Мама?

Волнительный ритм живой музыки манил в глубь дальних дорог, ведущих прямо к высоким воротам особняка. Тьма, обрамленная белым снегом и чужим теплым дыханием, как никогда лучше создавала атмосферу для темной тайны, спрятанной за семью замками. Сама природа была заинтригована тем, что творилось за затворками панорамных окон. Загородная резиденция Такарады Лори была готова принять необычных гостей бала. Огромные каменные стены, украшенные узорами и витками, как нельзя лучше создавали атмосферу сказочности. Высокие потолки, вкупе с непривычным дизайном комнат, стилизованных под средневековье, смешивал сказочность и терпкий ужас, создавая настоящее ощущение искусственного мира. Романтизированно-детский образ с толикой тьмы как нельзя кстати подходил под настроение принцессы. Себастьян подвёл пару к самой дальней двери выделенной для неё комнаты, попутно благодаря гостей за посещение мероприятия от лица своего господина. Кёко не могла сдержать пораженный возглас. Небольшая комната отдыха? Нет, настоящая комнаты принцессы! Да что там — королевы! Актриса с восхищением рассматривала всё вокруг. Напольные подсвечники с искусственными свечами прекрасно освещали помещение. Бархатные шторы полностью закрывали виды из окон. Старинные картины в позолоченных рамках, а также подвешенные ненастоящие мечи предавали атмосферу сказки. Доспехи храбрых рыцарей, что стояли у входа, вкупе с небольшими статуэтками прекрасных фей и нимф не портили ощущение магии и тонкого запаха прошлого. Посмотрев в напольное зеркало, Могами поправила маску. Ей так нравилось её простое белое платье. Оно не было вычурным или блестящим, нет, оно представляло из себя идеально-простой фасон. Вместо обычных тонких лямок Ведьма-сан подобрала женственный вариант, выбрав более толстые и широкие лямки из приятной ткани. Они сползли на плечо, подчеркивая небольшую, но аккуратную грудь девушки. Талию решено было не прятать в пышных формах или бесформенных рюшах, поэтому подобрали что-то более облегающее. Длинна до пола же делала девушку более тонкой и легкой. Но кроме платья её также радовал легкий макияж и причёска. Короткие рыжие волосы были слегка уложены. Тэн-сан не хотела приглаживать или выпрямлять её локоны, делая образ излишне прямым и ровным. К тому же, эта непослушность создавала изюминку в нежном и спокойном образе девушки. Кёко покрутилась вокруг себя, безмолвно ахая, пока её кавалер, встав у стеночки, с таким же интересом рассматривал её со спины. Карие глаза поймали на себе добрый взгляд возлюбленного. Актриса вспыхнула и смущенно отвела взор к богатому букету роз, что стоял поодаль от неё на небольшой тумбе. Куон улыбнулся и приблизился к ней, предчувствуя, как его милая принцесса теряется в попытке понять, как ей правильно отреагировать на его поведение. Обидеться? Обругать его? Или же улыбнуться? Хизури прекрасно понимал, что за этим прекрасным ликом пряталось что-то ещё. В её больших глазах теплились крохи страха и волнения. И никакие волны детского счастья и радости не могли бы успокоить чуть дрожащие пальцы, что хватались за подол платья. — Кёко, — мужчина осторожно дотронулся до её плеча, вынуждая развернуться к нему лицом. — Всё хорошо? На тебе лица нет. — Прости. Я немного волнуюсь, — робко улыбнувшись, Могами попыталась успокоить своё сердце, чувствуя тепло его кожи так близко. Ей всё ещё было неловко находиться с ним так близком. — Наверняка в зале много незнакомых мне гостей… И все они будут смотреть на нас… — Такарада не жалеет сил и средств, если дело касается праздников, сама знаешь. Неудивительно, что и в этот раз праздник похож на настоящую аудиенцию у королевской семьи, — с долей иронии произнес Хизури. — Да, ты прав… — неуверенно произнесла она, шумно вздыхая. — Просто не верится, что… — Это всё происходит с тобой? Рыжевласка невольно кивнула. — Я могла лишь мечтать, что когда-нибудь надену такое красивое платье, — честно призналась она. — Даже в самых тайных мечтах я не могла представить, что рядом со мной будет Корн. Он улыбнулся. — Куда