When the sun gets up

Беспокойный сон постепенно рассеивался, и она постепенно возвращалась к реальности. Она не открывала глаза, не шевелилась и даже пыталась не дышать, будто ей казалось, что при малейшем движении на нее накинется что-то страшное. Так она и лежала какое-то время, без чувств и мыслей, думая только о том, как бы не шевельнуться. Схема работала хорошо, и она не помнила, что случилось ночью, однако она кое-то не учла - подругу, спящую рядом. Та перевернулась во сне и задела Эми ногой. На какой-то миг ей показалось, что все, теперь что-то случится, но она ошиблась. Она села и прислушалась к своим чувствам; однако ничего необычного ей различить не удалось. Голова нестерпимо болела. Она отчетливо помнила, что произошло накануне, но не чувствовала ничего, кроме этой боли. Решив пока не будить подругу, она поднялась и спустилась вниз. Оценив масштабы беспорядка, она решила, что сегодня разгребать это все не станет. Слишком много, слишком сложно. Единственное, что она сделала - это убрала все осколки и выпила аспирин. Дальше она отправилась на кухню. «Тут не все так плохо, можно и сейчас... Черт! Что это такое?» - про себя выругалась она, когда почувствовала боль в ноге, подойдя к столу. Заглянув него, она обнаружила там осколки от фужера, сложенные кучкой. Создавалось ощущение, что кто-то уже собирался убрать их, но по какой-то причине бросил дело на половине. «Так вот оно что!» - сказала она вслух, когда внезапно в ее голове собралась картинка вчерашнего вечера. Вот тот недостающий пазл! - Эми, все хорошо? У тебя из ноги кровь идет! -воскликнула подоспевшая Лиззи, и удивилась еще больше, когда еще подруга нервно засмеялась. - Он был здесь! -сказала она, продолжая истерично смеяться. - Прямо здесь! Его зад торчал из-под стола, пока мы разговаривали! Лиззи не знала, как ей реагировать на происходящее. Она почему-то не разделяла чувств подруги. Ситуация, конечно, забавная, но, если учесть последствия, смеяться совсем не захочется. - Какая же я идиотка... - успокоившись, со вздохом заключила она. Потом, направив пустой взгляд на подругу, спросила - Что будет дальше? - Не знаю, - честно ответила та. - Помочь тебе? Эми кивнула. За все время уборки они почти ни о чем не говорили, за исключением вопросов по делу, вроде того, что и куда поставить. Лиззи то и дело поглядывала на подругу: она явно не была счастлива, но в руках себя держала отлично. С кухней они расправились довольно быстро, и Лиззи предложила начать убирать зал, но Эми, вспомнив что-то, глянула на часы. - У тебя же скоро самолет! Почему ты молчишь? Тебе нужно бежать! - Ерунда, полечу на следующем. Эми покачала головой. - Не стоит. Правда. Я в порядке. - Я боюсь оставлять тебя одну. Как же ты здесь? - Переживу, - сказала Эми, обняв подругу. - Спасибо, что не бросила меня. Я не уверена, что пережила бы эту ночь одна... Но сейчас мне лучше. Спасибо. - Ты уверена? Я не тороплюсь. - Да... Абсолютно. Спасибо... Я не устану это повторять. Люблю тебя. - Я тоже... Ладно. Звони, если что. Проводив подругу, Эми еще какое-то время постояла в дверях, смотря на улицу. Все вокруг было усыпано мягким белым снежком, а морозец щипал нос и уши. Она улыбнулась, сама не зная, чему, и вернулась в дом. Он вернулся домой где-то после обеда. Эми гордо и даже немного надменно посмотрела на него и ничего не сказала, но дала понять, что идти на переговоры не намерена. Сперва, Джош удивился и оскорбился таким поведением, но сквозь эту маску ему удалось разглядеть печальные, заплаканные глаза. Эми, в свою очередь, видела на его внешне равнодушном лице отпечатки усталости и похмелья. Она поняла, что если он не смог их скрыть, то это значит, что ему эта ночь тоже не