму, и если они вскоре не найдут пресный водоём — смерть от обезвоживания уже казалась пугающе возможной.       Место крушения ребята покинули в скорбном молчании, похоронив всех погибших прямо в прорытой воздушным аппаратом колее, предварительно углубив ее с помощью ножей. Раненый парнишка, Том, до утра не дожил, умер, так и не приходя в сознание. Его травмы оказались слишком тяжелыми. Из всего экипажа их осталось только трое — Эрика, Диего и АрТи, остальные погибли. Тела сожгли, прикрыли обломками фюзеляжа и засыпали землей, чтобы не разлагались и звери не смогли их выкопать на прокорм. Большего сделать Бесстрашные для своих погибших друзей ничего не могли, нужно было срочно уходить. Эрика не знала, что за животное охотилось на них ночью, но увидев следы его лап и представив, какого размера может быть сама особь, ей захотелось оказаться как можно дальше от места крушения до темноты.       Солнце поднималось все выше, припекая даже сквозь густую зелень джунглей. Эрика монотонно продвигалась вперед, вытирая мокрый лоб и иногда хватаясь за гудящие виски. На душе было мерзко — справиться с тяжелой апатией от потери экипажа и чувством вины совсем непросто, когда в голову лезут непрошеные мысли об их весьма непростом положении, в которое они попали. Решив, что самое главное — сконцентрироваться на конкретных задачах, она постаралась взять себя в руки, и проглотила подступающие слёзы. «Сейчас важно найти воду, потом убежище на ночь, а там… Черт его знает, там и придумается, как быть дальше!» Но выбор в любом случае был невелик, поэтому решение отправиться на поиски воды и еды было принято единогласно.       — Судя по обилию зелени, где-то поблизости все же есть ручей или водоём, — хмуро заявила Эрика, оглядываясь и с трудом переставляя ноги. Все ее тело ломило от боли, в голове гуляли хороводы с песнопениями. Хоть регенерация у Бесстрашных еще осталась, но медикаменты нужно было беречь, мало ли. Шишка на затылке Эрики вздулась с кулак, не будь на ней шлемофона во время падения — лопнула бы голова, как тыковка.       — Может, на этом острове есть и люди, — проворчал Итон и поморщился, словно от зубной боли. — А еще парочка небоскребов с удобствами и поджидающая на крыше вертушка, которая доставит нас домой.       — Ага, и если повезет — варьете полуголых девок, — с обманчивым энтузиазмом поддакнула Эрика, зная наверняка, что от подобного интересного времяпровождения такой кабель, как Итон, точно бы не отказался. — Давайте не будем усугублять и без того непростое положение! Да, мы потеряли отряд… Но мы живы, почти здоровы и все еще пока бесстрашны, не забыл? Куда-нибудь да выйдем! Все будет нормально, нас уже ищут и скоро найдут, — скорее успокаивая себя, чем других, убежденно тараторила она. — А потом мы хорошенько вмажем виски и будем всем рассказывать, какая охрененная на вкус жаренная на костре зверюга, что так некстати для себя пыталась нас сожрать.       — М-да, еду найти, кстати, не помешало бы! — с неподдельным огорчением признался Диего, утирая со лба пот. Солнце уже не просто пекло, а жарило. — Еще немного поробинзоним тут и устроим с голодухи сафари на живность. Тебе только хвостик оставим, Ри! — И пусть это шутка, но от незлобливых перепалок Эрике становилось легче на душе. Это помогало ощущать, пусть даже призрачно, что у них есть что-то ещё, помимо испепеляющей скорби и монотонного ожидания спасения, без возможности как-то о себе сообщить. «Хорошо, что ребята со мной! Одна я б уже в истерике на каком-нибудь дереве сидела».       К всеобщим свалившимся на плечи Бесстрашных бедам, связь с диспетчерами наладить не удалось из-за сильных повреждений электроники. Ребята забрали с собой все, что могло пригодиться и помочь им продержаться какое-то время — немного личных вещей, оставшиеся медикаменты, оружие. Патронов, правда, в наличии осталось совсем мало: их отряд не был военным подразделением, и летели они с мирной делегацией в Лос-Анджелес, для укрепления воздушного сообщения между городами. Местное управление способствовало постройке нового аэродрома, ведь транспортное сообщение тяжело и долго налаживать по разделяющим Лос-Анджелес и Чикаго пустошам бездорожья. А еще Эрика слышала, что у них хорошо развивается судоходное строительство. И так хотелось посмотреть вблизи на настоящие корабли, а не таскаться обессиленной по чертовым джунглям…       Вымотанная тяжелым переходом, Эрика неожиданно почувствовала, как сперва повеяло мимолетной прохладой, и где-то вдалеке зазвенела вода, а потом она еще шустрее принялась раздвигать ветки и пробираться сквозь растения на звук, то и дело оглядываясь, мечтая умыться и попить. Довольно скоро она вынырнула из зарослей к разлившемуся в небольшой пруд ручью, обрамленному поросшими мхом валунами и необычными растениями, продолговатые ветви которых утопали в приветливой влаге.       — Ну хотя бы от жажды не сдохнем, — с облегчением констатировала Эрика забираясь по колено в неглубокий водоем, и принялась плескать в пылающее лицо прохладную воду.       