Кровь взывает к крови

Пока мы спускались вниз уже была слышна музыка. Мелодия скрипки и фортепьяно. Размеренная и очень спокойная. Мы с Аидой стоим на внутреннем балконе. От нас до пиршества, наверное, метров пятнадцать вниз, но, даже так, это все завораживает. Сотни свечей горели, казалось так ярко, что слепли глаза. Внизу слышались обрывки голосов, чей-то смех и цоканье бокалов. Я пораженно рассматривала толпу. Ничего удивительнее я в жизни не видела! Карнавал, он и есть карнавал. Мужчины в длинных фраках или же темных плащах с парчи или замша, с причудливыми шляпами в форме конуса, башни, с огромным количеством фазаньих перьев, выкрашенных в самые необычные цвета; женщины – в роскошных платьях и в тех же шляпах, с прическами, внутри которых были живые канарейки, бабочки, ярко-зеленые змеи, мыши, у многих из них были двухсторонние маски, скрывающие полностью голову так, что бы собеседник не догадался, кто перед ним стоит, даже по волосам. Всю эту весьма затейливую публику развлекали факиры, гимнасты, канатоходцы. Ленточки в тонких ручках гимнасток так и мелькали в воздухе, сквозь смех доносился рев пламени. Официанты в черно-белых шахматных фраках, на одноколесных велосипедах развозят закуски, на золотых и серебряных подносах лежит все – начиная от нарезки с фруктов вперемешку с лепестками роз, заканчивая свежими внутренностями бедных животных. - Видите, всех этих людей? Ведьмы, фейри, оборотни, вампиры, маги – все они пришли что бы поприветствовать вас, Королева, - шепчет мне на ухо Аида и отпивает с серебряного тяжелого бокала жидкость очень похожую на белое вино. Хм, уже королева, а не Клэри. - Доброй ночи, сестра, Аида, - за моей спиной раздается до боли знакомый голос, и я непроизвольно стискиваю руки в кулаки. Аида быстро откланявшись, покидает уютный балкон и мне тут же становится душно. Я ощущаю, что он близко. Совсем-совсем. Оборачиваюсь к своему брату: - Здравствуй, Себастьян. Он лишь ухмыляется и прикасается холодными тонкими пальцами к моей щеке. Почему у него руки такие холодные? - Впредь, прошу тебя, называй меня Джонатан. Все-таки это мое истинное имя. - Конечно, имя Себастьяна Верлака ты украл, убив его! - Не больно ты меняешься, сестренка. Все те же светлые идеалы. Я оглядываю его, пока брат подходит ближе. Его лицо холодное и не выражающее никаких эмоций. Джонатан одет полностью в белое. Из-за этого, если бы он застыл, можно было подумать, что перед тобой статуя, а не живой человек. Рукава рубашки закатаны по локоть и только сейчас я замечаю, что на внутренней стороне левой руки вытатуирована восьмиконечная звезда, концы которой прорезаются сквозь тучи. А вот другую укрывают… такие же символы, как и у меня. Ну, конечно, он ведь тоже призвал Королевского Охотника. Но, тогда почему этих рядовок с письмом две? Они обвиваются вокруг руки, образуя две спирали и сходясь на ладони двумя скрещенными кинжалами. - Символ борьбы противоположностей в человеке. – Говорит он наметив мое разглядывание. Я, смутившись, быстро отвожу взгляд в сторону. - Ведь в каждом из нас есть что-то хорошее и что-то плохое. Он наклоняется ко мне с явным намерением поцеловать. Я же уворачиваюсь, и смотрю на статую полуобнаженной девушки, которая держит в своих руках грозди винограда. - Почему ты в маске? - Что бы ты не узнал меня, - снова поворачиваюсь к нему и на этот раз не отвожу взгляда, а стойко переживаю эти тридцать секунд, пока он все также придерживает мое лицо, проводя большим пальцем по моей нижней губе, которые кажутся вечностью. - Брось, сестренка, тебе бы не помогла даже пластическая операция, я узнаю тебя