Revenge/Возмездие

Сделав глубокий вдох, Донхэ замер перед тяжелыми темными дубовыми дверьми отцовского кабинета, пытаясь вспомнить, сколько раз он стоял на этом самом месте, вот так вот, собираясь с силами и не зная, что его ждет впереди, хотя… в большинстве случаев все было очевидно. Отец редко бывал доволен его успехами, так что… Интересно, что будет в этот раз? Чем он снова не угодил ему? Причем настолько сильно, что, вернувшись домой, он первым делом вызвал к себе Донхэ, а не пошел проведать маму или пообщаться с Итуком. Решив, что больше медлить нет смысла, Донхэ осторожно постучался в двери и, дождавшись разрешения, проскользнул в кабинет, в котором за столько лет не изменилось абсолютно ничего. – Отец, ты звал меня? – аккуратно закрыв двери, спросил Донхэ, не решаясь даже поднять взгляд на сидящего за столом отца, ведь ему так не нравилось, когда Донхэ пристально смотрел на него. Да и когда ему вообще нравилось хоть что-нибудь из того, что делал младший сын, ведь само существование Донхэ отравляло ему всю его жизнь?.. – Да, ты в городе уже столько времени, а мы еще не разговаривали ни разу, – в голосе Юнсу, пристально рассматривающего младшего сына, на которого у него вдруг самым неожиданным образом появились весьма перспективные планы, звучала неприкрытая насмешка. Он и не думал, что этот щенок может пригодиться ему, но раз с Кан Минхно и браком Итука у них ничего не вышло, то… пришла пора искать запасные варианты для расширения влияния их семьи и бизнес-активов. И самый лучший из них, как ни крути, сейчас стоял перед ним. – А ты изменился. Повзрослел. Сколько лет тебе исполнилось в этом году? Двадцать один? Двадцать два? – Двадцать. Двадцать один будет в октябре, – едва-едва нашел в себе силы внятно ответить отцу до крайности изумленный и не понимающий, что тут сейчас происходит, Донхэ. Отец что, интересуется им? Когда такое было? Неужели за то время, что Донхэ не было, он изменился? Хотя поверить в то, что его похитили инопланетяне и подменили, было намного легче. – А, да, эти даты всегда вылетают из моей головы, – безмятежно улыбаясь, пожал плечами Юнсу, у которого, вообще-то, была просто отличная память на числа. На все, кроме даты рождения его сына. День, который Юнсу предпочел бы вычеркнуть из своей памяти вместе со всеми произошедшими тогда событиями, если бы смог. – Что ты там мнешься на пороге? – отец наградил Донхэ недовольным взглядом и кивнул на низкое кожаное кресло для посетителей, стоящее прямо напротив стола: – Присаживайся, – снова изумляя сына до потери дара речи. Еще ни разу в жизни отец не разговаривал с Донхэ вот так, практически на равных, и уж тем более никогда не приглашал его присесть, как кого-то, разговор с кем был действительно важен и приятен для него, обычно предпочитая отчитывать сына, пока тот мялся на пороге, изучая цветной персидский ковер, стоящий чуть дороже небольшой квартирки в центре Сеула, и не решаясь даже поднять взгляд, но, кажется, сейчас что-то… действительно изменилось? Несмотря на то, что Донхэ было намного комфортнее находиться как можно дальше от отца, он просто не мог позволить себе ослушаться его и, сделав пару неловких, слишком больших и неуверенных шагов, опустился в кресло, едва не потеряв равновесие и не свалившись на пол. – Вот так-то лучше, – довольно улыбнулся Юнсу, продолжая пристально смотреть на младшего сына, который и правда сильно изменился за последний год и даже почти стал похож на нормального мужчину, а не на того задрипанного хлюпика, который улетал в Америку и которого и людям-то показать было стыдно, вот только в Донхэ, выросшим полной копией Хёри, по-прежнему не было ни единой черты от него: ни во внешности, ни в характере, и лишь наличие определенных цепочек в его ДНК подтверждало родство