Остальные приткнулись на берегу в сторонке, черпали ладонями живительную влагу и долго пили; потом наполняли фляги, пока Эрика набирала полные пригоршни воды и плескала себе на темечко, пытаясь избавиться от головной боли. Неожиданно она замерла, насторожившись. Ноги. Сперва Эрика заметила голые человеческие ступни, остальное было скрыто за прибрежными зарослями. Приглядевшись, она чуть продвинулась вперед, и за ветками угадывались еще одни. Люди. Здесь есть люди! Не успела Эрика обрадоваться своему открытию, как кусты вокруг водоема зашуршали, а сама она за секунды оказалась около ребят.       — Люди! — и из зарослей возникли несколько человек в странных набедренных повязках из длинных толстых волокон. Загорелые дочерна, обвешанные деревянными бусами и перьями, невысокие, темноволосые и обросшие — страсть. Глаза их были раскосыми, а лица обмазаны какой-то грязью или краской. Эрика догадалась, что это скорее всего какие-то местные жители острова. Вот только выглядели они как… Дикари? Аборигены? Незнакомцы не менее озадаченно, чем сами Бесстрашные, разглядывали их, выставив перед собой заостренные палки.       — Это копья, что ли? — удивился Итон, наблюдая за тем, как дикари постепенно их окружают. — Здесь есть люди, значит, есть и поселение, и скоро мы выберемся с острова!       — Какие-то они странные, и голые почти, — посетовала с недоумении Эрика. Ни страха, ни волнения она в тот момент не чувствовала, как ни странно. Ничего, кроме изумления, эти дикари у неё не вызывали, ведь Бесстрашные и не предполагали, что так близко к материку кто-то живет, о ком они еще не знали. Раньше их поисковые отряды так далеко не забирались. Это здорово, вот только аборигены, настороженно обступив ребят кругом, принялись роптать на незнакомом языке. — Ди, ты понимаешь, что они говорят? — прошептала Эрика, надеясь, что бывший Эрудит изучал когда-либо какие-то языки.       — Нет, никогда не слышал ничего подобного. Эй! — позвал Диего, но люди восприняли этот жест опасливо и копья пришли в движения туда-сюда, будто сейчас вот-вот воткнутся в троих незнакомцев. — Спокойно, спокойно, нам нужна помощь. Мы попали в аварию и наш флаер разбился. Здесь есть поселение? — жестикулируя руками под непонятное ему роптание, пытался объясниться Эстевис, не забыв попутно затолкать Эрику себе за спину. — Мы не причиним никакого вреда, нам нужно с кем-нибудь поговорить, кто знает наш язык. Вы меня понимаете? Итон, не смей трогать пистолет, иначе они нас наткнут на свои шпажки. Ты же не собираешься по ним стрелять? Не сейчас уж точно.       — Чего-то они ни разу не внушают доверия, — пробурчал подозрительно АрТи, но рука, метнувшаяся к поясу с оружием, вернулась вверх, давая таким образом понять, что от него не будет агрессии. Это хорошо, это правильно, думала Эрика, ни у кого и в планах не было причинять незнакомцам вред — Бесстрашные не имели права стрелять по мирным людям, а только защищать их, если понадобиться. — Может, они хотят нас сожрать?       — Ты тоже им не внушаешь доверия, уж поверь, — цыкнув на друга, Эрика с любопытством разглядывала весьма колоритных людей. Восторг начинал потихоньку ее отпускать, уступая место осторожности, и тревога непрошено сжала сердце.       — Да почему?! — уже совсем обалдело уставился на нее АрТи. Эрика безнадежно махнула рукой. «Разве ж ему объяснишь!»       — Да потому. Рожа у тебя блудливая, — мстительно проворчала она, заметив, как кипиш вокруг них нехорошо усиливается это голоса людей становятся резче и требовательнее.       Острые копья угрожающе метались в такой опасной близости, что Эрике с трудом удавалось удерживать инстинкты и не вырываться, когда один из аборигенов неожиданно дернул ее за руки и начал стягивать запястья веревкой. Она не знала, что нужно этим людям, но подчинилась — раз они хотели забрать их с собой и не пытались убить, то лучше не показывать никакой агрессии, а посмотреть, куда эти аборигены их отведут. Диего шумно втянул воздух носом, как всегда, когда сердился, но не позволил дать волю эмоциям, добровольно подставляя свои запястья под узлы.       — Полегче, мы не причинили вам никакого вреда, — зашипела Эрика от излишней бесцеремонности незнакомцев, но ее толкнули в спину, велев топать вперед и, видимо, заткнуться. Рюкзаки и оружие аборигены тоже забрали, скрутили Бесстрашных веревками, связав всех троих вместе в одну связку, и повели по узкой тропе, не убирая копий. Чудики. Дикари настоящие! Но страх провести еще одну ночь в джунглях, полных опасностей, настолько кипел в душе Эрики, что она радовалась сейчас любому, даже не слишком цивилизационному обществу. И любопытно было, конечно — кто же это такие и что будет дальше? Оставалось надеяться, что все-таки это мирные аборигены.       