любой. - Откуда такая уверенность? Любопытство подняло свою голову с неуместно длинным носом и с удовольствием оглянулось вокруг. - Возможно из-за твоего запаха, или же голоса, или же дело в самой тебе, но я всегда буду безошибочно тебя узнавать даже, если передо мной будут стоять еще с два десятка твоих же клонов, Клэри. Он взглянув вниз, потом на Ролекс на правом запястье: - Пойдем, сестренка. Очень не вежливо, когда хозяева заставляют гостей ждать. Он подал мне руку, и я вложила в неё свою. - Ты можешь объяснить, что происходит? – Пока мы спускаемся по винтовой лестнице, Джонатан подносит к своим губам мою руку и целует костяшки пальцев. Клянусь, со стороны мы сейчас выглядим, как пара, причем «идеально подходящие друг другу»! - Не сейчас, милая. Обещаю, к трём ночи мы уже уйдем. - Спасибо, мне очень полегчало! Почему я себя так веду? Я будто на вечеринку к давнему знакомому пришла, а не к самому худшему из возможных и невозможных врагов. Может все дело в атмосфере этого места. Она не заставляет расслабиться, но стирает некоторые рамки. Как тот клуб в Праге «Костяной Канделябр», ведь там и оборотни, и вампиры отдыхают вместе. И никто никому не рвётся грызть глотку, или же вспаривать живот. Может и здесь так же. Все за одно, будь то оборотни, фейри или же вампиры. Даже стайка карликов, которых я не заметила с балкона, стоят здесь и о чем-то беседуют с леприконом, который важно вещает о том, что «золото лучше прятать под кустарники роз. Эти растения очень любят этот метал, но ненавидят серебро». Круто, только приду домой, найду горшок с розой и вместо гальки положу туда слитки! Вдруг розы цвести пышнее начнут! Мы выходим на возвышение, и Джонатан не отпуская моей руки громко провозглашает: - Счастливо встретится! - Счастливо встретится! – отвечает нам хор голосов такой силы, что мне на секунду кажется, что окна и хоры церкви просто не выдержат. Только эхо умолкает, сразу же начинает играть оркестр. Они сидят очень близко к возвышению. Все эти мужчины со скрипками, виолончелями и флейтами в руках. Одетые абсолютно одинаково, с одинаковыми рюшами на манжетах шелковых пиджаков, черными масками и белыми париками, какие были популярны во Франции. Девочка, которая встретила меня у Ратуши, сейчас одетая в черное платье, с маской-вуалью на тонком бледном лице, начинает петь. Тонкий голосок наполняет пространство. Невероятно, сколько изящества в этой крохе. Скрипка подхватывает её голос и сейчас это только их дует. Я вижу, как толпа расступается, и в зал входят Темные Охотники. Сколько же их?.. О, черт! Их уже около сотни! Огромная живая колона. Женщины все в длинных карнавальных платьях, но без масок и мужчины в черных костюмах и белых рубашках. У вторых маски есть: простые, черные. Без каких либо фазаньих перьев или же живых мышей. Они все настолько похожи, что только благодаря волосам их и можно различить. Пары отвешивают друг другу поклоны и начинают кружить в танце. Красиво... Что-то в их прикосновениях завораживает. Может то, что все они движутся в одном ритме танго? Через несколько минут зачаровывающего зрелища партнеров сменяют. Сменяется и музыка. Теперь ритм скрипки более яростен. К ней присоединяется аккордеон. Я ощущаю, что Джонатан разворачивает меня к себе и притягивает одной рукой за талию, другой же крепко держит мою руку. Я уже хочу ему сказать, что это бесполезная затея – я не умею танцевать танго, но стоит нам сделать несколько шагов, как я понимаю, что тело действует само. Сейчас мне не хочется знать, откуда я знаю все шаги в этом танце, но ловлю себя на мысли, что мне нравится танцевать! Мне