Кулисы

Наверное, одно из самых ужасных, что может чувствовать человек, — отсутствие каких-либо желаний. Когда ты понимаешь, что тебе чего-то не хватает, но без понятия, чего именно. Все те вещи, приносящие ранее радость или занимающие тебя, растворяются в прошлом и становятся бессмысленными. Просто теряется интерес. Не хочется ни-че-го. Но я понимаю, что просто так не отделаюсь. Усталость ли это, депрессия, обычная меланхолия или ещё что — ОН не даст мне отпуск для восстановления. Я последовал его воле, сделав ужасное, пошёл за ним в день, когда лишился семьи и тем самым попрощался с нормальной жизнью. Это была большая ошибка. Я всё чаще начинаю думать, что... уж лучше бы в тот день, в тот роковой день, погибла не она, а я. Лира... дорогая, Лира. Я уже забыл, как ты выглядишь. Забыл, какого цвета были твои красивые и добрые глаза, как звучит твой голос. Я знаю только, — какая ирония — что когда-то помнил о тебе больше, чем просто "она была милая, хорошая и всегда отдавала мне свои конфеты". Хотя, должен признать, боль от потери немного утихла. Нет, мне не всё равно, что я больше не увижу тебя, но я стал немного спокойнее к этому относиться: больше не наворачиваются слёзы, я перестал видеть сны, где ты просила меня помочь. Мне интересно, что бы было, если бы ты и в правду осталась в живых. Ты была сильная, сильнее меня. Ты умела быстро отходить после плохих происшествий, не была так одинока, у тебя был опыт. Тебя бы не сломила потеря, как это случилось со мной. Возможно, ты бы собрала волю в кулак и, как мечтала, накопила денег, чтобы уехать учиться в Лондон. Да, это было бы прекрасно. А я? Я сижу на, мать её, заброшенной старой стройке, в тёмной комнате первого этажа с голыми стенами и холодным, грязным полом, смотря в потолок, словно ты мне вот-вот ответишь с того света. Я с каждым днём всё больше понимаю на сколько ничтожен! Я не смог собраться, не смог достойно принять трудности, вставшие у меня на пути, и противостоять им, Я НЕ СМОГ ЗАЩИТИТЬ НАШУ МАТЬ! — Я не смог... — мой хриплый голос звучит слишком тихо, сложно разобрать слова. Виной была не только неуверенность — на моём лице остался, мягко говоря, шрам. В связи с отсутствием половины левой щеки, произношение некоторых букв стало сложной задачей. Это ещё одна черта, вызывающая у меня ненависть к самому себе. И этот тик. Неконтролируемые дерганья, мешающие делать ВСЁ! Нет-нет, я почти привык к нему, ха! На столько, на сколько это вообще возможно! Например, я научился не ронять топоры, когда в очередной раз мое тело перестаёт слушаться. Раньше я просто отпускал их, но теперь только сильнее сжимаю ладони на рукоятях. Стыдно. Ты бы мной не гордилась, если бы увидела, во что я превратился. Раньше бы я сказал, что стал монстром, но это враньё. Я стал безвольным куском дерьма. Я под чужим контролем, на поводке у безликого существа. Раньше я убивал, потому что думал, что это поможет выпустить пар, сорвать всю злость, что таилась внутри. Я думал, что смогу отомстить миру за все те страдания, что я испытал. Позже я просто стал марионеткой в его белых руках. Мне пришлось убирать за ним "объедки", быть его личным поваром и официантом. Я стал замечать, что теряю память, внезапно отключаюсь и просыпаюсь в месте, где даже ни разу не был, весь в крови или грязи. Думаю, он иногда одалживает моё тело для грязной работы, которую я сам бы сделать не мог. Но какая мне разница? Я уже всё равно не опущусь ниже того, где я сейчас. Прости, Лира. Я подвёл тебя.