Глава 4 Пять лет назад.
Повесив свою маску АНБУ на пояс, Кичи отодвинула сёдзи и вошла в дом. Она услышала приглушённые голоса на кухне. Итачи снова спорил с отцом. В последнее время такие споры стали обычным явлением в их доме. Гордый клан Учиха больше не собирался мириться с отведённой им участью. И как бы Итачи не хотелось, он ничего не мог с этим поделать, особенно после смерти Шисуи. Кичи судорожно вздохнула и крепко сжала кулаки. Она никогда не сможет смириться с тем, что его больше нет. Разговоры утихли. Из кухни вышел Итачи, а за ним и Фугаку. — Не думай, что это всё, — в спину сыну сказал глава Учих. — Ты или вместе с кланом, или против. Другого не дано. То, что произошло сегодня днём, должно было тебя надоумить. Итачи ничего не ответил. Он, словно не слыша отца, прошёл к выходу из дома и исчез за створками сёдзи. Намикадзе посмотрела на своего опекуна, человека, пять лет заменявшего ей отца. Фугаку был разочарован и измучен. Под его глазами залегли глубокие мешки. — Ты ведь присмотришь за ним? — вдруг спросил Учиха. — Дядя, я… — Кичи удивлённо нахмурилась. — Просто пообещай мне. — Фугаку замотал головой, предупреждая любые возражения. — Ты не Учиха. И, возможно, оно и к лучшему. Мы тяжёлые для понимания люди. Я знаю, что вы с Итачи докладывали совету о наших планах. Я не виню вас, хорошо. Хочу быть уверен, что вы оба это понимаете. Я вас ни в чём не виню. — Во внезапном приливе нежности он быстро подошёл к девочке и порывисто обнял, утыкаясь носом в рыжие волосы. — Знала бы ты, как мне не хватает твоего отца. — Фугаку отодвинул её немного, чтобы иметь возможность заглянуть в зелёные глаза. — Ты очень похожа на свою маму, но характером пошла в Минато. Мне очень жаль, что его нет с нами. Он бы ни за что не допустил всего этого. Учихи уважали его, а он уважал Учих. Кичи была настолько удивлена непривычным поведением своего опекуна, что не находила слов. Она знала, что Четвертого Хокаге, её отца, глубоко уважали внутри клана. Много раз она слышала подобные высказывания от того или другого Учихи, но никогда от Фугаку. Тяжело пережив потерю друга и приняв его дочь в свою семью, тот, казалось, запретил себе вспоминать о Минато, будто даже мысли о нём могли причинить боль. — Я очень горжусь вами, — продолжил Фугаку. — Ты и Итачи — достойные дети. Я искренне благодарен судьбе за то, что мог быть вашим отцом и учителем. — Дядя Фугаку… — — Чтобы не произошло, Кичи, — опять перебил её мужчина, — всегда помни мои слова, хорошо? Дождавшись кивка девушки, Фугаку наконец отпустил её хрупкие плечи. Сквозь вдруг выступившие слёзы Кичи смотрела, как он уходит. — Фугаку-сама, — позвала она, вытирая солёные дорожки о плечо, и, когда мужчина повернулся к ней лицом, она низко поклонилась, — спасибо вам за то, что приняли в свою семью и разрешили быть вашей дочерью. С улыбкой выслушав её, Фугаку ушёл. Больше она его живым не видела.***
Итачи нашёлся на краю пропасти, в которую рухнул Шисуи два дня назад. Он стоял совсем недвижимо, слушая шум реки, которая текла на дне ущелья. Кичи бесшумно подошла к нему и молча встала рядом. Они недолго смотрели вниз, а затем одновременно посмотрели друг другу в глаза. Намикадзе едва сдержала нервную дрожь. Она до сих пор не привыкла видеть в глазах своего друга Мангекьё Шаринган*. — Итачи, я прошу тебя этого не делать, — девушка решила нарушить молчание.