далась легко. На какой-то миг ей стало стыдно и захотелось попросить прощения, но она почти сразу вспомнила, что вообще-то она на него обиделась. Не в силах бороться с этими двумя противоположными чувствами, она развернулась и торопливо пошла к себе в комнату. Разумеется, эти чувства отразились у нее на лице, и, несмотря на то, что это была лишь секунда, Джош успел заметить это. Он хотел догнать ее, обнять, попросить прощения и утешить, но сразу вспомнил, что вообще-то он на нее обиделся. Он устало прошел к себе в кабинет. Ситуация никак не хотела складываться у него в голове. Он старался, но все же не мог понять ее. Впервые за довольно долгое время. Прокручивая в голове все выдвинутые обвинения в его адрес, в большинстве своем бессмысленные, он смог уяснить одно - в своем стремлении понять ее он зашел слишком далеко, настолько, что это уже переросло в желание контролировать. Странно, что раньше он не задумывался об этом. Ведь она давала ему повод понять. Со слов самой Эми и из собственных соображений он понял, что тогда, в то злосчастное Рождественское утро, когда все началось, она на самом деле ни с кем не встречалась. Желание скрыть это «ничего» и было намеком. И, кажется, он смутно догадывался о причине, по которой она ушла... тут он поймал себя на мысли, что он испытывает какое-то удовлетворение от того, что знает то, чего не знает она о самой себе. А она не знала, что заставило ее пойти в такую рань в ужасную погоду якобы «за пастой». Но он сразу же попытался отогнать это чувство. Тут его память задела деталь, которую он не замечал раньше: в самом разгаре ссоры, когда в пылу ярости он уже готов был ударить ее, она внезапно сжалась в страхе, хотя еще полминуты назад она, казалось, сама могла разорвать его на куски. Ответ на вопрос, что стало причиной такой резкой смены настроения, пришел сразу - корни уходят в тот единственный период ее жизни, который до сих пор закрыт для него - Бен бил ее, сомнений в этом нет. Причем это происходило не редко, но и не часто - иначе не отпечаталось бы в памяти вот так. Ему стоило догадаться об этом, еще когда она взяла с него обещание никогда не поднимать на нее руку... которое он практически нарушил. Сейчас, сидя за столом с книгой, в которую он даже не смотрел, потягивая пиво, чтобы хоть как-то унять головную боль, он ощущал себя последней сволочью. Ему было до слез жалко ее и стыдно за то, что заварил все это. Но мысль о том, что Бен обнимал ее, и, скорей всего, не только обнимал, не давала ему покоя, ведь его действия не могли быть дружескими, в чем он был уверен. Но все же он решился сделать первый шаг. Он уже встал и пошел по направлению к двери... но внезапно развернулся, подошел к дивану и, рухнув на него в бессилии, уснул. Эми тихонько постучалась в дверь его кабинета и, не дожидаясь ответа, заглянула в него. Увидев мужа лежащим, она на цыпочках подошла к нему, чтобы посмотреть, спит он или просто игнорирует ее. Он крепко спал, чуть приоткрыв рот, одну руку закинув под голову. Вторая же безжизненно свисала с дивана. Ей снова захотелось плакать, но уже не от обиды и не от воспоминаний, а просто от желания забыть все, что произошло этой ночью. Она провела дрожащей рукой по его мягким каштановым волосам, аккуратно сняла с него очки и так же, на цыпочках, вышла из комнаты. Вот наступил вечер. Время летело так быстро и так медленно одновременно. Целый день Джош в беспамятстве проспал у себя в кабинете, а Эми, как ни пыталась, уснуть не смогла. Не до сна ей было. Она, то судорожно ходила по комнате, изредка выглядывая из нее, чтобы проверить, не проснулся ли муж, то в обездвиженном состоянии лежала, глядя в потолок. Что творилось у нее в голове не могла понять