Спорим на сикль?

      Никогда прежде, я не задумывалась о нем, как о потенциальном бойфренде. Я даже не могла в мыслях представить себе эту картину, потому что как только мы встречались в коридорах школы или на очередном уроке меня начинало выворачивать наизнанку. Я не могла его даже за человека считать, после всего того, что он говорил и продолжает говорить обо мне. Обидно, конечно, но видеть его кислую физиономию от того, что жалкие слова меня больше не задевают, и есть высшая награда. Я научилась не показывать свои эмоции этому придурку. Да и друзьям тоже.       Но после новогодних каникул что-то пошло не так. И не только у меня, в принципе вся жизнь в Хогвартсе пошла по наклонной. Гарри все больше и больше становился молчаливым и задумчивым. Влюбленность она такая, понимаю его. Джинни сводила его с ума, и я верила, что рано или поздно в их отношениях все наладится. С Рональдом, по-прежнему не могу находиться рядом. А его отношения с Лавандой напоминали безумный фарс. Браун так верещала о своей любви к рыжему, что я практически переселилась в общую гостиную Гриффиндора, лишь бы не слышать по вечерам о страстных поцелуях и клятвах в любви до гроба. Ага, как будто это, правда, Рон самостоятельно цветы даже не может подарить, а она пытается убедить всех девчонок в обратном. Позорище.       Вернувшись с каникул в школу поздно вечером, мое сердце как-то странно щемило, предвкушая встречу. Нет, не с друзьями, а с ним. Пусть это будет снова мимолетное столкновение, злобные и презрительные взгляды, но видеть его хотелось безумно. И как назло Кормак Маклагген вышел из башни, испортив весь волшебный момент. Настолько противного типа я еще не встречала, и едва сдержала себя в руках, чтобы не скривиться. — О, Грейнджер, ты приехала! — как-то уж слишком слащаво пропел он, ровным счетом не вселяя никакого доверия к своей персоне. — Кормак, извини, но я устала, и хочу, как можно скорее разобрать вещи! — как можно вежливее ответила ему, если он не дурак то, услышит в моем голосе стальные нотки. Но, нет. Этот нахал решил, что я как большинство девчонок школы, буду бегать за ним. — Грейнджер, почему ты такая суровая? — как же он меня бесит! — Позволь пройти! — вспылила я, силой пробиваясь в родную гостиную, попутно здороваясь со всеми. Сейчас же, немедленно в душ и под одеяло, не хочу даже думать об этой стычки с Маклаггеном. «Не хочешь и не надо! Может, тогда подумаем о другой персоне?» — услужливо согласился мой внутренний голос, быстренько нарисовав нужный портрет. Такими темпами я заработаю аритмию.       Но как бы я не старалась, и как бы не уговаривала себя, этой ночью спала плохо, сон почти не шел ко мне, заставляя елозить и часто переворачиваться с боку на бок. Сначала я психовала, не понимая в чем проблема: подушка, казалось, была сделана из кирпичей, легкое посапывание соседок выводило из равновесия, заставляя завидовать чужим снам. Но чем ближе был рассвет, тем яснее понимала причину своего недуга. Через несколько часов мы встретимся. От этого хотелось лезть на стенку, не так я планировала нашу встречу, я хотела блистать, а получится наоборот, буду сонной, как муха. «Гермиона, с каких пор, ты мечтаешь о встрече с ним, с каких пор ты думаешь о Малфое? Вспомни, сколько всего этот человек сделал тебе, как он относится к тебе! Да и потом, у него, наверное, есть девушка. Какая-нибудь Паркинсон!» — пыталась образумить саму себя, но как-то не получилось.       Все полетело к чертям буквально через несколько часов.       Наша встреча была волнительной и долгожданной для меня. А для него, скорее всего не представляла совершенно никакой ценности. Усевшись на лавочку рядом с Гарри, я моментально нашла Драко глазами, как всегда хорош собой. От этого мое настроение полетело и затерялось на отметке «ниже плинтуса». Беседа за нашим столом была оживленная, но я участия не принимала, сказывалась бессонная ночь и плохое самочувствие. Для полного счастья живот начал болеть, и я благоразумно не притронулась к завтраку, едва ли отпив черного чая.       