Парень без крутого костюма

      В голове пульсировала поистине адская боль. Ее будто опоясал железный обруч, который, неприятно врезаясь в кожу, сдавливал череп. Мысли путались, самым безумным образом переплетались и вдруг пропадали, уступая место каким-то не поддающимся здравому описанию видениям, сменяющим друг друга с колоссальной быстротой. Так продолжалось достаточно долго, но вот весь этот вихрь образов в голове начал успокаиваться - Тони Старк постепенно приходил в себя.       Всё тело, безвольно распластавшееся на чем-то мягком и, пожалуй, даже удобном, мучительно болело и ныло. Руки и грудь туго стиснули бинты. Левая нога оказалась почти до колена замурована в шероховатую твердь гипса.       Сквозь пелену забытья вдогонку за тактильными ощущениями начали пробиваться звуки окружающего мира. За окном тихо постукивал дождь. Его капли легкой дробью барабанили по крыше. Где-то вдалеке послышался собачий лай, который оборвался так же внезапно, как и начался. Совсем рядом, за стенкой, кто-то мерил шагами комнату, изредка пошаркивая ногой.       Воспаленные веки несколько раз дрогнули и раскрылись. «Что это? Я… я жив? – нехотя щурясь от непривычно яркого света, бившего из окна, думал Старк. - Черт, как же слепит! Или я уже на небесах? Где-то тут должны быть люди в длинных белых туниках и крылатые красотки с нимбами».        Усталый взгляд карих глаз устремился в потолок. Испещренный мелкими трещинами, украшенный по углам грязно-серыми разводами, он не представлял собой ничего хоть сколько-нибудь интересного и уж тем более не имел ничего общего с белоснежными облаками рая. Тони слабо усмехнулся и равнодушно продолжил изучать обстановку.       Помещение было совсем небольшое и явно не слишком новое. Бревенчатый пол, выкрашенные в цвет, отдаленно напоминающий персиковый, стены. По левую сторону располагался шкаф на тонких ножках, в несколько рядов висели полки, на которых примостились всевозможные медицинские приборы; справа же была дверь, скорее всего, в коридор, и возле нее стоял стул. Коек, довольно добротно сделанных, было две. Ближняя к двери была в распоряжении Старка, другая – пустовала.       «Больше похоже на импровизированную клинику где-то в трущобах, чем на мечту всех грешников. Стало быть, всё-таки старуха с косой до меня еще не добралась. Жив!» - заключил Тони.       Вялое равнодушие, каким до этого был охвачен его разум, нехотя отступило. На смену ему пришло чувство радостного облегчения, какое обычно возникало, когда человек чудом спасался от верной гибели. Неважно, пуля пролетает в сантиметре от головы, или за секунду до взрыва успеваешь оказаться на безопасном расстоянии - оно успокаивает нервную систему после естественного шока, унимает дрожь в коленях. Пожалуй, даже немного опьяняет. Старк откинулся на подушку и прикрыл глаза, глубоко дыша полной грудью и тихо улыбаясь самому себе. В голове вихрем пронеслись воспоминания о тех мучительных часах, проведенных в открытом космосе. В море бесконечной вселенной он был песчинкой, облаченной в бронированный костюм и отрезанной от маленького людского мирка миллиардами… нет, триллионами километров. Оказаться в такой ситуации и выбраться живым – вот настоящее чудо! Ему снова повезло. Чертовски повезло.       Но как это случилось? Почему? Согласно законам биологии, все его органы должны были прекратить работу через считанные минуты после того, как разрушилась преграда в виде шлема, что отделяла его живой организм от безжизненного пространства лишенного воздуха вакуума. Неужели взрывной волной его отбросило аккурат к порталу, который Черная Вдова по каким-то причинам еще не закрыла к тому моменту?       «Никогда не дружил с теорией вероятности, но, судя по всему, шанс на то, что обстоятельства сойдутся именно таким образом, был чрезвычайно мал, - просчитывал в уме Тони. - Одна… одна миллионная? Одна миллиардная? Да нет, меньше. Ну и черт со всем этим!»       