Кровь взывает к крови

Улица встретила меня очень холодным ветром и не очень-то хорошей погодой. Но если быть честной, я себя чувствовала не лучше. В ушах у меня уже на несколько часов вперед стоял крик Магнуса, куда я опять суну свой нос, и возможно к нему присоединятся младшее поколение Лайтвудов. Люк, наверное, только покачает головой, а мама после такого вообще перестанет со мной разговаривать. Но если я смогу что-то узнать, то это того стоит! Городская Ратуш за моей спиной угнетала, она казалась сторожевым псом который все-равно никуда бы не отпустил. На какую-то минуту меня вновь охватывают сомнения, и я уже делаю шаг назад, но тонкий голос заставляет застыть на месте: - Прошу вас следовать за мной. Передо мной стоит девочка. Маленькая. Она своей макушкой мне только до пояса достает. Глаза полностью синее. Значит она фейри. Хм. Следую за девочкой и мы обе идем бесшумно. Собор святого Стефана встречает нас в молчании. Окна огромной церкви не горят и на улице как-то странно пусто. Будто все жители вымерли. - Он просил позаботиться о вашем благополучном прибытии. - Как трогательно, - пробормотала я себе под нос и мы начали подниматься по ступеням вверх. Здесь должен проходить бал, что в моем представлении означает что-то светлое и радужное, некое волшебство, но никак не пустые окна старого собора. Я точно знаю, что смотрю сквозь волшебную пелену, ведь я вижу девочку, но тогда что мы должны здесь делать? Двери открываются и полной тишине. Огромные пространство церкви с её шахматным полом и полумраком, в котором тени казались действительно жуткими. - Через час начнется бал, я провожу вас в комнату, где вы можете найти платье себе по вкусу. Ага, чуть было не ляпнула я, кажется, девочка не понимала, что одно дело то, что ты хочешь одеть, а другое что на тебя одеть хотят. Мы вошли в лифт, и на какое-то мгновение воцарилось молчание. Мимо пролетали балки, мы пугали птиц, и они с тревожным писком били крыльями о воздух. Наконец-то лифт остановился. Мы вышли с совсем маленьком помещении с деревянным полом, который был покрыт пылью. - Примитивные сюда ведь не поднимаются? - Только в очень редких случаях, - девочка достала ключ, вставив его, она дважды повернула. Послышался щелчок. - Это - Южная башня. Здесь ваши покои на сегодняшнюю ночь, королева. Служанки помогут вам подготовиться. - Я и сама могу одеться! Передай Джонатану, что я на эту дурость не подписывалась! - К сожалению, не могу, - черт подери, её хоть что-то из себя вывести может! – Ваш брат будет здесь только к полуночи. Вам объяснят, что вы должны делать. Она растворилась в воздухе. Просто взяла и растаяла! Я потянула за ручку, и дверь открылась, демонстрируя мне спальную комнату. Она была средних размеров, но при этом в дальнем углу комнаты была ванная. Её от остальной комнаты отделяло лишь занавес с полупрозрачного шифона синего цвета. Огромные цветочные композиции из канн и лилий стояли возле прикроватной тумбочки, столика, даже сбоку от дверей стояли цветы, только это были орхидеи. Комната была наполнена их ароматами, и мне просто до жути захотелось расслабиться. Я подошла к постели, конечно же двуспальная, конечно же с черным покрывалом, но вот подушки были белыми. Я подошла ближе, и дотронулась к покрывалу – шелк. Хм, хорошо что это не хлопок. Мне казалось, что постель очень походила на ту, которая была у Себастьяна в доме, где мы жили. Воспоминания об этом заставили резко отшатнуться от предмета интерьера. Запахи резко стали удушать, показалось что в комнате нечем дышать. Я быстро села в кресло и опустила голову на колени, стараясь дышать ровно и глубоко. Черт! Комната накренялась и шаталась будто палуба корабля, только стены были другие: обитые панелями с черного дерева. Это была не комната а коридор. Куда меня ведут? «Джонатан… Джонатан…» - почему я постоянно зову его? Где я, черт возьми?! Пытаюсь сфокусировать взгляд и тут же жалею, ведь кто бы меня не таскал за собой теперь он вышел на улицу и в глаза больно ударили солнечные лучи. Зажмуриваюсь. И отворачиваясь от солнца вижу на нагрудном кармане дорогого пиджака брошку в виде листика клевера. Почему мне везде попадаются фейри?! Им тут что медом намазано?! Меня кто-то тормошит за плечо. Я встречаюсь с обсидиановыми глазами двух женщин охотниц. Темные Нефилимы. Их кожа бледнее нашей, это видно сразу, да и они сами… Их аура источает силу. Конечно, что со мной им не тягаться, но они определенно сильнее моей матери, или же того