Мелодия сердца

      В течение следующего месяца Тобиас каждые выходные прилетал к Трис. Они ходили на свидания или оставались дома, даже если остальные трое были там, и веселились вместе. Тобиас наблюдал лишь проблески их уникальных отношений, но он видел, как сильно они любят друг друга и поддерживают. Однажды в субботу Трис потащила его с ними в Лазертаг. Они торчали там часами, гоняясь друг за другом. Мэтт тоже присоединился к ним, и они играли сначала мальчики против девочек, а потом уже появились смешанные команды. Тобиас не мог вспомнить, когда он последний раз так веселился, если такое было вообще. Эти четверо жили на полную катушку, будто каждый день мог быть последним. Он восхищался каждым из них. Они делали то, что им нравилось, независимо от того, что думали или говорили другие.       Несмотря на то, что они были уже месяц вместе, Трис ещё не была готова вывести их отношения на шаг вперёд, но Тобиас был терпелив и позволил ей задавать темп. По правде говоря, они технически виделись только по выходным, а также общались по телефону или скайпу, но было ещё рано строить достаточно серьёзные отношения. Он был более чем счастлив быть её парнем, обнимать её и целовать, даже если это происходило только в вышеуказанные выходные дни. Иногда они разговаривали часами, если была такая возможность.       Тобиас часто слушал, как квартет репетирует, и ему нравилось видеть их настолько счастливыми. Когда он вернулся после первого уик-энда, проведённого в Нью-Йорке, и рассказал своим друзьям, что «Дивергент» согласился выступить на вечеринке в этом году, они были в шоке. Если бы они только знали, как легко было убедить группу. Но, как и обещал, он не упомянул, что члены группы напрямую связаны с ними.       — Чем ты хочешь заняться? — спросил её Тобиас; он лежал на диване, а Трис расположилась на его груди. Он погладил её по спине, а она уткнулась ему в шею.       — Мы можем остаться дома? Я не в настроении куда-то идти, — немного сонно сказала она.       — Давай, девочка, мы хотели потанцевать, — произнёс Юрай, входя в комнату и услышав её.       — Я знаю, но я просто устала, — запротестовала она.       — Ну, я пойду, — заявил Юрай. — Кто со мной?       — Я тоже иду, — сказала Линн и проверила карманы на наличие ключей, денег и сотового.       — Ну, я не останусь дома одна, — сказала Марлен и пошла к двери. Тобиас хмыкнул.       — Мы всё ещё здесь и никуда не денемся, — заметил он.       — Да-да, конечно. Третий лишний — это очень круто. Нет, спасибо, братец, — произнесла она, и Тобиас слышал, как открылись двери лифта. Двое других сказали им «пока» и заперли за собой дверь. Это был не первый раз, когда Тобиас проводил ночь не у себя, но он всегда спал на диване. Он не хотел, чтобы Трис было не комфортно, и просто был рядом. Она до сих пор не поведала ему вторую тайну — плохую, но он не принуждал её. В конце концов, она сама расскажет ему.       — Ты спишь? — спросил он, когда она не произнесла ни слова за некоторое время.       — Нет, просто задумалась, — негромко откликнулась она.       — О чём?       — О нас.       — О чём именно?       — О том, что это странно, я имею в виду, что мы вместе, — сказала она, рисуя круги на его груди. Он молчал после того, как спросил, что она имела в виду.       — Ты жалеешь, что согласилась быть моей девушкой?       — Нет, — сразу же ответила она. Конечно, она не жалеет об этом. Из всего, это единственная вещь, которая была целесообразна. — Я просто говорю, что это странно. Мы знаем друг друга всю жизнь, и это заняло столько времени — попытаться попробовать, — пояснила она. Он выдохнул, даже не зная, что всё это время не дышал. Он тоже думал об этом.       — Я думаю, у нас бы ничего не получилось несколько лет назад. Мы были в слишком разных точках наших жизней, и я думаю, что мы просто бы всё испортили, — произнёс он, заставив её задуматься. Он изменил своё мнение об их отношениях? Словно почувствовав её тревожные мысли, он добавил: — Я думаю, если бы мы попытались, не знаю, два года назад, не думаю, что мы были бы счастливы. Всё, что произошло в нашей жизни до того, как мы стали парой, помогало нам расти. Я не думаю, что мы бы продержались долго, и, честно говоря, Трис, я хочу провести с тобой больше, чем месяц или два, или шесть, или год. Ты знаешь, — сказал он и надеялся, что она не испугается его смелости, но она молчала. Если он подразумевал брак через какое-то время, то она точно не была к этому готова, но если он просто говорил о длительных отношениях, то, возможно, она была бы не против. Она беспокоилась за него, глубоко, она знала это, но она всё ещё была запутана и чувствовала, что сначала должна полностью очиститься, прежде чем думать о дальнейшем шаге в их отношениях. Но она была честна сама с собой и боялась, что он увидит её как испорченный товар и оставит, а она не была уверена, что сможет справиться с его отторжением.       Она прижалась ближе к нему, стараясь запомнить, но её действие заставило его понять, что что-то может быть не так.       — Ты в порядке, малыш? — спросил он её.       — Да, — соврала Трис. Она не могла поговорить с ним. Ещё нет.        — Ты устала? Хочешь, я отнесу тебя в постель? — спросил он, и она улыбнулась.       — Ты останешься со мной? — спросила она. Он был немного удивлён её просьбой, но солгал бы, если бы сказал, что против.       — Конечно, для тебя — всё, что угодно, — произнёс он на полном серьёзе. Он достал бы ей луну с неба, если бы она попросила. Он был без ума от неё, и не было пути назад. Тобиас слегка сдвинулся с места, и они оба встали. Она пошла пешком, а потом Тобиас поднял её на руки и отнёс в её спальню. Он положил её на кровать, и Трис быстро подвинулась под одеялом, жестом приглашая к себе. Он улыбнулся и лёг на постель. Тобиас прижал её к себе и вдыхал её запах, пока они оба крепко не уснули.       Он проснулся в середине ночи, захотев в туалет. Парень высвободился из объятий своей девушки и зашёл в её небольшую ванную комнату. Он не включил свет, так как был знаком с этим местом, хоть и никогда не проводил ночь в этой комнате. Но иногда они остаются в её спальне, чтобы иметь личное пространство, когда его сестра и друзья дома. Когда Тобиас возвращался в комнату, он споткнулся и чуть не упал. Он тихо выругался и попытался понять, что стало тому причиной. Ею оказалось мусорное ведро, в котором была только бумага. Она не была помятой, как стоило ожидать. В комнате не было большого количества света, но Трис спала с ночником, поэтому он мог видеть, где приземлились листы, и поднять их. Когда Тобиас собирал их, то увидел что-то знакомое. Им оказался текст нового хита «Дивергента», который вышел несколько месяцев назад — «Самый тёмный час». Он смутно помнил эту песню. У него было не так много шансов слушать её, но всё же за те пару раз он уловил грусть в ней. Когда Тобиас впервые услышал её, то думал о том, как красиво написано и как прекрасно и захватывающе автор передал чувства героев, но теперь, когда он знал, что Трис написала её, он подумал, что может «прятаться» за этими словами. Тобиас взял бумаги и решил пойти в гостиную. Парень включил свет на лампе рядом с диваном и посмотрел на лист, на котором написан текст песни. Теперь, когда он мог видеть нормально, он узнал почерк Трис. Это определённо она писала песню. Он сел и начал читать**.       Тобиас перечитывал текст несколько раз. Он открыл свой ноутбук и нашёл песню. Скачал её и слушал в наушниках, в то же время читая текст. Он не знал, почему, но каждый раз, когда он слушал песню и читал строки, написанные её почерком, что-то переворачивалось внутри него. Он знал, что Трис обычно писала свои лучшие песни, когда она либо была счастлива, либо очень расстроена, но это песня была болезненной. Может ли песня иметь что-то общее с тем, что Трис ещё не сказала ему? Это часть секрета, который она ещё не готова рассказать ему? Что такого произошло, заставившее её это написать? Чем больше он думал об этом, тем нетерпеливее становился. Он продолжал читать строки, надеясь найти ответ, но ничего не приходило в голову. Слова, которые она использовала во второй части песни — «господин», «рабыня», «овладевать» — пугали его. Что, если с ней произошло что-то ужасное? В тот момент, когда он размышлял над смыслом слов и слушал песню, он не услышал, что кто-то подошёл к нему.       