Птицы и звери

«— Она тебя любила. — Она так сказала? — Нет. Она только и говорила о том, как тебя прикончит. Вот как я догадался» Джон Сноу - Тормунд Великанья смерть Пытаясь выкинуть Бейлиша и его странное поведение из головы, она слонялась по замку, пока не забрела в библиотеку. Здесь горел жарко натопленный камин, пахло старыми книгами, кожей переплетов и пылью. Она придвинула кресло ближе к камину и села. Холод, застывший внутри, не отпускал ее даже здесь, рядом с жарким трещащим очагом. Она молилась богам, чтобы его слова об отъезде были правдой. Она хотела, чтобы лорд Бейлиш навсегда исчез из ее жизни, вместе с этим гнетущим, тяжелым чувством опасности. Со своими хитроумными планами, интригами и кознями. Со своим Железным троном и предательствами. Вместе со своими проклятыми насмешливыми глазами. Еще тогда, в Кротовом городке, где они встретились первый раз после ее побега, она почувствовала перемены, произошедшие в нем. Он перестал быть тем Мизинцем, которого она знала. Нет, он все также был хитер и изворотлив, также опасен, также усмехался, но в тоже время он так странно вел себя с ней. Она вспомнила, как он обернулся, услышав ее шаги и как в ни в чем не бывало улыбнулся, воскликнув ее имя. И даже раскинул руки, как будто для объятий. Это было так… нелепо. Как будто он не знал как себя вести. И когда она заставила его произнести эти слова о том, что делал с ней бастард Болтона… ему как будто действительно было больно произносить это. О, как она хотела приказать Брианне убить его! Она практически наяву видела, как он корчится у ее ног. Как затухают его вечно искрящиеся глаза. Как пропитывает черный пепел на полу его гнилая кровь. Она бы перешагнула через его тело и вышла оттуда освобожденная, чистая, счастливая. И еще она хотела видеть на его лице эту привычную надменную насмешку и лживый взгляд. Но их не было. Она хотела убедиться перед его смертью, что он врал. Но он как будто не врал. Она не хотела видеть в его глазах боль. Но ему как будто на самом деле было больно. Он же знал, кто такой Рамси Болтон, она ни на минуту не сомневалась в этом. Он знал, что ее ждет, но отдал ее этим монстрам. А теперь смотрит так сочувственно, так… виновато. Она не понимала его. Только боги знают, сколько сил ей потребовалось, чтобы попросить его помощи. Это было так унизительно, гораздо унизительней того, что делал Рамси. Он творил это с ее телом, но лорд Бейлиш заставил ее саму быть всецело обязанной ему. После всего, что он сделал, после того ада, через который она прошла, именно она просила его о помощи, обещая отблагодарить. Это был так омерзительно. Но она не могла позволить себе потерять Винтерфелл. Не могла позволить погибнуть брату. Не могла даже представить, что ей придется вернуться к Рамси Болтону. Когда войско Долины смело ряды болтоновского отребья, она улыбалась, забыв о сидящем рядом виновнике ее худших бед. Когда псы рвали тело Рамси Болтона, она улыбалась, забыв, что за это ей придется платить. И только когда он подошел к ней в Богороще, когда она увидела его жадные глаза, она осознала, какого демона призвала. Он в самом деле надеялся, что она согласится быть его королевой? Вознамерился усесться на Железный трон? Она чуть не расхохоталась ему в лицо. С чего он вообще взял, что она ответит ему взаимностью? На что надеялся, потянувшись за поцелуем? Почему он так странно, так откровенно себя повел? Посвятил ее в свой план, огорошил ее признанием… Почти глупо… Если это только не часть какого-то грандиозного плана, но она не понимала какого. И этот разговор после пира… Он казался таким искренним. Таким настоящим. «Не смей верить ему, не смей, - твердила она сама себе. – Он играет. Притворяется таким… непривычным, чтобы вымолить твое прощение. Чтобы вновь использовать тебя». Он опять запутал ее. Может быть, она была виновата? Она долго перебила в своей голове воспоминания… Где она могла дать ему повод думать, что он ей небезразличен? Она корила себя, что разрешала ему целовать