Her Cold

— Гидеон, открой дверь. — Не могу, Мистер Снарт. Капитан Лэнс приказала запереть дверь и не при каких обстоятельствах не впускать вас. — Абсурд. Это моя комната! — Могу заметить, что эта комната теперь принадлежит не только вам. А мисс Лэнс дала четкие указания по поводу… — Я понял, заткнись. Сара!       Сара игнорирует нетерпеливые удары по металлу, продолжая яростно закидывать вещи в сумку. — Сара, впусти меня. — Катись к черту, — рычит Лэнс, задыхаясь от усталости и ноющей боли в спине. Она борется с желанием прилечь и перевести дыхание, терзаемая сильнейшим ядом обиды, что огнём превращается в едва удерживаемую лавину ярости. Она злостно сопит, расшвыривая вещи, что никак не помещаются в спортивную сумку, даже не замечая мужчину, который все-таки проник в комнату. — Что ты делаешь? — теряя терпение, тянет Снарт. Сара поднимает взгляд, полный ненависти, а затем расправляет плечи, морщась от боли. — А что, не видно? — фыркает Лэнс, — Я больше не могу здесь находиться. И видеть тебя тоже.       Леонард с ухмылкой наблюдает за тем, как Сара корчиться, в попытке дотянутся до сумки. Большой живот, что она придерживает одной рукой, мешает ей нагнуться. Однако сдаваться девушка не собирается — попытки уйти от него, пусть даже и в комнату напротив, уже стали своего рода традицией, которую Снарт обреченно принимает. Лэнс, замечая наглую ухмылку на лице Леонарда, который все же не рискнул сокращать безопасное расстояние, пронизывает его убийственным взглядом и на мгновение бросает своё занятие. Ярость пламенем блуждает по венам, слезы глупой детской обиды не приятно шипят глаза, и она мечется между желанием врезать наглецу и устало разрыдаться от постоянных скачков настроения. Она и представить себе не могла, насколько тяжело быть беременной, и уж точно не предполагала, какого быть беременной от Леонарда Снарта. — Ты можешь просто сказать, в чем дело? — аккуратно спрашивает Снарт, с подозрением оглядывая руки бывшей убийцы. В последнюю ссору пострадала настольная лампа, от которой мужчина едва успел увернутся. — О, так ты не знаешь в чем дело? — Понятия не имею, — Леонард делает пару шагов к девушке, но она угрожающе щуриться, и он останавливается, не желая вновь испытывать её терпение. Ему сложно сдержать улыбку — беременная Сара, не смотря на её несвойственную неуравновешенность, выглядит очень милой, даже когда вот так пытается сжечь его взглядом прекрасных голубых глаз. — Тогда может тебе следует спросить у прекрасной Софи? — тянет Сара, тут же осознавая как глупо звучат её обвинения. Снарт снова усмехается. — Тебе не кажется, что ревновать глупо, учитывая наше положение? — Сара машинально прижимает ладони к животу, её лицо на мгновение светлеет, но очередной скачок настроения снова выводит её из себя. — Это мое положение. Это не ты заложник огромного живота, из-за которого невозможно даже ботинки надеть самостоятельно. Не ты бегаешь в туалет каждые десять минут. Не тебе вечно хочется есть и не у тебя настолько отекли ноги, что тяжело ходить. Я не могу тренироваться, я бесполезна для команды, а после перемещений во времени я едва не падаю в обморок. Наше положение? Это у меня в животе ребёнок. РЕБЁНОК. Он скоро родится, а я даже не знаю, что с ним делать. И все это из-за одной ночи с тобой. — Мне казалось, их было больше, — Снарт тут же жалеет о своём язвительном замечании, когда Лэнс оказывается совсем близко и замахивается. Он ловко перехватывает руку, стараясь справиться с натиском разъяренной воительницы и при этом не сделать ей больно. Она плохо старается и быстро сдаётся, позволяя Леонарду сжать её дрожащую руку в своей ладони. — Я не ревную, — добавляет Лэнс, уже спокойнее. Тёплые прикосновения пальцев к плечу, слишком нежные для такого, как Снарт, успокаивают.       Ярость сменяется легким раздражением от того трепета, что она чувствует, от того, как изменились их отношения, как только она узнала, что беременна. — Я не флиртовал с Софи. Если ты забыла, мы спасли её от Дарка в 1963, и скоро она вернётся домой. — Какая жалость, — язвит Сара, но уже, скорее, сквозь улыбку. — И, кстати, не ты терпишь истерические припадки своей… — У Леонарда нет подходящего слова. На языке так и крутиться «любимой», но он не может произнести этого в слух. Он признал свои глубокие чувства, что сделали его сентиментальным, но Сара могла лишь догадываться, насколько сильно он любит её и их ещё не родившегося сына.       Сара вопросительно смотрит на Леонарда, но он, пользуясь моментом, мягко целует её, осторожно прижимая к себе.       Возможно, Сара ещё какое-то время сохранит в тайне сообщение Гидеон о том, что у них будет дочь. В качестве мести, конечно…