Джонни Уокер

На то, чтобы заподозрить неладное, у Чуи уходит полтора часа в одном помещении с эсперами Агентства и Акутагавой. Это херова вечность по сравнению с тем, как скоро обычно с подобными вещами справляется Дазай, но эй! Он в их дуэте грубая сила (и помилуй вас Боже шутить про рост), а не мозг. Так что полтора часа — это быстро. Куникида вообще, к примеру, ничего не замечает, и Накахара чувствует нечто сродни ревностному довольству. Не совсем честно, учитывая, что он с Осаму знаком с детства, а Доппо смешные полгода, но… Чуя и честность? Серьёзно? Так что поводов для хорошего настроения у Накахары целых два. Кроме того, дома его поджидает непочатая бутылка Chateau la Lagune семилетней выдержки, а погода располагает к ношению шляп. Так что очередное сотрудничество с Вооружённым детективным агентством перестаёт казаться таким уж тягостным. И вот-вот обещает стать познавательным. Всё дело в Акутагаве и мальчишке-тигре. Первые полчаса он находит забавным то, как Рюноскэ, посрамив всех щенков-терьеров, яростно рычит, стоит Ацуши приблизиться к Дазаю на шаг ближе. Тигр то огрызается в ответ на беззлобные подначки Дазая, то улыбается широко и довольно, то раздражённо шипит всякий раз, как Осаму, забыв об инструктаже, возвращается к бесполезной клоунаде. Тут же зарабатывает от сидящего рядом Куникиды подзатыльник, и ревнивая злость в глазах самого страшного эспера Мафии моментально превращается в чистое убийство. Акутагава даже подрывается с места, всем своим видом угрожая испепелить обидчиков, но тигрёнок вдруг весело хохочет, и хитрый огонёк в причудливых глазах мальчонки вынуждают Чую посмотреть на происходящее под иным углом. Следующий час он тратит на сравнение и в итоге мрачно пялится на беспечного Дазая. Тот в ответ дебильно улыбается во все свои тридцать два и игриво тянет гласные. Градус лукавства в тёмных глазах растёт прямо пропорционально раздражению Накахары, и, как только за Доппо, Ацуши и Рюноскэ закрывается дверь, Чуя отбрасывает в сторону материалы дела и скрещивает руки на груди. — Что ты задумал? Семь баллов из десяти по шкале искренности Осаму Дазая — так оценивает Чуя ответный взгляд бывшего напарника и многозначительно цокает языком. — Ну. Улыбка сходит с лица Дазая так же быстро, как появляется. Исчезает обманчивый налёт беззаботности и наигранной придурковатости, Осаму снова выглядит старше, чем есть на самом деле, а Накахара перестаёт чувствовать себя так, словно играет в игру, правила которой ему хорошо известны. С таким Дазаем разговаривать трудно, опасно и не всегда стоит того: серьёзность не значит честность, но лучше это, чем стандартный набор навязанных автопилотом отговорок. — Нам с тобой не помешает замена. На самом деле нужно спросить, почему они? Поинтересоваться, не слетел ли Дазай с катушек окончательно, напомнить, что эти двое друг друга ненавидят, а Агентство и Мафия не друзья, но… Должно быть, сегодня день такой. Отчего, зачем и почему — он понимает сам. Потому негромко хмыкает и с вызовом спрашивает: — А мы на что? Ушлёпок Дазай не выглядит удивлённым. Ушлёпок Дазай улыбается. Чуя с досадой чувствует приливший к щекам жар и отворачивается к окну. — Ненавижу тебя. — Ага. — Назовутся «Двойным чёрным» — расщеплю на атомы. — Непременно. — Ох, иди к чёрту. На то, чтобы заподозрить неладное, у Накахары уходит полтора часа. «Ты знал, да? Ты всё это спланировал?» — эти вопросы проносятся в голове за считанные секунды. Он не задаёт ни один из них.