Хранители.

      Это утро конца октября, не то, чтобы уж совсем раннее, но все же задолго до 9 часов, выдалось на удивление теплым и солнечным, чем, собственно, и воспользовался Дин. Проснулся он рано, от того, что надоедливые лучи солнца, проникая сквозь жалюзи откровенно задолбали. Они удобно прыгали на его лице, давая понять, что утро началось уже давно и им одним не спать уже скучно. Терпел он это долго, потом начал ворочаться, но на какой бок не переворачивался и как бы не закрывался подушкой, а вредные лучи проникали даже сквозь ее плотную ткань и набивку. В итоге он все же не выдержал, пришлось подниматься, хотя делать этого так не хотелось — под боком так уютно и тепло сопел Сэм. Картина, ассоциирующаяся только с приятными воспоминаниями детства, и пусть этих приятных воспоминаний было не так уж и много, но все же они были, и именно это являлось одним из таких. Правда, довольно многое поменялось за эти несколько лет, и они уже давно не дети, и отца уже давно нет, да, наверное, и воспоминаний о нем с каждым днем становится все меньше и меньше, как не прискорбно бы это ни было. Теперь его место занял Бобби… хотя нет, это место он занял давно, просто теперь он закрепился на этой позиции окончательно.       Посидев пару минут на кровати, загораживая своим телом настырные солнечные лучи, лишая их возможности разбудить брата, даже не задумываясь о том, что до того они в принципе не достают, просто он сел так, как всегда, уже исключительно на автомате, заботясь о младшем. И, наконец, более-менее придя в себя, в очередной раз провел ладонями по лицу и поднялся, преодолел расстояние до окна, выкрутил жалюзи в другую сторону, скрыв надоедливые лучи. Развернувшись и убедившись, что теперь сон Сэма точно ничего не нарушает, направился в ванную.       Полдня, проведенные под разбитой машиной, в попытке сделать хоть что-нибудь, пролетели довольно незаметно и он в конце концов вспомнив, что ковыряется здесь уже давно и пора бы уже и в дом наведаться — скорее всего брат его потерял, а догадаться, что старший еще с утра занят машиной, по самые уши в грязи и масле — навряд ли смог. Да и Бобби скорее всего уже проснулся и теперь либо стоит с умным выражением лица около плиты, пытаясь изобразить из себя хозяйку и приготовить завтрак, либо с таким же выражением лица уже пьет… но не факт. В последнее время Дин все чаще и чаще стал наблюдать по утрам в доме старика Элен — невысокую, одинокую женщину, лет 40-45… правда, в отличие от Бобби, женщина не была столь одинока, у нее имелась дочь и бар, который ее и содержал. И по мнению старшего Винчестера ничего общего между этой ухоженной, милой и доброй женщиной, и старым бородатым брюзгой в кепке, выглядевшем гораздо старше своего возраста, не было. Но это их дело, всякое бывает. Так вот, за последние пару месяцев за плитой в доме старика он гораздо чаще стал видеть Элен, нежели самого Бобби. Это, кстати, было большим плюсом, потому, что от стряпни мужчины можно было просто помереть, настолько «вкусно и умело» он готовил.       Нехотя выкарабкавшись из-под машины, протерев руки и так уже более, чем грязной тряпкой, парень прикрыл веки, защищая глаза от слепящего солнца, с недоверием взирая на медленно, но уверенно начинающую принимать привычное обличье машину. Засунув тряпку в задний карман джинсов, удрученно вздохнув, он направился в сторону дома, моментально столкнувшись на кухне с Бобби и младшим братом. Мужчина плясал около плиты, пытаясь пожарить мясо, изъятое судя по всему не так уж и давно из морозилки, при этом фырча от недовольства самим же собой и закидывая шкварчащие на разогретой сковородке куски некогда бегающей свинки овощами и травами, причем в таком количестве, что Дина при взгляде на это невольно затошнило. Пожелав всем доброго утра, он, обогнув скачущего Бобби, протянул руку к дверце шкафчика, за кружкой, попутно одарив брата улыбкой, но тут же почувствовал резкую боль в руке.       — Руки, — старик, не раздумывая, и не особо отвлекаясь от совместного с прыгающим на сковородке мяса шабаша, звонко хлестнул парня по предплечью влажным полотенцем, которым прикрывался от брызг раскаленного масла. — Руки помой, прежде чем лапать шкаф. Вон, аж черные все. — произнес он, вновь мгновенно переключаясь на шипящую на сковородке еду, сквозь зубы пожелав сочному куску катиться к черту.       Не долго думая, старший Винчестер, задумчиво взглянул на собственные ладони и, пожав плечами, вытер их об джинсы на заднице, хотя чище от этого они не стали, но все же он попытался. И довольствуясь тем, что мужчина снова весь свой взор и внимание обратил на мясо, опять потянулся к шкафу, вытащив на свет кружку. Пару раз ополоснув ее под струями холодной воды, наполнил до краев, и, повернувшись лицом к Сэму, уткнувшись поясницей в прохладную опору столешницы, принялся жадно пить.       Возникшая перед глазами картина привлекла мирно потягивающего кофе Сэма. Ну, как можно игнорировать брата в столь привлекательном облачении? Серая, давно утратившая собственное достоинство майка, до нельзя грязные джинсы, с потрясающей изюминкой — засаленной тряпкой, свисающей из заднего кармана. Руки представляют собой одно сплошное маслянистое пятно, и этими же руками он явно не раз дотрагивался до волос, из-за чего те теперь даже цвет сменили на более темные. В довершение всего — тонкие струйки воды, откровенно вследствие жадности не попадающие в рот, расползающиеся грязными пятнами на майке. Смех — смехом, но все же, от подобного зрелища в голову младшего начали закрадываться пошлые мысли, и настолько они въедались в мозг, что желание проигнорировав Бобби, затащить Дина в первую попавшуюся комнату и как следует им там воспользоваться, превалировало все больше и больше, в миг отобразившись на лице младшего пошло — задумчивой улыбкой.       Старший же в это время, влив в себя все содержимое кружки до последней капли, не задумываясь, привычным жестом вытер губы тыльной стороной ладони, оставив еле заметный черный след на щеке. Взгляд его упал на брата и, поймав на себе очень странный и не особо стеснительный взор того, моментально вспыхнул.       — Что? — он развел руками, тем самым, не осознанно, еще более откровенно демонстрируя красоты своего тела, от чего улыбка Сэма приобрела еще большую мечтательность. И ровным счетом не получив ничего в ответ, кроме, ничего не значащего движения плечами и продолжающей расползаться по лицу ухмылки, фыркнул, и вывернув край майки на животе, вытер им лицо, обнажая часть живота Все еще наблюдающий за процессом младший чуть не подавился дымящимся в кружке кофе.       Такого хамства он просто не ожидал, хотя, судя по выражению лица старшего, тот просто даже не осознавал насколько провоцирует сидящего напротив Сэма своими действиями. А Бобби все не собирался уходить, да и к тому же, отстранившись на пару минут от экзекуции над дымящимся мясом, старик умудрился наполнить ту самую кружку, из которой парой минут ранее пил брат, и на боку которой теперь красовались два черных отпечатка от пальцев, все еще горячим кофе и поставить ее перед Дином.       — Еда скоро будет готова. Кофе пока будешь? — старший в ответ пожал плечами, но кружку взял и, усевшись на край стула, не желая лишний раз нервировать старика пачкая еще и стул, сделал пару глотков ароматного напитка и, все еще не понимая чем вызвал такой ажиотаж со стороны брата, улыбнулся ему.       — Все! К черту! — Бобби накрыл фыркающую и плюющуюся маслом сковороду крышкой, для порядка треснув по крышке полотенцем, откинул его на столешницу рядом, попутно забирая оттуда свою кружку с кофе. — Пусть тушится, а я к себе, кофе допью, — произнес он. Сделав большой глоток из кружки, мужчина двинул вдоль по коридору, к своему «кабинету», по пути прихватив с комода свежую газету.       Со своего места Дин мог спокойно наблюдать как старик усаживается за стол, вытаскивает из встроенного шкафчика початую бутылку виски и широкий пузатый стакан, наполняет его на треть, временно отодвигает в сторону, раскрывает перед собой газету, углубляясь в ее изучение.       — Что не так? — одним глотком допив горячее содержимое своей кружки, от чего мгновенно бросило в жар, шепотом снова спросил старший, все еще наблюдая ухмыляющийся скачущий на себе взгляд брата.       — Как давно я тебя просил сделать что-нибудь с нашим прибыванием здесь? — улыбка с лица Сэма исчезла и он слегка повернул голову, окинув задумчивым взглядом окно, в следующее мгновение уже вновь изучал брата. — У меня нервы не стальные… и терпение тоже на грани, — быстро одернув себя, парень тоже перешел на шепот, кинув косой взгляд на сидящего в соседней комнате старика. — Я не могу так больше. Я все понимаю, но я не могу чувствовать себя здесь расслабленным, — прошипел младший, сделав глоток кофе.       — Я пытаюсь, — в ответ злобно прошипел Дин, — Ты что, думаешь я в восторге? — отодвинув кружку, и поменяв позу — согнувшись и упершись локтями в колени, старший сцепил перед собой пальцы в замок. — Потерпи еще немного и все будет. Сразу же все так быстро не делается… —       Сэм разочарованно выдохнул и встав со своего места, потянул старшего за руку, поднимая со стула.       — Пойдем, я тебе кое-что покажу, — произнес он все еще шепотом, чуть ли не насильно волоча Дина в сторону коридора, чем неимоверно заинтриговал того.       Но их путь внезапно прервался прямо посередине, так как Сэм, поравнявшись с дверью в кладовую, буквально в трех метрах от кабинета Бобби, благо что на другой стороне, мгновенно распахнул ее, впихнув туда Дина, попутно шаря по стене в поисках выключателя. И как только под потолком вспыхнул тусклый огонек лампы, толкнул старшего к противоположной стене, отвлекаясь на секунду, проворачивая замок. Дин же, несколько обескураженный поведением брата, не удержавшись на ногах, налетел на так некстати стоящие на пути грабли, естественно, тут же получив в лоб палкой от них. Громко выругавшись и на брата, и на грабли, и на старика, который имел идиотизм эти грабли здесь хранить, отпихнул их что есть силы и, не успев опомниться, был нагло зажат между довольно мощным телом младшего брата и видавшей виды хиленькой деревянной полочкой, громко хрустнувшей за его спиной, а уже буквально через секунду, сам не заметив как именно, оказался задницей на этой самой полочке. Горячие губы Сэма впились в жадном поцелуе, а руки принялись стягивать майку, откровенно с бешеным желанием шаря по телу, местами сильно сжимая кожу, и в секунды избавившись от серого грязного куска ткани, Сэм кинул его на пол, стащив майку и с себя, отправив следом под ноги. Отстранившись на небольшое расстояние, с нескрываемым удовольствием рассматривая влажное, поблескивающее в свете лампочки тело Дина, пошло улыбнулся, придвинулся ближе, впившись нетерпеливым поцелуем в шею брата, то опускаясь губами по коже вниз, до ключиц, то вновь поднимаясь легкими укусами к шее и плечам, расстегивая, а точнее будет сказать, просто отрывая по кускам пояс на джинсах старшего.       — Ты что, охренел???!!! — Дин разразился приглушенным возмущением, пытаясь отпихнуть от себя брата, хотя и не сильно, ровно настолько, чтобы тот мог беспрепятственно сопротивляться, не отвлекаясь от своих действий, которые уже в полной мере перешли в наступление, и младший уже не только успел расстегнуть джинсы Дина, но и залезть туда рукой, обхватив и лаская мгновенно напрягшийся член парня, еще теснее прижимая его собственным телом к стене, дабы не слетел, расположив свободную ладонь на пояснице того, сжал кожу. — Придурок! Бобби же в соседней комнате! — сопротивление старшего становилось все больше… для проформы. Да, конечно, он боялся старика, но сказать «нет» Сэму тоже был не в силах, тем более в такой ситуации, когда желание резко побороло страх, напрочь отключив мозг, оставив возможность только отвечать на страстные поцелуи и покалывающие укусы, выгибаясь навстречу ласкам и прижимаясь к его бедрам.       — Я же говорил… я не могу так больше… — прошипел Сэм, задыхаясь от нарастающего безумного возбуждения. Мгновенно, в одно движение, он довольно жестко стащил брата с полки, развернув к себе спиной. От молниеносного кульбита старший чуть не влетел в полку лбом, но успел выставить вперед руки, чудом избежав заноз.       — Сэм! Угомонись! Потерпи еще немного… — выпалил старший куда-то в стену, задыхаясь не меньше младшего и буквально растекаясь под его напористостью. — Сэм, даже не думай! — в ушах отчетливо прозвучало как расстегнулась молния на джинсах Сэма, и горячее тело прижалось к его спине и пояснице, заставив простонать и судорожно сглотнуть слюну от представления что сделает с ними Бобби, если не дай бог увидит все это. — Слышишь, не вздумай! — Дин дернулся, попытавшись вырваться или, хотя бы, поменять положение, но не тут то было. От здорового возбужденного лося очень тяжело смотаться даже при огромном желании, только с плачевными последствиями для себя и для него. — Оооууу… Фак! Я тебя убью… — глубоко вдохнув, старший, закинув одну руку назад, за голову, запустил пальцы в волосы брата, предполагая как дальше будут развиваться события, автоматически подставляя шею под его поцелуи.       — Прости, солнце, но мне надоело терпеть, — младший перемежая речь со страстным исследованием просторов тела брата губами, языком и руками, делая небольшие паузы, чтобы вдохнуть кислород, стащил с него оставшиеся детали одежды, ровно настолько, чтобы они не мешали. Зато теперь они стали жестко мешать Дину, не давая возможности нормально пошевелиться. — Я хочу прикасаться к тебе когда захочу и как захочу. Сколько я терпел? Неделю? Или две? — прошипел он в ухо брату, обдав кожу жаром и, вплотную прижавшись к его телу, проехался своим твердым членом по пояснице, на что в ответ получил сногсшибательный стон вовремя закусившего свою нижнюю губу Дина. Тот, все еще старался держать себя в руках, дабы Бобби даже шороха не учуял. — Прости меня, но теперь потерпи ты. Обещаю — долго не придется, — кончик горячего языка скользнул за ухом прижатого к стене Дина, широкая ладонь уверенно скользнула по телу вниз, накрыла явно дающий понять, что старший очень даже не против потерпеть напрягшийся орган, сделал пару поступательных движений, от чего ноги у Дина чуть не подкосились.       — Боже… я только за… — прикрыв от удовольствия глаза, старший мысленно попрощался с жизнью, и даже не из-за того, что в таком положение это будет его второй раз и ощущения будут более, чем яркими, а скорее из-за того, что учитывая всю сложившуюся ситуацию и жесткую нехватку времени. Он просто заранее понимал, что стоны и грохот будут настолько громкими, что ими можно будет даже трупы из могил поднять, не то что Бобби из кабинета. А он их убьет, такое даже обсуждаться не будет.       Одна ладонь Сэма буквально сразу после этой фразы, быстро оказалась на губах брата, с силой зажав ему рот, видимо, брат все же тоже был не против избежать конфликта с хозяином дома, но все равно такое движение Дину не особо понравилось, хоть и понимал он, что так будет лучше.       — Молодец… хороший мальчик… — ухо снова обожгло горячим воздухом от выдыхаемых слов и вторая ладонь младшего, прекратив ласки, пропала, зато его острое колено воткнулось между колен Дина, заставляя раздвинуть ноги, насколько это было возможно, что он и сделал, испытывая неумолимое желание снять джинсы хотя бы с одной ноги. Но даже несмотря на их шаткое положение и непосредственную близость Бобби, Дин сначала почувствовал в себе пальцы брата и его горячие поцелуи на своем плече, от чего просто чуть не задохнулся, жадно пытаясь получить хоть какую-нибудь порцию кислорода через прижатую ладонь. Вцепившись в нее своими пальцами, силясь отодвинуть с губ, от удовольствия закатывая глаза, старший закинул голову назад, на плечо Сэма. Но от попыток убрать руку брата от своего рта, Сэм только еще сильнее прижимал ее, на автомате притягивая к себе и все тело Дина, сначала шипя сквозь сомкнутые зубы, а потом методично и довольно ощутимо закусив кожу на загривке старшего, сдерживая