Взгляд его упал на противоположную стену, в центре которой зиял оконный проем. Там, снаружи, мерно колыхалось бесконечное поле местами пожелтевшей травы. Трава была всюду, куда только хватало глаз: ее заросли торжественно уходили вдаль, постепенно растворяясь в синеватой дымке. Ничто не разрывало эту бесконечную желтую гладь; лишь одинокий дуб рос в нескольких метрах от окна здания, в котором суждено было оказаться железному человеку.       «Уверен на все сто, что это не Нью-Йорк. В таком случае куда же меня занесло? – с еле заметным беспокойством подумал он. - Что, все местные клиники оказались переполнены, и в благодарность люди не придумали ничего лучше, кроме как сбагрить своего спасителя в далекий пригород?»       Размышления Тони прервал скрип проржавевших петель открывающейся двери. В палату влетела полная особа в белом халате лет тридцати пяти на вид с пышными рыжими кудрями, которые сильно выбивались из-под медицинской шапочки, наспех нахлобученной на ее круглую голову. Пухлые ручки вошедшей стискивали тазик, почти до краев заполненный какими-то склянками. В несколько шагов оказавшись на другой стороне палаты, у полок, она водрузила свою ношу на свободную койку и начала что-то там отыскивать. Тони, удивленно подняв бровь, следил за ее движениями. Эта дама казалась ему нелепейшим дополнением к захолустной обстановке помещения, в котором он находился. Да и вдобавок она вела себя так, точно никакого изнывающего от боли, замотанного в белую гладь бинтов пациента в палате и в помине не было.       Старк привык к особому вниманию со стороны других людей еще задолго до того, как дуговой реактор был вмонтирован в его грудь. Сотни любопытных глаз и объективов телекамер практически круглосуточно фиксировали каждое движение владельца Stark Industries. Популярность нисколько не смущала Тони; напротив, все восторженные взгляды, тычки пальцами и перешептывания за спиной придавали ему какую-то особую уверенность и, надо признать, тешили его самолюбие. Отсутствие же хоть какого-то внимания со стороны медсестры подобно острому концу шпаги легонько укололо его в самое сердце и даже немного возмутило.       Закинув находку в таз, санитарка легко подхватила его и направилась к выходу. Старку до ужаса захотелось задать ей вопрос: «Девушка, вы ничего, случаем, не забыли?» - но вместо этого тот нервно кашлянул, и она, вздрогнув, обернулась.       - О, какое счастье! - Лицо женщины расплылось в широкой, немного сочувственной улыбке. - Вы наконец очнулись!       Она хотела еще что-то прибавить, но улыбка дрогнула, и женщина лишь еле слышно хихикнула и прикрыла рот свободной рукой. В глазах мелькнул какой-то самодовольный, лукавый огонек.       Тони про себя отметил, что выглядела она в точности так, как обычно выглядел человек, когда лицом к лицу вдруг столкнется с персоной, о которой только-только узнал какую-нибудь новую сплетню или очень интимную деталь. Это ему не очень-то нравилось.       «Она воспользовалась тем, что я был без сознания, уложила в какую-нибудь интересную позу, сделала десяток откровенных фото и разместила в какой-нибудь социальной сети? - эта мысль показалась Старку довольно забавной, так что он прокрутил в голове возможные варианты изображений и комментариев к ним. - Что ж, неплохое средство самопиара!»       Тем временем тазик вновь ретировался на стоявшую слева койку, а медсестра в воодушевлении плюхнулась на стул у лежбища своего подопечного и начала тараторить:       - Что за день, что за день! Вот я говорила, говорила Саре, что он придет в себя сегодня, а она такая: «Головой сильно треснулся, еще до следующий смены жди», - а я ей такая серьезно так говорю: «Не гони пургу, я нутром чую», - а Кейт сказала…       Рыжеволосая болтунья уже начинала действовать Тони на нервы. Каждое ее слово отдавалось назойливой болью в лобных долях головы. Он стиснул зубы и сжал непослушными пальцами край одеяла.       - Дорогая моя, - наконец начал Старк, пытаясь перекрыть поток слов, исходящий от собеседницы, - не пора ли перейти ближе к делу?       Полная особа встрепенулась и в удивлении смолкла, устремив на него вопросительный взгляд больших, глубоко посаженных глаз.       - Что со мной? Как долго я был в отключке? – спросил Тони.       - Почти четверо суток, - с готовностью отвечала она и, достав непонятно откуда светло-коричневую папку, лихорадочно принялась ее листать. – Так, что тут у нас? Оу… Сломано два ребра, ожоги второй степени на спине, руках и груди… А, еще открытый перелом левой ноги имеется. Вот такие дела!       Старк только сейчас ощутил зуд на обожженных участках кожи. «Что ж, легко отделался. Могло быть и хуже!» - мелькнуло в голове. Но всё это ничего: ожоги скоро заживут, с ребрами и ногой же будет немного сложнее.       «Сколько там срастаются ребра, - хмуря брови, силился вспомнить Тони. - Две, три недели? Месяц?» Ему нужно будет поговорить с Беннером - может, тот согласится как-нибудь похимичить с переломами, ускорить процесс восстановления.       После недолгого молчания санитарка стала рассказывать Старку интереснейшую историю о том, как некий Хэнк из хирургии «проспорил своему другу аж пятьдесят баксов». Кто такой Хэнк и как он связан с его диагнозом, железный человек не знал и не слишком-то хотел знать. Время от времени он поглядывал на сидящую рядом рыжеволосую женщину; изредка кивал, через определенные промежутки времени вставлял в поток слов, вылетавший из уст рыжеволосой дамы со скоростью реактивного истребителя, что-то вроде «да-да», «ого!» и «как увлекательно». Пока что роль заинтересованного слушателя удавалась ему весьма неплохо.       - О боги, что ж это я делаю-то! - всплеснула вдруг руками медсестра. - Ожоги надо обрабатывать, а я тут совсем заболталась! Но все-таки этот Хэнк - полный дурень!       Она выскочила из палаты и через пару минут вернулась с маленьким зеленым тюбиком. Короткие пальцы в раздумьи коснулись пластмассовой крышки.       - Вообще... Точно, да, сначала надо бинты снять, - виновато улыбнулась женщина. - Готовьтесь.       - Что подавать первым: левую руку, правую руку или что другое? - донеслось с койки.       Медсестра, искоса поглядывая на Тони, молча ухватила его за ближайшее к ней запястье и принялась за дело. Бинт разматывался медленно. Старк, точно зачарованный, наблюдал за тем, как неспешно кружилась белая марлевая спираль.       Ему вспомнились просторные, полные света, идеально чистые приватные клиники, в которых ему доводилось бывать. Вокруг постоянно вертелась стайка внимательных медицинских сестер с белоснежными улыбками, и все они чуть ли не пылинки с головы железного человека, оказавшегося на их попечении, сдували...        «Ладно. Офисный планктон, мелкие клерки, домохозяйки - все они через это проходят, причем каждый раз, когда их вдруг хватит обыкновенная простуда, - успокаивал свои нервы Тони. - Надо лишь чуть-чуть потерпеть... А там и домой, в Малибу!»       Вернуться в тихий покой одиноко стоящей на скале виллы хотелось неимоверно. Главное, когда его выпишут, – это благополучно добраться до дома, минуя толпы поджидающих на каждом углу репортеров, журналистов и прочих работников медиасферы. Они наверняка уже продумали все вопросы, на которые рано или поздно придется ответить. Простые же люди, разобрав завалы обломков у входа в свои дома, избавившись от переломанной мебели и восстановив спутниковую связь, ни на минуту не выключают телевизоры – ждут, когда наконец что-то новое станет известно о судьбе их спасителей. О его судьбе. Нашлют ведь целый вагон открыток с пожеланиями скорейшего выздоровления и просьбами дать автограф. Как же нелегко быть героем! От этой мысли лицо спасителя человечества скривилось в усмешке.       Мазь толстым слоем ложилась на обожженные участки кожи, приятно охлаждая их, снимая зуд. Одна беда - пахло это средство очень и очень скверно. «В этом пригороде определенно знают толк в ароматах», - поморщился Тони.       Родная лаборатория, виски и мисс Поттс – что еще могло быть лучшим лекарством для шалящих нервов и разбитого тела? При мысли о любимой сердце Старка томительно сжалось. У них ведь будет шанс! У него и Пеппер! Пришло время всерьез подумать о личной жизни, что ли. Может, даже попытаться создать нормальную, как и у всех людей, семью: мама плюс папа плюс пара маленьких спиногрызов?       