же принцесса без принца эльфов? Такое идёт только комплектом. Кохай рассмеялась, уж слишком серьёзно прозвучала эта фраза. Наконец та загадочная часть её сэмпая вышла на свет, явя свой лик. Отнюдь не злую или ворчливую, а очень забавную, с знакомыми нотками веселья, которое ни раз помогали ей в самой сложной ситуации взять себя в руки. Актриса обернулась и посмотрела на своё отражение в зеркале. Прикоснувшись рукой к холодной поверхности, за которым жила абсолютно другая, незнакомая ей жизнь, она почувствовала себя необычайно легко и спокойно. В её душе всё ещё бурлили теплые чувства, заставляя постоянно смущаться и беспричинно краснеть, но именно они дарили ей необычайную силу не опускать руки. Её детская мечта обрести семью и встретить своего принца наконец сбылась. Чета Хизури относилась к ней как к родной дочери, не прося ничего взамен. Куон, а точнее, Тсуруга Рен-сан, которого она безответно любила, оказался её Корном. Единственным и неповторимым эльфом, что подарил ей сказку, в которой та нуждалась. А теперь вся её жизнь походит на сказку, только настоящую, соскочившую со страниц самой любимой книги. Не устояв от такой возможности быть ближе, Куон аккуратно обнял её со спины. Девушка сжалась. Затаив дыхание, она замерла. — К-корн! Ч-что ты делаешь?.. — Забираю твои страхи себе, — полу-вздох полу-вдох выразил лучше любого слова, что чувствовала девушка в этот момент, когда его руки нежно сжимали её, а теплое дыхание щекотало маленькое плечо. — Чтобы ты немного расслабилась. А то зажалась как ёжик и сидишь в углу. — Я не сижу!.. Просто немного нервничаю, вот и… — Знаю-знаю я твои уловки, — потискав в руках до писка, он отпустил. Кёко была краснее помидора, но он не станет останавливаться в своих действиях на этом балу. Всё-таки он её молодой человек? Перехватив маленькую ладонь возлюбленной, он крепко сжал её. — Я буду рядом, не бойся. — Я и не боюсь, — честно призналась актриса. — Теперь меня ничем не напугать. Она взяла его за руку, неотрывно глядя в его светлые глаза. — Потому что? — Хизури слегка отстранился, желая услышать ответ на свой вопрос. Фраза, сказанная в ответ, забрала всю смелость его избранницы. Она стушевалась как от выразительного взгляда, так и вида. Куон, со своими прекрасными зелёными глазами и светлыми волосами, в чёрном фраке, уподобился богу. Если не был им. — Мне обязательно говорить это вслух? — ворчливо спросила Кёко. — Обязательно. Могами громко вздохнула. — …Потому что, у меня есть ты, — услышав, с каким удовольствием он улыбался, кохай прикусила губу, и ощутила, как вот-вот под ней разверзнется земля. Эльф ухмыльнулся, чувствуя, как пьянеет от любви. С ней было так хорошо. Едва ли он мог представить в своих мечтах, что будет чувствовать себя таким счастливым? Ему не хотелось её отпускать из своих рук. Он хотел поцеловать её, обнять крепче, почувствовать, что… — Куон-сама, Кёко-сама, вам пора выходить, — романтический момент прервал вошедший Себастьян. — Такарада-сама вот-вот начнёт свою речь. — Хо-хорошо! — заявила принцесса, выскакивая из его рук. Гости бурно обсуждали последние новости о событиях в мире, аккуратно вплетая свою точку зрения между строк. Кто-то же, прочувствовав музыку, ушёл в пляс. Одна лишь темная фигура Саэны в дальней части зала никак не вписывалась в картину веселья и радости. Хоть на лице было абсолютное спокойствие, в её душе играли злобные черти. Её разум старательно пытался переключить всё своё внимание на что-нибудь другое, кроме собственных мыслей. Уж слишком высокое было напряжение и раздражение для неё одной. Абстрагировавшись от публики, Могами начала вслушиваться в музыку. Она едва могла уловить что-то знакомое в игре скрипки и фортепиано. Ни классику, ни что-либо ещё это не напоминало из её познаний. Скорее, это походило на дикую смесь нескольких направлений. Мотив знакомый, но слишком накрученный, непонятный. Адвокат отвела взгляд от окна и мельком взглянула на своих коллег. Сенсей вёл бурный светский разговор с вероятными спонсорами в лице какой-то