За все это время он взглянул в нашу сторону пару раз, и то скорее на Гарри, чем на меня. Как назло пришли воспоминания четырехлетней давности. Поле для квиддича, две команды в алой и изумрудной форме. И этот холодный и издевательский голос: «Поганая грязнокровка!»       Что за черт! Почему именно сейчас я вспоминаю, то, что хочу забыть. Эти слова были очень обидными, и засели глубоко. Но на третьем же курсе, я неплохо так ударила его! Можно ли это считать маленькой местью? Смотреть на слизеринского принца, что сидел, почти напротив меня, не было сил.       Живот скрутило так, что я едва дышала, по спине ползла капелька холодного пота, а мозг рисовал всевозможные сцены того, как опозорюсь, если вдруг мне станет плохо. Красные пятна пошли по лицу. А Малфой, как назло, заинтересованно уставился в нашу сторону. Гарри удивленно приподнял брови, в немом вопросе, я лихорадочно передернула плечами, не собираясь больше играть с ними в гляделки, отчаянно закрываясь копной каштановых волос. Как же не вовремя живот напомнил о себе. Я не удивлюсь, если это типичное отравление. — Гермиона, Гарри! — пробасил Хагрид, в три больших шага оказываясь рядом с нами. Повернувшись в сторону лесничего, выдавила из себя улыбку, но вряд ли она его провела. — Ты плохо выглядишь, Гермиона! — обеспокоенно прошептал великан. — Все хорошо, Хагрид, я в порядке! — еле выпалила я, чувствуя, что как бы я не села, моя участь скоро настанет. Прицельно пнув Поттера под коленку, удерживая от вопроса. — Ну, ладно ребятки, я пошел! — Ауч, Гермиона, больно! — пожаловался мой друг, потирая ушибленное место. — Что с тобой! — Все хорошо! — на этот раз улыбка вышла неубедительной, на мгновение я встретилась с потрясающими темно-зелеными глазами, но всего на мгновение. Тошнота поднималась в геометрической прогрессии, все пора что-то делать. Например, идти к мадам Помфри! — Ты какая-то странная, ты хорошо отдохнула? — и почему Гарри именно сейчас стал таким внимательным? От резко выпрямления во весь рост, тошнота подступила к самому горлу, еще чуть-чуть и я расплачусь и опозорюсь на всю школу! Может подойти к профессору Снейпу?       Но дойти до преподавательского стола я уже не успевала, Поттер смотрел на меня и ожидал ответа, а что я? Я вылетела из большого зала, глаза мои блестели от того, что вот-вот польются слезы, терпеть больше было невозможно, ибо мне было плохо. Я чудом держалась на ногах, чудом пыталась еще соображать, куда мне сейчас нужно было бежать. — Эй, куда, ты так спешишь, Гермиона?       Черт, Невилла сейчас только не хватало! — Выглядишь бледнее смерти, что с тобой? — я недооценила Гарри, он так быстро нагнал меня, или же это я медлительная. — Меня сейчас стошнит, — пискнула я, а лица парней вытянулись, слезы уже бежали по щекам, позади меня шли, о чем-то разговаривая, слизеринцы. И он был там. Его голос не спутаешь. Замечательно! Три…два…один… — Эй, Поттер! — насмешливый голос, и презрительный взгляд, переходящий от одного к другому, останавливаясь на мне.       Приложив ко рту руку, я чуть не облажалась перед всеми. С лица Малфоя тут же сошла противная ухмылочка, и он, наверное, впервые в жизни посмотрел на меня сочувственно?       В испуге, ко мне подскочил Гарри, резко подхватывая на руки и уносясь, прочь, как можно скорее в сторону больничного крыла. Такой прыти от друга я не ожидала, как и не ожидала того, что он меня сможет поднять на руки! Я мысленно молила Мерлина и Моргану, не хотелось испачкать его мантию. Следом бежал Невилл, стараясь собой загородить весь обзор парням, что неслись с некоторым отставанием от нас. В какой-то момент мне показалось, что я видела светлые волосы совсем рядом, я начала дергать ногами, пытаясь вырваться из рук Поттера.       