Трудности адаптации

- Клянусь нашей с тобой дружбой, что ты самый безнадёжный учитель, с которым мне когда-либо приходилось работать. - Ого, как громко сказано. - Нет, правда, была у меня одна в младших классах... - Да я не об этом, - Баки даже немного поморщился, - мне послышалось, или ты только что применил к нашим отношениям термин "дружба"? - Просто клясться чем-то ценным я не привык, - пожал плечами Сэм, с демонстративной вальяжностью растекаясь в кресле, - мало ли что. - И все-таки, - Баки в очередной раз склонился над потрепанным томиком стихов, который каким-то чудом ему удалось обнаружить у Старка в кладовой... *** ...Ну как сказать в кладовой. Огромный архив в подвале башни с пятиметровыми стеллажами, заполненными всяческой научной литературой, тщательным образом рассортированной по сорока различным критериям. Тони мог быть педантичным. Редко, но мог. Томик Пушкина занимал там почетное место под ножкой старого железного стола. Баки был не мало удивлен такой находке. Еще больше он удивился, когда понял, что стихи напечатаны на языке их создателя, и окончательно завис в тот момент, когда без особых усилий прочел письмо Онегина к Татьяне. Оказывается, он знал русский! Причем на том завидном уровне, который позволял ему познавать мировую классику в оригинале. Это радовало. С того дня Барнс начал частенько уединяться с находкой в своей комнате, чем до ужаса изводил Стива: капитан как и подобает человеку-символу в совершенстве владел лишь английским, и искренне недоумевал, когда друг смел восхищаться чем-то до такой степени не патриотичным. Когда он брался за раскапывание крупиц Баки, спрятанных под стальной толщей Зимнего Солдата, то был готов абсолютно ко всему, но явно не к спорам о прелестях зарубежной литературы. Сэм не страдал избытком комплексов. Но Барнс знал на целых два боевых искусства больше, его главное оружие неотрывно находилось в прямом смысле у него под рукой, помимо этого, он обладал роскошной шевелюрой и знал языки. Много. И, как недавно выяснилось, их список пополнился еще одним. Все это не могло оставить Сокола равнодушным: звание лучшего друга капитана, как он сам считал, было переходящим, и Сэм не хотел его отдавать. Никому. Даже Баки. Особенно Баки. Самостоятельные попытки изучить русский привели лишь к тому, что Уилсону пришлось признать, что великим и могучим сие порождение вековой лингвистической эволюции назвали не случайно. Первым видео-уроком, на который он наткнулся, был краткий экскурс по прославленному на весь мир мату. Сокол долго ломал голову над тем, как слово из трех букв может иметь при себе столько производных и при этом обозначать абсолютно любое явление, в зависимости от контекста. Спустя несколько часов, Сэм бросил это бессмысленное занятие и задумался. Он был не тем человеком, в ком огонек идеи гаснет так же быстро, как загорается, а значит нужен был учитель. Первые несколько сайтов с барышнями, якобы знающими русский, больше напоминали сайты для взрослых. В любое другое время Сэм бы этому даже порадовался, но на сей раз пышные формы раздражали своим отвлекающим от дела свойством. Нанимать мужика не хотелось в основном из-за того, что это даже звучало странно. Уилсон хотел записаться на курсы в местной школе, но вовремя заметил возрастное ограничение. Появилась мысль подать заявление в правоохранительные органы и потребовать, чтобы ему позволили заниматься с детьми, но и это, как ему показалось, тоже звучало не очень. Почти два дня Сэм ошивался где-то неподалеку от Джеймса, балансируя на лезвии сомнения, и наконец решился. - Подожди, - несколько секунд глубокомысленного молчания. - ты серьезно? - Да. - звучит так остро, что при желании можно нацарапать на новенькой машине Старка одно из ново-узнанных производных. Баки долгие полминуты смотрит в упор, не желая воспринимать действительность. Уилсон рехнулся. Это было понятно и после первой встречи. Уилсон проявил тягу к знаниям, впервые за те пол года, что они были официально знакомы. Барнса это пугало. - Ты просишь меня научить тебя русскому, - переспрашивает он так, на всякий случай: мало-ли, слуховые галлюцинации - далеко не предел тех последствий, что могли запоздалым образом проявиться после всего, что с ним перехимичили. Сэм закатывает глаза и уже, кажется, жалеет о принятом решении. *** - И все-таки. Баки трет переносицу. Прошло всего-то два часа, а он уже готов сдаться, пускай заранее знает, что все равно этого не сделает: Стив не поймет. - Это буква. - О, серьезно? - Заткнись и слушай, - вздыхает Баки, железным перстом тыкая в мягкий знак, - она не произносится... - Супер, - Сэм глубокомысленно кивает головой, в его глазах - бескрайняя степь. По ней гуляет ветер. - ...