технической компании. Тоудоу вместе с приглашенной Риной и Кичиро стояли неподалеку, разговаривая о своём, но не особо вдаваясь в подробности. Поймав на себе холодный взгляд, бывший сэмпай откланялся и подошёл к ней, находясь в прекрасном расположении духа, как, впрочем, и всегда. — Не хочешь присоединиться? — Нет, — равнодушно произнесла она. — Нам редко выпадает шанс побывать на таких мероприятиях, к тому же… — Сусуму отпил из своего бокала, делая паузу. — Мы привыкли к твоей нелюдимости, но посторонние могут посчитать это, как нежелание участвовать в коллективной работе, на которую так рассчитывает сенсей. Адвокат на мгновенье присмирела, почувствовав немой укор вины. — Даже эта маска не сможет скрыть всё твоё недовольство, Могами, — он доброжелательно улыбнулся ей, вызывая у Саэны смешанные эмоции. То ли он пытается поддержать, то ли напугать… — Поэтому постарайся хотя бы сделать вид, что тебе здесь нравится. — И как, например? — Представь, словно находишься в самый разгар суда и все вокруг — наши многоуважаемые прокуроры. А что мы делаем, когда общаемся с ними? Внимательно его выслушав, бывшая кохай решила последовать совету. Она попыталась представить себя в привычной обстановке и подавить избыточные чувства. Её лицо стало идеально спокойным, растворяя в бесчувственных глазах всю жизнь. — Другое дело. — Могами, — неожиданно, из-за спины коллеги появился Катагири, он деликатно махнул ладонью, подзывая подопечную к себе. Саэна, безмолвно кивнув Тоудоу, обошла его и подошла к небольшой компании, состоявшей из её начальника и незнакомых гостей, одетых достаточно богато, чтобы смело предположить, что они могли быть потенциальными клиентами или же кем-то ещё. Адвокат без промедлений учтиво поклонилась незнакомцам и встала по правую руку от сенсея. — Разрешите представить — Могами Саэна, адвокат с огромным стажем со множеством выигранных дел. Вы можете в любое время обратиться к ней за консультацией, она обязательно Вам поможет в пояснении и разъяснении ситуации или законности ваших действий. — Приятно видеть среди невзрачных мужчин столь прекрасную женщину. Фраза резво порвала выдуманную иллюзию, возвращая спокойную и равнодушную женщину в реальность. Адвокат опешила от его слов и не сразу смогла собраться с мыслями, чем тот и воспользовался, возвращая всё своё внимание Катагири. Они о чем-то бурно рассуждали, пока Саэна, переведя дух, посмотрела на гостя. Мужчина, лет примерно под сорок, может, сорок два или сорок три. Карие глаза, брюнет, ничего необычного. Но своим пытливым взглядом она смогла уловить небольшой изъян на его лице под облегающей пластиковой маской, который был едва заметен. Как странно и, однако, интересно. Она ведь никогда не встречала представителей или директоров компаний с какими-то внешними дефектами, хоть таких встреч у неё и было немного. Да, кто-то пухлый или лицом немного не вышел, но чтобы человек с деньгами и связями не пытался скрыть или спрятать такое, заставляет невольно напрячься. Когда сенсей появился как консультант на передаче, он получил своё прозвище, которое крепко-накрепко за ним устоялось. Его и по сей день вспоминают не как Катагири-сана, а мужчину с крокодильей улыбкой. Такого бы персонажа не оставила без внимания пресса. Она всего на мгновенье посмотрела ему в глаза, чувствуя какой-то подвох, как тут же была поймана. Темный взгляд Ооты слишком едко прошёлся по ней, словно промывал каждую её косточку. Могами уже хотела нахмуриться, как на его лице появилась простая улыбка. — Мне было очень приятно познакомиться с Вами, Могами-сан, — незнакомец поклонился. — Атсуши Оота, владелец компании по компьютерной безопасности «EWE». — Мне тоже, Атсуши-сан. — Чиио вышлет все данные и документы по окончанию вечера Вам на почту, прошу, ознакомьтесь. Названная девушка, стоявшая слева от него, учтиво поклонилась, но так и не посмотрела никому в глаза, намертво вцепившись взглядом в пол. — Большое спасибо за доверие, — добродушно произнес сенсей, радуясь сделке. — И Вам, — мужчина подставил руку