Сквозь расстояние

      Если поцелует в губы — он твой парень, если нет — забудь! Именно эту фразу я слышала в одном из моих любимых фильмов. Сейчас у нас с главной героиней похожая проблема: непонятные отношения с тем, кто для тебя важен. Мы встречаемся? Мы забудем все это? Сложно. Я не спеша спускаюсь по лестнице, с каждым шагом чувствуя растерянность все в большей и большей мере. Пользуюсь советом из фильма. Поцелует в губы — он мой парень. Нет — я забуду об этом. И вот решающий момент. Я вхожу на кухню, но не вижу Хорхе. Тут чьи-то руки обвивают мою талию со спины и я получаю нежный поцелуй в макушку. — Привет, Тини. — Доброе утро, Хорхито. Все на нас смотрят. Кто-то лишь кидает взгляды, как Мечиты, а кто-то нагло пялится, как Питер с Канди. Но Хорхе отпускает меня и идет к своему месту за столом, по пути чмокнув меня в губы. Тут у Лодовики тарелка с салатом из рук упала на пол, точно так же как и челюсть Канделарии. А глаза Питера с Руджеро вообще расширились до невозможного. Но Мерседес и Диего выглядели невозмутимо, словно это что-то обыденное. — Доброго всем утро, — неповинно улыбаюсь я, садясь за стол и принимаясь за салат. — Доброе, — выдавил из себя Руджеро. — Не то слово, — еще находясь в шоковом состоянии, нервно улыбнулась Лодовика. Весь завтрак на меня кидали взгляды. И если бы человек умел убивать взглядом, то я была бы убита взором Канди. От нее так и исходила аура зла. Мне даже стало как-то не по себе. После завтрака, она молча схватила меня за локоть и отвела в один из многочисленных коридоров, а по ее лицу видно, что рыжеволосая еле сдерживает свой гнев. — Почему ты так эгоистично ведешь себя, Тини? Почему? — начинает Молфесе, как мы только отходим максимально далеко. — Я тебе враг? Или Питер? Или у тебя здесь все враги? — Канди, я не понимаю тебя… — Все ты понимаешь. Просто ты эгоистка, — она скрещивает руки на груди. — Я уже не говорю о том, что Питер влюблен в тебя и ты своим поведением делаешь ему неприятно. Тебе наплевать на чувства других. Но проблема в том, что тебе наплевать и на собственного брата! — Причем здесь Руджеро? — А притом, что работу ему дал отец Питера и, следовательно, как только ты начинаешь заводить отношения с кем-то другим — Руджеро вылетает с прибыльного места! — она кричит. — Так что подумай, прежде чем делать что-то! Канделария уходит, а я сажусь на кресло, что стоит в этом чертовом коридоре. Главное — не плакать. Слезы — это плохо и от них нет никакого толку. Всего лишь показатель ужасной слабости. Я держусь. Но в голове не укладывается. Получается, я не могу быть с Хорхе? Именно так. Не могу. Не могу лишить достатка нас троих, не могу так подставить Руджеро. Не могу. — Хэй, мы тебя по всему замку ищем. Не знаю сколько я просидела здесь, обдумывая все. Но я так и не продумала того, что скажу Хорхе. Соврать или сказать правду. Почему все настолько сложно? Почему все не может быть как в фильмах о любви? Почему мы не можем красиво уйти в закат, держась за руки и счастливо улыбаясь? — Мартина, — Хорхе садится передо мной на колени и убирает мои ладони от лица. — тебе Канделария сказала что-то не то? Я мотаю головой, изо всех сил сдерживая наступающие слезы. Он убирает локоны моих волос за ушли, внимательно вглядываясь в глаза. Мое создание пронзило понимания того, что и с Хорхе я не имею права так поступать. Тогда что мне делать? — Я что-то сделал не так? — Дело не в Канди и, тем более, не в тебе, — глубоко вздыхаю, набираясь решимости. Горькая правда лучше сладкой лжи, верно? — Дело в Питере. Его отец шеф Руджеро, а сам Питер испытывает ко мне симпатию. И он попросит отца уволить Руджеро, если я продолжу к нему чувствовать совсем ничего. — Разве это проблема? — Хорхе почти смеется, а я готова уничтожить его на месте. Не вижу ничего веселого! — Да, это проблема! Знаешь ли, мой отец не крупный бизнесмен как у некоторых людей по фамилии Бланко! — Я не это имел введу, — продолжает улыбаться шатен. — Просто мы с Руджеро еще вчера обговорили его увольнение с той работы и переводе в одну из фирм моего отца, что находится в Лондоне. Моему шоку нет придела. Наверное, я в