trolltii

Усон перебирается к Чульгу по неофициальному несогласию последнего. Вернее, он перебирается к нему как раз вопреки несогласию. Чульгу обожает Усона, бесспорно, ну, когда надо сесть напротив за столом или потрепать за щёки для фото, затерявшегося в профайлах adv-crew, но терпеть его постоянное присутствие в своей квартире не намерен. Его, конечно, не спрашивают. - Со Чульгу-ши, - обращается к нему Усон, не иначе. Настоящее имя давно забыто и погребено под завалами никнеймов и псевдонимов, которые Чульгу раньше менял как перчатки. Собственно, перчаток у него вообще-то нет, несмотря на то, что руки над клавиатурой ноутбука каждый вечер безнадёжно леденеют, и это если не учитывать, что балконная дверь закрыта на все замки. Зато у Усона полно вязанных шапок – ещё со времён версус-баттлов boxer. Чульгу говорит, что ему идёт, ну просто, ради прикола, и через некоторое время обнаруживает значительно сократившийся объём кепок и снэпбеков по сравнению с гандонками разных цветов. Это настораживает, но не более. Ибо Усон – вполне себе самодостаточный парень, который уже пару лет назад мог уделать пару доморощенных фристайлеров одних хуком из нескольких строк. Чульгу испытывает к нему по этому поводу нечто вроде уважения и (зачеркните) профессиональной зависти. - Со Чульгу-ши, какого хера в холодильнике опять пусто? – спрашивает младший, вернувшись откуда-то и занося домой холодный ветер с улицы вперемешку с запахами подгоревшего на гриле мяса и острого соуса, оранжевый след от которого остался на рукаве его потрёпанной куртки. Чульгу красноречиво обводит взглядом коробки с сухой лапшой быстрого приготовления и хмыкает. К присутствию Усона он привыкает медленно и с неизбежными трабблами. Тот, например, не убирает за собой кровать, хотя что там убирать-то – оба спят на полу за неимением лучшего, и надо всего-то ровно закрыть пледом матрас. Это проходит с парой тычков и неизменным «Я старше, ты должен меня слушаться». Кажется, «Со Чульгу-ши» заменяет «чувак» и «бро» именно после этого, но ни один из них не чувствует, что это меняет что-то в отношениях. У них они с самого начала были не очень-то правильные, учитывая, что Усон сразу перестал обращать внимание на 4 года разницы в возрасте и проебывал раз за разом уважительные окончания и привычное «хён», а Чульгу почему-то не взвивался из-за этого, потому что на Усона злиться подолгу было просто невозможно. Чульгу вполне мог бы снимать квартиру и в одиночку, и он подозревает, что Усон тоже, просто не… что. (У Чульгу на этой мысли сбиваются настройки и он думает… о том, о чём не надо думать). Усон вот ещё пользует по полтюбика зубной пасты каждый раз, когда закрывается в ванной, так что им приходится почти каждую неделю мотаться по магазинам за бытовой химией. - Со Чульгу-ши, у нас опять закончилась паста, дай денег. Усон никогда не показывает, что ему нужна поддержка (если не считать проживание вместе с кем-то слабостью, намекающей на хроническую непереносимость одиночества). На улице холодно, они живут слишком близко к побережью – не то, чтобы Инчхон был маленьким городом, просто Чульгу выбирал квартиру для себя, не делая скидок на мерзляков вроде Усона. Тот даже спит иногда в шапке, но не делает ни единой попытки вкрутиться винтиком под чужое одеяло. У них ощутимые трабблы с персональным пространством – Усон даже свой пакет с солёными крекерами ставит на другую полку. (Хотя, может, он просто думает, что Со Чульгу-ши страдает непомерной клептоманией). Им давно надо выходить на сцены побольше, но они тянут время. Времена баттлов прошли, а они так ни разу и не встретились на поле боя, и, возможно, именно поэтому ещё могут как-то сосуществовать на расстоянии одного метра друг от друга, не испытывая ядовитой злости от болючих щелчков строк. Чульгу считает, что он ещё недостаточно хорош для больших сцен, и потому оттачивает навыки, сидя в одиночестве за музыкальным оборудованием, которое занимает полкомнаты. Усону это не в напряг, но он не заморачивается над уровнем своих умений так сильно и плывет по течению.