своей подопечной, которая, не медля ни секунды, положила свою ладонь на его локоть. — Прошу меня простить, мне нужно переговорить кое с кем. — Да, конечно! «Тут что-то явно не так», — Саэна внимательно следила за новым знакомым, чуть не ли сверля его широкую спину острым взглядом. Вернувшееся раздражение сменилось холодными мурашками на спине, заставляя непроизвольно сжимать ледяные ладони. — «Эта девушка… Не она ли была в том полицейском участке?» — Могами? — Простите, Катагири-сан, — адвокат решила вернуться к своим прежним делам, не желая заставлять переживать своего начальника без весомой причины. Пока это лишь её подозрения и сплошные догадки. — Задумалась. Поклонившись, она вернулась на своё прежнее место, но стоило ей только обернуться, как музыка резко притихла. Топот ног и неприятное цоканье женских каблуков прекратились. Все гости на мгновение замолчали. Удивившись смене настроения, женщина обернулась. Любопытные взгляды были устремлены в сторону центрального входа, откуда появилась пара: миниатюрная рыжеволосая девушка и высокий светловолосый юноша в простых, но достаточно изящных и дорогих нарядах. Их лица были спрятаны за такими же простыми пластиковыми масками. Народ зашептался, о чем-то переговариваясь: — Неужто сам Куон Хизури?! И это спустя столько лет?! — Неужели он всё это время прятался в Японии? — А кто эта девушка? — Не знаю, выглядит совершенно незнакомо! — Да нет же! Они абсолютно не похожи, смотри внимательнее! Какой Куон Хизури?! Это же просто блондинистый пацан! Сейчас у молодежи мода красить волосы! Опять слухи, сплетни, очередная пустая болтовня, которую она так ненавидит. Саэна отвернулась, не желая вникать дальше во весь этот кипишь, как осеклась. Она непозволительно резко повернула голову, всматриваясь в прекрасный образ незнакомой девушки. Её сердце сжалось от непонятной боли, разрываясь на две части. Это лицо, это поведение и эти волосы… Она никогда бы не смогла забыть. Ведь этой незнакомкой, ставшей центром внимания, была её собственная дочь Кёко. — Могами, мне кажется, или это… — Она. — А кто это с ней? Ты знаешь? Женщина слегка приоткрыла рот, желая ответить, но её привычно-спокойный тон затих, вдавливая легкие в ребра. Её пустые глаза наполнились неподдельным страхом и гневом с тонкими линиями холодного волнения. Радужка окрасилась серыми оттенками, убивая последние частички живого в ней. Холод захватил не только тонкие пальцы, сжатые в тугие кулаки, но и кожу, и кровь, превращая её в настоящую ледяную королеву. Её единственная дочь, подарившая ту глупую мысль о чуде, снова попала в капкан. Снова встала на неправильный путь, ярко улыбаясь незнакомцу, который наверняка обманет, растопчет её наивное и доброе сердце. А она не понимает! Да и не хочет понимать, раз уж так к нему жмётся и радуется! «Не делай этого…» — непроизвольно произносили высохшие губы адвоката. — «Пожалуйста…» Впервые за столь долгое время Могами испугалась. До крика, до дикого желания сбежать, главное, не увидеть своими глазами, как Кёко оступается, разрушая хрупкое доверие, созданное ими общим непосильным трудом. Ей так не хотелось разочаровываться, убеждать себя в том, что именно посторонние люди настроили её против воли, но эти глаза, этот взгляд и улыбка, обращенные незнакомому мужчине, говорили лучше любых слов. «Я…» — от сердца начали откалываться кусок за куском, оставляя лишь сверкающую пыль на дне её души. — «Как… Почему?..» Она берегла остатки себя в этом льду, но в конечном итоге, женщина снова привязалась к тому, к кому не должна была. Снова полюбила всем сердцем, раня и обманывая себя. Поверила этим глупым словам собственного разочарования. Его дочери… — Правда, они выглядят как настоящие принц и принцесса? Саэна громко выдохнула через рот. — Вам нехорошо? — встревоженно спросил прибывший организатор вечера. Лори обошёл её и посмотрел в бледное лицо. — Нет, Такарада-сан, всё нормально, — переведя дух, Могами подняла голову. — Такарада-сан! — в их диалог вмешался Катагири, запреметив в толпе пёстрый костюм