По тропическому лесу их вели не слишком долго, а может, Эрике просто так показалось? От усталости на нее накатывала слабость, коленки подрагивали и голова кружилась. «А чем там вообще лечат сотрясение? — вспоминала она про себя, чтобы отвлечься. — Постельный режим, отсутствие физических нагрузок, выматывающих походов по неизвестной местности, яркого света и стрессов. Ага! Вот сейчас со смеху описаюсь… Не, скорее в обморок хлопнусь. Какая досада». Скверное самочувствие не отпускало ее ни на минуту, еще и дикари без умолку болтали что-то и палками своими махали, подгоняя их. И парилка стала совсем жуткой, как в бане. Может, снова гроза будет? Эрика огляделась и поморщилась. Ничего не разобрать. Вокруг только заросли, похожие друг на друга сплошной стеной до самого неба. Но и они, наконец, расступились, явив взору путников деревянный частокол с насаженными на колья черепами… Уф-ф, животных.       Поселение было большое: множество дощатых разномастных домиков с крышами из соломы и пальмовых листьев, Рикки не знала, как правильно они тут назывались. Диего сказал, что постройки похожи на бунгало и выполнены явно из бамбука. Несколько кострищ с котлами, тут и там Эрика замечала развешанные звериные шкуры. Огороженные загончики с козами, свиньями и птицей.       — А неплохо они тут обустроились, основательно, — заключила Ириска себе под нос. — Почти как в Дружелюбии.       — Точно! И такие же все приветливые, — поддакнул Итон, продолжая зубоскалить по поводу и без. Эрику непроизвольно передернуло. Вот приветливостью-то что-то эти аборигены не блистали. Даже наоборот. — Эй, ты что, боишься? — изумился АрТи, глядя на бледную подругу, хотя сам весь был насторожен. — Не бойся, я же рядом!       — Иди ты… И так не по себе. Тоже мне, защитничек… — мрачно огрызнулась Эрика, подавляя панику. «А, чтоб вас всех черти слопали! Все будет хорошо!» Верить в самое худшее она не собиралась, не могла. И так пережила слишком много за минувшие сутки.       Среди великолепия местной цивилизации носились голые и жутко чумазые ребятишки, сверкая пятками. Женщины, обряженные в цветастые драные тряпки и листья, трудились по хозяйству. Заметив делегацию с чужаками, они побросали свои дела и, переговариваясь разноголосо, припустили следом за ведущим пленников конвоем, но слишком близко подходить не решались, оставив мужчинам право разбираться с гостями самим.       Поселение находилось на возвышенности, океан вдалеке бирюзовой гладью сливался с небом, насколько хватало глаз. Эрика подставила вспотевшее лицо теплому, солоноватому ветерку, ласково касающемуся растрепанных волос, а потом сбилась с шага — их вывели к площадке, на которой застыли сложенные в круг огромные, проржавевшие от времени части самолета. Обгоревшая турбина, почти целое крыло, хвост, с ободранным фюзеляжем и детали помельче… Рикки пыталась угадать, сколько лет уже это добро здесь пролежало? Наверное, воздушные судна разбились когда-то давно на острове, а эти чудики вокруг поселение построили. Это ж надо!       — Скорее всего, это их идолы, — поделился Диего своими подозрениями. — Точно, придурочные. Они чего, самолетам поклоняются?!       — А у нас настоящий талант по поиску приключений на жопы, с которых сейчас, как мне кажется, станут сдирать шкуры! — не скрывая печали, отозвался Итон понизив голос, когда один из аборигенов разрезал ножом стягивающую Бесстрашных упряжку. — Больше всего жаль твою, конечно, Ириска.       «Ох, только не это!»       Не успел он толком договорить, как Эрику грубо дернула в сторону пара жилистых рук. Она отреагировала мгновенно, выворачиваясь, но было уже поздно. Что можно было предпринять в ее положении со связанными руками против острого копья, больно упершегося ей под подбородок, осадив с Эрики весь пыл. «Час от часу не легче!»       — Пусти ее, урод! — взрыкнул Диего, выдрался из рук дикарей и снес плечом одного из обидчиков Ириски. Древко копья тут же смачно вмазало ему по затылку.       Завязалась потасовка, толкучка, сопровождаемая воинствующими криками аборигенов и матом Бесстрашных. Парочка дикарей катались по земле, сбитые с ног АрТи. Их растащили друг от друга, набрасываясь со всех сторон, как собаки, и привязали к самым огромным частям самолета, удерживая на месте в несколько рук. Сердце у Эрики носилось от горла к пяткам, туда-сюда. И как назло, никаких озарений о спасении ее голову не посещало. «О, черт, а я уж решила было, что все самое страшное мы уже пережили…»       — Мы не хотели причинять зла. Мы не враги! Да что вы делаете? Пусти… — запальчиво выкрикнула она, извиваясь под плотной вязкой. Веревка впивалась в кожу и сдирала ее, но Эрике нужно было только освободить одну руку, дотянутся до голенища и достать нож. Обыскивать не умеют, придурки! Но ничего не выходило. Все тело колотило от ужаса, от горячки драки. — Да пустите же вы, ненормальные! Мы ничего вам не сделали! — острие замерло перед ее лицом, чтобы Эрика замолчала, и она лишь зашипела сквозь зубы, когда холодный металл чуть вдавился в ее шею. «Суки, спеленали как младенцев. Да и мы молодцы, просто чемпионы, позволили забрать оружие и, как телят, вести на веревочке в аккурат на расправу!»       — Да не тыкай в меня своей зубочисткой. Ты мне руки развяжи, и я тебе ее в задницу воткну до самых гланд, — угрожающе голосил Итон. Он был весь в испарине, сломанная рука еще не восстановилась, а дикари заломили ее Тайлеру назад. — Твою мать! Может, какой город сюда своих шизиков из психушки вывез?! Вы че, блядь, задумали?!       