Избрана судьбой

Не знаю, как, но мне удалось заснуть в той позе, в которой меня оставили. Проснулся я только утром, от крика, донесшегося из коридора. Кричал явно мужчина. В голосе его слышалось одновременно и недоверие, и раздражение, и изрядное веселье. — Да вы издеваетесь! — кричал он. — Тебе что, Люциус, жить надоело?! Да Нарцисса тебя… — Со своей женой я как-нибудь сам разберусь, Долохов, — отрезал другой мужской голос. — Драко полезно посмотреть. Пусть мальчик учится, набирается опыта. — Идиот, — констатировал его собеседник. — Ладно, это не мое дело. Но Темный Лорд просил передать, что местонахождение девчонки сегодня должно быть у него. А иначе, конец тебе. — Понял, понял, — отвечал Люциус. — Пусть не изволит волноваться. Все будет сделано в лучшем виде. Долохов недоверчиво хмыкнул и, судя по шагам, ушел. В замке что-то щелкнуло, и дверь открылась. На пороге стоял высокий худой бледный мужчина со светлыми, почти белыми, волосами, острым носом и белесыми маленькими глазками. За ним неловко переминался с ноги на ногу паренек, примерно, моих лет или чуть младше, похожий на своего спутника, как две капли воды. Очевидно, эти двое — отец и сын. — Э, — робко начал этот самый паренек, обращаясь к родителю. — Пап, а ты уверен, что мне нужно смотреть на… — Уверен, Драко, — отрезал тот. — Ты должен набираться опыта. У кого еще тебе учиться, если не у меня? Хватит капризничать. Я хочу, чтобы ты стал достойной заменой мне и матери, когда мы состаримся. С этими словами, он взмахом палочки запер дверь и подошел ко мне. Испуганный Драко засеменил следом. А я в это время, молча, готовился терпеть невыносимую боль. Вряд ли этот неприятный тип станет со мной церемониться. — Ну, здравствуй, Федерико, — с улыбкой ядовитой кобры обратился ко мне мужчина. — Меня зовут Люциус Малфой. А рядом стоит мой сын, Драко. Надеюсь, ты не против, если я немного поучу его на твоем примере? — Можно подумать, у меня есть выбор, — фыркнул я. — Если хотите научить сына пытать людей, валяйте. — Да, заметил Люциус. — Макнейер описал тебя правильно. За словом в карман не лезешь, но девчонку не выдаешь. — Я сочту это за комплимент, если не возражаете, — съязвил я. — Да он самоубийца, — констатировал Драко. — Отец, неужели мы не можем просто прикончить его? — Идиот! — отчеканил Люциус, с размаху дав сыну увесистый подзатыльник. — Думать нужно прежде, чем говорить! Как мы тогда узнаем, где девчонка?! — Никак, — встрял я. — Вы никогда этого не узнаете, вне зависимости от того, жив я или нет! От меня вы слова не дождетесь! И не трогайте мальчика! Понятия не имею, что сподвигло меня произнести последнюю фразу. Может, моя природная доброта. Ну, еще бы! Папаша ударил паренька и накричал на него! Конечно, я не мог не вступиться. Хотя бы потому, что Драко явно младше меня. Лет пятнадцать, не больше. — Не учи меня воспитывать сына, мерзкое магловское отродье! — рявкнул Люциус. — Я сам знаю, когда его трогать, а когда — нет! Я сделал вид, что не слышал оскорбления. А Малфой-младший, потирая голову, посмотрел на меня с удивлением и благодарностью. Интересно, неужели раньше за него никто не вступался?! Бедный мальчик… — Итак, парень, — подытожил Люциус. — Вчера Макнейеру не удалось тебя разговорить. — И Вам тоже не удастся, — огрызнулся я. — После пыток Вашего Макнейера меня уже ничем не испугаешь! — Ха! — фыркнул Малфой. — Скажу тебе, парень, ты еще и наполовину не узнал, на что мы способны! — Да ну! — изогнул бровь я. — Надо думать, Вы считаете, что покушение на убийство ни в чем не повинной девушки — это нормально?! — Ну, если быть точным, парень, — фыркнул Люциус, — твоими стараниями мы еще даже до нее