___

- Это что? – спрашивает Чульгу в какой-то момент, обнаружив на рабочем столе своего ноутбука папку с подозрительным «care». - А, это? – Усон вертится на месте, играет в какую-то чересчур громкую стрелялку на портативной приставке, и оборачивается к старшему, не поднимая глаз от экрана. – Это тебе на хранение, Со Чульгу-ши. Смотри не удаляй. Чульгу пожимает плечами и решает, что это не его проблемы, если у младшего сломалась флешка или что у него там еще могло сломаться. Усон продолжает играть, а Чульгу пытается заниматься своими делами, но - вот незадача - его взгляд то и дело скатывается к злополучной папке. Возможно, Со Чульгу-ши действительно безнадежный клептоман, но он воровато оглядывается на Усона и два раза щелкает по значку над care. На белом фоне в открытом окне windows (чертова тавтология - сказал бы неисправимый филолог Усон) четыре файла с расширением mp3. Чульгу старательно делает вид, что не может работать под громогласные выстрелы из игры и ищет по всему столу наушники, чтобы сделать все как можно более непалевно - и он готов свернуть окошко в нужный момент, ибо палец нервно замер на кнопке мыши. Усон не кажется заинтересованным, он сейчас типа ребенка, которому впервые в жизни подарили навороченную игрушку, а, может, так и есть; Чульгу, впрочем, не жалеет, потому что на недавнее Рождество получил в ответный подарок несколько книг, о которых давно мечтал и все никак не мог приобрести. (А еще они купили календарь на стену, и Чульгу почти умиляется с того, как Усон старательно вычеркивает дни до возвращения в Сеул, когда adv отстроит себе, наконец, нормальный офис.) Первый файл в папке care - сырая, необработанная версия нового трека Усона ака olltii. Чульгу слушает её вполуха, отстукивая ритм по корпусу ноутбука пальцами. Усон, конечно, поражает текстом как всегда, резкие строки царапают слух напополам с восхищением его мастерством, но бит какой-то кривой, наверняка, сделанный им самим, и это не лучший опыт, честно. Чульгу усмехается, не успев сдержать себя от закономерной реакции, и Усон моментально возникает за его плечом, как возникает за плечом нерадивого школьника призрак грядущих экзаменов. - Не зря я от тебя крекеры прятал! - как-то слишком удовлетворённо изрекает Усон и облокачивается на его плечи, шумно выдыхая в затылок. Чульгу почти рад тому, как легко и непосредственно младший пропускает мимо ушей все, что может его задеть, и поэтому только давит сильнее, вдруг почувствовав жгучее желание насолить: - Так и знай, я твои кривые записи править не стану. Усон пожимает плечами: - Да я как бы и не просил, - а потом сразу же дергает Чульгу за воротник футболки, - Слушай, а пойдем купим вторую приставку, а то так неинтересно. Чульгу вздыхает с видом великомученика и нарочито театрально выворачивает пустые карманы. (На следующий день они всё-таки идут в магазин электроники, и Чульгу даже не пытается как-то себя оправдать). (Пытаться оправдывать себя, когда рядом Усон – бесполезно).