с орнаментом павлина. — Благодарю за Ваше приглашение. — О, пустяки, правда, — переключив своё внимание на Кэнъити, президент отгородил адвоката. — Рад видеть вашу компанию в полном составе на моём скромном вечере. Надеюсь, Вы хорошо отдыхаете? — Да, конечно! — Я счастлив слышать это. — Прошу прощения, Такарада-сан, — Тоудоу, стоявший всё это время рядом с Саэной и заметивший резкие перемены в её поведении, решил действовать. — Спасибо за приглашение, это большая честь для всех нас. Но разрешите нам с… — О, не волнуйтесь, мне как раз хотелось переговорить с Могами-сан. Судя по всему, Вы себя немного плохо чувствуете? Вы бледная, как смерть. Давайте я выведу Вас на улицу? Воздухом подышим, м? Адвокат растерянно взглянула на Сусуму, пытаясь произнести хоть что-то в ответ, но в горле застрял тугой комок чувств, мешающий сказать нужные слова. Всё, что ей оставалось, это кивнуть и проследовать за Лори через сад, оставляя мужчину наедине со своими вопросами и ощущением острого укора опасности. И был прав. Такарада не намеревался отводить женщину на холодный воздух. — Знаете, Могами-сан, что нужно птице, чтобы стать фениксом? — попытался издалека начать разговор он, но та ничего не ответила, равнодушно смотря ему прямо в лицо. — Ей нужно сгореть и стать горстью пепла, чтобы возродиться в новом обличье. Феникс горит и потухает, и так из раза в раз. Никогда не задумывались об этом? — Говорите прямо, — женщина глубоко вздохнула и опустила глаза к столу, за которым они сидели. — Мне абсолютно неинтересно, что Вы мне хотите рассказать, Такарада-сан, но я выслушаю Вас, как многоуважаемого клиента нашей конторы. — Удивительно, как люди меняются за несколько дней, — продолжил гнуть свою линию мужчина. — Некоторое время назад Вы хотели узнать, что с Вашей дочерью, пытались ей позвонить, а сейчас, когда она стояла практически прямо перед Вами, — у Вас не хватила духа подойти к ней и заговорить. Почему? — Какая Вам разница? Лори горько ухмыльнулся. Вот уж точно — ему разницы не было, с кем останется Кёко. С родной матерью или названной. — Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — сухо произнес он, теряя последние остатки доброжелательности к ней. Терпеть такое поведение и отношение к своей подопечной было трудно. Такарада понимал, что у такой реакции есть весомая причина или травма, но Саэна будто не пыталась что-то менять. — А Вы тонете, Могами-сан. Барахтаетесь на воде, хотя знаете, как плыть. Вас никто не спасёт, если Вы сами не захотите быть спасённой. — Мне плевать, утону я в Вашем вымышленном море или нет, поверьте, меня мало это волнует. Вы пытаетесь–… — Вас легко заменить, Могами-сан. Как адвоката, как женщину, как мать, — прервав её речь, Лори продолжил. — Ваша ошибка в том, что Вы так и не поняли одну простую вещь — даже в отношениях с близкими надо уметь вести себя. Ошибка за ошибкой, Вам всё прощают, но не Вы. Думаете, почему я настаивал на том, чтобы Вы были здесь? Потому что люблю издеваться над такими, как Вы? Люблю излишнее внимание? Хочу привлечь Вас? Нет, я пригласил Вас, надеясь, что Вы наконец поймете и поддержите свою дочь, но вместо этого Вы продолжаете биться лбом об стену собственного нежелания стать частью жизни своего ребёнка. Адвокат свела брови и поджала нижнюю губу, явно пытаясь сдержать себя от лишнего. — И что? Выгоните меня? — спустя несколько минут, выдавила из себя она. — Что Вы, это было бы с моей стороны некрасиво. Скорее, подытог всего. Вижу, я достаточно сильно замучил своими действиями, поэтому впредь я делать так не буду. Я переоценил Ваши возможности. Вы выбрали ни молот или наковальню, Вы выбрали быть зрителем. Не мне Вас судить, но для Вас это последняя сцена в жизни Кёко. — Да что Вы–… — Я не хочу, чтобы у Могами-кун снова было разбито сердце из-за неразумных слов собственной матери, поэтому я возьму на себя Вашу обязанность выразить всё недовольство её выбором. Это будут Ваши последние слова. Я надеюсь, я правильно выразил свою мысль? — И что Вы сделаете? Такарада горько вздохнул, стараясь