Эрика окончательно перестала понимать, что к чему, когда аборигены начали складировать у ее ног поленья, однако буквально через секунду дикая догадка заиграла в голове, отправляя порции мурашек по коже. «Они что, сжигать нас собрались?! Сдурели! В мои планы вовсе не входило превратиться в шашлык! Уж не позавтракать ли собираются эти, похоже, окончательные шизики?!» Пару раз истерично дернувшись, она лишний раз убедилась, что привязана намертво. «Если уж здоровенным мужикам не удалось вырваться, то мне, хрупкой девушке, и подавно не удастся! Блядство! Проклятье!»       — Поздравляю вас, ребятки… О-о-ох, как же мы лопухнулись! — простонала она обреченно.       Из кучкующейся вокруг толпы дикарей выскочил сморщенный, седовласый мужичок уже в летах, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять — он у них за главного шизика. Раскрашенное символами лицо и тело, позвякивающие амулеты на шее и запястьях — точно, шаман или жрец, вспомнились Эрике уроки по древнейшей истории. Темные глаза «сморчка» цепко охватили фигуру Эрики, и он резко подался вперед, потянувшись к ее голове, словно увидел что-то необычное. «Может, это из-за цвета волос? — догадалась Эрика. — Ведь вокруг не наблюдается ни одной блондинки».       — Послушайте, мы просто потерпели крушение… — с плохо скрываемым раздражением в который раз попытался вправить чудакам съехавшие мозги Диего, но шаман сделал знак рукой, и один из аборигенов призвал Эстевиса замолчать, выставив копье. «Вот это мы встряли!» — продолжала сокрушаться Эрика.       — Что вам нужно? — не утерпев, поинтересовалась она, когда новоприбывший ненормальный решил потянуть к ее волосам не первой чистоты лапу, и предостерегающе лязгнула зубами, давая понять, что цапнет за милую душу. «Нет, ну, а что? С какой стати церемониться с этим обществом, раз оно не спешило церемониться со мной?»       Надо признать, взгляд незнакомца, когда он разглядывал ее, ничуть не уступал подозрительности эрикиному, хотя шаман сумел придать лицу надменное выражение и ограничил свое недовольство лишь поджатием губ. Поиграв в гляделки буквально несколько секунд, он резко вытащил из-за пояса нож и замахнулся, будто собирался перерезать ей горло. Эрика аж дернулась от возмущения и неожиданности, внезапно породив визг такой силы, что остальные чуть не оглохли. Её вопли с непривычки трудно было вынести без содрогания, и если родители Эрики были музыкальными людьми и обладали слухом и голосом, то её вокальные таланты считались настолько невыносимыми, что их могли использовать в качестве самой изощренной пытки в Бесстрашии. Вот только аборигены совершенно не прониклись ее ором и ни на йоту не утратили враждебных намерений, а шаман так и остался ошарашено стоять с ее локоном в кулаке, совершенно оглушенный.       — Langit biktima! (Небесная жертва! [1]) — тряхнув головой и отмерев, вскрикнул сморчок с таким энтузиазмом, будто ему на ногу свалились все сокровища мира, и раскинул руки к небу. Эрика растерялась: «Что бы это означало? А черт его разберет, что это такое!» Тишина оставалась лишь на мгновение — почти тут же она сменилась дружным воплем всего племени. «Только этого и не хватало! Вот паскудина укуренная!» Сердце в груди Эрики совершило тошнотворный кувырок, подскакивая к горлу.       — Biktima! (Жертва!), — нараспев оглушающе скандировали дикари, снова, и снова, и снова. Недобро так. Многообещающе. Постепенно клич подхватывали все большее и большее количество голосов. И тут Эрика догадалась, что они шибко попали, потому что дикари стали раскачиваться, подобно в ритуальном трансе, вскидывали руки вверх, а потом принялись выплясывать, разбегаясь то в две шеренги, то в одну, изобразив что-то, отдаленно напоминающее флаеры, или древние самолеты на взлетной полосе…       В отчаянии уставившись на вытанцовывающих дикарей, Эрика кое-как старалась не сорваться на новую порцию визга от кромешной безнадеги. «Боже, да эти аборигены же тут совсем-совсем тепленькие, а мы еще объясняли, что с неба свалились! Идиоты! И что теперь делать?» Никаких блестящих идей в ее раскалывающейся голове что-то не торопилось появляться. Глухо простонав, Эрика в сердцах сплюнула. Теперь шанс выпутаться из этой западни казался ей ничтожно малым. «Как глупо вот так закончить свои дни, через столько всего пройти, столько потерять и сдохнуть лишь оттого, что племя психов решило нас сжечь!»       Парни — Тайлер и Диего, — ругаясь сквозь зубы, не оставляли безрезультатных попыток вырваться. Чуть в сторонке задымил костерок, кажется, в честь пленных… «Теперь точно самое интересное начинается! — От бессилия и наливающегося отчаяния Эрике хотелось выть. — Надо ж так попасть!» Ярость расперла сердце, она остервенело дернулась и сорвалась на крик:       — Ах вы, сучье племя! Я вам не свечка, а человек! Вы все пожалеете, богом клянусь! Когда наши люди найдут вас, камня на камне не оставят от этого поганого места!       