смягчает звук, что стоит перед. Баки замечает, что при этих его словах Сокол окончательно потерял связь с реальностью и сейчас летает где-то в районе Пизанской башни. Джеймс почти подготовил язвительную речь, но был прерван достаточно, на его взгляд, неожиданным образом. Внезапно, в комнату, как полагается, со свистом и фанфарами, ворвался Тони. Даже так: свист и фанфары ворвались первыми, миллиардер с огромным видавшим виды бумбоксом подмышкой семенил за ними. - Мальчики-Которые-Отогрелись, я кое-что нашел, вам должно понравиться, - слова безнадежно потонули в адовой какофонии звуков сомнительного качества. - Один здесь, где второй? - На крыше, патефон настраивает, - раздраженно гаркнул Сэм, силясь переорать колонки. - Старк, какого хрена? Тони поморщился, закатив глаза на неблагодарных сожителей, и выключил раритет, ласково при этом добавив: - Отдохни, моя прелесть, они просто ничего не понимают в искусстве. Гений (поблагодарим первых "Мстителей" за обилие нарицательных к этому персонажу), мельком взглянув на страдальцев, ловко и бесцеремонно выхватил из раскрытых рук Баки потрепанный томик. С реакцией у Зимнего всегда было неплохо, и именно поэтому он успел вовремя остановить себя и не врезать наглому технофилу. Стив, конечно, если что все разрулит, но его безграничное попечительство и так уже сидело в печенках. - Ребят, - глаза миллиардера забавным образом округлились, - с вами все хорошо? Доктор не нужен? А то Беннер давно уже где-то прохлаждается, мог бы и помочь, если нужно. - Старк! - как-то неожиданно даже для себя гаркнул Сэм. Что бы там не говорили, а ему, в отличие от Баки никаких поблажек в этом доме не предусматривалось, и за внезапную дерзость платить пришлось бы собственной, местами начинающей лысеть, головой. Тони на восклицание не отреагировал, но книгу Барнсу вернул, видимо заподозрив в глубине голубых глаз зарождающееся желание убивать. - И как давно вы тут? - Чуть больше двух часов. - И как успехи? Оба тяжело вздохнули, вложив в этот цикл насыщения организма кислородом все свое непомерное страдание. Старк глубокомысленно почесал затылок - признак зарождения мысли. - А может вам для погружения в состояние по рюмочке? У меня как раз осталась, элитная, таежная... - Старк, - на этот раз не выдержал Баки, - мы справимся. Воодушевившийся Сэм вновь погрустнел. - Гидра меня, насколько я знаю, выучила на сухую. - Ну, мое дело предложить, - Тони напоследок бросил на Уилсона взгляд полный сострадания и удалился искать Роджерса. В комнате повесилась тишина, и теперь болталась из стороны в сторону, раздражая обоих. - По-моему, на сегодня хватит, - Джеймс захлопывает книгу. От неожиданности Сэм подскакивает на месте: - Эй, я еще вполне соображаю! - Это заметно. - Ну еще часок! - Уилсону ужасно стремно просить о таком, но обстоятельства вынуждают. Настроен он по-прежнему решительно. Почти так же решительно, как шаг, с которым Баки покидает комнату. Сэм откидывается на спинку кресла и блаженно запрокидывает голову. Нет, так просто он не сдастся. *** Джеймс почти не видел снов. Что-то вроде расплаты за способность моментально вырубаться и спать настолько чутко, что выпавшая из рук полусонного Старка отвертка в подвале здания вполне могла послужить причиной пробуждения. Поэтому нечеловеческого вопля (в прямом смысле, ибо сделать это могла только редкостная скотина), ворвавшегося в апартаменты Баки неистовым "Ы", было более чем достаточно, чтобы Солдат, едва открыв глаза, стоял посреди комнаты в боевой стойке, замахнувшись с корнем оторванным от стены прикроватным светильником в левой руке. Осознать ситуацию Баки успел только к тому моменту, когда в дверном проеме вырос Сэм с лицом, обезображенным до мерзости счастливой улыбкой. - Ы! - торжественно выкрикнул он, кажется ничуть не удивленный такому приему. Рука Барнса дернулась, повинуясь праведному желанию калечить. Судя по синим впадинам под глазами, Уилсон еще не ложился. - Теперь я знаю, как это произносится! Баки на всякий случай опустил торшер и взглянул на часы. 3:49. Светильник обжигал металл, требуя возмездия. - Blyat. - Что? - Сэм искренне полагал, что просто не расслышал. - Svoloch. - Я не понимаю, - честно напрягая мозг, наконец возмутился Сокол. - И не поймешь, - отчеканил Баки, насильно успокаиваясь и осознавая случайно нанесенный ущерб зданию. - Этот уровень владения постигается с опытом. Эти слова чиркнули спичкой и зажгли в глубине глаз Сэма нездоровый огонек азарта. Заметив это, Солдат угрожающе сжал в руке торшер. - Даже не думай. - Уже! - Беги, - скомандовал Зимний, и по угрожающе вздымавшимся на сквозняке семейникам Сэм понял, что на этот раз стоит послушаться. Ну ничего, завтра уроки вновь возобновятся. Сокол был уверен, что упертости им обоим не занимать. Осталось только определить, кто сдастся первым...