не дотронулись. — И не дотронетесь! — отрезал я. — Никто из вас никогда даже не увидит Виолетту! В этом я клянусь собственной жизнью! — Это ты пока так говоришь, — съязвил Малфой. — А вы меня не пугайте! — огрызнулся я. — Уже не раз пытались — бесполезно! Да и не боюсь я ни Вас, ни Вашего Лорда, ни чьих-либо заклинаний! — Ха! Пытался, надо думать, Макнейер? Вот, что я тебе скажу, парень. До того, как вступить в славные ряды благородных Пожирате… — Благородных?! — вскричал я. — Теперь это так называется?! Ну, странное у вас, однако, понятие о благородстве! А где же Ваш Кодекс Чести?! Хотя, судя по всему, Вам это словосочетание, вообще, ни о чем не говорит. Я угадал? — Не знаю, что ты имеешь в виду под каким-то там Кодексом, парень, — отмахнулся Люциус, — но благородное происхождение нашего Лорда не оставляет сомнений. Как и моего, и моего сына, и многих других людей в наших рядах. — Одну минуту, — нахмурился я. — Вы считаете, что, родившись в именитой семье, тем самым уже имеете право называть себя благородными?! — Короче, — отрезал Малфой. — Ты скажешь, где твоя подружка, парень! Я тебя заставлю! — Ага, то-то я смотрю, вчера Ваш коллега так в этом деле преуспел! — Ты не язви, мальчишка! — Это почему же? — Тебя в детве учили не хамить старшим?! — Ой, как заговорили! Воспитание вспомнили! Знаете, я даже спрашивать не буду, чему учили в детстве Вас, мистер Лютикус! — Люциус! — О, прошу прощения! Просто длина Ваших волос невольно навевает мысли о вплетенных в них цветах! Малфой-старший позеленел от злости. Похоже, мне удалось вывести его из себя. Думаю, понятно, что я возвращаюсь к проверенной схеме, доводя своих потенциальных мучителей до белого каления? Зачем? Сам не знаю. Просто это помогает мне как бы… поделиться негативом и, таким образом, остаться собой после предстоящих пыток. Что меня удивило, так это реакция младшего Малфоя на мои слова. Скрючившись у отца за спиной, он трясся т беззвучного смеха и поглядывал на меня с неожиданным уважением. Люциус этого, конечно, не замечал, а то давно, наверное, убил бы сына. Вместо этого он навел на меня волшебную палочку и заявил: — Ну, все, парень, сейчас ты пожалеешь о том, что родился на свет! — Это вряд ли, — парировал я. — Пап, постой! — вдруг вскричал Драко. — Не надо! Он перестал смеяться, выпрямился и теперь выглядел донельзя испуганным. Похоже, паренек выкрикнул эти слова, сам того не понимая. Тем не менее, Люциус Малфой уже удивленно уставился на сына и спросил: — В чем дело?! — Я… — замялся Драко. — я не хочу на это смотреть! — Я же говорил: ты должен! — отмахнулся Люциус. — Тебе пригодится это в будущем! Малфой-младший сначала смутился, а затем, вдруг встрепенулся. Обычно, я так делаю, когда в голову внезапно приходит идея. И, судя по всему, у Драко было то же самое, потому что он хитро улыбнулся и сказал: — То же самое всегда говорят Долохов, Яксли, Макнейер и Сивый, когда заставляют меня смотреть на то, как они кувыркаются в постели с мамой! Малфой-старший даже выронил палочку. Затем, его начало трясти, а лицо залила краска гнева. С минуту он стоял, молча, ловя ртом воздух. — Они…. — выдавил он, наконец.- Они с ней… — А ты думал, почему только эти четверо не играют с тобой в покер по вечерам? — фыркнул Драко. Люциус постоял еще секунд тридцать, после чего вдруг произнес одно короткое слово «убью», поднял палочку, отпер дверь и в гневе вылетел из комнаты. Его сын, не выказывая ни малейших эмоций, взмахнул своей палочкой, запирая дверь обратно. А я вдруг подумал: что, если Драко окажется еще более кровожадным типом, чем его отец? И мне не стало легче, когда он внезапно направил волшебную палочку на меня…