Извиваясь, словно змея, я все же ухитрилась во второй раз пнуть Гарри по коленке, плавно опускаясь на свои ноги. Неуверенно, я помчалась в больничное крыло, радуясь, что я почти в безопасности. На мое удивление, колдомедик с ледяным спокойствием отнеслась к моему появлению, указав на дубовую дверь, коей оказалась ванная комната. Я уже не видела того, как мадам Помфри выпроваживала парней, да, что там говорить, я даже не слышала, настолько сильно мне было плохо.       Первое, что я услышала, находясь на периферии между сном и реальностью это то, как вода переливалась, но не так, как обычно разливались реки шумно, буйно, страшно, затапливая ближайшие островки земли. Нет, это был иной звук, тихий и успокаивающий, он убаюкивал меня, заставлял расслабиться. Опасность мне не угрожала. В моем воображении голубая жидкость искрилась, в лучах солнца, блестела, словно на ее гладь нанесли драгоценные кристаллы. Кто-то невидимый аккуратно положил тряпочку на мой лоб, но зачем? Разве у меня температура или лихорадка?       Вроде бы тело не знобило, надо быстро проанализировать состояние и свое самочувствие. Я как будто выпала, совершенно, не понимаю, что происходит сейчас и где я. Прислушавшись к ощущениям, начала анализировать свое состояние: чувство, что спала, больше суток не покидало меня, поэтому терялась в пространстве, одеяло, судя по всему, я не пыталась натянуть по самую голову. А вот обследование упомянутая многострадальная голова не прошла. Она болела, от чего приходилось долго вспоминать, что было вчера. Еще немного помучавшись от своей столь ранней амнезии, меня накрыло озарение.       Все было куда проще. Я отравилась, и ночь для меня была сущим адом. Мне стало стыдно, стыдно от того, что организм болел и боролся с токсинами. Это все естественно, скажут многие, да нифига! С трудом открыв глаза, я уставилась в потолок. Белоснежный, местами потрескавшийся. И как же жить дальше? Я не сомневалась, что слизеринцы ржали, как кони надо мной. Вставать резко перехотелось, слабость во всем теле побуждала повернуться на бок и еще немного вздремнуть. — Очухалась? Как себя чувствуешь? — мадам Помфри, тут как тут, от этой женщины ничего не скроется. — Слабость во всем теле, — отозвалась я, испугавшись своего же голоса: охрипший, прерывающийся, еще чуть-чуть и он сорвется и всю оставшуюся жизнь, я буду шипеть, как старуха. А нет, показалось, всего лишь давно не разговаривала. — Это пройдет. А пока что, мисс Грейнджер, спите, — этому медику даже возразить нельзя, больничное крыло ее владение и противиться не стоит. Пить горькие настойки и зелья не очень то хотелось, тем более, что от простого отравления вряд ли существует какое-то зелье.       Покорно сделав вид, что сплю, я повернулась на бок. В уме всплывали отдельные моменты, как после завтрака Гарри бежал, держа меня на руках, как до глухой ночи просидела в уборной, не помню, как оказалась на кровати. И все же во рту не было кислого привкуса желчи, затуманено вспомнилось, как мне в рот вливали какой отвар, я кашляла, давилась, но послушно пила. — Когда я смогу пойти в башню? — Утром, если тебе будет лучше!       Рассеяно кивнув, я начала думать, точнее мысли пролетали так быстро, что я не успевала конкретно зацепиться за какую-нибудь, дабы развить ее. За размышлениями, не заметила, как провалилась в дрему, обычно сновидения радуют, но в этот раз то, что мне приснилось, оказалось пресным и недостаточно ярким. Возможно, даже отрывок, из какого дешевого боевика, что крутили совсем недавно по телевизору. Растворяясь в лучах солнца, я проснулась. Чувствовала себя значительно лучше. Все тело требовало срочной ванны.       Стоило только мадам Помфри согласиться отпустить меня, как я за несколько минут добралась до башни Гриффиндора, радуясь, что проснулась намного раньше всей школы. Нужно было немедленно привести себя в порядок.       