свои собственные стоны. Терпение у младшего видимо действительно подошло к своему эпическому завершению, и пальцы, спустя пару минут заменил влажный от его же слюны, горячий и твердый член, без каких-либо дальнейших нежностей, одним махом войдя на треть. Старший громко проорав что-то в сжатые зубы, вонзив ногти в ладонь мелкого, чуть не упал от пронзивших тело ощущений и с трудом справившись с темной пеленой, упавшей на глаза, резко начал искать за что можно схватиться свободной рукой, но несколько раз бодро прошуршав ею по стене, нашел только полку перед собой. А напрягшееся тело сзади, пышущее жаром и желанием, сопевшее в давно закушенную онемевшую кожу на загривке, неимоверно подстегивало собственное удовольствие и возбуждение. И даже когда вторым рывком брат вошел до конца, прижимая свободной рукой Дина за низ живота ближе к себе, тот устоял на ногах и даже получил от этого кайф, пытаясь угомониться и расслабиться. И через какое-то время это даже получилось и тело расслабилось, а сам старший перестал так откровенно орать в зажимающую рот ладонь, перейдя в стоны наслаждения, но такие же громкие, потому, что контролировать себя становилось с каждой секундой все тяжелее, практически невозможно, настолько что о старике даже уже и забыл.       Сэму хватило буквально пяти минут, и к моменту, когда его тело, ускорило движения внутри старшего, а удары сердца стали настолько громкими, что воспринимались даже Дином, мелкий на секунду замер, и волна дрожи накрыла его, прижатому к стене старшему все только начало нравиться. Но это не значило, что отголоски всплеска оргазма младшего не понравились Дину, он в очередной раз дернулся, притянутый вплотную к телу брата, оглушительно простонав во все еще прибывающую на своих губах ладонь, подавшись бедрами навстречу брату. Постепенно дрожь в теле Сэма начала сходить на «нет», а зубы на шее разжиматься, но возбуждение оставалось таких размеров, что старший даже не почувствовал стекающий по спине от плеча и вниз ручеек теплой крови от прокушенной кожи, безумно хотелось продолжения, и по этому поводу сильно надеялся что брат все же не изверг и не эгоист, и не оставит старшего в таком состоянии. И к своей безграничной радости оказался прав — Сэм, постояв пару секунд, упершись лбом в затылок Дина, переведя дыхание и восстановив моральное равновесие, аккуратно отстранился, развернув парня лицом к себе. От неожиданности Дин чуть не грохнулся в запутавшихся на ногах спущенных джинсах, но Сэм держал крепко, настолько что полка в который уже раз громко хрустнула от столкновения с поясницей. На момент прижавшись к брату, мелкий улыбнулся и поцеловал того в покрасневшие и обкусанные губы, и, под откровенно пошлый взгляд старшего, опустился перед ним на колени. Сковывающее кольцо губ проехалось от головки к основанию, и обратно, взорвав в теле молниеносную волну жгучего кайфа. Откинув голову назад, Дин со звуком вдохнул воздух, наполнив легкие, кажется даже через край, со всей силы сжал пальцы в волосах брата и закусил нижнюю губу. Уже совершенно не в силах совладать со своей реакцией, не пытаясь сдержать стоны удовольствия, он на автомате провел ладонью по своему лицу, и заведя ее за голову попытался схватиться пальцами за абсолютно гладкую стену.       И все же, по поводу желания и места переживал не один Сэм, старшему тоже жутко не хватало близости с братом… любой, но больше физической чем моральной, и конечно же, эти две недели и Дин безумно страдал от невозможности остаться наедине с Сэмом, и хотел его безумно, и уже без разницы где, как и в какой позе. В итоге, наконец, дорвавшись до желаемого, долго продержаться не смог, и в очередной раз почувствовав теплую влагу, плотным кольцом обхватывающую невероятно напряженный и увеличившийся в размерах собственный член, вздрогнул и сдавленно простонав, выгнулся, автоматически притянув за волосы Сэма ближе, не давая возможности отстраниться, свободной рукой резко упершись в полку сзади, чтобы не съехать вниз. Тело прошила волна дрожи, неся за собой безграничное удовольствие и отключая напрочь мозг.       