Давай займемся любовью...

В клубе мы со Стайлзом разошлись в разные стороны, и я с толикой ревности подумала, что он, наверное, пошел к Малии, раз все пришли. Конечно же, после этой мысли я морально изувечила себя, проведя воспитательной беседу между подсознанием и Моим Высочеством. Пока группа Night Love выступала, я придумала целую поэму про мое безобразное поведение и великолепие Ника. Кажется, чтобы вымолить у него прощение, мне надо будет упасть на колени. Хотя сам Ник выглядел обычным… Может не заметил? — Может не заметил… — вслух повторила я, зная, что музыка поглотит эти слова и никто их не услышит. Это будет долгий вечер. Когда ребята закончили свое выступление, я двинулась к сцене, чтобы перехватить Ника до того, как он пойдет относить гитару в машину и, возможно, перекинется парой фраз с Августом, который точно заметил мой прокол. — Это была шикарная песня, — я преградила Нику дорогу. Парень вскинул бровь, что означало: Он видел мой прокол. — И поэтому ты вынеслась из клуба и вернулась с этим парнишкой. Захотелось сказать, что этого парнишку зовут Стайлз и он мой друг, но я вовремя прикусила язык. Лучше не нагнетать ситуацию. Поэтому я просто сказала правду: — Я увидела какой-то силуэт в дальнем углу клуба, понеслась туда, — я стала жестикулировать руками, — а потом оказалась на улице, там и встретила Стайлза. — Понятно. Ник дотронулся до головы, видно думая поверить мне или обидеться. Я сцепила руки в замок, опустила голову и стала ждать, какое же решение выберет Николас. Насколько я его знала, настолько и могла судить, и мне казалось, что он поверит, точнее сделает вид, что поверит. Ник не особо любил драмы, да и повода не было, хотя это не мне решать. — Так все, что ты можешь сказать о песне это то, что она была шикарная, — Ник улыбнулся мне, и я поняла, что прощена. — Если я скажу всю правду, ты задерешь нос. — Ах вот как! — Ник приобнял меня за талию и поцеловал. Очень странные ощущения. Во всех книгах поцелуй описывают как что-то невероятно страстное или нежное, что вызывает дрожь в коленках и головокружение, а я всегда чувствовала лишь тепло от его губ. И все. Наверное, я просто не романтик. — Слушай, у меня для тебя маленькая месть, — Ник бросил мимолетный взгляд на дверь, — мы с парнями договорились после концерта устроить мужские посиделки… Я в замешательстве вскинула брови. Нет, я, конечно, плохо поступила, но за что же такое наказание? Я надулась, но все-таки сказала: — Конечно, ты заслужил. Нет, я не собиралась отбирать его у друзей, просто мне хотелось провести с ним вечер, особенно учитывая количество странных мыслей в моей голове. Но Ник же меня понял, значит, и я должна его понять. Не хочу, чтоб было как у родителей. Меня передернуло от этой мысли. Я оглянулась. Я и правда делала все, чтобы не быть похожей на них. — Ладно, до завтра, — меня снова чмокнули в губы. Ник скрылся за дверью, а я осталась в гордом одиночестве. Точнее, среди толпы тел, двигающихся в такт хип-хоп музыке, но как будто в пустом помещении. И почему я чувствую себя брошенной? Я психанула и ушла из клуба. Да, меня там еще ждали друзья. Друзья… Ну, конечно. Друзья, семья… Я зашла в Walmart, чтобы купить бутылочку воды, но застряла в отделе с чипсами. Вредная еда, невредная еда… Глупости все это. Что хочу — то и ем. И тут в голову пришла одна раздражающая фраза: «Мы то, что мы едим». Можно, конечно, начать приводить глупые аргументы, оспаривая эти слова, но правду не изменишь. Я вернула пачку чипсов обратно на полку. — Добрый вечер, Дин. Я подскочила на месте, перепугавшись, но, увидев соседку, вздохнула с облегчением. — Здравствуйте, миссис Блам. Миссис Блам живет через дом от МакКолов, и в последний месяц мы часто с ней перекидывались парой фраз, когда я возвращалась со школы. Первый муж миссис Блам бросил ее одну с семилетней дочерью, а второй погиб полгода назад. Дочь и сын от второго брака оставили ее по неизвестной мне причине, поэтому женщина жила одна. Вот, что такое настоящее одиночество. — Решили прогуляться? — я постаралась дружелюбно улыбнуться. — Просто решила пройтись в магазин. Я вскинула брови, этот магазин был достаточно далеко от нашего дома, а на часах уже около двенадцати ночи. — Наслаждаюсь последним днем свободы. Я вопросительно посмотрела на женщину. — Мои дети решили, что с моим психическим состоянием, меня следует запереть в Дом Айкена, — на глаза миссис Блам выступили слезы-обиды. — Ваши дети отправляют Вас в психбольницу? — я просто не верила своим ушам. Эта женщина не заслужила такого отношения к себе, — извините, но я в шоке от Ваших детей! — получилось громче, чем должно было. — Это все Она, Она настроила Джастина против меня… Джастин — младший сын миссис Блам, а Она, как мне потом рассказала Мелисса, Кейси — дочь. — У меня есть к тебе просьба, — миссис Блам перевела на меня взгляд своих печальных глаз. — Конечно. — Я хочу, чтоб ты помогла моей подруге. Я в очередной раз бросаю ее, у нее нет никого, кроме меня. Она так одинока, а нас снова разлучают. Она помогала мне пережить тяжелейшие моменты моей жизни. Да и ты ей очень нравишься. Так что? Ты согласна? Я бы была тебе очень благодарна. Миссис Блам почему-то тараторила, прижав руки к груди, и судорожно оглядывалась. Переняв ее нервозность, я стала покусывать щеку. — Да, конечно, — я отрицательно закивала, сама не понимаю почему, — а как ее зовут? Где я могу ее найти? - спросила я скорее из вежливости, чем из интереса. — Соня, — второй мой вопрос был проигнорирован. — А где я могу ее найти? — дружелюбно переспросила я. Женщина дотронулась рукой до затылка, явно не желая отвечать. — Она сама тебя найдет, главное темнота… — Что? — удивленно переспросила я. — Темнота, — женщина развернулась и ушла, все так же оглядываясь по сторонам. Я прислонилась к стеллажу и завороженная смотрела вслед миссис Блам. Даже когда она уже скрылась за стеллажами. Я продолжала смотреть. Все смотрела и смотрела. В голове пыталась выстроиться логическая цепочка, но мысли путались. Надо успокоиться и прийти в себя… — Да, — ответила я на телефонный звонок. — Ты где? — послышался голос Лидии. — Ох… Бывает же такое, когда было паршиво, а стало еще паршивее...