нравится, ощущать твердую руку брата на своей, чувствовать его так, будто он – частица меня. Джонатан резко наклоняет меня, и я рисую телом дугу в воздухе. Все это время мы смотрим друг другу в глаза. Ни на секунду не разрывая зрительного контакта. - Интересные вижу, были у тебя инструменты войны, - улыбаюсь ему, и он улыбается в ответ: - Если я не хочу танцевать, это еще не значит, что я не умею. Поддержка. Шаг. Форстеп. Дуга. Мои руки на его груди. Движения брата резкие, отточенные. Каждым шагом он заставляет двигаться точно за ним. Подчиняться его воле. Рок поворот. Еще один. Шаг. Чейс. Снова. Взмах головой. Касание рук. Прогибаюсь, опираясь только на его ладонь. Моя спина прижата в его груди, и я ощущаю, как сильно бьется его сердце. Я поворачиваюсь к брату и обхватываю рукой шею. Он сильнее прижимает меня к себе. Я отхожу на несколько шагов, не отпуская его ладони, и он резко дёрнув меня на себя, заставляет прогнуться вниз, так что мои волосы теперь касаются пола. Я ощущаю руку на своем бедре, которым обхватываю его талию, что бы удержать равновесие. Музыка заканчивается. Мы обое тяжело дышим. Я вновь вижу зал в нормальном ракурсе, а не вверх тормашками и даже не пытаюсь убрать руки брата со своей талии. Мы вновь поворачиваемся ко всем остальным, и только сейчас я понимаю, что кроме нас, только что никто не танцевал. С ужасом осознаю, что за эти три минуты никого кроме брата я не замечала. Ничего кроме его темного, порочного взгляда и уверенных рук, умело направляющих меня. Так, Клэри, с этим нужно завязывать. Это нужно пресекать в корне. Перед тобой серийный убийца и маньяк, который хочет сжечь этот мир и ты должна ему препятствовать. Поднимается бурный поток аплодисментов. Все, в том числе и Тёмные Охотники, поднимают хрустальные бокалы наполненные красным вином. Этот бокал испивается в мою честь. Мы спускаемся с возвышения и проходим в зал. Все это время Джонатан придерживает меня за талию. - Боишься, что я убегу? – Спрашиваю у брата. Тот лишь ухмыляется и притянув меня к себе шепчет: - Скорее, боюсь, что тебя украдут. Слишком уж ты сегодня красиво выглядишь. - Королева! Мы рады вас приветствовать! – Ко мне подходят Темные Нефилимы. Каждая образовавшаяся пара по очереди. И каждый целует мою руку. Брата, который стоит рядом со мной, не удостаивают вообще никаким вниманием. Будто его со мной рядом вовсемь нет! Их ровно сотня. Сотня Темных Охотников. Первыми подходят те, кто выжил в бойне. Их всего лишь десять. Я не знаю их имен, просто запомнила лица тех, кто стал живой стеной, что бы мой брат смог уйти. Мне почему-то стыдно смотреть этим людям в лица. Возможно потому, что некоторых из них, так же как и Аматис, было вытянуто из постели или украдено. Во мне кипела уверенность, что какой-то частице, пусть она и была мизерной, влили содержимое Чаши насильно. Я не знала всего, но увидев мое выражение лица, один из Охотников вопросительно поднял бровь, но я тут же легким кивком заставила его отойти и его место заняла женщина средних лет. Представление продолжилось. Среди всей этой толпы я заметила еще одну рыжую голову. Моя свободная рука так сильно сжала бокал, что, кажется, еще секунда и ножка бы треснула, а вот вторая рука, которая лежала на сгибе локтя брата вцепилась в его рубашку. Конечно же, Джонатан это заметил и ухмыльнулся: - Ревнуешь? - По какому поводу? – Я смерила его брезгливым взглядом, - я всего лишь хочу оторвать ей голову. Это личное. С тобой не связно, не переживай. Кажется, мои слова брату не понравились, но мне уже было плевать. Я только отпустила его руку и собиралась двинуться к ней, как