Спустя минут пять, оба брата, более-менее удовлетворенные таким не особо нормальным вариантом, но уже хоть как-то, снова очутились в своих вещах, кто грязных и пропитанных машинным маслом, а кто в чистых, из которых даже запах порошка еще не успел испариться. При этом старший выглядел гораздо более потрепанным, нежели младший. Сэм буквально мгновенно испарился, открыв дверь кладовой. Выскочив и тихо прикрыв ее за собой, оставив лишь небольшую щель, он растворился в недрах первого этажа. А вот Дин, на удивление, такой прыткостью не обладал, и приведя себя в порядок, насколько это было возможно, уселся перевести дыхание на какой-то непонятный хлам, который при ближайшем рассмотрении оказался пылесосом доисторических времен, даже стало интересно как давно им пользовались, ибо за всю свою жизнь ни разу не видел, чтобы Бобби занимался чем-то подобным.       Опустив голову, воткнув один локоть в свое же колено, ладонью свободной руки он провел по шее и затылку, гулко выдохнув. Да, ковыряться сегодня дальше с машиной не представлялось возможным Наверное, правда, придется подняться к себе и заняться именно тем, что давно уже обещал Сэму — подыскать им двоим адекватное съемное жилье, как-никак, а при таких отношениях ни один из братьев не хочет рисковать жизнью другого. И придется им тогда жить, как обычным смертным — работать, как все люди, сидеть в постоянной квартире или доме, оплачивая из своих никчемных зарплат здоровенные счета, придется полностью распрощаться с опасной жизнью охотников, иначе все это может закончиться более, чем печально для обоих. Что откровенно думал по этому поводу младший, Дин не знал — то, что Сэм высказывал вслух было абсолютной положительностью, может, конечно, он и про себя так считал, хотя это был очень сомнительный вариант, но старший все же проверять не хотел. Пусть все будет так, как есть — и он, и Сэм согласны на такую жертву ради своих отношений, причем Дин был искренне согласен и с большим энтузиазмом собирался подыскать им и жилье, и работу.       — Ты чего здесь сидишь? — в приоткрытую дверь пролез Бобби с вопросительной рожей и нескрываемым удивлением, мужчина разглядывал задумавшегося старшего Винчестера, восседающего на старом пылесосе.       — Лопату искал, — произнес тот, проведя рукой по волосам от затылка до лба, поднимая голову, при этом не прекращая путь ладони, проскользив ею привычным движением по лицу, поднял взгляд на старика.       — Что? — Бобби усмехнулся, тряхнув в руках свернутую газету, но наблюдая перед собой не растекающееся в улыбке лицо Дина, мигом посерьезнел сам. — Серьезно, что ли? — он поправил кепку за козырек. — Ты все же собрался похоронить свою детку? — в изумлении поинтересовался он, открыв дверь в кладовку пошире, но тут же, почувствовал запах подгорающего мяса и мгновенно вспомнив про готовящуюся еду, кинулся на кухню.       — Нет, я хочу закопать Сэма… — буркнул старший себе под нос и, вздохнув, поднялся с места, зачем-то отряхнув джинсы на коленях, помогло это, конечно, безгранично. — Кстати, ты не видел куда он делся? — спросил Дин, повышая голос, так, чтобы мужчина, борясь с мясом на кухне, смог услышать его.       — По-моему, пошел наверх, но я, что-то не обратил внимания, — проорал тот в ответ, по звукам явно пытаясь влажным полотенцем выгнать запах гари на улицу, в открытое окно.       — Вот зараза, — прошипел старший себе под нос, высказывая свое неудовольствие поведением младшего брата, просто потому, что где-то в глубине души сейчас сложилось стойкое ощущение, что им просто воспользовались и бросили.       Наконец, оторвав задницу от пылесоса, покинув помещение «два-на-два», погасив за собой свет и закрыв дверь, парень сам направился наверх, в свою комнату, по пути прихватив газету Бобби, в которой на последней странице всегда имелись всякого рода объявления о сдаче жилья, проведя остаток дня за поиском подходящего только им.