Не успела распалившаяся Эрика израсходовать запас проклятий и наполовину, как барабанный бой прервал ее угрозы и вопли местных диалектов. Дикари замерли на мгновение, а через пару секунд дружно хлопнулись на колени. Шаман подскочил как ужаленный и с трепетом понесся к выстроенной напротив веранде из бамбука, с висящей на проходе шкурой вместо двери. «Vip-ложе, мать его, для важных персон, чтоб наблюдать удобнее? Жуть какая! Бр-р!»       И верно, сперва оттуда появились несколько крепких, вооруженных копьями и болтающимися на поясах мачете мужчин, с воинствующей раскраской по всему телу, которые, расступившись в стороны, торжественно пропустили из прохода…       — Это еще что за петух раскрашенный?! — с обманчивой мягкостью проговорила Эрика как-то уж слишком громко, во все глаза ошарашенно уставившись на… О-о, на что-то, заросшее копной темных волос, облаченное в бесформенную тряпку с костяными пластинами, бусинами, пушистыми цветными перьями и грубо вырезанными идолами, что делало существо похожим на кучу хлама. Ожерелье из клыков и когтей животных висящее на шее этого некто, бренчало при каждом шаге, как погремушка, а лицо было скрыто под деревянной маской, украшенной росписями и таким чудовищным звериным оскалом, что у Эрики даже по пяткам мурашки пробежали. И увидев, с каким почтением перед торжественно прибывшим склонился шаман, до нее с запозданием дошло, что это вождь дикарей. «Восхитительно! — все крохотные надежды Эрики хоть на какое-то спасение с гнусным хихиканьем рассыпались в пыль. — Ох!»       Главный дикарь вальяжно, гордо расправив плечи, неторопливо приблизился, и растерянной Эрике стоило некоторых усилий не застучать зубами, вытянувшись в треплющую адреналином струну, когда он остановился напротив. «Что ему нужно? — опасливо промелькнуло у Эрик в голове. Диего глухо процедил предупреждения, чтоб вождь держал дистанцию. Лицо у Эстевиса побледнело, губы упрямо сжались. — Верный, настоящий друг, готовый каждый раз вклиниваться между предметом своего обожания и очередной опасностью. Спасибо тебе!»       Вождь никак не отреагировал на чужие слова и пристально рассматривал Эрику несколько минут, показавшиеся ей вечностью, на протяжении которых бой тамтамов не ослабевал ни на минуту. У Эрики все больше и больше кружилась и болела голова, казалось, что тугой обруч сковал череп и вот-вот сейчас раздавит его, как переспелое яблоко. Сил бояться или думать о том, что их ждет, больше не оставалось — на первый план вышла одна только голая и неприкрытая злость. Шутка ли, выжить при падении самолета, потерять почти весь экипаж, подвергнуться нападению дикой зверюги и быть сожженными на костре аборигенами, чье самое грозное оружие — это копья… «Уму непостижимо! Со стороны судьбы это отдает уже откровенным глумлением!» Эрика гневно смотрела на вождя и пожелала ему от всей души провалиться в преисподнюю.       Внезапно из-под ярких и обильных одежд высунулась дочерна загорелая рука и стремительно потянулась прямо к ее лицу. Нельзя сказать, что Эрика перепугалась — это будет недостаточное отражение ее чувств. Гнев выжигающей кислотой пролился на негодование, весь ужас их положения, тягостное ожидание своей участи и неприятие самого факта, что придется сейчас умереть такой нелепой смертью! Даже спасительный визг застрял где-то в горле…       Эрика инстинктивно дернулась в сторону, отворачивая лицо от вождя, пребольно ударившись головой о ржавый каркас турбины, когда длинные и, на удивление, чистые пальцы неуклонно вернули ее в исходное положение, а потом одним движением огладили лицо сверху вниз, ото лба до подбородка… Эрика замерла не в силах никак отреагировать, только смотрела на ощерившуюся злобным оскалом маску, в прорезях которой угадывались человеческие серо-голубые с карими вкраплениями глаза.       — Были бы у меня руки не связаны, ты бы сейчас в отключке валялся, урод пизданутый! — прошипела Эрика сквозь зубы. — Нечего меня лапать!       Вождь рассматривал ее, чуть склонив голову, словно пытался что-то для себя решить. Эрике не было видно выражение его лица, но почему-то ей неожиданно показалось, что в этом промедлении скрывается их спасение.       — Вы понимаете меня? — догадалась она, стараясь внимательнее всмотреться в глаза вождя в надежде, что он знает их язык. — Мы потерпели крушение, прошу, помогите…       — Ito ang aking makalangit na asawa! (Это моя небесная жена!) — не отворачиваясь от Эрики, громко провозгласил вождь своим аборигенам, и она топнула бы от досады, если бы конечности её не были скручены и привязаны на совесть. Надежда на то, что вождь их понимает, рухнула в одночасье… Сейчас они подпалят дровишки, и пиши пропало.       — Убери от нее свои лапы, ублюдок! — процедил Диего, изо всех сил пытаясь высвободить руки. — Возьмите нас, но девушку отпустите! Мы ничего вам не сделали!       — Я тоже мало жил, вообще-то! — завозмущался Итон. — Мне тоже умирать неохота! Но если Ириску освободите, то я готов, — довольно скомкано добавил он под хмурым взглядом Диего и поморщился от отдавшейся в руку боли.       