данный момент выгляжу точно также, как Канделария я завтракам, когда только увидела наш с Бланко поцелуй. — И вы мне ничего не сказали?! — Мы не успели никому ничего сообщить… Хорхе хочет сказать еще что-то, но я затыкаю его поцелуем. Он не растерялся, на что я рассчитывала, а сразу придал нашему поцелую больше страсти. Но вдруг нас прерывают: — Не помешала? Мы с Хорхе, ели сдерживая смех от такого возмущенного голоса Мерседес, отворачиваемся друг от друга. Младшая Бланко демонстративно недовольно фыркает, а ее брат, поняв намек, уходит, не забыв подмигнуть мне. — Пока вы тут ударяетесь в романтику, мы начинаем опаздывать в караоке. А если мы опоздаем в караоке, то все планы сгорят, превратятся в пепел и улетят по ветру! Закончив возмущенную речь, Мерседес пошла к выходу, а я ели успевала за ней, несмотря на то, что она на высоких каблуках, а я в балетках. Обычно Мерседес спокойная, но уж если ты посмел заставить ее испытать какую-нибудь эмоцию, то она станет даже слишком, скажем так, живой. Мне эта особенность в ней нравится, это делает ее необычной. Усевшись в лимузине между Мечитой и Лодо, я то и дело ловила на себе взгляды Хорхе, от чего испытывала легкое смущение. Наконец мы доехали до караоке, но стоило нам выйти, как Хорхе приобнял меня за плечи. Не то, что бы мне не нравилось, просто я немного не привыкла к подобному вниманию. Но я счастлива, несмотря на смущение. — О Боже, а говорят еще лучший караоке в Нью-Йорке! — закатила глаза блондинка, наблюдая как какая-то пьяная девица поет оперную партию. Нас провели в V.I.P отделение. Отдельная комната с диванчиками, небольшой сценой и проигрывателем, а еще столиком с закусками. Альба, стилист Мечи, улыбнулась, встретив нас, а я заметила, что рядом с ней парень в кепке известного бренда. — Это Факундо — мой парень, — улыбнулась брюнетка, целуя его в щеку. — Он рэпер. Наверное, вы не слышали его рэп, ведь он знаменит в узких кругах. Нет, не то что бы прямо-таки узких, но чуть менее больших, чем группа Хорхе и… — Али, ты опять тараторишь, — Мерседес отдернула поток нескончаемых мыслей Рико, отчего та неловко улыбнулась. — У меня такое бывает, — улыбалась Альба. — И очень часто, — в один голос протянули Мечи с Факундо. — И Факу мы все здесь знаем. Он же в нашей группе! — возмутился Диего. — А, да, точно! — спохватилась Альба. Расположившись, мы определили, кто первый будет петь и эта возможность выпала Диего. Но он предложил Лодовике спеть дуэтом, на что она, после всех наших уговоров, согласилась, явно смущаясь. Они выбрали песню и вот заиграла мелодия, а Комельо начала петь первой: — It feels like a tear in my heart Like a part of me missing And I just canʼt feel it Iʼve tried and Iʼve tried And Iʼve tried Голос Лодовики нежный и мелодичный, под стать песне. Итальянка явно чувствовала неловкость, смущалась и слегка не попадала в такт, но мы все молчали, стараясь лишний раз не вздохнуть, да бы не пропустить ни слова. — Tears on my face I canʼt take it If lonely is a taste then itʼs all that Iʼm tasting Do you hear my cry? I cry, oh Диего же был уверен в каждом пропетом слове. Он то и дело кидал взгляды в сторону Комельо, словно приказывая ей не смущаться. — Can you hold me? Can you hold me? Can you hold me in your arms? Их голоса в унисон звучали неповторимо. Они смотрели друг на друга, словно остального мира для них не существует. Стоп. О чем я? Они, максимум, друзья. Между ними ничего не должно быть, ведь у Лодовики есть Ксабьяни. Но почему мне кажется, что между ними есть какое-то притяжения? Они совсем разные. Диего уверенный в себе, нагловатый, но веселый. А Лодовика милая, немного неуверенная и стеснительная. Противоположности притягиваются? За размышлениями, я не заметила, как они закончили петь, поэтому слегла растерялась, когда все стали аплодировать, но быстро к ним присоединилась. Следующей должна быть Альба, но она наотрез отказалась, ведь не может петь на публике, если эта публика больше одного человека, да еще если этот один человек не Факундо. Уговаривать ее было совсем бесполезно — видимо, от Мерседес упрямством заразилась. — Сверхновая