Табу

Нервно покусывая губы и дергая ногой, Марк сидел в привычном кафе и, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону окошка, уставился в свои бледные запястья. Кофе вот-вот должны принести. Для него и для Джексона, который еще не пришел, но и не опоздал. Почти все утро Марк не мог решиться позвонить ему и мысленно прокручивал варианты возможного разговора вообще. Не звучит ли это действительно по-идиотски: "Я приглашаю внезапно слетать вместе в Китай, чтобы кое-куда (а куда, я, Марк, тебе, Джексону, пока не скажу) и кое о чем поговорить (о чем, я тебе, конечно, не скажу), и, да, я помню, что ты рабочий человек, у которого нет ежедневного выходного". Как подойти к этой проблеме аккуратно, он понятия не имел. И что, если он откажется? Как себя вести? Хотя об этом Марк старался совсем не думать, чтобы не расстраиваться еще больше и не впадать в отчаяние. Кофе согрел и освежил ум. Марк перестал трястись и дергаться от любого звука, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, полностью отдаваясь своим органам чувств. На момент ему показалось, что он сходит с ума, так как он начал слышать стук сердца в ногах, но ужаснуться не успел, как с грохотом отодвинулся стул рядом и кто-то на него опустился. - Ты заказал мне кофе? Это просто латте? Как я давно не пил кофе без всяких излишеств, ты даже не представляешь. С тобой все в порядке? До руки Марка, лежащей на поверхности стола, дотронулась руки Джексона, заставив Туана едва заметно вздрогнуть, но не отодвинуться подальше, тем самым разрывая контакт. Марк открыл глаза и глянул на юношу напротив сквозь небольшую влажную пленочку. Губы дернулись в нервной улыбке. - Все в порядке. Сядь ближе ко мне, пожалуйста, - Марк проморгался и кивнул на место рядом с собой, куда не было запретом поставить стул Джексона. И, намеренно игнорируя удивленный взгляд Вана, юноша вновь отвернулся к окну. Не очень понятно, будет ли говорить легче, если Джексон сидит рядом и его поддержка, сочувствие словно бы дважды ближе, дважды больше. Собственно, Марк слабо соображал, что именно делал. В голове крутилось только то, что он хочет быть с Джексоном и хочет быть с ним честным, чтобы тот все узнал и понял его, действительно понял, а не лишь кивнул, как могут сделать прочие. - Марк, - он услышал, что стул пододвинулся к нему, и глубоко вздохнул, волнуясь, словно перед исповедью. - Ты уверен, что все хорошо? Увереннее, чем обычно, Джексон нашел ладонь Марка и крепко-крепко сжал, переплетя свои и его пальцы в крепкий замочек. Джексону почудилось, что он ощущает волнение даже больше, чем сам Марк, но он быстро оставил эти ненужные мысли: любимый и худенький мальчик абсолютно растерянно и с необъяснимым волнением о чем-то размышлял, даже на лбу легла небольшая складочка, которую Джексон вряд ли так четко видел раньше. - Это все из-за того же? Ты хочешь мне что-то сказать, но боишься? Слушай, я тебе скажу еще миллион раз, что и при условии, что ты убил двадцать пять человек, я только помогу тебе спрятаться от полиции, скрою у себя или где-то еще в безопасности. Я не хочу тебя потерять. И видеть тебя, страдающего по неизвестной мне причине, я тоже не могу. Я сам умру... Марк.... Марк повернулся в сторону Джексона и удивленно всмотрелся в возникшую маску, будто физической боли, на чужом лице. Джексон поморщился, направляя глаза куда-то вниз, на руки, их сплетенные пальцы. Он выглядел так, словно через секунду наклонится ниже и крепко сомкнет губы на чужой бледной коже, но тот так и не сделал это. Марк заговорил. - Я не имею... - он сразу задумался, пытаясь подобрать нужное слово, которое не выглядело бы слишком грубо или, наоборот, жалостливо, и выговорил, смакуя его, - права. Просить тебя и вынуждать, само собой. К тому же, это будет более чем нормально и правильно, если ты откажешься и все останется так, как оно существует сейчас или было раньше. Но... - он вновь замолчал, думая над словами. - Но я смею только... Высказать предложение и... - Марк нерешительно посмотрел на Джексона и нервно сглотнул, - и желание. Я... должен поехать в Китай и имею на это определенную причину. Эта причина косвенным образом связана с тем, что ты хочешь от меня узнать, а я не могу тебе сейчас сказать. И я хочу, чтобы ты... Передумав в очередной, уже бесчисленный, раз, Марк замотал головой и поспешил спрятать лицо, чтобы Джексон ничего по нему не прочел и не стал его допытывать, а еще хуже — жалеть. Оставить все, как есть.... Но Джексону вряд ли нужны прямые слова и речи. - Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой? - На самом деле, Джексон сначала подумал, что желание Марка — чтобы Ван не звонил, не писал и не давал о себе знать вообще никак в течение всего срока, когда тот будет в Китае. Но он придерживался правила, что практически все в жизни — материально — включая мысли. И если он спросит именно так, то будет именно так, а не как-либо