удержать раздражение. Он отвернулся от неё к панорамным окнам, выходящим в зал. Его взгляд был устремлен на танцующую пару своих подопечных, что наконец-то познали всю силу искренней любви. Саэна уловила этот взгляд и посмотрела туда же, куда и он. — Зачем? — она вправду не понимала, из-за каких побуждений Лори действовал. Её голос на мгновение дрогнул, выдавая её истинные чувства. — Что именно? Слежу, чтобы ничего не случилось? — Лезете в чужую жизнь. Это жестоко и омерзительно. Такарада с долей иронии отнёсся к её словам. Она не понимает, да и вряд ли поймёт. Как, впрочем, и многие, кто достаточно хорошо его знал. — В чём-то Вы правы, Могами-сан. Играть чужими жизнями достаточно жестоко, но и интересно. Вам никогда не было любопытно просто попробовать? Или вообразить? — Для Вас чужие жизни — это игра? — возмутилась она. — И на что Вы пойдёте, чтобы вот так просто обмануть ещё молодых детей, которые не осознают того, что делают? — Вы уже видели такое, не так ли? — Что? — Ваши слова, — Лори повернулся к ней лицом. — Ничего не напоминают? Могами негодующе посмотрела на него, не понимая, о чём он говорит. Пока она не провела параллель. Неужели история и вправду повторяется? Глупая влюбленность Кёко снова играет кому-то на руку? — И опять она в тех же цепях, что и тогда. Вас не было рядом, чтобы остановить её от необдуманного проступка, а сейчас — вот, пожалуйста, Вы рядом, всего в нескольких метрах от неё. Как Вы поступите? Оставите всё на самотёк, смотря, как ей играются? Или же рискнёте и вмешаетесь? Женщина замерла, всматриваясь в лицо своей дочери. Как её опекун и мать, она наверняка должна была остановить празднование и забрать её домой, хорошенько отчитав. Но в то же время Саэна давно поняла, что её дочь не ребёнок, по крайне мере, не в том смысле, в каком принято считать. Да, в ней остались детские черты характера, частички того ребёнка, которым она её помнила, но этого было в ней так мало… Хотела бы она, чтобы её мать вмешалась? У неё новая семья, новая жизнь, в которую она никак не вписывается. Так зачем же пытаться и строить глупые иллюзии выбора? — Могами-сан? — Вы правы, — Саэна опустила глаза, принимая всё, как есть. — Я ужасная мать и вряд ли заслуживаю такого ребёнка, как Кёко. Замените меня? Как Вам угодно, я уже не раз всем вам говорила: я никогда не смогу стать ей матерью. Вбили эту глупую мысль, дали поверить, а потом… Такарада осёкся, придумав, как обернуть эти мысли в другое русло, но остановился. Он не может заставить человека делать что-то, как бы не хотел и не желал помочь. На это нужен мотив, личное желание, стимул, которых у неё не было. — Надеюсь, та женщина станет ей лучшей матерью. — Та женщина? О ком Вы? — Та женщина, которая теперь заботится о ней. Разве это не Ваших рук дело? — Мать? — Лори стукнул себя по лицу. — Джулия-я-я… После долгой паузы Могами хотела продолжить свою мысль, но увидев измученной лицо собеседника, впала в ступор. — Так вот, почему Вы так себя вели, а я все понять не мог… — Такарада с огромным облегчением произнес эту фразу и по-доброму улыбнулся. — Могами-сан, Джулия не… — Лори! — двери громко ударились об стены, заставив пару непроизвольно обернуться на звук. Американская модель Джулия Хизури была как никогда прекрасна. Легкое платье с градиентом из черного в белый подчеркивало талию, плечи и тонкую шею женщины. Легкий макияж делал ярче её глубокие зелёные глаза. — Вот ты где, а я уже беспокоиться начала. — Как невовремя…  Я немного занят, не могла бы ты подождать за дверью? — Я и так ждала почти полчаса, выслушивая твою долгую речь, — ответила иностранка. — Простите, а Вы?.. Адвокат почувствовала на себе пронзительный взгляд неизвестной, отчего стало ужасно некомфортно. Она непроизвольно повела плечами от странного чувства леденящего чувства дежавю: — Могами Саэна, приятно познакомиться. Незнакомка уже не скрывала своего внимания. Она смотрела прямо в глаза. Абсолютное равнодушие сменилось острой, как лезвие, ненавистью. Саэна невольно отступила назад, понимая, что