Не такой

На следующий день ничего не меняется, за исключением нашего с Химчаном утреннего разговора в моей общаге. У него своя квартира, а он какого-то хрена ко мне временами приходит. Это неизвестно по каким причинам потрепанное чудовище подстерегает меня, сидя у кровати прямо на полу, скрестив ноги. Обычно я просыпаюсь и так нехотя, а тут, стоит мне сквозь приоткрытые и опухшие глаза заметить его выжидающее лицо, как он мгновенно получает по носу вытянутой из-под головы подушкой, а я отворачиваюсь к стенке и мычу: - Оставь меня в покое. - А, значит, знаешь свой косяк, - и замолкает. Мысленно закатываю глаза. Надо же ему обо всем именно с утра напомнить... Жду еще минуту, что мне в уши польется поток упреков и нецензурщины, но этого не происходит. А посему оборачиваюсь и мгновенно отхватываю подушечного леща. - Что, Ёндже всем уже растрепал? - вздыхаю и чухаю пальцами губы, на которые прилипла пара перышек от подушки. - Гребаная шестерка. - Довожу до твоего сведения, глубокообожаемый мистер Чон, но это не он шестерка, а ты идиот, - хмыкает. Тыкает меня носом, как провинившегося щенка в кучу дерьма, которую тот сам же и наложил. Как бы ни было ужасно это признавать, но он прав. - Как, ну как можно было додуматься мастурбировать в душе, где кроме тебя в любой момент может появиться кто-то еще! А если бы это был тренер?? - Чан до невозможности широко раскрывает глаза, словно показывая, на какую реакцию я мог бы рассчитывать. - А уж если и надрачиваешь временами, то бля, делай это молча. - Он что, и имя слышал?.. О-о-о-о... - со стоном падаю обратно на кровать. - Можно, я сегодня прогуляю? - Какое прогуляю, у тебя экзамены на носу, - и щелкает по этому самому носу, заставив моргнуть несколько раз. - Так что вперед, работать, детка, работать! Он выбирает для меня как можно более неприметные шмотки и для уверенности одевает противокомпьютерные очки на мою переносицу. Типа это поможет. Свою обычную сумку на одно плечо заменяю старым рюкзаком, оставшимся еще со старшей школы. А перед входом в университет Химчан мне на голову еще и капюшон натягивает. В кафетерии берем себе по стаканчику черного кофе без сахара и расходимся по разным этажам. Спустя пару минут нахожу свою аудиторию, прохожу на последний ряд, опустив голову, ставлю кофе на стол и готовлюсь. Даже не верится... Может, все обойдется? Сердце колотится быстро-быстро, и волнение закручивается в тугой узел под солнечным сплетением. Весь день пытаюсь сосредоточиться на том, о чем говорят профессора, но на сто процентов сделать это не получается. Понимаю, что все мои попытки конспирации обречены на провал, когда замечаю направленные на меня колкие взгляды в коридорах и последующие шушукания. Девчонки со старших курсов мерзко хихикают, стоит мне сделать шаг. Ну все, пиздец. Чертов доносчик Ю Ёндже. Интересно, у меня все еще есть шанс выкрутиться из всего этого? За несколько минут до последней лекции сижу на подоконнике перед аудиторией с наушниками в ушах. Гитарные аккорды помогают отвлечься от реальности. Точно знаю, что после еще двух повторов этой песни можно будет идти на занятие. Пальцы сами по себе отстукивают ритм по джинсовым коленям, а капюшон толстовки дарит полумрак под прикрытыми веками. Мне вдруг становится настолько спокойно, что я даже начинаю тихонько подпевать мелодии, уже представляя, как она будет звучать с наложенными на нее стихами моего собственного сочинения. Жаль только, оценить сможет лишь Химчан. Вдруг прихожу в себя оттого, что по рукаву задевает рюкзак, летящий с подоконника на пол. Щурюсь в непонимании - ровно же стоял. Спрыгиваю с нагретого места и поднимаю его, оглядывая со всех сторон. Вроде бы ничего не расстегнуто. Странно. И тут же взгляд цепляет что-то сбоку. Приглядываюсь - в углу окна лежит свернутый вчетверо листок. Смотрю по сторонам - все как всегда, никаких убегающих спин, и не смотрит никто в мою сторону. Беру его и разворачиваю. "Сегодня в семь, у главного входа в библиотеку. Бан Ёнгук." Щеки вспыхивают, а пальцы начинают мелко подрагивать. Мигом сбивается дыхание. Что?.. Ёнгук? С какой стати? Зачем ему со мной встречаться? Он же... Осеняет так внезапно,что подкашиваются колени, и приходится ухватиться за подоконник,чтобы не упасть. Он знает. Быстрее, чем скорость света, пишу сообщение Химчану о том, что только что произошло. У него занятия закончились немного раньше, и он отъехал в супермаркет неподалеку. Тут же отвечает сообщением, из которого мои глаза выхватывают строчку "попахивает жареным". Отлично, теперь после его сообщения мне вдвойне не по себе. Он обещает скоро приехать, и я отчаянно надеюсь, что его "скоро" случится раньше, чем пятьдесят минут моей предстоящей пары