___

Усона второй день нет дома, и Чульгу должен бы радоваться привалившей свободе, но вместо этого почему-то не может спокойно усидеть на месте, пару раз наведывается в ближайший магазин, заполняет холодильник, вспоминает о том, что забыл вкусняшки, утаскивает всё-таки чужой пакет с печеньками и садится за ноут. Клавиатуру после нескольких часов непрерывного хруста можно смело выбрасывать на помойку или разбирать на запчасти, засыпанные крошками, но Чульгу к вечеру второго дня всё равно полностью удовлетворён. (Если учесть, что это даже не его треки, то становится как-то не круто, но ему плевать). В замочной скважине поворачивается ключ, и в этот же самый момент у Чульгу звонит телефон – вместо того, чтобы похвастаться Усону, что у них теперь не пустой холодильник, он строит из себя взрослого ответственного и занятого человека, хотя его всего лишь зовут глянуть на новые микрофоны. Микрофоны он позволить себе не может, и интерес чисто исследовательский, ничего такого, но показывать младшему, что он тут ждал его двое суток, как чокнутая мамаша, он тоже не собирается. - Вернусь когда вернусь, - бросает он через плечо, едва только Усон переступает порог комнаты. Чульгу протискивается мимо него в дверном проеме и слышит беззаботное: - Окей, я всё равно не собирался никого приглашать, - на что тот только выдаёт короткий смешок: - Тебе всё равно нечем будет её угостить, я съел все твои крекеры. Усон странно хмыкает в ответ, хлопает его по плечу и, опасно приблизившись к чужому уху, шепчет: - Может, я их для этого и купил. Чульгу замирает на мгновение, а затем резко оборачивается, но момент уже лопнул, как воздушный шарик – это снова тот же самый обычный Усон, для которого двусмысленные фразочки – вообще not in style. …пока его тысячный раз проводят по узким коридорам между витринами с огромным количеством наушников, колонок, между микшерными пультами различной громадности, усилителями мощности, разбросанными тут и там, Чульгу почти жалеет, что согласился прийти. Он раз в четвертый проигрывает в голове, какими словами будет подъебывать Усона, когда вернётся домой и покажет ему исправленные треки, и старается угадать, что тот на это скажет. Наверное, не поблагодарит даже, мелкий пиздюк, Чульгу его знает – Усон не из тех, кто ценит других в общем и безвозмездную помощь в частности. Он возвращается часам к одиннадцати – кое-кому срочно потребовалась его консультация по вопросам читки, и, вместо того, чтобы критиковать Усона, он критиковал полузнакомых людей, а это, знаете ли, в половину не так круто, как… будет сейчас, когда младший услышит плоды его двухдневных трудов по регулировке тона и прочей фигне, на заботу о которой Усон не тратит ни одной лишней минуты. Чульгу полон решимости провернуть всё обдуманное в этот же вечер, но – он видит это уже когда снимает кроссовки, наступая на поломанные задники – Усон так крепко спит при включенном свете, и шапка так забавно съехала ему на лоб, а щека, под которую он положил ладонь, так мило расплющилась, что все желание будить его мгновенно испаряется, как не было. Чульгу старается ступать как можно тише, в какой-то момент вспоминает, что Усон-то не очень оберегает его сон, но все равно не может заставить себя действовать так внаглую мстительно. Он несколько минут бесцельно ходит по квартире туда-сюда, выключает свет, заглядывает в разграбленный холодильник, затем в ванную, ни капли не удивляется, что пасту снова надо покупать, и возвращается в комнату. Ноутбук призывно мигает индикатором режима сна, и Чульгу решает лишний раз проверить результаты своих стараний, чтобы убедиться, что у Усона не будет никаких лишних претензий кроме тех, что старший вообще посмел приложить руку к его драгоценным трекам. Папка care встречает его знакомым символом и знакомым же содержимым, куда со времени его последнего пребывания прибавился лишь один файл – видео с весом, ясно говорящим о его недолгой продолжительности. Чульгу втыкает наушники и дважды щёлкает по значку. Электронный снятый вебкой Усон на экране – радостный и в меру язвительный, как и всегда, Чульгу не знает, почему рад его видеть, хотя реальный Усон валяется на одном из матрасов за его спиной. Серо-синяя полосатая шапка натянута на самые глаза, и это, несмотря на всё природное эгьё младшего, придаёт ему комично-грозный вид. Чульгу пропускает удар сердца и думает, что же Усон скажет, ведь, раз он уже побывал тут, оставив явные следы присутствия, значит, треки слушал и сейчас на старшего должен обрушиться шквал критики. Усон тыкает пальцем в оставленный на столе пустой пакет из-под крекеров и спрашивает, нарочито внимательно смотря в камеру: - Понравилось? – а потом улыбается в сторону, - оказывается, ты ещё больше клептоман, чем я думал, - Чульгу пожимает плечами, как будто Усон может его видеть – молчаливое «ну и что, ты ведь всё равно живешь со мной», а младший в это время продолжает, - хотя я бы не сказал, что мне не нравится. Он включает один из исправленных треков и качает головой в такт звучанию бита и собственного голоса. Чульгу ждёт чего угодно, каких угодно высказываний в свой адрес, начиная от «получилось паршиво» и заканчивая «да я в суд на тебя подам», но Усон слушает до середины и поднимает глаза, уставившись в камеру снова. - Спасибо, хён, - выдаёт он честно и улыбается опять – открыто и не по-усоновски, так что Чульгу, которого унесло уже с непривычного «хён», непроизвольно растягивает губы в ответ. Всё это по-новому и непривычно, но Усон оправдывает ожидания и снова становится собой, когда говорит: - Я все равно читаю лучше тебя, - и отрубает вебку. Прежде чем экран становится черным, Чульгу успевает заметить, как младший подмигивает ему в камеру, и все желание разбить ему нос за неосторожные заявления снова уходит. Усон недовольно бормочет сквозь сон, когда Чульгу пристраивается рядом, уткнувшись носом ему в затылок, и старший успевает услышать: "Со Чульгу-ши, завтра снова едем за пастой" прежде чем проваливается в сон. Первый раз с тех пор, когда Усон поселился у него, он засыпает с улыбкой на губах.