Revenge/Возмездие

– Господин Чон, ну что там? – не находящая себе места от беспокойства Хёри едва-едва сдержалась, чтобы не вскочить со своего кресла, когда адвокат Чон наконец-то зашел в гостиную, заставив женщину недовольно скривиться и подумать о том, что ее самообладание в последнее время и правда стало ни к черту и даже успокоительные, которые она по рекомендации врача принимала уже целую неделю два раза в день, увы, не приносили должного эффекта. И как бы они ни старалась, но желание повторить ту позорную истерику с битьем посуды и увольнением всех слуг, а также ее злость на собственного мужа, умудрившегося так по-идиотски подставиться, с каждым днем становилось все сильнее. И Хёри уже начинало казаться, что стоит ее дорогому супругу только переступить порог этого явно кем-то проклятого дома, как она сама придушит его. Голыми руками. За то, что он испоганил не только ее собственную жизнь и репутацию, но и жизнь и репутацию их детей! Ведь теперь даже на Донхэ останется пожизненное клеймо сына убийцы. И слава богу, что его будущее уже распланировано и предрешено, иначе… Хёри бы действительно не знала, куда ей кидаться и что ей сейчас делать. А так… так у нее хотя бы был Донхэ, его уже почти заключенный брак с девушкой из достойной семьи и его в перспективе весьма достойное будущее. И он никого не убивал, не насиловал, да и вообще был слишком хорошим мальчиком, чтобы собираться делать это в ближайшем будущем. И на том спасибо. Оказывается, не так уж и много ей нужно для счастья: всего пара таблеток успокоительного и мысли о счастливом будущем хотя бы для одного сына, ну и еще пара-тройка бокалов крепленого вишневого ликера с горьким шоколадом перед сном. – Судья вынес решение об освобождении под залог, – довольно улыбнулся Юнхо, перед судебным заседанием имевший очень долгий и очень содержательный разговор со своим старым добрым другом, совсем недавно занявшим пост федерального судьи и никогда не забывающим про свои старые долги и обещания, о которых Юнхо ему с удовольствием напомнил и попросил о маленькой ответной услуге в ответ – всего лишь назначить максимальную сумму залога из всех возможных, и, слава богу, его другу хватило понимания не задавать ему лишних вопросов и не спрашивать, зачем это нужно Юнхо и его клиенту, пусть судье было и невдомек, что адвокат Чон защищал вовсе не Ли Юнсу, а намного более важного и дорогого его сердцу человека. Всегда. – И… какова сумма залога? – выдержав должную паузу, спокойно уточнила Хёри, прекрасно понимая, что их адвокат медлит далеко не просто так и что вряд ли эти шакалы, со всей злостью вцепившиеся в долгожданную добычу, наконец-то спустя столько лет загнав ее в ловушку, согласились отпустить ее мужа так просто. Конечно же, им придется заплатить, причем очень дорого, но вот конкретная сумма… Пока Хёри не могла ее себе даже представить. – К сожалению, несмотря на недоразумения с номером пистолета, баллистическая экспертиза подтвердила, что Ким Ёнун был застрелен из пистолета, найденного в комнате вашего мужа, и, что неприятно, с его отпечатками на рукоятке, так что… Вообще чудо, что суд согласился на залог… – наигранно тяжело вздохнул Юнхо, думая о том, что будь это другое дело и другой обвиняемый, то он бы вгрызся в глотку прокурору и по полной бы воспользовался этой дурацкой оплошностью с неизвестно откуда взявшимся в базе данных полиции и в этом деле номером пистолета, добившись того, чтобы выданный ордер на обыск, сам обыск и все найденные в его ходе улики признали незаконными и исключили из дела, а это значило бы лишь одно – полная и безоговорочная победа, ведь все обвинение строилось на этом чертовом пистолете, бумажнике и телефоне, но… в этот раз Юнхо был заинтересован в совершенно другом исходе дела, хотя ему было до невозможности интересно, как же все-таки Хёкджэ умудрился провернуть эту аферу с номером пистолета настолько ловко. Кажется, этот парень