После болезни волосы были грязными, от меня разило чем-то кислым и несвежим. Любимые ароматы геля для душа и шампуня привели в чувство и добавили уверенности в себе. Нужно было наверстать упущенные дни. Проведу выходной в библиотеке за работой. Натянув темные джинсы рубашку и поверх кофту, в принципе осталась довольна своим внешним видом. Не так уж болезненно я выглядела. — Как ты себя чувствуешь, Гермиона? Ты заставила нас всех поволноваться! — набросилась на меня Джинни, стоило только перешагнуть порог спальни. Подруга была обеспокоена, глаза припухли от слез. Ну, плакала она точно не из-за меня. — На самом деле, уже все хорошо, не волнуйся! Наверное, это покажется смешным или странным, но это простое отравление, — как ни в чем небывало проговорила я, пожимая плечами.       Джинни удовлетворенно хмыкнула, спускаясь в общую гостиную. Меня тянуло спрятаться на время в библиотеке. Вдохнуть вековую пыль со стеллажей и наконец, просто подумать. О нем. Это переходит все границы, чтобы самая одаренная волшебница столетия Гермиона Джин Грейнджер думала о слизеринском принце. Фантастика! Это меня бесило еще больше. А еще в библиотеке уж точно не появится Рональд со своей Лавандой. Да и что им делать там. Целоваться нельзя, обниматься тоже. Мадам Пинс строга ко всем студентам. А розовых соплей не потерпит в своей обители!       Библиотека встретила привычной тишиной и покоем. Несколько ранних пташек с Когтеврана и Пуффендуя уже штудировали какие-то фолианты, лихорадочно записывая в пергаменты. По любому делают домашку по зельеварению, только Северус Снейп мог задать бедным ученикам на выходные очень много письменной работы. Да и мне самой придется постараться, ведь я пропустила его занятие.       День выдался очень скучным, но с моей точки зрения продуктивным, я написала пару свитков по зельеварению, подготовила несколько эссе по другим предметам, почитала дополнительные материалы по трансфигурации. Я не заметила, в какой момент тело напряглось, это все произошло так быстро, на интуитивном уровне, что поначалу я как читала расширенный курс трансфигурации, так и читала. Подняв голову, захотелось посмотреть в окно, и определить, как долго я еще буду прятаться в своем маленьком убежище, наткнулась на чей-то взгляд.       Прямо в упор на меня смотрел Драко Малфой. И судя по всему, он этим занимался давно, что не свойственно Малфою. В очередной раз, мы встретились взглядами, что-то настораживало, но понять не могла что? В его невероятно зеленых глазах можно было утонуть или бесконечно падать. Все зависит от того, что представлять: траву или болото. И самое главное, он не отвернулся, а продолжал сидеть и улыбаться, облокотившись на руки. Еще чуть-чуть и я буду думать, что Драко болен. «Дурочка, ты же сама хотела этого! Что тебе не нравится, он смотрит на тебя, и даже не прячет взгляд!»       Мои нервы сдали, стоило ему улыбнуться. Я чувствовала, как вспыхнули алой краской мои щеки, а в библиотеке стало очень жарко. Не думая, подхватила свою сумку, поспешно улепетывая от этого странного зрелища. А сама же пыталась вспомнить, как он меня называл и рассердиться, что есть сил, только не чувствовать эту ненужную влюбленность! Да по нему все девчонки Хогвартса тащатся. Его семья разорвет меня на части, если узнают о наших встречах, пусть даже мимолетных. Безумие! Я уже молчу о реакции друзей. — Мерлин, бы побрал тебя, Драко! — прошипела сквозь зубы я, споткнувшись. — Меня кто-то звал? — голос позади меня, заставил замереть на месте, каменным изваянием. — Не звал! — холодно отрезала я, собираясь продолжить свой путь. — А я вот почувствовал совершенно обратное, Грейнджер! Зачем ты меня вызывала, женщина? — он, что заигрывает со мной? — Я же ведьма! Соскучилась, блин!       Если честно, зря я это ему сказала. Он подходил медленно, как в замедленной съемке. Остановившись в паре шагов от меня. Драко был высоким и статным, благородные черты лица завораживали, истинный чистокровный волшебник. Он как-то странно склонил голову, разглядывая меня с нескрываемым интересом, в принципе, как и я его. Я чувствовала запах чистой одежды, и какой-то странный аромат. Он что пил? От этой мысли кровь в жилах застыла, ему срочно надо отправляться в свою комнату, пока кто-нибудь из учителей не понял этого.       