моя, незаменимая, — обратился Диего с легкой усмешкой к блондинке. — Может быть, ты, самая прекраснейшая дива всех времен и народов, соизволишь осчастливить нас, простых среднестатечиских ничтожеств, своим божественным голосом, что затмит пение любого ангела? Я ели сдержала смех, так как ко всей этой мольбе добавлялся невероятно жалобный, но очень милый, взгляд Диего, которому позавидует даже самый умилительный щенок. — Ай, Диего, а ты умеешь уговаривать! Потратив всего минуту на выбор песни, блондинка уже стояла на сцене и заиграла музыка, сопровождающаяся восхищенными вскриками Диего с Альбой и их же аплодисментами. — Primadonna girl, uh oh All I ever wanted was the world I canʼt help but I need it all The primadonna life, the rise and fall You say that Iʼm kinda difficult But itʼs always someone elseʼs fault Got you wrapped around my finger, babe You can count on me to misbehave Голос Мерседес был не таким нежным как у Лодовики. Более резкий, но не грубый. А еще она не стояла на месте, профессионально пританцовывая. На малиновых, от блеска популярного бренда, губах было что-то между улыбкой и ухмылкой. — Primadonna girl, Would you do anything for me? Buy a big diamond ring for me? Would you get down on your knees for me? Pop the pretty question that I am now fearing Beauty queen on the silver screen Iʼm living life like Iʼm in a dream I know Iʼve got a big ego I really donʼt know why itʼs such a big deal, though Мерседес не раз выступала перед публикой, не раз пела и танцевала, так что для нее это слишком просто. Никаких ошибок в исполнении песни нет. И я начинаю невольно восхищаться ей. — And Iʼm sad to the core, core, core Everything is a chore, chore, chore When you feel of a whole more more I wanna be adored Coz Iʼm a primadonna girl, yeah All I ever wanted was the world I canʼt help but I need it all The primadonna life, the rise and fall You say that Iʼm kinda difficult But itʼs always someone elseʼs fault Got you wrapped around my finger, babe You can count me to misbehave Я кидаю взгляд на ребят. Альба слегка пританцовывает на месте, Факундо слабо улыбается, а Лодовика с приоткрытым, от восхищения, ртом наблюдает за Мечитой. Диего и Хорхе оценивающе смотрят и слушают блондинку — все-таки они сами выступают и могут на равных судить о ее умениях. А вот Руджеро смотрел на нее неотрывно, едва улыбаясь. Наблюдая за ребятами, я упустила момент когда песня закончилась. Мы аплодировали едва не стоя, на что Мерседес лишь довольно улыбнулась, садясь на свое место между Диего с Руджеро. — Очень круто, Мерси! — восхищенно вскрикнула итальянка. — Я знаю. Пол своей жизни вокалу не зря посвящено, — кивает Мерседес. — Тини, твоя очередь. — Хорхе, не споешь со мной? — обратилась я к старшему Бланко, целуя его в щеку. — Без проблем. Над выбором песни мы серьезно задумались и долго не могли выбрать. Ребята подгоняли нас, возмущались, но от этого мы не выбирали быстрей. Наконец, мы с Хорхе пришли к выводу, что лучше всего будет исполнить песню на нашем родном языке — испанском. Сразу вспомнилось время, когда я жила в родном Буэнос-Айрес, но потом пришлось переехать сначала Бристоль, а потом в Лондон. Определившись с песней, мы поднялись на сцену и взяли микрофоны. Ребята смотрели на нас в ожидании. Заиграла музыка, Хорхе Бланко начал петь знаменитую по всей Испании песню «Voy por ti»: — Es por momenos que parezco invisible Y solo yo entiendo lo que me hiciste Mírame bien dime quién es el mejor Cerca de ti irresistible Una actuación poco creible Mírame bien dime quién es el mejor Я пыталась подпевать, но ни разу не пела на публике. Сейчас же я в кругу друзей, но смущение не уходит. Я смотрю на их лица и понимаю, что не могу. Но, неожиданно, Хорхе берет меня за руку и разворачивает к себе, заставляя смотреть на него. И мы вместе поем. — Hablemos de una vez Yo te veo pero tú no ves En esta historia todo está al revés No importa esta vez Voy por ti voy Hablemos de una vez Siempre cerca tú yo estaré Aunque no me veas, mírame No importa esta vez Voy por ti Voy por ti Voy por ti Voy por ti Благодаря тому, что Хорхе позволял мне смотреть