этого мальчишки с Юнсу, впрочем, этого пока было достаточного. Если его нормально отмыть, одеть и отдать в руки хорошим стилистам, то ни у кого не возникнет ни малейшего сомнения в том, что этот мальчишка действительно принадлежит к семейству Ли, ведь в скором времени Донхэ предстоит предстать перед высшим светом Кванхадона и всей корейской элиты именно в этом качестве. – Я вижу, ты стал заниматься спортом, да? – зачем-то спросил мужчина, с наслаждением видя, как сын вздрагивает от каждого его слова и по-прежнему не решается поднять на него глаза. Такой неприкрытый страх и готовность подчиняться определенно нравились Юнсу, ведь это значило, что Донхэ без сопротивления и возражений будет выполнять любые его распоряжения и подчиняться каждому его слову, а другого сейчас главе семейства Ли от младшего сына, которому пришла пора внести свой вклад в их благополучие, и не требовалось. – Да, совсем немного, – нервно кивнул Донхэ, отчаянно пытаясь понять, к чему весь этот разговор и куда ведет отец, но… кажется, это было выше его понимания. – Но этот цвет волос, Хэ-я, он просто ужасен… – скривился Юнсу, впервые в жизни обратившись к сыну неформально и надеясь, что это не слишком для одного раза, ведь Донхэ, услышав это, побледнел так сильно, словно вот-вот был готов свалиться в обморок, но, слава богу, не сделал этого, видно, все-таки пожалев отца и решив окончательно не разочаровывать его. – Я… я… я… Это вышло случайно… Я… я… я в ближайшее время сменю его. Обязательно, – старательно закивал головой Донхэ – так сильно, что, казалось, еще чуть-чуть – и она просто оторвется вместе с проклятыми рыжими волосами на зависть всем китайским болванчикам. – Это будет просто прекрасно, – кивнул Юнсу, едва сдерживаясь от смеха и разглядывая сына, как любопытную зверушку в зоопарке. Дикую и очень испуганную, но все же забавную и обязанную в перспективе принести очень большую пользу, ведь только поэтому ее поселяют и планируют прикормить здесь, чтобы откормить ее и придать ей побольше лоска, а затем за очень большие деньги продать ее пушистую, на самом деле не стоящую ничего шкурку. – Как твоя учеба? – со всем участием постарался спросить мужчина, кажется, намерившийся сегодня довести Донхэ если не до сердечного приступа, то до нервного тика. – Я получал табели с твоими оценками и отзывы преподавателей. Как вижу, ты делаешь значительные успехи, да? – Юнсу испытующе посмотрел на сына, который дрожащим голосом поспешил подтвердить его слова. Донхэ действительно нравилось учиться в медицинском, и ему все еще удавалось быть одним из лучших на своем курсе, поэтому ему совершенно нечего было стыдиться, ведь он и правда делал значительные успехи и мог гордиться этим. – Так значит, ты все-таки не надумал сменить специальность и вступить в семейный бизнес? А я-то надеялся… – наигранно тяжело вздохнул мужчина и, не дав Донхэ вставить ни слова, продолжил: – Но раз ты уже сделал окончательный выбор, то, может, следует хотя бы подумать о том, чтобы перевестись в какой-нибудь корейский университет? Поближе к маме, да и ко всем нам… Как тебе такой вариант? – Юнсу вопросительно посмотрел на сына. – Но… разве это возможно? Мне кажется, что это будет слишком проблематично… – рассеянно протянул Донхэ, до которого наконец-то начала доходить истинная суть этого спектакля, затеянного отцом. Неужели у него и правда были какие-то планы на Донхэ? Потому что такая внимательность и радикальная смена поведения без причины… Нет, Донхэ был уже слишком взрослым, чтобы верить в подобные вещи, в сказки вроде той, что отец внезапно раскаялся и воспылал пылкой любовью к обделенному и недооцененному раньше младшему сыну. Тут дело было совершенно в другом, но вот в чем?.. – Я думаю, что мы могли бы решить этот вопрос. У меня есть