Драко придвинулся еще ближе ко мне, его рука преградила путь, или он тем самым опирался на стену. Во всяком случае, я была в ловушке и слегка прижата к стене телом слизеринца, а его рука нежно и аккуратно начала опускаться сначала на плечо, а затем намного увереннее приобняла. Своим поведением, Малфой заставил меня отшатнуться, и я все же смогла вырваться из этого непонятного и сладостного плена. Но самое страшное было впереди, Драко с силой впечатал меня в стенку, снова лишая свободы и почти нависая надо мной. Я отчетливо уловила запах перегара и где он только так на кидался? — Ты счастлива, Грейнджер? Вот скажи мне! Ты счастлива? — слизеринский принц был явно не в себе, другого я не могу объяснить, потому что он орал так громко, что его слова эхом разносились по всему коридору. А мне стало еще страшнее, ведь на этот ор могли прийти не только преподаватели, но и ученики. — А этот рыжий недоумок? Может, он счастлив? Хотя, он да! А я? Я счастлив? — Драко, ты пьян! — Пусть меня лучше мучает похмелье, чем совесть! — невпопад выпалил он. — Я люблю тебя… ты это понимаешь? Понимаешь это?       Последние слова были сказаны надрывно, что вот-вот и Малфой сорвет голос. Его трясло, и не понятно от чего. Я стояла, раскрыв рот от удивления и не знала, что сказать ему. По глазам видела, что он не врет. Как говорят маглы, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Но мозг упрямо отказывался воспринимать полученную информацию, а взгляд упирался в одну точку — поверх его плеча.       Собравшись с мыслями, я хотела успокоить Драко и попробовать проводить до подземелий, но меня бесцеремонно поцеловали, а точнее начали медленно завлекать в водоворот эмоции. В любой момент нас могли увидеть, и тогда я провалюсь от стыда под землю, но Малфоя, кажется, это совершенно не волновало.       Сначала его поцелуи были осторожными и едва уловимыми. Он пробовал и исследовал, никаких препятствий не было. Я просто растерялась это раз, во-вторых, хотелось отомстить Рональду. И в-третьих, не верила своему счастью и в реальность происходящего! Робко, прикусив его губу, на автомате начинаю отвечать. Руки сами собой переплелись за его шеей, теперь меня буквально еще сильнее прижали к стене. К лицу прилил румянец, отголосок здравого разума попытался выяснить, что происходит в коридоре, но потонул в водовороте чувств.       Малфой целовался со всей страстностью и это пугало. Что побудило его? Зачем и почему? Но все вопросы плавились, словно кусок масла на раскаленной сковороде, а вместо мыслей появлялась странная розовая вата и небывалая легкость. Поцелуй получился горьким, не надо было ему пить виски, и завтра он будет проклинать этот день и ее. Снова будет ненавидеть, и высмеивать перед всеми. Плевать! — Минус пятнадцать баллов с Гриффиндора, мистер Уизли, за некорректное поведение в стенах школы, — проговорил зельевар, выплывая из темноты одного из коридоров. Драко даже не шелохнулся, пришлось оттолкнуть его от себя и разорвать поцелуй. — Мистер Малфой? — профессор Снейп был поражен на повал, переводя взгляд с Драко на меня и обратно. Поправив кофту, я опустила голову, радуясь, что профессор не видит моего красного лица. — Минус двадцать баллов со Слизерина! — все-таки проговорил Снейп. — Мистер Малфой, пройдите в мой кабинет!       Снейп круто развернувшись, пошел в сторону своего кабинета, на мое счастье обо мне зельевар забыл. Настолько нестандартной была ситуация. Драко же продолжал стоять на месте. — И не надейся, я ничего не забуду завтра утром, я абсолютно трезв! — с этими словами, Малфой поцеловал меня в висок, уходя вслед за своим деканом. Я же поспешила поскорее вернуться в башню Гриффиндора. Мне требовалось время осмыслить все, что сегодня со мной приключилось. Я уже не видела и не слышала, как из того же поворота вышли профессор Макгонагалл и профессор Дамблдор, улыбаясь. — Я же говорила! — Северус, проспорил мне сикль! — радостно отозвался, директор школы, сверкая своими очками-половинками.