исключительно на него, я не боялась петь. Смотря на него, слова песни легко слетали с моих губ. Но песня предательски быстро закончилась. Его рука легла на мою талию, он притянул меня ближе к себе и поцеловал. Поцелуй длился совсем не долго, нас прервали аплодисментами. Глянув на ребят, я словила в их улыбкой и взглядах некое понимание. Они понимают, что сейчас нам с Хорхе больше всего хочется побыть вместе. Мы все веселились, пели и дурачились. Даже Руджеро. Я с Мечи, Лодо и Альбой спели «Hot N Cold». А потом Лодовика все-таки решилась спеть одна «Call Me Maybe», танцуя немного нелепо, но за то ей было весело. Так весело, что она схватила Диего за руку и продолжила петь, танцуя с ним. Я и Лодовика спели «Last Friday Night», а Мечи с Альбой «Hello Kitty». Факундо исполнил «I Donʼt Fuck With You». Звучало много разных песен. Нам уже было наплевать на то, красиво ли мы поем. Нам важно было петь. Но вечер настал слишком рано. Нам все-таки пришлось сесть в лимузин, попрощавшись с Альбой и Факу, и отправиться назад в особняк. Сидя за ужином, я проклинала правило молчания. После него, нам с Хорхе дали побыть вдвоем минуту, которую мы потратили на поцелуи, а потом девочки забрали меня в комнату Мечиты, не забыв дать возможность переодеться в пижаму. — Та-дам! — блондинка улыбнулась, доставая из-под кровати бутылочку красного вина, на что мы с Лодовикой радостно вскрикнули. В перерывах между боями подушками, танцев и песен, мы осушили большую половину бутылки. И когда даже на ее дне не осталось ничего, меня невероятно пробило на желание узнать все тайны девчонок и выдать свои. — С кем был первый поцелуй? — поинтересовалась я. — С Ксабьяни, — не задумываясь, ответила Лодовика. — Это был какой-то парень в младшей школе. То ли Эван, то ли еще как-то… — все-таки, вспомнить как его звали Мечите не удалось и спустя десять минут. — У меня со Стивом. Мы вместе с ним ходили на дополнительные по литературе в средней школе. Пол часа нам пришлось утешать Лодовику, которая начала изливать нам душу о том, что она такая неудачница, так как ее первый поцелуй произошел всего год назад. Мы утешали, но с этим не спорили. — С кем был первый раз в интимном плане? — У меня не было, — сразу же проговорила я. — А у нас с Ксабьяни, по плану, это случится на Рождество! — Какие вы скучные! — возмутилась Мечита. — У меня это было с Диего, когда мы встречались. Хорхе, как узнал, так разозлился, что Диего едва не пришлось в другой конец Света бежать, да бы он его не убил. — А Диего хорош в этом? — неожиданно спросила Лодовика, да еще с самым серьезным выражением лица, словно мы о глобальном потеплении говорим. — Мне сравнивать, собственно говоря, не с кем, но в целом он просто крут. Серьезно, — блондинка улеглась на кровати и мы последовали ее примеру, удобней устраиваясь. — А ты с чего интересуешься? — Сложная ситуация, — Лодовика глубоко вздохнула и мы втроем обнялись, да бы это придало ей сил на рассказ. — Я не понимаю как и какого черта, но Диего мне нравится и даже очень. — Что? — одновременно вскрикнули мы с Мерседес. — Ты влюблена в Диего, черт его дери, Домингеса? — младшая Бланко хотела еще что-то прокричать, но я с Лодовикой вовремя закрыла ей рот рукой, ибо так она половину замка разбудит. — Не кричи ты так! — возмутилась Комельо. — Да, он мне нравится. Но у нас с ним ничего не выйдет. Я не могу бросить Ксабьяни, тем более у него проблемы в семье. И тем более Диего останется в Нью-Йорке, а я улечу в свой Мадрид. Мерседес стала что-то говорить, но мы ничего не поняли из-за ладоней, что прижаты к ее рту. Через пару минут до нас дошло, что ладони стоит убрать, а то Мечи нас взглядом испепелит. — Это не предлог! Признай, ты заметно остыла к своему принцу на белом коне и тебе нужен такой подонок на байке, как Диего, — с видом всезнайки, проговорила Мерси. Мы очень долго болтали, прежде чем легли спать в обнимку на невероятно большой и мягкой кровати Мерседес. Все мысли в голове путались от вина, а еще хотелось дико спать, но сон все не наступал. — Если по-серьезному, то Мерсита права, — последнее, что я услышала, перед тем как окончательно уснуть.