даже она сама. Весь день она пробыла в каком-то непонятном страхе и смятении. Вот она уже хотела наплевать на все, соскочить, ворваться в кабинет к нему, обнять и простить все, забыть все. И вот уже гордость снова говорила в ней, и она вновь уходила в свою обиду. Она так отважно пыталась не думать о произошедшем и сконцентрироваться полностью на ситуации, царившей в данный момент. Но противные воспоминания так и норовили изъесть мозг. И вот она уже, не в силах бороться с ними, поддалась. Она продумывала каждое мгновение той злополучной ссоры, и слезы медленно наворачивались на глаза. Пару раз она срывалась, не в силах держать это в себе, колотила стену кулаками, пинала все, что можно, слонялась по комнате, всхлипывая и размазывая слезы по лицу. Но все это было лишь злостью на саму себя. - Какая же ты дура! – вскрикнула она, и полностью поддавшись эмоциям, рухнула на кровать, зарывшись в подушку. «Черт…как мне херово…» Джош с большим усилием открыл глаза и попытался подняться, но эта попытка благополучно провалилась. Рука, что была под головой, затекла, и теперь ужасно колола изнутри. Во рту пересохло. Прошло около пяти минут, прежде чем Джош большими усилиями заставил себя подняться и сесть. Голова нестерпимо болела, внутри словно была пустота, но тут справа раздалась тупая боль, и Джош скорчился, схватившись за бок. - Идиот, нахрена столько пить!? – зло прошептал он и медленно встал. Посмотрел на часы. Собрал все силы в кулак и вышел из комнаты. Дойдя до кухни, он просто прилип к стакану с водой, несколько раз наполняя его из графина. И тут, услышав шорох позади, он повернулся. В дверях стояла она. И он вспомнил все. Кроме, конечно, того, как оказался у Дэвида. Они оба молча смотрели друг на друга. Он видел ее покрасневшие и припухшие глаза, а она его, тоже красные и наполненные болью и мукой. Оба не знали, что сказать, с чего начать разговор. И тут вдруг ни с того, ни с сего, в Джоше заиграла гордость. Он смотрел на нее, и, казалось бы, ушедшая обида снова охватила его. «Она это заслужила» - подумал он и прошел мимо. Эми тупо смотрела в пол, словно провинившийся котенок. По сути, так оно и было. Она боялась его до сих пор, хоть и готова была на первый шаг. Но, видимо, он не был готов еще смириться. Или не хотел. В ее глазах снова показались слезы. «Он ненавидит меня…» - подумала она. Не в силах пошевелиться, она стояла так еще с две минуты, а потом медленно поплелась к себе в комнату, глотая всхлипы. Заперевшись вновь у себя, Джош сел на диван и тяжело вздохнул. Он даже и не знал, что думать. Трудно было соображать что-то. И даже не от того, что голова до сих пор жутко болела, и он не мог отойти от вчерашнего. Просто все чувства и эмоции уже были исчерпаны. Объективных мыслей не было. Казалось, это тупик, конец бессмысленной ситуации, которая все равно продолжалась. Все это было сложно вновь переваривать и что-то решать. Он знал, что все же, рано или поздно, придется им сесть и поговорить. Выяснить все до последней точки. Но не сейчас. Не сегодня. Нет. Джош сам себя не понимал. То он готов был простить ей все без объяснений и пойти на примирение первым. Но уже пару мгновений спустя он был гордым, словно лев, с чувством собственного достоинства и самолюбия. Увидев ее на кухне, он словно вновь почувствовал ту боль, что охватила его вчера. Ее лицо, глаза, тело. Ее присутствие. Все это тянуло его к ней и одновременно отталкивало от мысли первым подойти к ней. В его голове крутилось: «Я хоть и мужчина, но не тряпка. Если уж она виновата, то пусть сама делает этот шаг. Я не буду бегать за ней, словно я все забыл, нет. Она опозорила меня перед всеми, мне больно, но я признаю это. Но хуже всего было то, что