и правда умеет творить чудеса, или ему действительно благоволит судьба, а может… может, кто-то намного более реальный, кто-то с практически неограниченными связями и возможностями, кто так сильно печется о судьбе Хёкджэ… – Я хочу услышать сумму, – холодно отрезала Хёри, которую совершенно не интересовали все эти разглагольствования и то, в чем там обвиняют ее муженька; вот выйдет на свободу – и пусть сам разбирается со всем этим, а она больше даже пальцем не пошевелит ради этого ублюдка, пристрелившего из собственной прихоти человека, который был верен им столько лет, да еще и умудрившегося подставиться по полной. Неужели эта проклятая болезнь еще повредила и его рассудок? Ну да, конечно. Только этого им не хватало. Почему-то она не тронулась умом, узнав о своем раке, и не стала разбрасываться их грязными секретами направо и налево, а все так же тщательно прятала их, но эти мужчины… Нет, недаром говорят, что на самом деле они намного слабее женщин. По крайней мере в моральном и умственном плане. Да и в физическом тоже, стоит им только обнаружить у себя какой-нибудь маленький, но очень досадный изъян вроде смертельной болезни. – Тридцать два миллиона. Долларов, – еще сильнее поджал губы Юнхо, наблюдая за реакцией сидящей в массивном кресле с изяществом королевы женщины, на лице которой не дрогнул ни единый мускул, когда Юнхо назвал эту баснословно огромную сумму. – И как скоро мы должны внести его? – спокойно уточнила Хёри, стараясь ничем не выдать своего потрясения. Нет, она уже давно привыкла к роскошной жизни и полному отсутствию стеснения в средствах, но эта цифра была велика даже для нее, и она не была уверена, что быстро сможет достать такие средства, ведь их семейные счета сейчас, после того как они значительно потратились на свадьбу Донхэ, защиту Итука и некоторые вливания в семейный бизнес, были не так уж и полны, а все резервные фонды, тщательно собираемые как раз-таки ради подобных случаев, уже давно исчерпаны, но… они обязательно что-нибудь придумают. К тому же у них еще был трастовый фонд Донхэ – почти сорок миллионов, которые тот, конечно же, с удовольствием потратит на помощь отцу, а если нет, то у Хёри еще по закону, до 25-летия сына, было полное право распоряжаться этими деньгами, и как бы сильно она ни ненавидела и ни презирала Ли Юнсу, однако бросить его гнить в тюрьме было выше ее сил, и как бы она ни старалась быть безразличной, но этот брак и все пережитое за те годы, что они были вместе с Юнсу, все равно что-то для нее да значило, и не просто что-то, а очень и очень многое, как ни крути. – В любое время до начала судебного процесса. Как только вы внесете залог и подпишете все соотвествующие документы, вашего мужа освободят в течение суток, – тут же поспешил Юнхо, уже знавший, что мистеру Ли вряд ли удастся пробыть дома долго, ведь такие наспех состряпанные дела с кучей неопровержимых (без желания адвоката подсудимого опровергнуть их, разумеется) улик расследовались в самые сжатые сроки и так же быстро передавались в суд, и, как правило, от ареста подозреваемого до вынесения приговора судом проходило едва ли больше пары-тройки недель, так что… Юнхо не был посвящен целиком и полностью в планы Хёкджэ, но, кажется, меньше через месяц один из самых влиятельнейших людей в этом городе, да и вообще в Корее, окажется за решеткой, если не на пожизненный, как его старший сын, то просто на очень и очень долгий срок. – Хорошо, я поняла. Как только у меня будут готовы деньги – я дам вам знать, и вы внесете залог, – Хёри подарила Юнхо еще один спокойный кивок, тонко намекая ему, что пришла пора удалиться, и одновременно лихорадочно пытаясь вспомнить, откуда еще сейчас можно было бы быстро достать деньги и, желательно, без слишком внушительных последствий, но, кажется, трастовый фонд Донхэ, оставленный ему бабушкой, и правда был на данный момент их единственным вариантом. Ну что же, не так уж и