Но что бы они ни говорили, аборигены окружили их под завывания шамана и мерный бой барабанов, начали пританцовывать и помахивать копьями, периодически прикладывая их к плечу. Эрика с удивлением поймала себя на мысли, что их танец больше похож на парад или праздничное построение с демонстрацией оружия… «Хотя откуда им знать? Мать твою, чего только не лезет в голову перед самой нелепой смертью, какую только можно себе представить…» Однако, окружившие их дикари разбросали дрова и принялись освобождать пленников под зорким присмотром личной охраны вождя, который, бросив своим людям еще какие-то фразы на незнакомом языке, направился в сторону веранды, а дикари, подталкивая несостоявшихся жертв, повели их следом.       Теряясь в догадках и переглядываясь, пленники шли за вождем, догадываясь, что они, видимо, зачем-то понадобились ему.       — Ну что, есть предположения, что это может быть? — спросил Итон, баюкая сломанную руку. — Какого хрена нас ведут куда-то? Может быть, мы показались им слишком тощими для сожжения? И они посадят нас в клетку и будут откармливать, как гусей?       — Помолчал бы ты уже, Итон! — грозно рыкнул на парня Диего. — Рикки вон сейчас сознания лишится от всех этих приключений. Эй, ты как? — поддержал он Эрику, споткнувшуюся о валяющуюся под ногами палку.       — Да все нормально, голова немного кружится. И побаливает, — покривила душой Эрика, готовая сейчас почти на все, только бы прилечь. Ее колотило от облегчения. «Неужели это спасение, когда его совсем не ждешь! Не знаю, хороший ли это человек, не знаю, зачем он спас нас от этого безобразия. Да и спас ли? Какие у него дальнейшие планы? Но, видимо, авторитет вождя тут непререкаемый, если одна его фраза смогла так резко поменять решительность дикарей принести нас в жертву. Может, конечно, окажется, что он такой же ненормальный, как и всё его племя, но пока и такой шанс отсрочки смерти кажется очень неплох. Других просто не осталось». — Не понимаю, что ему может быть надо, он ведь нас не понимает…       Они вошли в довольно просторное помещение под крышей из больших листьев и в нерешительности толпились у входа. Вождь, скинувший свое клоунское одеяние и оставшись в гораздо более спокойных серых одеждах, вполне по-светски указал им на грубо сплетенные из бамбука кресла. Когда пленники уселись, он снял маску и небрежно бросил ее на возвышенность, заменяющую тут стол.       — Вы, наверное, гадаете какого члена тут происходит? Так вот, докладываю, мы с вами в большой жопе, господа, — на их родном языке проговорил мужчина, ухмыляясь в густую косматую рыжую бороду. — Добро пожаловать в мой мир! — В голосе их нового знакомого явственно звучала насмешка.       Бесстрашные ошарашено вглядывались в странного мужика, который, в свою очередь, разглядывал их. На вид ему было лет сорок, во всяком случае Эрике так казалось. Он обладал не очень высоким ростом, коренастой фигурой, но в остальном больше всего напоминал изгоя еще времен ее деда: заросший, неопрятный, кажется даже оплывший, волосы висели спутанными патлами, а в бороде даже вроде бы кто-то копошился… Эрика знала, что полвека назад афракционеры жили прямо посреди Чикаго и навевали ужас своим неопрятным видом, все их боялись, а детей пугали, что если они не будут хорошо учиться и следовать результатам теста на фракции, попадут к изгоям… Вот одного из таких пугающих личностей, которых Эрика видела только на картинке, и напоминал ей этот, так называемый, вождь.       — Откуда вы знаете наш язык? Вы с материка? Как вы тут оказались? — посыпались вопросы от парней, Эрика же сидела оглушенная последними событиями и не могла вымолвить ни слова. «Значит, мне не показалось, он понял все, что я ему сказала, недаром почудилась насмешка в его взгляде…» Мысли хаотично проносились в ее голове, но все-таки она поглядывала на такое манящее плечо Диего. Как же хотелось прислониться к нему, прикрыть глаза и отключиться уже от всего…       — Мы тоже потерпели крушение, как, скорее всего, и вы, — объяснил вождь. — Тут редко ходят морские корабли, много рифов, подводные скалы и мелководье, а вот флаеры разбиваются довольно часто в сезоны ураганов. Летят в Лос-Анджелес и сбиваются с курса. Вы ведь туда летели? Откуда? Из Сан-Диего?       — Мы из Чикаго, — ответил вождю Эстевис. — Вы правы, мы летели в Лос-Анджелес, у нас дипломатическая миссия…       — Чикаго, значит… — протянул вождь и ухмыльнулся. — Как же, наслышан, как не знать. Фракции, Бесстрашные, победившие безупречных… Ну, понятно, с Лос-Анджелесом надо налаживать отношения, это же топливо и красивые девушки.       Вождь прищурился и глянул почему-то в сторону Итона, который в недоумении переглянулся с Диего.       — А чего на меня смотреть, я только программист! — зачем-то сказал АрТи, будто оправдываясь.       — Хм, — задумчиво почесал бороду вождь. — А пилот среди вас есть?       — Эрика пилот, — ответил ему Диего. — Я механик. А вы откуда? И как к вам обращаться? Получается, вы спасли нас от участи быть сожженными на костре, мы должны выразить вам свою благодарность, — проговорил он, не спуская пристального взгляда с вождя. Что-то в нем настораживало, вот только что именно, Диего не мог объяснить даже себе.       — Они зовут меня Солморо. Вы можете звать меня Сол, — вождь поднялся с кресла и, оглаживая бороду, и прошелся вдоль комнаты в раздумьях. — Мой флаер потерпел крушение, а эти аборигены как раз потеряли своего вождя. Придурки очень суеверны, и пока я пытался наладить с ними контакт, они уже возвели меня в предводители. И поверьте, если перед вами альтернатива быть принесенными в жертву, то вы согласитесь и на такое.       Солморо окинул их пристальным взглядом и прищурился.       — Мы только вылетели из Лос-Анджелеса, когда попали в грозовой фронт, — проговорил он, стараясь придать голосу как можно больше убедительности. — Из моего экипажа никто не выжил, а обнаружившие меня аборигены тоже поначалу не были так уж дружелюбны. Но у меня были веские аргументы и мне удалось с ними договориться.       — Так откуда вы? Из Лос-Анджелеса? — не унимался Диего. АрТи шикнул на него было, но Сол его перебил.       — Оттуда. И очень бы хотел туда вернуться, несмотря на свое положение здесь. — Последнюю фразу он сказал с горькой усмешкой, и взгляд Солморо обратился к Эрике. — А вы, прекрасная незнакомка, мой билет домой.       — В смысле? — не поняла Эрика и поежилась. — Что вы имеете в виду?       — Вы, так называемая, «жертва с неба», — как-то не слишком добро усмехнулся здешний владыка. — Я уже говорил, что эти ублюдки жутко суеверны, они поклоняются флаерам, а обломки воздушных кораблей заменяют им мощи. На мою беду, а может быть, счастье, они видели, как я выбирался из кабины пилота и приняли меня за сына бога… Та еще история, — Солморо провел большим пальцем по нижней губе и продолжил: — Короче, вы чужаки, и должны были стать жертвой…       — Но ведь мы тоже вышли из флаера, — опять влез Итон. — Мы тоже боги, получается!       — Я им так и сказал, но у них есть поверье… Хотите смейтесь, хотите нет, но их шаман предсказал, что к вождю придет жена с неба. «Makalangit na asawa». Вы четко подходите под эту роль. Так что мне придется жениться на одном из вас.       — Так! Стоп! — когда весь смысл сказанного вождем дошел до нее, встрепенулась Эрика с подобающей случаю смесью ужаса и недоумения и нервно заерзала, будто вполне удобное кресло превратилось в колючего ежа. — Что значит жениться?       — То и значит. Они верят, что вождю жена должна с неба свалиться, что непонятного? — довольно раздраженно ответил Эрике Солморо, чем еще больше завоевал ее недоверие и разрушил всю надежду на то, что это была шутка. — Так что кому-то из вас троих придется стать моей женой.       Эрика шумно вздохнула и задумалась, судорожно придумывая пути отступления. «Стать женой? Не так уж и сложно догадаться, что такая участь выпадет именно мне. Спасибо, конечно, но на это я не подписывалась. Хотя, если сейчас согласиться, а ночью по-тихому свинтить куда подальше… Ага! И придется еще потом до скончания дней бегать по джунглям от своры раздосадованных, лишившихся праздника и свадебного банкета дикарей… Нет, не стоит рисковать». Эрика глянула на парней и решила пойти на хитрость:       — А у вас однополые браки разрешены? — невинно поинтересовалась она, хлопая ресницами и, на всякий случай старательно заулыбалась до ушей, что челюсть чуть судорогой не свело. Хотя ничего радостного или хотя бы смешного совсем не было. Но это мелочи. Главное — чтобы не было мучительно плохо только ей. Опешившие от коварства Эрики мужчины посмотрели на нее укоризненно. — Нет?! — догадалась она досадливо и издала нервный смешок: — Несправедливо! И гей парадов нет? Какая жалость!       — Вы что, намекаете, что Эрика должна стать вашей женой? — с угрозой в голосе спросил Диего, взглядом стараясь заставить Итона возмутиться тоже. Эстевис поднялся, занимая угрожающую позу и сжимая кулаки, готовый уже ринуться на обидчика, когда его остановило холодное дуло пистолета. Вот такого-то поворота Диаего не ожидал. — Вы нам угрожаете? — сощурившись, спросил он.       — Отнюдь. Просто призываю к благоразумию, — спокойно ответил Сол, скрывая оружие в складках одежды. — Я освободил вас, но не желаю, чтобы вы делали глупости.       — Но Рикки не может выйти за вас замуж… Это совершенно не приемлемо!       — То есть, костер вам больше по душе? — невозмутимо уточнил Солморо, отходя к окну, но не спуская с Бесстрашных взгляда. — Вы можете отказаться, но тогда я не смогу вам ничем помочь. Да бросьте, леди, — он иронично посмотрел на Эрику, снова почесывая свою клочкастую мерзопакостную бороду, отчего Эванс скривилась, точно слопала целый лимон, а потом метнула в сторону здешнего предводителя убийственный взгляд. «Что-то не нравится мне предполагаемый супруг, ну вот ни капельки не нравится!» — Эта церемония языческая и ничего не значит. А жена вождя и ее свита будут здесь в почете. Починим быстренько ваш флаер и свалим отсюда каждый своей дорогой…       — Я не понимаю, почему вы, как влиятельный человек, просто не можете сказать, что мы… Ну не знаю, тоже боги, ваши братья или что-то в этом духе! Пусть бы даже нас сожгли…       — Ты, Эстевис, помолчи, — насупился АрТи. — Что такого, если они проведут обряд и оставят нас в покое? Он вот говорит, что церемония не имеет никакого юридического…       — Итон, ты давно уже нарываешься! — сжимая кулаки, рявкнул Диего. — Рикки не товар и не вещь, чтобы вы оба могли вот так запросто ей распоряжаться!       — Так! А ну, тихо! — крикнула Эрика, возмущенно пресекая их споры, понимая, что еще минута, и она не сдержится, и от души настучит по башке им обоим. Итону — за меркантильное коварство проснувшегося в нем торговца, а Эстевису — за надутое выражение лица обманутого супруга, внезапно обнаружившего на своей голове ветвистые украшения. И ей казалось, что лимит огорчений на сегодня превышен сверх всякой меры. — Какого хрена вы говорите обо мне так, будто меня тут нет? С чего вы решили, что можете решать мою судьбу за моей спиной?       — Да ладно тебе, Ириска, подыграешь этим чудикам, зато мы выберемся отсюда! — Эрике почудилось или во взгляде так услужливо устраивавшего ее судьбу Итона, промелькнуло что-то, похожее на издевку?       «Просто подыграть? Просто замуж за… — Эрика раздула ноздри курносого носа и аж задохнулась от охватившего ее негодования: — Значит, я должна выйти замуж? Я? Да меня, между прочим, до сих пор ни один поклонник не смог заманить в такие сомнительные сети! Даже Диего! А вот теперь в качестве насмешки судьбы мне нужно выйти за вот это чучело лохматое! За этого страшного, волосатого, немытого и нечесаного дикаря, чьи подданные, того и гляди, мечтают меня спалить на костре, как какую-то ведьму! Это нечестно! Да они вообще, что ли, тут все одурели!»       Эрика не собиралась идти у них на поводу, но понимала, что другого выбора ей не оставили. Пока она качала головой, пытаясь осознать весь ужас своего положения, перепалка между парнями набирала обороты и грозилась вот-вот перейти в драку.       Только вождь тихонько посмеивался себе в бороду.       «Странные они, эти Бесстрашные, — размышлял он. — Отважные до безрассудности, но при этом ничто человеческое им не чуждо. Все, что я слышал о Чикаго находит свои подтверждения, хоть это всегда казалось красивой сказкой. Неужто они все такие там? Тогда все еще больше упрощается…»       — Послушайте! — вмешался он в их перепалку. — Давайте заключим сделку! Вы знаете, что это такое? Договор? Соглашение?       — Говори, — коротко бросил ему Итон, видимо, уже полностью прочувствовавший, что опасность миновала.       — Если мы проведем обряд — выиграем время, чтобы беспрепятственно починить флаер. Кроме моего, пролежавшего тут два года, есть здесь еще парочка аппаратов, в разной степени повреждения. Может, из всех удастся собрать целый флаер, который будет способен подняться в воздух. А я вам гарантирую безопасность в обмен лишь на маленький спектакль: эти обезьяны тупые до ужаса, но ко всему прочему еще и очень упрямы. Мы проведем обряд и будем спокойно заниматься ремонтом — хомячки будут думать, что боги поклоняются идолам, и не будут даже подходить. А потом просто разбежимся в разные стороны. Идет?       — Рикки, ты не обязана это делать, — горячо сказал Диего, почти умоляюще глядя на раздумывающую девушку, словно это она сама тут замуж просилась. Вот уж не было печали.       — Да что такого-то, чувак дело говорит! — не унимался АрТи. — В противном случае никто не даст за наши жизни и ломаного гроша!       — Хватит! — рявкнул Диего. — Ты готов ее отдать, подложить под кого-то, лишь бы выжить!       — Это ничего не значащий обряд, остынь, Ди, — покачал головой Итон. — Никто ее подкладывать не собирался, это фикция!       — Да какого хрена… Если она не хочет, то никто не вправе…       — А теперь заткнитесь, оба, — решительно проговорила Эрика и поднялась. Досада из-за свалившихся на ее голову обстоятельств выживания и радость оттого, что у них появился неплохой шанс выбраться с острова — странный коктейль, мучительно плескающийся в груди. «Я согласилась бы пойти замуж хоть за самого черта, лишь бы спасти себя и ребят от костра. Впрочем, эта свадьба только формальность, и мне же не придется жить вот с этим… В любом случае хуже-то все равно не будет, правда?» — Если вы правда гарантируете нам безопасность и готовы помочь выбраться, то давайте сделаем это. Я согласна!       — Рикки, — снова начал было Диего, но его перебил Сол, которому надоел этот детский сад:       — Тогда свадьба через два дня! — бескомпромиссно объявил вождь. Он уже хотел было отвернуться, когда хрупкая фигурка Эрики медленно осела на пол — вспышка эмоций отняла у нее последние силы, и она провалилась в спасительную тьму, в забытье, в котором нет ни скалящихся масок, ни людей с копьями — ничего. Просто темнота.       Диего бросился к Эрике, осторожно приподнимая её на руки и устраивая ее растрепанную голову на своем плече, прислушиваясь к дыханию. Итон же уставился на свою подругу с неприкрытым изумлением, радуясь вполне, по его мнению, удачной сделке. Чего никак нельзя было сказать о самой новоиспеченной невесте, которая нежданно-негаданно вдруг решила, с присущей всем кисейным барышням эмоциональностью, грохнуться в обморок. Хохотнув, АрТи взглянул на изумленного вождя и изрек:       — Это она от счастья!