себя. Что не отстранялась, когда он клал тяжелые руки ей на плечи. Что улыбалась ему. Что притворялась его примерной ученицей, его дочерью, что покрывала его, участвовала в его интригах, что посмела надеяться, что он действительно хочет помочь ей. Он увидел что-то в ее взглядах? Нет, не видел. Она ровным счетом ничего не испытывала к нему. Толику благодарности за помощь, немного надежды на то, что он защитит ее. Он растоптал все это, и теперь она ненавидит его. Она презирает его. Он должен это чувствовать. Она хотела не видеть его больше никогда. Она хотела оставить за порогом Винтерфелла все склоки, войны, недомолвки, интриги. Запереться в замке и жить в снежной тишине. Забыть их всех этих монстров с человеческими лицами… Джоффри, Серсею, Рамси, Фрея. Петира Бейлиша. Забыть и никогда не вспоминать. Вышивать вечерами птиц, цветы и лютоволков на блестящем шелке. Кутаться в мягкий мех, сидя у камина, слушать завывания ветра. Ждать брата с охоты. Она хотела покоя и тишины. Хотела медленно залечивать свои раны, плача по вечерам о навсегда потерянном и навсегда ушедших. - Ты еще не спишь? – она вздрогнула от тихого, укоризненного голоса брата. Подняла к нему голову и улыбнулась. - Сегодня так много всего произошло. Как тут уснуть. - Твоя правда, - он устало опустился в соседнее кресло. Отблески огня заплясали в его темных, почти черных глазах. Призрак, неотступно ходивший за ним, крадучись, заглянул в проем. - Король Севера, - улыбнулась она. Джон поморщился, тихо смеясь, не отводя глаз от камина. - Ну перестань. Его лицо казалось очень спокойным, умиротворенным. Красивым. Она всегда гордилась своими братьями, даже Джоном, хоть и не признавалась себе в этом. Они были такими сильными и честными. Настоящие молодые волки. Она всегда знала, что они защитят ее. - Помнишь, отец с мамой любили сидеть здесь вечерами? – спросила она, обхватив свои плечи руками. - Да… Он читал, а она вышивала. Мы часто играли у их ног. Джон не играл, вспомнила она. Он никогда не приближался так близко к ее матери, так близко к ним, когда она была рядом. Они играли у очага, а он сидел в стороне, у стены, просто глядя на них. Санса протянула руку и сжала его ладонь. - Они всегда ругали Арью с Браном. Эти двое часто шумели, - он улыбнулся и тут же провел рукой по лицу, стирая судорогу боли. Санса почувствовала одинокую слезинку, скатившуюся по ее щеке. - Что мы теперь будем делать, Джон? Он пожал плечами. - Давай пока не будем об этом. Мы вернули себе свой дом. - Надолго ли? Никто не оставит нас в покое. Они не оставят нас в покое. Он внимательно посмотрел на нее. - Я знаю. Мы что-нибудь придумаем. Главное, мы теперь вместе и я никому не дам тебя в обиду. Он сжал ее пальцы. От его слов и тепла стало спокойно. Санса прикрыла глаза, представляя отца и мать, сидящих в этих креслах. «Помогите нам, - попросила она про себя. – Помогите Джону. И поцелуйте малыша Рикона от меня. И Робба. И, может быть, Брана с Арьей». Слезы медленно катились по ее щекам. Она почти заснула, свернувшись в кресле. Джон все еще держал ее руку в своей. Было тихо и очень тепло. Она прислушивалась к дыханию брата и это дарило ей покой. Внезапный шум в коридоре прервал ее полудрему. Она почувствовала, как напряглась рука Джона и обеспокоенно подняла голову. - Лорд Старк! – в комнату без стука ворвался молодой стюард-дозорный, которого Джон со своими немногочисленными сторонниками привел со Стены. Кажется, его звали Джерри. – О, леди Санса, простите… - Что случилось? – нахмурился Джон. - Тот здоровенный одичалый, Тормунд, сцепился с лордом Мизинцем в главном зале. С лордом Бейлишем, - поправился Джерри. – Мне кажется, он его сейчас убьет, милорд! В его глазах виднелся мальчишеский восторг. - Проклятье! – выругался Джон, поднимаясь. – Санса, оставайся здесь. Конечно, она не осталась. Двинулась вслед за братом, стараясь быть незамеченной, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони. Она не знала, что именно так сильно хотела увидеть.