Трис проснулась от кошмара. Она снова была маленькой девочкой, и зомби преследовали её. В этом не было ничего необычного и до жути страшного, но, всё же, заставило её пробудиться. Как только она поняла, что её парня нет в комнате, Трис пошла искать его. Она увидела его сидящим на диване и тихо позвала, чтобы никого не разбудить, но он её не слышал. Она приблизилась и увидела название песни, которую он слушал. Это была песня о Дрю. Она ахнула и тут же закрыла рот рукой. Он нашёл песню. Это было не особо трудно, но Трис задалась вопросом, почему Тобиас слушает её в середине ночи. И тут через его плечо она увидела бумагу с текстами. Она хотела выбросить их, очень много раз на самом деле, но эта песня была частью её лечения. Она не могла их просто выкинуть. Это был первый и единственный набросок. Трис, как правило, будет пробовать снова и снова, пока не получится хорошая песня, но когда она полностью написала «Самый тёмный час», она оставила всё, как есть. Он был полон эмоций, и ей нужно было, чтобы всё было именно так. Девушка не была намерена публиковать её, но дядя и друзья убедили, что это слишком красиво, чтобы не поделиться. И Трис неохотно согласилась, и песня сразу стала хитом. Но теперь Тобиас увидел лист с текстом, написанный её почерком, и он прекрасно знал, что именно она обычно пишет песни, исходя из собственного опыта. Она не могла попятиться прочь. Он будет требовать ответов, и она боялась их. Что, если он оставит её? Что, если он её отвергнет? Трис не была уверена, что справится. Но она обещала, что попробует доверять ему, а он сказал ей то же самое в ответ. Но как он может ей доверять, если она лгала? Ей нужно рассказать ему. Он заслуживает знать. Она могла только надеяться, что он останется и не оставит её.       Она встала перед журнальным столиком, и Тобиас поднял голову. Он снял наушники, и Трис могла услышать саму себя, поющую песню. Он смотрел на неё озадаченным и, возможно, сердитым выражением лица, его взгляд прожигал её, проникал в душу, и она чувствовала, как съёживалась под его пристальным взглядом. Может быть, она должна просто вернуться к себе в спальню и притвориться, что ничего не произошло. Но он последует за ней, не было никаких сомнений. Тобиас всегда был упрям, и Трис знала, что он будет требовать ответов столько, сколько сможет, и её внезапное появление сразу после того, как он прочитал текст песни и послушал её, было Божьим промыслом.       — Тобиас, — прошептала она, её голос практически надорвался. Он встал и сделал шаг к ней.       — Пожалуйста, скажи мне, что случилось, — произнёс Тобиас, и его глаза смягчились. Трис потеряла дар речи. Она понятия не имела, с чего начать и как сказать ему, что произошло. — Трис? — спросил он, в его голосе был отголосок боли.       — Садись, — сказала она, и он послушался. Она вытащила кресло, стоящее справа от него, и поставила перед парнем. Трис села и уставилась в бумаги на журнальном столике. Она просто не могла заставить себя смотреть на него, пока говорила следующую фразу: — Меня изнасиловали, — произнесла Трис.       Потребовалась вся её смелость, чтобы сказать эти слова. Всё, что было перед этим, и всё, что было после этого момента — не имеет значения. Тот факт, что она была использована и выброшена, как старый носок, заставил её чувствовать себя грязной и недостойной, маленькой и слабой.       