плохо, что у них есть хотя бы это. Хотя еще один судебный процесс, или хотя бы просто обвинение, или расследование их семья вряд ли сможет выдержать. – Миссис Ли… – не спеша покидать гостиную, осторожно начал Юнхо, с опаской глядя на задумавшуюся о чем-то своем и явно недовольную тем, что ее побеспокоили, женщину: – Я бы хотел обговорить с вами еще один момент, – робко поинтересовался адвокат и, получив невысказанное вслух разрешение, продолжил: – Дело в том, что, скорее всего, приговор вашему мужу в будущем будет выносить суд присяжных, и вы сами прекрасно знаете, насколько некоторые детали влияют на их мнение. Поэтому я бы настоятельно рекомендовал вам всеми силами выражать свою поддержку супругу, и лучше всего будет начать с самостоятельного внесения залога. Вас и так не было на сегодняшнем суде, и ваша… – Юнхо замялся, подбирая нужное слово, – отстраненность может сыграть очень плохую роль в этом деле, поэтому… – Меня не было сегодня на суде, потому что я нехорошо чувствую себя. Если вы не знали, то у меня рак, и такие стрессы серьезно сказываются на состоянии организма, так что я думаю, что такие вопросы я должна решать самостоятельно, – сжав губы в тонкую полоску, сухо отрезала женщина, всем своим видом стараясь не показать, как сильно ее задели слова адвоката. – Как скажете, миссис Ли, я просто хотел дать вам совет… – начал было Юнхо, но Хёри снова перебила его: – В котором я не нуждаюсь. Думаю, что на этом нам стоит закончить, адвокат Чон, – недовольно прищурилась Хёри, награждая Юнхо долгим тяжелым взглядом, от которого у мужчины пошел мороз по коже. – Как только я соберу деньги на залог, я свяжусь с вами, а пока… пока работайте в прежнем режиме, – кивнула Хёри, собираясь добавить еще что-то, но ее сбил с мысли влетевший в гостиную взъерошенный Чжоу Ми, затараторивший прямо с порога: – Миссис Ли, миссис Ли, вы видели новости? Там такое… – и вызвавший у Хёри странное чувство дежавю, ведь все это, кажется, уже было, причем совсем недавно. Правда, состав участников сцены сейчас был несколько другим, да и новости… куда более шокирующими. Хёри с распахнутыми от ужаса глазами смотрела на прямую трансляцию пресс-конференции экс-сенатора Квон Даёна, дающего официальное заявление о том, что с сегодняшнего дня он является главным акционером и генеральным директором нового промышленно-инвестиционного холдинга, образованного… на базе их компании? Какого черта?! Боясь даже дышать от ужаса и недоумения, Хёри жадно вслушивалась в каждое его слово, отчаянно пытаясь понять, что происходит, и убедиться в том, что все это – всего лишь недоразумение, чья-то ненормальная шутка или странное недопонимание, но… кажется, сегодня ночью они и правда лишились собственного бизнеса, причем на самых законных для того основаниях, ведь ее безумец-муж и правда умудрился добровольно передать этому ублюдку управление большей частью их акций и бизнес-активов, и Квон Даён не постеснялся воспользоваться переданными ему полномочиями, умудрившись созвать совет директоров буквально на следующий же день после ареста друга и забрать себе все, что теперь по праву действительно принадлежало ему, и теперь официально заявил об этом всему миру, а также о том, что помолвка его дочери и младшего отпрыска семейства Ли официально расторгнута, ведь связать жизнь и судьбу собственной дочери с этим семейством… Ну уж нет, увольте, Квон Даён, как приличный человек и сознательный гражданин, ни за что не позволит сделать это и найдет для своей любимой дочурки намного более приличную и выгодную партию, пусть даже ему и придется выплатить несколько миллионов неустойки за разрыв добрачного соглашения, но… какое это имеет значение, когда в его руках теперь компания, активы и обороты которой оцениваются миллиардами долларов? Теперь только его компания. И ничья больше. И совершенно не важно, каким способом он ее получил. Ведь цель оправдывает средства. И только так.