истекут. После пары нервно направляюсь в библиотечное крыло, и если в начале дня мне казалось, что я попал под внимательный прицел всех и сразу, то сейчас он обратился жестким игнором. От меня отводят взгляд, толкают плечами, как будто преувеличенно не замечая. Ну что ж, я с самого начала надеялся на это, убеждаю себя, пытаясь унять тревожные звоночки в голове. Пока слабо получается. Закусываю ноготь по привычке и к тому моменту, как я оказываюсь перед закрытой дверью читального зала, полностью его сгрызаю. Молодец, Дэхён. Сейчас ты пан или пропал. Ёнгук меня и раньше не слишком-то своим вниманием баловал, а сейчас... Даже если допустить, что он все узнал... Черт, да он шарахаться от меня должен, а не встречи назначать. И все же ловлю себя на мысли, что хочу увидеть его. Заткнуть эту мысль не получается, так что просто молча смиряюсь с ней. А вдруг он просто поговорить хочет? Как бы то ни было, решаю не предпринимать никаких странных действий типа зависания на его губах, когда он будет говорить... Смотрю на часы - без четырех минут семь. Химчана все нет, да и холл пуст. Вздыхаю и готовлюсь ждать еще минут нананадцать, но тут же понимаю - ждать больше не надо. Потому что со спины в мою голову врезается чья-то сумка с учебниками. От неожиданности падаю, а из глаз сыпятся звезды. Больно врезаюсь плечом в стену и в конце концов встречаюсь с полом. Мой рюкзак отлетает на приличное расстояние. Кто-то пинает ногой мою спину и резко хватает за волосы, вынуждая задрать голову назад, а над ухом уже звучит: - А вот и наш педик нарисовался. Ну-ка, пойдем. За капюшон хватаются настолько сильно, что я хриплю, пытаясь сделать вдох и выдавить что-то вроде "не надо". Из глаз от натуги катятся слезы, но им наплевать. Их несколько, и они тащат меня к двери туалета, как подзаборную шавку. С разных сторон прямо по ребрам прилетают удары. У меня не получается уже нормально думать, не то что отвечать, так что я просто сворачиваюсь клубком на кафельном полу сортира, стараясь как-нибудь сделать пинки менее болезненными. - Посмотри на него, - такого отвращения в голосе я еще ни от кого в свой адрес не слышал. - И он еще на что-то надеется... Мерзкая блядь, кончащая на имя Ёнгука... Стоп. Он не здесь. Ёнгук не здесь... Тогда кто? Я и разглядеть-то не успел толком. Жмурюсь и выглядываю из-под взмокшей челки. Ёндже. И парочка его прихвостней. Больше ничего не успеваю, потому что в следующий момент нога врезается уже между лопаток. Охаю от неожиданности и чувствую, как по спине расползается волна жгучей боли. Дышать становится совсем невыносимо, изнутри как будто все ребра одновременно в легкие воткнулись. - Солнышко, - как в плохом сне слышу шепот со спины, - солнышко-о-о... - разлепляю подбитый глаз. Голос не дает провалиться в обморок и возвращает к тому кошмару, в котором я оказался. - Еще не время отключаться. Перед моими глазами возникает расплывчатое из-за скопившихся в них слез лицо Ёндже, которое удовлетворенно ухмыляется. Потом смотрит наверх и кивает кому-то. Думаю, что все кончилось для меня, но, конечно, ошибаюсь. Все только начинается, потому что я слышу звук раздергиваемой молнии на джинсах и возбужденное сопение. Содержимое желудка просится наружу, и я из последних сил сглатываю горечь и закрываю руками голову. Не верю, что это происходит со мной. - Ты хотел сосать? Да? - еще один парень, которого я не знаю, подает голос. - Сосать ты будешь, это я тебе обещаю. Меня за волосы вздергивают наверх и ставят на колени. Я начинаю заваливаться на бок, все мое тело дрожит, и я почти готов снова попробовать отключиться, но меня наотмашь бьют по щеке. Во рту появляется привкус крови. Зажмуриваюсь и прошу бога, чтобы все поскорее закончилось. Это происходит не со мной, не со мной, не со мной... Это не мне пальцами грубо надавливают на челюсти, заставляя их разомкнуться. Это не мне обещают превратить зубы в осколки, если попытаюсь укусить. Это не в мой рот проталкивается склизкий горячий член. Это не мне держат руки, чтобы не рыпался. Это не я плачу, мечтая умереть прямо здесь и сейчас, давясь чужими мерзкими гениталиями. - Что вы, блять, делаете здесь?! - знакомый голос доносится как сквозь вату, и меня, наконец, выпускают из железной хватки. Меня рвет прямо на кафельный пол остатками дневной еды и спермой, смешанной с кровью. Перед лицом маячат старые тряпичные кеды с резиновой подошвой и край потрепанных джинс. Слышатся звуки ударов, мат, опять удары... Несколько человек выбегают за дверь, и кроме меня в туалете остаются еще двое. Я лежу на холодном полу без сил, мечтая о глубоком обмороке. - О господи, Дэхён!.. Дэхён!! - взволнованный голос Химчана - последнее, что я слышу и, наконец, отключаюсь.