пара знакомых из сферы образования, так что… Это вряд ли будет так проблематично, как кажется на первый взгляд, – улыбнулся Юнсу, который уже успел позвонить парочке своих старых друзей и договориться о переводе сына, так что на данный момент вопрос заключался лишь в том, чтобы получить добровольное согласие Донхэ на это, впрочем… если он вдруг решится возражать отцу, то можно будет обойтись и без этого самого добровольного согласия, просто отозвав оплату его обучения американского колледжа и поставив его перед фактом. – Я подумаю об этом, хорошо? – задумчиво закусил губу Донхэ, не зная, что и думать: с одной стороны, вернуться в родную страну, где все говорят на твоем языке и не пялятся на тебя, как восьмое чудо света, было бы просто прекрасно, да и быть поближе к маме в такой момент… Но, с другой стороны, потерять свою так тщательно заработанную независимость и снова вернуться под родительское крыло и пристальное внимание отца… Нет, Донхэ определенно не был готов к этому. Но что-то ему подсказывало, что отец уже принял решение и его мнение вряд ли сможет изменить планы родителя. – Вот и прекрасно. Это на самом деле все, что я хотел обсудить... – улыбнулся Юнсу, выразительно намекая сыну, что их лимит теплого семейного общения подошел к концу. – Хорошо… Я тогда пойду? – кивнул Донхэ, вопросительно глядя на отца и, дождавшись его утвердительного кивка, рывком поднялся с места. Он уже собирался было выйти из отцовского кабинета, но, вспомнив кое о чем, что больше чем просто тревожило его, резко обернулся к напряженно смотрящему на завибрировавший на столе смартфон отцу: – Кстати, ты не хочешь зайти к маме? У нее сегодня хорошее утро, и она готова принимать посетителей, я думаю, что она была бы рада увидеть тебя, – спросил Донхэ, пристально глядя на отца и поражаясь приступу собственной смелости, но ведь маме сейчас и правда очень не помешала бы его поддержка. – Да, конечно, чуть позже. Ты можешь идти, Донхэ, – поджав губы и кивком отпустив сына, Юнсу сбросил очередной звонок Дживон, которая с завидной регулярностью атаковала его в последние дни, считая, что Юнсу может быть хоть какое-то дело до ее развода, и раздражая этим мужчину, уже не знающему, как еще намекнуть бывшей любовнице, что она уже, вообще-то, бывшая, все сильнее и сильнее. Впрочем, снова поддавшаяся болезни Хёри раздражала его ничуть не меньше, он и домой-то вернулся лишь для того, чтобы пресечь все эти поползшие среди знакомых слухи о том, что у них с женой не все гладко, и даже об их разрыве, однако видеться со своей тоже далеко не праведной в прошлом женой, вдруг ставшей такой верной и примерной, просить у нее прощения и делать вид, что он искренне раскаивается в случившемся, Юнсу не был готов, но… рано или поздно ему все равно придется сделать это, ведь, как ни крути, а Хёри – его законная жена, и этого не изменить. Значит, в горе и в радости. Они уже пережили вместе слишком многое, чтобы расставаться из-за такой ерунды, как измена с лучшей подругой, так что... От мыслей Юнсу отвлек снова завибрировавший телефон, на дисплее которого высветилось имя Дживон. И сколько можно названивать? Если человек не отвечает на твои звонки уже две недели, то это наверняка должно что-то значить, но… упрямству Дживон всегда можно было позавидовать. Как же это все достало его! Тяжело вздохнув и скривившись, Юнсу все-таки решил в последний раз взять трубку, чтобы напомнить бывшей любовнице об их последнем разговоре и о том, что им уже давно пора забыть о случившемся и прекратить всякое общение, ведь несмотря ни на что законная семья и законная жена всегда были для Юнсу на первом месте, а любовницы... Сколько их уже было? И сколько еще будет? Одной больше, одной меньше – это уже очень и очень давно ничего для него не значило.