вела она себя как…как…» - и его мысли обрывались. - Как стерва. – сквозь зубы проговорил он вслух сейчас. Сердце сжалось в груди. Он резко встал. В глазах потемнело. Джош пошатнулся и сел обратно. А Эми тем временем прокручивала в голове все самые худшие развития сложившейся ситуации. «Либо он бросит меня, либо…» Как же ей было трудно все это осознавать. «Приключений тебе было мало? Ну, что, теперь их у тебя полные карманы. Молодец, хорошая работа!» Она ненавидела себя за содеянное. «Я сейчас же пойду к нему и все выясню. Он наверняка уже обдумал все по нескольку раз, а мне надоело мучить себя. Расставим все точки над «и». И будь что будет.» Она уверенным шагом направилась к кабинету. Остановившись в двух шагах от него, она твердо и достаточно громко произнесла: - Джош. Через несколько секунд тот вышел. Теперь уже она не могла понять по его выражению лица, о чем он думает, и как чувствует себя. Оно не выражало ничего. Равнодушие, пустота, да и только. - Джош, - уже тише повторила Эми, но мысленно отдала себе отчет, что лучше не понижать голос, а говорить так же твердо и спокойно. – Я знаю, что оба мы в этой ситуации погрязли по уши. Признаюсь, что я целиком и полностью виновата. У нас было время отойти, подумать все и взвесить… Джош смотрел на нее, но это был пространственный взгляд сквозь. Словно она здесь и не стояла. Он действительно ни о чем не думал. Он заранее знал, что скажет его жена, поэтому был готов к ее словам. А Эми тем временем продолжала. - … и сейчас я хочу полностью избавиться от этой неопределенности и неведения. Поэтому спрашиваю тебя прямо, без лишней гордости и страха – это развод? А вот к этому он не был готов. Он словно вернулся в реальность из какого-то сна. Теперь уже он глядел в ее глаза с нескрываемым удивлением, даже шоком. Последняя фраза настолько ошарашила его, что он уже подумал, что ослышался. - Что, прости? - Ты хочешь развестись со мной? – так же спокойно спросила Эми. Тут уже настала его очередь бояться. В руках почувствовалась мелкая дрожь. Каждый стук сердца отдавался в голове. Мысли вихрем одолели его. «Как же далеко мы зашли... Боже, нет, я не отпущу ее!» Не в силах ничего ответить, он подбежал к ней и крепко обнял. Его пальцы запутались в ее волосах, она, в свою очередь, обвила свои руки вокруг его торса и положила голову на его плечо. - Нет, нет, ни за что! Я люблю тебя и хочу быть с тобой... Милая... Прости меня... Просто я гордый идиот... – бессвязно шептал он. - Ты меня прости... - вторила она. Их объятия были настолько страстными, что они простояли молча еще пару минут, не в силах оторваться друг от друга. Но когда, наконец, им это удалось, Джош взял ее за руки и посмотрел в глаза. - Мы просто ненормальные. Надо было сразу поговорить. Эми улыбнулась. Он тоже улыбался. - Но я, все-таки, хочу, чтоб ты знал. У нас с ним ничего не было, мы правда просто гуляли, и… - Я верю тебе, - перебил ее Джош, - больше ничего не говори. Забудем все это. Эми расплылась в улыбке. Джош снова потянулся к ней, но на этот они слились в поцелуе. «Господи, как долго мне этого не хватало!» - пронеслось в голове у обоих. Он прижал ее к себе. Ее руки медленно начали забираться к нему под рубашку. Они двинулись в сторону комнаты, не прерывая поцелуй. Именно сейчас каждый из них чувствовал настоящее спокойствие и наслаждение. Наконец, она сорвала с него рубашку, сбросила на пол очки. Он же, в свою очередь, расстегнул на ней платье и бросил на кровать. Они просто растворились друг в друге. Он покрывал ее лицо и шею своими поцелуями, она запустила руки в его волосы. Время остановилось. И сейчас им неважно было то, что произошло до этого. Они любили друг друга и знали, что это самое важное.