самого Алека. Интересно, почему я вспомнила о них? - Здравствуй, Клэри, - голос у женщины с медовыми волосами, которые струятся по плечам скрытым шелком, мелодичный и даже слегка завораживающий. Она заставляет меня подняться на ноги и придерживает за локоть, ведь я даже сейчас чуть-чуть шатаюсь. - Наверное, последствия прохода через портал. Здесь чары сильнее, моя дорогая. Вот понюхай это и голова прояснится. Мне под нос подсунули флакон, в котором болталась жидкость, насыщено синего цвета. Я вдохнула этот аромат. Понятия не имею что это, но в том, что это пахнет божественно, я не сомневалась! - Вот так-то лучше, Клэри. Аромат одновременно тонкий и сильный, почти не слышный, но я готова поклясться, что если когда еще раз услышу этот запах, то непременно узнаю его, даже, если это будет происходить в Париже 18 века! - Какой потрясающий аромат! – С восхищением я приняла из её рук маленькую хрустальную бутылочку. - Так пахнет любовь, Клэри, - она подхватила меня под руку и провела к огромному зеркалу. – Чувство способное подарить жизнь и отнять её. Чувство, способное угаснуть и уже не воскреснуть никогда, и которое может… Я уже не вслушивалась в слова, а просто была очарована её голосом. Такой тихий. Почти шепот. Я стояла смирно, пока женщины раздевали меня. Аида, так звали женщину с чарующим голосом, с восхищением провела пальцами по татуировке, которая тянулась от плеча до моей ладони и поцеловала мое запястье. Я же ласково провела рукой по её волосам. Какие они шелковистые! Дальше приготовления к этому торжеству скорее напоминали туманное видение. Я будто помнила все урывками. …Меня ведут к ванной, которая наполняется теплой водой. От воды идет пар. Туда сыплют какую-то соль… …Руки Лакиры, второй женщины, водят по телу, разминают уставшие мышцы. В то время Аида начинает петь… …Кажется, я то засыпаю, то просыпаюсь вновь… …В кожу втирают какие-то масла. Возле шеи – капля прозрачного, на запястья – жидкость зеленого цвета, на ложбинку меж грудей – желтого, вниз по пояснице – капли розового, на внешнюю сторону бедер – синего. Казалось бы это же невозможно – запахов слишком много, они не могут сочетаться, а если и могут, то это слишком навязчиво и грубо. Но ничего такого не было. Идеально… Все было идеально… … Лакира перебирает пальцами мои волосы, пока Аида то поет, то говорит. Я слушаю её, и одновременно нет. В таком состоянии опьянения я сама начинаю смеяться, и Аида смеется со мной. Она накидывает на мои плечи легкую, полупрозрачную накидку и обняв за талию кружит по комнате. Мои волосы быстро высыхают, но не идут пышными кучерами как обычно, а ложатся ровно-ровно, волосок к волоску. Я падаю на кровать и зарываюсь пальцами в простыни. Какое приятное ощущение… - Клэри, Клэри, пора одеваться, - Аида вновь тормошит меня за плечо. Я открываю глаза и потягиваюсь. Мои глаза радостно заблестели, когда Лакира открыла дверцы огромного шкафа. Платья… Здесь было столько платьев для маскарада. Каждое неповторимое… Я остановилась на зеленом платье с открытыми плечами и юбкой средней пышности. Оно было сделано из тафты и шелка, окаймлённое тесьмой, и пояс был инкрустирован камушками зеленого и синего цветов. Волосы не были забраны ни в какую прическу, просто они спадали по самой талии, скрывая при этом мою спину, и пять восьмиконечных звезд. Лакира какое-то время смотрела на меня, а потом подошла и перекинула их все на один бок, выхватив при этом несколько прядок и скрепив их кансаи – маленьким инкрустированным женским стилетом, который носили в волосах. Парочка манипуляций с прядями и теперь это тайное оружие – лишь красивая, дорогая заколка в моих волосах. Ровно до того момента, пока мне кто-нибудь не понравится. Маска скрывает мое лицо до половины. Она сделана из хрусталя, с теми же камнями, которые украшают платье и кансаи. Странно, стекло совсем прозрачное, но именно оно придает таинственности и какого-то шарма. Не узнать меня сложно, думаю волны рыжих волос спадающей на правое плечо, очень много обо мне расскажут. Я поднялась и пуфика и обула босоножки на тонкой шпильке. Левая рука, так же как и спина превосходно демонстрировали мои татуировки. Одну – символ Тёмного Охотника; другую – символ принадлежности семье Моргенштерн. Все что мне оставалось – это сыграть роль радушной хозяйки и весь вечер быть рядом с Себастьяном. По крайней мере, так сказала Лакира. За все пребывание в надушенной спальне это были единственные слова, которые произнесла женщина.