Королева улыбнувшись акульей улыбкой, проплыла мимо собравшейся толпы просто к нам. Я уже прикинула в голове как будет эффектней вылить бокал с вином: на это легкое короткое одеяние, которое только-только скрывало стройные бедра, или же ей на голову, как просто у нас за спинами раздался еще один певучий и сильный голос: - Кларисса? Должна признать, моя дорогая, что ты последняя, кого я ожидала здесь увидеть. Я застыла. Королева и Джонатан отошли на другой план. Обернувшись, я еле подавила в себе крик, и от ужаса оцепенев, смотрела на гостью, вокруг тела которой, обвивался огромный питон. Передо мной стояла ожившая Лилит. Демон, казалось, не замечала моего испуга, или же не подавала виду. Она подошла ближе и вдруг засмеялась. - Впрочем, этот пиршество полностью в твою честь. Я рада, что мой сын избрал именно тебя. Ты достойна того, что бы идти с ним рядом и выжить в адском пламени. Я вовремя прикусила язык, что бы не сказать, что никогда не стану на сторону того, что хочет уничтожить этот мир. - Вот только почему с вами нет Джейса, сын? Он может стать серьезной проблемой, если останется на той стороне. - Не беспокойся о нем, матушка. Он присоединится ко мне. - Ты силен, Джонатан, но я очень прошу тебя, будь осторожней с ними. В голосе демонесы звучало… беспокойство?! Хотя, почему и нет? Ведь эта чокнутая считала его своим сыном, и была не так уж далека от истины. - Я помню твой совет Лилит – держи друзей близко, а врагов еще ближе. - Только не пускай их в свою постель. Она сделала шаг назад, а потом вновь обернулась. - Моя дорогая, кажется это твое, - она провела по коже питона, который обвивал её грудь, и просто с кожи рептилии в её пальцах материализовалось небольшое ожерелье с обсидиановыми камнями. Я стояла, словно завороженная, пока она подходила ближе и одевала его на мое горло. Внутри меня все кричало, что нельзя что бы демон давал тебе что-то, что когда-то принадлежало ему, но я только шокировано смотрела на змей в её глазницах, которые, чуть пошатываясь шипели. Пальцы Лилит были холодны словно лед, когда она провела по моему горлу: - О, да. Кровь уже начинает просыпаться. Самое время что бы она вспомнила то, кем была и узнала то, кем должна стать. - Я очень ценю твою помощь, Лилит. - Чего только матери не делают ради своих любимых детей. Впрочем врядли вы двое меня поймете. Возможно в будущем, но оно ведь изменчиво,- Лилит подошла к Джонатану и притянув за плечи обняла и поцеловала его в щеку, - будь осторожен, мальчик мой. Лилит прошла к какой-то женщине. Та покровительственно рухнула на колени и открыла горло. Острыми зубами демонеса впилась в шею жертвы и та без сознания рухнула на пол. Никого не интересовало то, что с горла гимнастки течет кровь. Она не била фонтаном, видимо не зацепила артерии, но вязкая лужа уже растекалась по полу. Я отвернулась не в силах не это смотреть. - Три часа ночи. Как я и обещал, мы отсюда уйдем. Поверь мне, сестра моя, ты не захочешь видеть то, что здесь будет происходить. - Почему же это? - Потому что только что Великая Мать дала сигнал к началу, назовем это – неофициальной части бала. - Что здесь будет? Жертвоприношения? Оргии? Пытки? - Всего понемногу, Клэри. Пойдем, у нас еще вся ночь впереди и я не хочу, что бы тебе потом снились кошмары. - Благодаря тебе они и так мне снятся! – Огрызнулась я, но позволила Джонатану вывести меня с огромного зала. - Как ты смог её оживить? – спросила я, когда мы входили в комнату, где я одевалась. То что сейчас мы будем в одном маленькой комнатке (когда мы здесь остались одни, комната ужасно уменьшилась в своих размерах), половину