— Данзо слишком хитер. Он уже убил Шисуи. Неужели ты думаешь, что для тебя он уготовал иную участь? Он вырвет твой Шаринган и бросит тебя, как сломанную куклу. Учиха дезактивировал Мангекьё и глянул на девушку своими тёмными-тёмными глазами. — У меня уже есть план, и Данзо — его часть. — Подняв руку, Итачи убрал с лица Кичи прядь волос. — Учихи не смогут развязать войну. — Что за план? Расскажи мне. Я хочу помочь тебе. Ты же знаешь, что я всегда поддержу тебя. — Нет. На этот раз я не могу рассказать тебе. — Итачи прикрыл глаза, чтобы скрыть мелькнувшую там горечь. — Когда всё закончится, я не смогу оставаться в деревне. Я хочу, чтобы ты присмотрела за Саске. Они с Наруто доставят тебе хлопот, но я верю, что ты справишься. — Я не понимаю, Итачи. Ты что… ты прощаешься? — девушка широко распахнула глаза. Она не могла поверить, не хотела верить. — Я же говорю, что не смогу больше оставаться в Конохе. — Но ты любишь Коноху! — воскликнула она. — Ты сражаешься за неё! Какой в этом будет толк, если тебя в ней не будет? — В ней будете вы, — просто ответил парень. — Ты, и Саске, и Наруто. Вы будете здесь в безопасности. — Но, Итачи… — Всё будет хорошо. — Мальчик крепко обнял её. Сегодня сдержанные Учихи были необычно нежны с ней, и это пугало даже больше, чем надвигающаяся гражданская война. — У вас всё будет хорошо, — ещё раз повторил Учиха, словно пытаясь сам себя убедить. — Куда ты пойдешь? — Кичи спрятала своё лицо в изгибе его шеи, как привыкла делать с детства. — Появились данные о некой преступной группировке под названием «Акацуки», я собираюсь внедриться туда и следить за ними. — Пообещай мне, что будешь давать о себе знать. — Кичи… — Пообещай. Первый понедельник каждого второго месяца. — Девушка требовательно заглянула в чёрные глаза. — Ты не захочешь со мной видеться после того, что я сделаю, — отчаянно прошептал мальчик, упираясь своим лбом в её. — Пообещай. — Я обещаю.***
Кровь была везде. Каждая дорожка, все до одной, и знакомые с детства лавочки были укрыты ею. Трупы знакомых и незнакомых Учих смотрели на неё распахнутыми глазами отовсюду. Они искали целую ночь. Но на весь квартал единственным выжившим остался лишь Саске. Маленький, отчаянно сжимающий её руку Саске. Саске, которого чуть не убил любимый старший брат. Кичи отказывалась принимать, не хотела верить в то, что все эти смерти дело рук Итачи. Но вспоминала ночь накануне и понимала, к чему было то его прощание. Все вокруг и правда сочли его преступником. Но все вокруг не знали того, что знала она. Не замечали ничего странного в том, как Шимура Данзо, словно коршун, прогуливается среди трупов, будто примеряется, чьи глаза забрать первыми. Не замечали плохо скрытых за скорбными масками довольных лиц Кохару и Хомуры. Не знали, почему на самом деле Третий, нервно сжимая вечную трубку, пытается поджечь её уже третий раз и не может из-за трясущихся пальцев, ведь он знал, к чему всё идёт и ничего не сделал. Итачи пошёл на это, уничтожил свой клан ради того, чтобы Коноха жила, а никто, кроме неё и горстки лживых, ополоумевших старцев, об этом не знал. И она не могла никому рассказать. Не могла объяснить Саске, что его брат — герой, как уже столько лет не могла сказать Наруто правду о их семье. Всё ради Конохи, всё на благо деревни. Будь она не ладна. На мгновение Кичи захотелось сбежать. Схватить в охапку Наруто и Саске и бежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше. Но она быстро прогнала это желание. Итачи слишком многим пожертвовал для деревни, и теперь ей принимать эстафету. Глупый, а он ведь думал, что она не поймёт. Что обвинит его, как и все другие. Даже Какаши, мудрый Какаши, которым