Хоть последняя мысль и показалась Тони полной абсурда, но он все-таки призадумался. А что? Мир спасен, злодеи повержены - теперь не грешно и залечь на дно. Спасение Нью-Йорка станет финальным аккордом грандиозной симфонии Железного Человека - крутого парня в не менее крутом костюме. Дальше будут только Тони Старк и Пеппер Поттс. Энтони Эдвард Старк и Вирджиния Пеппер... Старк? Ему показалось, что звучит очень даже сносно.       Но Пеппер... Бедная Пеппер! Нелегко же, думал Тони, ей пришлось. Сначала обнаружила пропущенный вызов, затем узнала новости из Нью-Йорка... Или наоборот: сначала новости, а потом уже оповещение в телефоне? Сложно было сказать, что и хуже. Он ясно представил себе ее дальнейшие действия: бросила ведь тут же все дела, обзвонила больницы. Может, на всякий случай проверила и морги?       Холодные ладони медсестры, все это время продолжавшей выполнять свою работу, словно вестники загробного царства, легли на его плечи. Тони невольно поежился.       - А что это за светящаяся голубенькая... м-м-м... штучка? - удивленно промолвила полная особа после тщетной попытки подобрать нужное слово и ткнула пальцем в описываемый предмет.       - Дуговой реактор, который не дает шрапнели прорваться к моему сердцу, - небрежно бросил Старк, смерив женщину взглядом, в котором заиграли презрительные нотки.       - А-а, - протянула она, высоко подняв тонкие, еле различимые брови и посмотрев на собеседника с плохо скрываемой жалостью.       «Бред какой-то, - изумился про себя железный человек. - Глядит, как на парня из психушки, который описывает ей розовых слоников, мерно летающих по обитой матрацами комнатке!» Безалаберная, небрежная и недалекая, медицинская работница с каждым словом все больше раздражала его нервы, которые после пережитых потрясений и так мало на что годились. Как она только могла не знать про реактор? Этого Тони никак не мог понять, и, когда он вновь анализировал поведение медсестры, волны негодования бурлили в обожженной груди. Ему всегда казалось, что едва ли в мире или, во всяком случае, в Америке, остался человек, не знакомый с историей железного человека, его чудесного возвращения из Афганистана со «светящейся голубенькой штучкой», его деяний и подвигов. «Нельзя же быть настолько оторванной от жизни. Может, это какой-то умело поставленный и придуманный кем-то с прекрасным чувством юмора розыгрыш? - Старк оценивающе взглянул на рыжую санитарку. - Вот-вот раздастся классическая фонограмма десятка смеющихся глоток».       Хоть герой и продолжал по обыкновению как ни в чем не бывало отпускать про себя всякие едкие шуточки и колкости, но постепенно его сердцем овладевало какое-то тревожное беспокойство. В какую же это глушь его занесло, раз тут люди не в курсе элементарной информации? А если и занесло, то как и почему? Что-то в происходящем было не так, и Тони чувствовал это, однако никак не мог найти корень проблемы. Да и саму проблему сформулировать не удавалось. Словом, чем старательнее Тони Старк пытался разобраться в происходящем, тем яснее становилось, что он ничего не понимал.       Такие ситуации обычно разрешались быстро, просто и легко, стоило лишь подключить к делу Пеппер. Порой даже чересчур легко, так что иногда Тони подумывал о том, уж не прячет ли она где-нибудь волшебную палочку или особое устройство, позволяющее менять ткань пространства и времени, как вздумается. «Ох, если бы сейчас она была здесь, со мной», - вздохнул Тони, рисуя в воображении любимый образ. Как ему хотелось, чтобы эта непонятная палата, недалекая медсестра, ощущение тревожной неопределенности и, главное, кошмарный запах мази вдруг исчезли, и он оказался в своем скромном обиталище в теплых объятиях Пеппер...       Тут в голове Старка мелькнула догадка, от которой сразу стало как-то легче и даже веселее. Уж не томится ли она в ожидании там, за этой невзрачной дверью? Несколько суток прошло, как-никак, - она должна бы уже разыскать его.       - Не было ли посетителей к моей скромной особе? – деловито осведомился он.       - Посетителей? – Рыжая медсестра посмотрела на пациента круглыми глазами. - Да какие же вам посетители? Не было, никого не было.       Тони насторожился и недоверчиво взглянул на собеседницу. Ее взгляд, тон, да и сам ответ – всё это казалось каким-то странным. Ведь правда же, как это возможно, чтобы подруга дней его суровых даже не явилась повидаться с ним? «Наверняка эта женщина снова все перепутала. Или забыла», - думал он.       Но что, если что-то прошло не так? Может, Пеппер сама сейчас находилась на грани жизни и смерти, а он разлегся непонятно где и ждал, пока она явится сюда? Старк почувствовал что-то, отдаленно напоминавшее муки совести: в сердце больно кольнуло.       - Мне нужно позвонить. Есть у вас с собой телефон? Не изволите одолжить? – Голос его чуть подрагивал.       Глаза санитарки стали еще круглее.       - О чем вы? Как я вам его одолжить-то должна? – Вид у нее был такой, словно Тони не мобильный позаимствовать, а звезду с неба достать просил. – У бара, кажется, телефонный автомат был. Поправитесь – хоть обзвонитесь, кому вам надо. А сейчас-то как? Никак, дело ясное!       «Она действительно дурочка или настолько умело прикидывается? – никак не мог понять Тони. - Про мой реактор она не слышала, это еще можно как-то понять, но реакция на вопрос о телефоне – что это? Мне нужно было обязательно употребить слово «сотовый» или «мобильный»? Или, может, «такая беленькая штучка с экранчиком и яблочком сзади»? По-другому она, что ли, не понимает?» Он уже устал от этих странных и порой просто подозрительных диалогов, которые по каплям наполняли чашу его терпения. И край этой чаши был уже не за горами.       - ...поударяются бошками на своих пьяных гулянках и говорят фигню какую-то! Телефон ему подавай в кровать! Вишь, что творится! – возмущенно бурчала тем временем санитарка.       - Ладно, забудьте уже, - небрежно бросил Тони. – Скажите лучше, где все мои вещи? И осталось ли вообще что-нибудь?       - Если вы про одежду, то особо ничего не сохранилось! Разве что брюки, да и те на тряпки можно пустить. Они там, в ящике. - Она ткнула пальцем на тумбочку. – Вещи... Может, у Кэр что-то осталось. Все было так стремительно, та-ак стремительно...       - Что произошло? Какая еще Кэр?! – Старк совсем потерял логическую нить повествования и от невозможности понять собеседницу начинал по-настоящему выходить из себя. Головная боль с новой силой запульсировала в его висках. Забинтованные по новой руки непроизвольно сжались в кулаки; костяшки пальцев пугающе побелели.       - ...бедняжка, она была в таком шоке, в таком шоке, когда к нам ее привели! - Женщина облокотилась о персикового цвета стену и, скрестив на груди руки, печально вздохнула. - Ручки трясутся, вся дрожит, бедная, промокла ведь насквозь под ливнем таким! Уверяла меня, что с неба к ней прямо на амбар свалился какой-то мужик в доспехах... или в броне...       Тони резко сел на кровати и, превозмогая боль в каждой мышце тела, упорно требовавший вернуться в положение лежа, метнул безумный взгляд широко раскрытых карих глаз на медсестру.       - Бедная, бедная Кэролайн! С мужем развелась ведь вот только, отбила дом, всю неделю в слезах ходила... – уйдя куда-то глубоко в себя, продолжала она свою речь. - Нервы, нервы! Довела себя девочка! Ну нельзя же ей так себя изводить! Уже и галлюцинации пошли... Бедняжка...       Звуки голоса рыжей санитарки издавались, как будто издалека, через какую-то преграду. На какой-то момент слух Тони Старка просто отключился. Быть может, так вышло из-за того, что его утомленный мозг пытался переварить только что полученную информацию. Беспокойство, тревога, раздражение – все это также куда-то провалилось. Стараясь как-то собраться с силами, он обхватил руками раскалывавшуюся голову.       - Где я? – слабо спросил железный человек.       - Эх, до чего дошли... один себя горем изводит, другой - алкоголем до потери памяти... – Женщина подняла на пациента полные сострадания глаза и махнула пухленькой ручкой. – Штат Канзас, Нордстоун.