Тобиасу потребовалось всего мгновение, чтобы полностью понять, что она ему сказала. Он правильно её услышал? Изнасиловали? Кто это сделал? Кто мог причинить ей такую боль? Почему она не сказала ничего раньше? Когда это случилось? Где этот подонок, чтобы он смог прекратить его ничтожное существование навсегда, даже если этим причинит ей боль? Все эти вопросы сейчас остались без ответа, потому что он понял, что она заплакала. Тобиас встал и подошёл к ней. Он встал перед ней на колени и попытался заставить её посмотреть на него, но Трис отказалась. Он вспомнил то, чему научился на семинаре после серии изнасилований на территории кампуса. Одной из пострадавших была подруга Шоны. Колледж заставлял практически каждого студента посещать эти семинары, чтобы узнать, что делать, если нечто подобное случилось с тобой или другим человеком. Первое, что пришло в его голову, было то, что жертвы, как правило, винят себя и думают, что заслужили то, что с ними случилось. Он мог надеяться, что это не в случае с Трис. Она по-прежнему отказывалась смотреть на него, поэтому он просто взял её на руки и понёс назад в спальню, закрыл за ними дверь и сел на кровать, всё ещё не выпуская её из своих рук.       — Ты не должна рассказывать мне, если не готова. Я буду здесь, когда ты решишься, — успокаивающе произнёс он. Трис крепче обернула одну руку вокруг его талии, а другую — вокруг шеи, держась за него изо всех сил. Он понятия не имел, как много значили эти слова для неё. Она слегка кивнула, еле заметно плача в его рубашку и пропитывая её слезами, но ему это не было важно. Всё, чего он хотел — обнимать её, а всё, чего хотела она — чувствовать его рядом.       У Трис заняло много времени, чтобы успокоиться, прежде чем она смогла снова заговорить. Тобиас слегка сдвинулся с места и облокотился на изголовье кровати, а она устроилась между его ног. Он держал её близко к себе, а Трис положила голову на его плечо. Парень поцеловал её в лоб и висок и пытался выяснить, как ей помочь. Лишь мысль о том, что на неё кто-то посмел поднять руку, приводила молодого человека в ярость. Тот, кто сделал это с ней, заслуживает смерти, и Тобиас с радостью отправился бы в тюрьму, если это означало бы, что этот ублюдок мёртв и покинул мир.       — Я познакомилась с ним в местном баре, где он и его группа выступали однажды ночью, — заговорила Трис, её голос охрип и дрожал. Тобиас внимательно слушал каждое её слово. Сначала он не понял, как это всё связано, но после того, как она продолжила, сознал, что её бывший парень и был насильником. Это имело смысл. Она написала об этом в песне. Тобиас молчал, позволив рассказать ей всю историю без перерывов. — Все говорили мне, что он плохо на меня влияет, но я была слишком упрямой, чтобы прислушаться к ним, и именно это поспособствовало моему падению, — он начал понимать, почему эти четверо всегда делились своими секретами друг с другом. Они безоговорочно поддерживали друг друга и защищали даже против их воли. — Я плохо себя чувствовала, у меня был вирус или что-то подобное, и вместо того, чтобы остаться со мной, это ублюдок просто ушёл праздновать то, что песню его грёбаной группы прокрутили на национальном радио, — с насмешкой сказала Трис. — Я не настаивала на том, чтобы он остался. Я знала, что мы поругаемся, и не чувствовала себя достаточно хорошо для этого. Он ушёл, а я пыталась заснуть, но не смогла, — она остановилась и сделала глубокий вдох. Тобиас мог сказать, что настала самая ужасная часть. Он крепче обнял её, пытаясь показать, что рядом, несмотря ни на что. Он мог только надеяться, что Трис позволит. — Я искала фильм на его ноутбуке, но не нашла. Однако обнаружила несколько видео. Я открыла их, чтобы посмотреть, что там. Сначала я подумала, что это порно, ну, можно сказать, это так и есть, но я была в главных ролях в них, — произнесла она, и Тобиас не смог удержать свой вопрос:       — Что? Он снимал тебя? — недоверчиво спросил Тобиас. Как кто-то может упасть настолько низко, чтобы сделать это?       — Я клянусь, Тобиас, я не знала, что он снимал меня, нас. Если бы я знала, я бы никогда не стала бы спать с ним, — сказала она и снова начала плакать. Тобиас сожалел о сказанном. Это было достаточно трудно для неё.       — Я верю тебе. Я знаю, ты никогда не согласишься на что-либо подобное, — успокаивающе произнёс он, крепче обнимая её и целуя в висок. Трис сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем продолжила.       — Я прошлась по всем видео, что там были; каждый раз, когда я была там, он снимал, как мы занимаемся сексом, и самое странное — там было больше одной камеры. Я добралась до видео от Дня Святого Валентина. В ту ночь мы пошли в клуб. Он принёс мне несколько сортов пива, и в какой-то момент нас пригласили в VIP-зал. Я уже достаточно получилас кайфа и хотела уйти, но он настоял, чтобы мы попробовали что-нибудь перед уходом. Я согласилась, и он дал мне кокаин, — Трис остановилась, вдыхая через нос. Тобиас пытался осознать, что она ему рассказала. У него было так много вопросов, и гнев усиливался с каждым словом. Когда она прислонилась к нему, Тобиас обнял её и позволил продолжить: — Я не помню, что происходило дальше, я практически забыла все последующие несколько часов. Я помню, как проснулась в его квартире, в его кровати. Я была прикована к постели, и у меня была страшная головная боль. Я едва могла двигаться, когда увидела, что он делает, — сказала она, и Тобиас сжал её крепче. Что бы она ни собиралась сказать, он знал — ему это не понравится. — Он лизал меня, — произнесла она. Он знал, что она имела в виду. — Это должно было быть зацепкой. Это и тот факт, что я не помнила событий той ночи, и то, что всё моё тело болело так, что, казалось, я работала несколько часов. Я не знала, что произошло, а он уклонился от ответа, говоря, что мы весело провели ночь, и не более того. Я узнала обо всём только через неделю. Я нажала на видео с названием «Взрывной День Святого Валентина» и, думаю, в глубине души я знала, что увижу там.       — Ты не обязана говорить мне, — заверил её Тобиас. Он точно не знал, было ли это в её или его интересах. Парень не был уверен, что не пойдёт, не найдёт этого ублюдка и не убьёт его голыми руками.       — Я хочу и должна сказать тебе. Ты заслуживаешь знать. Я избавлю тебя от самых ужасных подробностей. Там был Дрю, мой бывший, и двое других парней. Они разделись, а затем раздели меня. Даже в своём одурманенном состоянии я пыталась бороться с ними, но они были сильнее меня, и я не могла сосредоточиться. Они сделали это со мной несколько раз, прежде чем те двое ушли, оставив меня наедине с Дрю. Он продолжал даже после того, как я вырубилась, и приковал к кровати в случае, если бы я проснулась и захотела уйти.       Они не говорили ничего, кажется, целую вечность. Трис снова начала плакать, в то время как Тобиас пытался уяснить то, что она рассказала. Как кто-то мог поступить так подло и трусливо? Как кто-то мог воспользоваться девушкой, которая явно не могла защитить себя, но всё равно сказала им «нет»? В этот момент Тобиас надеялся, что эти уроды мертвы или находятся в тюрьме, потому что он жаждет их крови.       — Я пойму, если ты порвёшь со мной теперь, когда ты всё знаешь. Я запятнана, и кто захочет быть с таким человеком? — произнесла она с саркастической усмешкой. Он не мог поверить в то, что услышал. Она действительно думает, что он расстанется с ней из-за этого? Он восхищался её силой идти дальше. Не многие люди переживают такие травмы и находят мужество, чтобы жить дальше. Большинство жертв насилия, которые не смогли справиться с ситуацией, кончают жизнь самоубийством или идут по кривой дорожке, наполненной наркотиками и алкоголем, но она не такая. Она пошла к психологу, обратилась за помощью, она поняла, что не сможет пройти через всё самостоятельно.       — Трис, послушай меня. Я не думаю, что ты запятнана, и определённо не хочу рвать с тобой. Я… — он остановил себя. Он хотел рассказать ей, что он чувствует, но, возможно, это не подходящее время. Она может подумать, что он сделал это только из-за того, что она поделилась с ним. — Я слишком беспокоюсь о тебе, — наконец, произнёс он. Тобиас чувствовал больше, чем это, но время было неподходящим для того, что он действительно хотел сказать. — Я не уйду, — сурово сказал он. Трис повернулась и оседлала его колени. Он держал её близко к себе, пока она плакала, и пытался утешить, как мог. Он поможет ей пройти через это. Они будут делать это вместе.