Итачи искренне восхищался, даже он поверил в этот фарс. Уложив Саске спать в родительском доме, права на который Кичи получила вместе со званием джонина, девушка на невероятной скорости ринулась в лес. Она бежала так, как ещё никогда этого не делала, в страхе, что поисковые команды, высланные на поимку беглого, теперь уже нукенина, её заметят. Первый понедельник месяца, отсчёт начался. Итачи действительно был у домика. Маленькую, полуразрушенную лесную хижинку они втроем с Шисуи нашли, когда ещё были живы родители Кичи. С каждым годом к защитным дзюцу, которые в самом начале навесил на дом Ши, добавлялись всё новые. И сейчас, несмотря на хлипкий вид, хижина представляла собой неотслеживаемую крепость. Они использовали её как свою тренировочную базу. Учиха стоял на коленях, сжимал пальцами волосы на затылке, почти вырывая их, а предплечьями сдавливал виски, наклоняясь так низко, что локти почти упирались в бёдра. Он чуть заметно раскачивался вперёд-назад, рвано, неравномерно, и звуки, срывающиеся с плотно сомкнутых губ, были похожи на хрипы, на задыхающийся, отчаянный, едва слышный от боли, поскуливающий вой. Кичи подошла к скорчившемуся на земле другу, припала на колени и обхватила его судорожно вздрагивающие плечи. Лицо Итачи, его красивое, вечно спокойное лицо, было перекошено от горя и страдания. По щекам тянулись четыре кровавые полоски, словно он пытался выцарапать свои горящие алым пламенем Мангекьё глаза, из которых текли смешанные с кровью слезы. — Бедный мой, бедный, — шептала она, крепко прижимая к себе черноволосую голову. Начинался рассвет.Наши дни
Они устроились на чёрном плаще с красными облаками. Кичи сложила рыжеволосую голову на плечо Учихи и пальцами правой руки игралась с кончиками его длинного хвоста. Обнимающая её рука Итачи легко поглаживала голую спину девушки, посылая мурашки по коже. Эта часть их отношений была ещё в новинку для обоих, и длилось это всего полгода, то есть всего три дня, но они не жаловались, изо всех сил впитывая покой и умиротворенность, которые находили лишь в объятиях друг друга. — А как Какаши-сэмпай отнёсся к тому, что ему дали команду? — поинтересовался Итачи спустя несколько минут уютной тишины. Кичи немного сменила позу, поставив ладонь Итачи на грудь, накрывая тёмноватый сосок, а сверху примостила свой подбородок. — Сначала я решила, что он разнесёт их в пух и прах, как и все свои предыдущие команды, — задумчиво протянула она. — Он использовал отцовские колокольчики, и я думала, что тренировка будет похожа на те, которые обычно проводил папа. Но всё оказалось совсем не так. — Он удивил тебя? — полуутвердительно спросил Учиха. — Да. — А Саске с Наруто? — Нууу… надеюсь, они постараются взять от Какаши всё, что тот захочет им дать. — Кичи улыбнулась, вспоминая сегодняшнюю тренировку седьмой команды. — Пока они просто два самоуверенных болвана. — Я рад, что Саске остался с тобой, — признался вдруг Учиха. — Сначала я надеялся, что он станет достаточно сильным и попытается отомстить мне. — Кичи крепко сжала губы, пытаясь удержать рвущиеся наружу слова. — Но, возможно, он захочет стать сильным не для мести, а для защиты? — Он нечасто вспоминает о том, что случилось. — Кичи отвела глаза в сторону, ей не хотелось сейчас видеть взгляд Учиха. — Его вообще-то только Наруто может худо-бедно развести на разговор, и иногда мне кажется, что я чертовски тебя подвела, потому что совершенно не понимаю, о чём он думает. — Время покажет , — устало вздохнул мужчина. — Время всё покажет.