пространства которой занимала кровать, меня не радовало. Но брат, молча держа меня за руку, вел именно сюда. - Благодаря Охотникам. Сколько росла мощь этой армии, сколько росла её сила. Ну, там плюс жертвы в виде человеческих душ, впрочем, ты не захочешь в это вникать. - Какие жертвы? Это же даже не Охотники, а люди! – Я не видела смысла дальше скрывать все, что думала обо всем этом. Джонатан прошел к кровати, разувшись, он лег на неё, с любопытством изучая меня – подошедшую к двери. В руках брата материализовался стакан и виски. - Успокойся, сестренка. Не нужно делать из этого трагедию, если с каждой страны пропадет один из самых жестоких маньяков или же убийц, либо насильников, страна только благодарна и будет. Лилит нужны были черные души, что бы пополнить свою коллекцию трофеев. Белоснежные душонки, пусть достаются вашему убогому Богу и Разиэлю. Последние имена он просто выплюнул. Кажется, сейчас я понимала, в чем суть фамилии Моргенштерн. Утренняя Звезда. Люцифер, так же призиравший людей. Но тот дьявол, который сейчас пил виски и с голодом в глазах наблюдал за мной, переплюнул даже Короля Ада – он так же призирал людей, но одновременно с этим он ненавидел Бога, в то время как Люцифер его действительно любил. Где-то кто-то сказал, что хуже Люцифера, вырвавшегося из Ада, не может быть ничего. Покажите мне этого человека и позвольте отвести его к этому мальчишке, рядом с которым даже Король Пекла кажется ребенком! Он резко вскочил с кровати и в считаные секунды оказался рядом со мной: - Но все же, - его тело, которое было холодным, будто он только что был на улице, прижалось к моему, - одну светлую душу я оставлю себе. Я замерла, зажатая между дверью и братом. Его руки скользнули вдоль моих, слегка задержались на плечах, пальцы проводили вдоль ожерелья, опускаясь к лифу платья. В то время как его правая рука скользнула по горлу, и заставила меня поднять на него взгляд. - Ты понятия не имеешь, как долго я тебя ждал. - О чем ты говоришь? Джонатан, прошу тебя, прекрати. Что-то подсказывало, что сейчас слова – единственное оружие, которое у меня есть. Кансаи был выдернут у меня с волос и воткнут в дверь, рядом с моей головой. Я вздрогнула, когда брат наклонился ко мне и дотронулся губами к ключице. Вверх по шее. Руки казались мне самой такими слабыми, что я еле смогла их дотянуть, что бы дотронуться к плечам брата и еле-еле надавить на них, что бы оттолкнуть его. Конечно, что это не подействовало. Он надавил на мои губы своими и я уже почти без сопротивления впустила его язык. Это напоминало тот поцелуй из моего сна. Такой же сильный и горячий. Вот только я странно ощущаю происходящее. Мне нужно остановить его. Я не хочу что бы его руки стаскивали с меня платье, обнажая тело. - Нет, - еле могу выговорить я. Что происходит? Это из-за ожерелья я себя так веду?! Он отстраняется от меня. - Клэри, - голос звучит так нежно, что это удивляет меня. Я недоверчиво поднимаю на него глаза. Он берет мое лицо в свои ладони, но не для того, что бы поцеловать, а что бы заставить смотреть себе в глаза. В эти черные-черные глаза… Они кажутся такими… знакомыми. Будто что-то с детства: ты знаешь, что это когда-то было, но вспомнить в чем заключалась суть ты не в силах. И здесь то же самое. - Ты должна вспомнить. Ты знала меня. И я знал тебя. - О чем ты говоришь? - Еще до нашей встречи в Идрисе. Это было не впервые. Вспомни обо мне, сестренка, - он целует мой лоб, и я уже с тяжелеющими веками ощущаю, как он поднимает мое безвольное, почти обнаженное тело на руки и потом опускает меня на постель. Мир погружается в черную дыру.