не стоит ждать ничего хорошего. Джулия же, слегка поджав губу, выискивала в ней что-то, известное только ей одной. Она продолжала молчать, начиная постепенно закипать от злости. Стоило Могами перевести взгляд на организатора этого мероприятия, желая попрощаться и покинуть это ужасное место, как Хизури в мгновение ока оказалась около неё. — О, — тонкие пальцы аккуратно очертили острый подбородок женщины. — Так это и есть та самая Могами Саэна? Её взгляд играючи усмехнулся, переливаясь из светлых оттенков зелёного в темный омут. Хизури убрала руку и поправила упавший локон волос, чтобы наглядно показать свою псевдо-добрую улыбку. Могами удивлённо таращилась на гостью, пока в голове прокручивался голос. Она наконец поняла, от чего именно её всю свело. Этот голос — она его слышала! — А, собственно, кто Вы? — этот откровенный вызов не мог отстаться без ответа. — Вижу, Вы мало интересуетесь шоу-бизнесом? — мужчина, который всё это время сидел сзади, лишь открыл рот, чтобы что-то сказать. — Лори, пожалуйста, не влезай, мне больше не выпадет случай пообщаться с этой женщиной. Лори сглотнул и закрыл рот. — Прошу прощения, — улыбка ядовитым цветом расцвела. — Меня зовут Хизури Джулия. — По какому поводу Вы находитесь при личной встрече? — О, так это личная встреча? — Лори вздрогнул. — А мне о таком Себастьян не сообщил при разговоре. — Я не давал ему разрешения об этом говорить, — подал голос Такарада. — Вот как. Тебе стоит ему об этом напомнить, но это потом. Что ж, так сло… — Повторю свой вопрос: кто Вы такая, что имеете право присутствовать при личной встрече? — О, — посмотрев внимательно на острые линии лица, Джулия, улыбаясь, наблюдала как идеально кукольное лицо искажается от злости. — Вы умеете думать и задавать вопросы? Не ожидала от Вас подобных действий. Ну, что же, повторюсь, я — Хизури Джулия, пришла сюда, как Вы говорите, на личную встречу для новых знакомств. — Такарада-сан, это Ваших рук дело? — Я её сюда не звал. — Я сама пришла, — перебила их Хизури. — Дверь никто не закрывал, так что кто угодно мог сюда войти. — Тогда зачем Вы сюда пришли? — О, так Вы новостей не читаете? — Предпочитаю лишнюю информацию не принимать в ум, а если и нужно, то получать её из первых уст. — Отличное решение, — похвалила американка. — Но, увы, не в этот раз. Вы наверняка видели сегодня моего сына. — Джулия, не все друг друга узнают, уж тем более… — пытался перевести стрелки он. — Она его видела, — Посмотрев прямо на неё, ответила Хизури. — Вы единственная, кто с таким отвращением смотрела на моих детей. «Её детей?» — недоумевал адвокат. Если тот юноша её сын, то Кёко… Ах, нет. — Да, видела. Он танцевал с… — Кёко. Вашей дочерью, — слова наматывались, как тонкая нить на катушку, всё сильнее и сильнее сдавливая шею Могами. От такого поведения и отношения к ней, ей становилось ужасно душно и тошно. — Простите, я Вас перебила, можете продолжить? — Встречный вопрос. Можете продолжить своё враньё? — О чём Вы, Могами-сан? — Женщина, которая назвалась её матерью, была госпожа Хизури. — Джулия? Как это понимать? — М? — Такарада подкоркой чувствовал, как с виду идеал женской красоты внутри был похож на пылающий вулкан иронии и злости. — А что такого? Ты ведь сам не раз задумывался, сколько проблем тут из-за неё? Я лишь заранее делаю то, что поможет нам избежать их. Развернувшись и уже готовясь ответить колкостью в ответ, модель ухмыльнулась. — Так как Вы доверяете только первоисточникам, для Вас сегодня побуду им я. Мой сын — Куон Хизури, и Ваша дочь, которая по совместительству теперь является и моей, — Могами Кёко, встречаются. Я не хочу, чтобы Вы лезли туда, где Ваши холодные руки могут загубить счастье моих детей. А именно — расстроить мою дочь, потому что, смотря на Вас и, так называемую «заботу» о ней, я вижу как Вы делаете только хуже. Поэтому поступите правильно и оставьте мою дочь в покое. Иначе… Джули выдержала секундную паузу и, перестав мило улыбаться, произнесла: — Я сделаю всё возможное, чтобы Вы никогда не появлялись на её глазах.