иначе. - Нет, я... - зажмурившись, Марк попытался придумать какой-то вразумительный ответ, но бардак в голове внезапно показался ему настолько масштабной свалкой всех человеческих отходов, которые когда-либо залетали сквозь его глаза, уши и прочие органы чувств, что он устало выдохнул и смиренно кивнул. - Я понимаю, что не имею права, Джексон, мне так стыдно, что я должен просить и... - Какого числа ехать и на сколько дней? Я могу взять свои донорские справки на это время... Отпуск у меня только в летнее время. Так, еще... - Джексон быстро отсел и потянулся к рюкзаку около противоположного края стола, где тот приземлился изначально, и достал свой сотовой, чтобы проверить баланс карты. - Надо на работе предупредить и вещи... Так, Марк, надолго едем? - Нет. Я не знаю... Джексон, - в темных, блестящих глазах Туана читался прилив благодарности и нежности, сравнимый только с тем, что может чувствовать мать, глядя на свое чадо, делающее успехи и радостно смеющееся. - Дже... - Нет, нет, нет, не плачь только, - Ван заулыбался, возвращаясь на стул рядом с Марком и крепко-крепко, но в то же время осторожно обнял чужие тощие плечи. Туан решительно не заметил и не знал, что собирался плакать. Не исключено, что Джексону так только показалось, но оттого радости и у того, и у другого не поубавилось. Только у одного она была где-то глубоко внутри, настолько профессионально спрятана, что не может найти путь наружу — показать себя другим, а у второго — фонтаном расплескивает на других так, что бери — не хочу. Марк обнял с искренней лаской и влюбленностью того, до кого уже столько времени боялся лишь прикоснуться — не по правилам. Сейчас он понял, что правила его жизни диктует только его сердце, а не религия, общество или принятые нормы, придуманные непонятно кем. Он понял это, хотя страх — вещь могучая, он более живуч и велик, чем кто-либо может подумать. - Я не знаю, когда мы едем, - сказал Марк после непродолжительного, комфортного и мирного молчания. - Это все вообще... зависело от тебя. Я мог не поехать, если бы ты не согласился. Скорее всего, так бы и было... - Туан выдохнул, рассуждая у себя в голове, но какие-то мысли озвучивая просто произвольно. - Но мне там долго делать нечего, в любом случае. Нужно посетить одно важное для меня место и... затем уехать. И еще... о деньгах не волнуйся, - Марк отстранился и странным, сочетающим в себе серьезность и доверие взглядом уставился в глаза Джексона. - Эта поездка спонсирована кое-кем...чем. В общем, просто... Главное, чтобы ты смог поехать с гарантией лично мне, что потом тебя не уволят за прогулы работы, - юноша улыбнулся, оправдываясь и смущаясь из-за взгляда Вана. - Если бы это был не ты, я бы заподозрил что-то неладное, - хмыкнул тот, одной рукой продолжая обнимать Марка за плечи, а другой потягиваясь к стаканчику кофе на столе. Туан нахмурился. - Ну, согласись, это подозрительно. Внезапно тебя приглашают в Китай, не говоря даже открыто причину, и, к тому же, оплачивают поездку. - Я не стою твоего доверия, - Марк хмыкнул и, к огорчению и досаде Джексона, высвободился и отодвинулся подальше — к окну, где его не будут трогать. Волна шока прошла, и Туан все больше приходил в себя, становясь тем, кем он был обычно. Ему самому от этого легче было — забыть о том, что был вынужден сделать. - Неправда. Если я не знаю чего-то, что хочу знать о тебе, так это абсолютно нормально. Я бы сам... вряд ли ты бы мне нравился, если бы был открытой книгой, которую легко прочесть и понять. То есть я не люблю банальных смыслов и ситуаций. - А что, если я тебе врал? Что, если я не тот, кем ты меня считаешь? Что тогда? Как я в принципе могу быть тебе приятен после такого? - Марк не смотрел на Джексона, а лишь растерянно блуждал взглядом по поверхности стола, где-то краем мысли подумывая отпить свой кофе. - Я уже объяснил, причем внятно, что мне неважно. Хотя если подумать адекватно, то... я думаю, что это... Нет, это ничего бы не изменило, - Ван улыбнулся и сделал глоток кофе. На самом деле, он понимал, что все зависело от тяжести его вранья или неизвестности. К примеру, если бы выяснилось, что он является членом клуба, пропагандирующего массовые истребления животных, то Джексон, скорее всего, еще бы сто раз подумал о том, кто его Марк есть изнутри и возможно ли это исправить хоть каким-то способом. Ну, а если он всего лишь, допустим, наврал о своем имени и месте жительства — это уже смешно. - Это глупо, - Туан надул губы и тяжело опустил плечи. - Ты... - Не «ты». Хватит. Я о себе могу поговорить с самим собой дома, если захочу. У тебя, кстати, перья в волосах, - Ван умиленно вытащил перышко и, аккомпонируемый чужим, уставшим от детских выходок взглядом, рассмеялся. - Да ладно тебе. - Да ладно тебе, - передразнил Марк, подчеркнуто идиотским тоном (какой позволил себе при Джексоне впервые) и закатил глаза. Вне себя от радости, Ван подавился кофе ровно через секунду, как услышал этот тон.